в чем смысл крещения ребенка у православных
Зачем крестить ребенка — вопросы и ответы
Узнайте все самое интересное и полезное о крещении детей, прочитав статью или посмотрев видео в конце текста
Зачем вообще нужно Крещение
Еще задолго до первых самостоятельных шагов детям предстоит сделать первый шаг к христианской жизни – принять святое Крещение. Отвечают на вопрос, зачем крестить ребенка, и принимают решение о таком ответственном событии родители и восприемники.
Крещение символизирует духовное рождение. Путем троекратного погружения в воду таинственным образом происходит очищение от грехов. На крещаемого сходит благодать Святого Духа и обновленный человек соединяется со Христом и Церковью.
Зачем крестить ребенка
Многие задаются вопросом, зачем крестить ребенка, ведь он не может сам дать на это согласие. Якобы тем самым взрослые навязывают ему веру и образ жизни. Но с того времени, как человек рождается в мир, родители несут ответственность перед Богом не только за его тело, но и за душу. Лишая ребенка Крещения в младенчестве, отец и мать отлучают его от Церкви на неопределенный срок. Тем самым лишают радости Евхаристии, чистоты исповеди и красоты богослужений. А главное, если в период взросления случится несчастье и ребенок умрет некрещеным, родители до конца своих дней будут чувствовать свою вину.
Детей крестят по вере родителей и восприемников, чтобы они имели возможность с младенчества жить в лоне Церкви. Чтобы они участвовали в Таинствах, привыкать жить во Христе и иметь возможность войти в Царство Небесное.
Итак, нужно ли крестить ребенка в младенчестве? С православной точки зрения, конечно да. Ведь ожидая осознанного решения ребенка о Крещении, родители серьезно рискуют. В случае скоропостижной смерти чада его душа его будет лишена Царствия Небесного. Кроме того, ребенок воспитывается с младенчества в вере и это избавит его от многих ошибок. Родители делятся с младенцем важнейшим в жизни – своей верой и радостью бытия с Богом.
В каком возрасте нужно крестить ребенка
Таинство Крещения младенцев может проводиться в любой день после рождения чада. Со времен Ветхого Завета существует традиция крестить детей на 8-й или 40-й день после рождения. Раньше на 8-й день младенцам нарекали имена, мальчикам совершали обрезание. На 40-й день ребенка приносили в храм. Его посвящали Господу и приносили жертвы за дарованное чадо.
Если жизни ребенка угрожает опасность, крестить можно и нужно в любой день и не обязательно в храме. Позвать священника можно и в больницу и домой.
При крещении на 8-й день мать ребенка еще не может присутствовать из-за телесной нечистоты после родов. Поэтому в большинстве случаев Крещение проводится на 40-й день. Над женщинами читается специальная молитва об очищении и разрешительная о дальнейшем участии в таинствах Церкви. Только после этого мама сможет присутствовать на торжественном событии вместе со всеми.
Можно прибегнуть к таинству Крещения и позже. Но если родители хотят воспитать нравственную, духовно развитую личность, то нужно обязательно крестить ребенка.
В чем смысл крещения ребенка?
Часто можно слышать выражение, что дети как ангелы, они безгрешны. Тогда в чем смысл крещения младенцев? Во время Таинства Крещения на ребенка сходит благодать Святого Духа. Его нарекают христианским именем, он обретает молитвенную поддержку Церкви и заступничество святого, который был выбран во время крещения. Дети с малых лет приучаются к послушанию, общению с Богом через молитвы, единению с Ним через Таинство Евхаристии. Даже в случае несчастья дети, освященные Таинством Крещения, остаются под защитой Господа и молитвенным покровительством Церкви.
Крещеные чада, воспитанные родителями в православной вере, вырастают целостными личностями. Они знают, что всегда с ними рядом, кроме родителей земных, и Отец Небесный, Который в большей мере заботится о них и всегда услышит и поможет.
Где проводится Крещение
Если жизни ребенка ничего не угрожает, Таинство Крещения проводится в любом храме. Лучше выбрать храм, который ближе к дому, куда родители смогут потом приводить ребенка на причастие.
В исключительных случаях Крещение может проводится дома, в больнице или другом заведении, где находится ребенок. К таким случаям относятся тяжелая болезнь, угрожающая жизни ребенка, заболевания, с которыми невозможно посещение храма и подобные ситуации.
В какие дни можно крестить ребенка?
Крещение может совершаться в любой день, независимо от постов и праздников. Обычно в каждом храме свой распорядок для данного таинства. Поэтому день для крестин лучше выбирать по согласованию со священником. Если мама хочет присутствовать при торжественном событии, нужно подождать 40 дней после родов и попросить батюшку прочитать положенные молитвы.
Каким именем крестить детей?
По церковным традициям имя ребенку выбирают по святцам. Можно взять имя любимого святого семьи или желаемого покровителя для вашего ребенка.
Если имя выбрано европейское или необычное, нужно спросить у батюшки, каким православным именем лучше крестить в таком случае.
Крестные родители
Крестных обычно выбирают из близкого круга друзей или родных. Но многие забывают, что на восприемников возлагается большая ответственность по христианскому воспитанию чада. Они в ответе за спасение душ своих крестников. Поэтому крестными должны быть верующие люди, воцерковленные, которые не понаслышке знают, что такое религиозная жизнь и смогут научить этому маленького христианина.
Крестными родителями одного ребенка не могут быть супруги или пара, которая собирается вступить в брак. Супругам разрешается быть восприемниками у разных детей одних родителей, если крестины проходят в разное время.
Согласно церковным традициям у мальчиков восприемником должен быть мужчина, у девочек женщина. Обычно выбирают двух крестных, но не запрещается приглашать только крестную или только крестного.
Сейчас во всех храмах обязательно перед Крещением проводить беседы с восприемниками. Время встречи со священником для таких бесед лучше уточнять в храме, где будут проводиться крестины.
Что нужно для крещения ребенка?
Во-первых выбрать храм и уточнить дни проведения таинства Крещения.
Выбрать крестных родителей и договориться с батюшкой о беседах перед Крещением.
Купить все необходимое: крестик, нарядную сорочку и полотенце, чепчик (для девочек), свечи, можно купить икону святого, по имени которого крестится ребенок.
Приготовить бутылочку с водой или пустышку.
Сменную одежду по сезону для переодевания после Крещения.
Для чего мы крестим детей?
Записки катехизатора
Крестины. Художник: Петр Коровин
Мы не любим богословия
С сожалением нужно признать, что современный человек не любит богословия, а зачастую считает его не имеющим никакого влияния на жизнь и поэтому излишним. Споры о единосущии Отца и Сына, захватившие широкие народные массы в Римской империи IV века, кажутся нам просто фантастическими. В наши дни разговоры на рынке, в бане, в транспорте, к примеру, о пенсии, зарплатах, ценах на продукты и бензин обязательно найдут сочувствие и поддержку окружающих. Но разговор в той же среде о догматах трудно даже представить. Догмат в представлении современного человека – это такая архаика, о которой сегодня странно и упоминать.
Печально, что равнодушие к богословским вопросам во многом свойственно и людям церковным. Как-то мне пришлось подменять на катехизаторских курсах преподавателя по истории Русской Церкви. Одна из учащихся впоследствии сетовала «в кулуарах»: «Андрей Александрович везде догматику найдет!» Конечно, причиной недовольства здесь послужила и моя недостаточная подготовка по исторической дисциплине. Но и факт недовольства самим наличием богословских вопросов в этом случае показателен.
Как ни странно, подобную незаинтересованность в догматике можно заметить и на более высоких уровнях. Два с лишним года назад в Москве Отдел религиозного образования и катехизации провел 25 различных секций в рамках Рождественских чтений. Из них 24 были посвящены преподаванию основ православной культуры в школе и лишь одна – катехизации. Интересно и то, что на самих собраниях катехизаторов со всей России почти все внимание падает на методики катехизации. Подразумевается, что содержание огласительных и просветительских бесед является для всех общим местом, что на самом деле не всегда соответствует реальности.
При всем этом даже если какие-либо богословские дискуссии, что называется, паче чаяния разрывают узор идущих почти сплошняком докладов, то они не получают поддержку участников и особенно – ведущих мероприятия (регламент!).
Если же говорить о простом народе, то в его среде невосприимчивость даже к элементарным вопросам веры доходит порой до какого-то запредельного уровня.
Для чего мы крестим детей?
В один из выходных было много крестин. Родители и крестные десяти или пятнадцати младенцев заполнили помещение воскресной школы. Кто-то сидит, кто-то за недостатком места слушает стоя. Задаю обычный вопрос:
– Скажите, пожалуйста, для чего мы крестим детей?
– Хорошо. Давайте я вам помогу, а вы дополните, если я что-то забуду: «потому что наши предки были православными», «чтобы у ребенка был Ангел-Хранитель», «чтобы Бог его защищал от всех бед», «от сглаза и от порчи», «чтобы он не болел», «чтобы можно было помянуть о здравии», ну и, коротко говоря, «чтобы у него все в жизни было хорошо».
Окидываю взглядом слушающих. Всеобщее одобрение! Кто-то улыбается, кто-то радостно кивает. Осторожно интересуюсь:
– Может быть, я что-то забыл? Может, кто-то хочет дополнить?
На лицах – тревога и недоумение. После небольшой паузы стоящая по правую руку от меня женщина твердо заявляет:
– Да нет, вы все перечислили.
«Попы на “гелендвагенах”»
Сколько бы мы ни говорили, что человек в Церкви должен искать не человека, а Бога, человек, даже когда он ищет Бога, приходит к Нему чаще всего через человека. Но здесь ситуации бывают самые разнообразные, и если кто-то соблазняется служителями Церкви, то причина этого соблазна может быть реальной, а может – вполне надуманной, основанной лишь на желании человека соблазниться. Одна из любимых тем для соблазна – священнические автомобили. Сам я, переболев подобными темами в свое время, давно к ней равнодушен. Если священник деятельный, любящий свое служение и людей, искренне стремящийся послужить Церкви, то, по мне, пусть он хоть на вертолете летает. Но многие мыслят иначе.
На одной из огласительных бесед крестный очень живо отзывался на мою речь, но при этом, не в силах удержаться от комментариев, периодически прерывал говорящего, явно стараясь показать себя осведомленным в церковных вопросах. Но комментарии его имели по большей части негативный характер. То ли он не так давно вернулся из поездки в Санкт-Петербург, то ли жил там, но говорил почему-то исключительно о питерских храмах:
– Вот раньше: зайдешь в храм и чувствуешь что-то особенное, что это действительно святое место. Сейчас в храмах такого нет. Зашел я в Казанский – и как будто где-то в магазине или на вокзале.
Пытаюсь воздействовать на собеседника наводящими вопросами:
– А вы уверены, что в вашем ощущении виноваты храмы? А может быть, причина в том, что изменилось что-то в вашей душе?
Мой собеседник несгибаем:
– Да нет, что там изменилось?! Конечно, что-то с храмами. Благодать уходит.
Мой собеседник несгибаем: «В душе у меня что-то изменилось?! Да нет! Это с храмами что-то не так…»
Ссылаюсь на святых отцов, вспоминаю кусочек зеркала, попавший Каю в глаз. Никакого эффекта.
Продолжаю беседу. Наш крестный внезапно от храмов перекидывается на духовенство:
– Священники уже совсем стыд потеряли. Вот в Исаакиевском соборе батюшка прямо на глазах у всех выходит из храма, садится в «Гелендваген» и уезжает.
К автомобилям я равнодушен с юности, поэтому переспрашиваю:
– А что такое «Гелендваген»?
Мой собеседник растерян. Он не мог представить, что существуют мужчины, которые не знают ответа на такой простой вопрос.
– «Мерседес»… – пожав плечами, отвечает он.
Столь однобокий разговор о храмах и священниках меня начинает утомлять. Поэтому решаюсь прибегнуть к рассуждению «от противного»:
– А вы считаете, что если бы батюшка ездил на телеге, то все прямо побежали бы в храм?
Мама ребеночка от неожиданности расхохоталась, а мой оппонент смутился и насупился, но больше беседу не прерывал.
В этом споре я остался вроде как победителем, но все же проблема существует. Для многих дорогие автомобили священников остаются соблазном. Не случайно ведь, к примеру, владыка Пантелеимон (Шатов) до недавнего времени ездил на «Волге». А покойный наместник монастыря Оптина Пустынь архимандрит Венедикт (Пеньков) большую часть своего наместничества проездил на трехдверной «Ниве». Думаю, что он-то как раз при желании мог позволить себе и вертолет. Но при этом не приобрел для своих поездок даже иномарку. «Народ соблазняется», – был его основной аргумент. Лишь в последние годы наместник Оптиной пересел на другую «Ниву», но только «Шевроле».
Такое заботливое отношение к пастве вызывает уважение, но для меня остаются вопросы: насколько важна марка автомобиля, на котором передвигается священник, и правда ли, что дорогие авто батюшек являются серьезной преградой для приходящих в храм? Из своего опыта я сделал вывод, что в большинстве случаев тема иномарок – это лишь повод для самооправдания тех, кто просто не желает жить церковной жизнью.
«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется»
Один знакомый священник рассказал мне следующую историю. Пришли к нему как-то раз на катехизаторскую беседу две взрослые женщины. То, что они по-разному воспринимали слова батюшки, можно было увидеть невооруженным глазом. Одна была вся слух, вся внимание. Казалось, не только ум, но и сердце ее влагались в речь говорящего, как в слова самой искренней молитвы. Слушательница не сводила с него глаз, смотрела в рот, мимикой, жестами, киванием главы, всем своим видом показывала самое живое сочувствие христианским истинам веры и жизни. Чувство радости разрасталось в душе проповедника. Семя благовестия явно ложилось в самую благоприятную почву.
Противоположную картину являл собой вид другой слушательницы. С каким-то несколько смущенным, но в большей степени равнодушным видом слушала она православного пастыря. Смотрела больше по сторонам или в пол. Казалось, что единственное ее желание в настоящий момент – дождаться окончания беседы и вернуться к привычным делам и разговорам.
Закончил батюшка, как обычно, подробным рассказом о необходимости Исповеди и Причастия, а также – о подготовке к этим Таинствам.
Каково же было удивление священника, когда в скором времени его равнодушная слушательница пришла к нему с дополнительными вопросами, после чего подготовилась и приступила к таинствам Исповеди и Причастия. Впоследствии она стала постоянной прихожанкой храма. Удивление иерея усугубилось тем, что другую – восторженную – слушательницу он больше так и не увидел.
Почему Православная Церковь крестит младенцев? (+ВИДЕО)
Нередко можно услышать: «Разве не должна вера в Бога быть осознанным и свободным выбором? Так почему Православная Церковь крестит младенцев, не понимающих, что с ними происходит при этом Таинстве? Да и зачем крестить младенцев, ведь они безгрешны?» Отвечает протоиерей Олег Стеняев.
В Священном Писании говорится о том, что в Царствие Божие «не войдет… ничто нечистое» (Откр. 21: 27).
Очевидна иллюзия, что младенцы – это как бы абсолютно безгрешные существа. Вспомните, как в «Исповеди» блаженный Августин кается в своем младенчестве. Он пишет: «Ибо кто чист от греха пред Тобою? Никто, даже младенец, хотя бы он прожил один только день. Кто поведает мне об этом? Неужто другой младенец, в котором я увижу прегрешения свои? Итак, в чем я тогда погрешил, или чем? Не тем ли, что, рыдая, жадно раскрывал рот, ловя сосцы матери моей? Ведь, раскрывай я подобным же образом рот сейчас, не в поисках материнского молока, конечно, а для принятия соответствующей моему возрасту пищи, я подвергся бы насмешкам и справедливому осуждению… И хорошо ли было, даже со скидкой на младенчество, плачем требовать недолжного, сердиться и негодовать на непослушных старших, даже на родителей, царапаться и драться и по мере сил всячески вредить за то, что не исполняли они детских капризов и причуд? Нельзя упрекать младенцев за слабость и немощь их тел, но душевные изъяны заслуживают порицания. Мне довелось видеть, например, завистливого малыша: он еще не умел говорить, но уже злобно и ревниво поглядывал на молочного брата» (Исповедь I.7.11).
Каждый человек, рожденный на земле, наследует Адамов грех
В Священном Писании говорится, что каждый человек, рожденный на земле, наследует Адамов грех (1 Кор. 15: 22). Псалмопевец Давид восклицает: «Я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50: 7). И мы знаем из Священного Писания: всякий раз, когда Бог наказывал мир, Он наказывал не только взрослых, но и детей и даже младенцев (Чис. 16: 27, 32).
Поэтому утверждать, что не надо крестить младенцев, потому что они как бы по определению святы, не совсем правильно – это не соответствует библейскому откровению.
Когда мы говорим о крещении младенцев, о том, что мы можем принимать в церковное общение маленьких детей, нельзя забывать, что в ветхозаветные времена, когда было действие Закона и менее действовала Благодать (Ин. 1: 17), младенцев тоже принимали в ветхозаветную Церковь. В Законе Божием сказано: «Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий [младенец] мужеского пола…» (Быт. 17: 12).
А обрезание, как мы знаем, – это прообраз христианского Крещения. Если в ветхозаветные времена Закона, когда действие Благодати было очень ограниченно, младенец мог войти в сообщество верующих через обрезание и участвовать в ветхозаветной пасхе, как сказано: «никакой необрезанный не должен есть ее» (Исх. 12: 48), неужели кто-то думает, что с приходом Иисуса Христа на эту землю положение детей усугубилось? Конечно, нет! «Ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1: 17).
И Сам Христос говорил: «…пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им…» (Мк. 10: 14).
Кто-то может спросить: «А откуда видно, что обрезание прообразовывало собой Святое Крещение?» Об этом мы можем прочитать у святого апостола Павла в его послании к Колоссянам: «В Нем (то есть во Христе. – прот. О.С.) вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым, быв погребены с Ним в Крещении» (Кол. 2: 11–12). Таким образом, мы устанавливаем, что обрезание прообразовывало собою христианское Крещение. А так как обрезывать можно было восьмидневных младенцев, то и мы крестим детей в младенческом возрасте.
Но в Священном Писании есть и более конкретный текст, где прямо говорится о том, что крестить детей можно и даже нужно. В книге Деяний святых апостолов мы находим следующее повествование: «Услышав это, они (то есть жители Иерусалима. – прот. О.С.) умилились сердцем и сказали Петру и прочим апостолам: “Что нам делать, мужи братия?” Петр же сказал им: “Покайтесь”…» (Деян. 2: 37–38). Когда Петр призывает к покаянию, он не говорит: «Покайтесь все» – покаяться могут только взрослые люди, которые могут осмыслить свои грехи. А дальше апостол говорит о Крещении – и говорит уже несколько иначе: «и да крестится каждый из вас (то есть уже все. – прот. О.С.) во имя Иисуса Христа для прощения грехов, и получите дар Святаго Духа» (Деян. 2: 38). Апостол Петр поясняет, почему каждый должен креститься: для прощения грехов. А как мы выяснили, человек в беззаконии зачат и во грехе рождается (Пс. 50: 7).
И для младенца нет другой возможности пережить очищение в Крови Иисуса Христа, как только в Крещении. А далее апостол Петр говорит еще более конкретно: «Ибо вам принадлежит обетование (обетование о прощении грехов через Крещение и о даре Святаго Духа. – прот. О.С.), и детям вашим…» (Деян. 2: 39). Как видим, причастниками Благодати Крещения и Миропомазания могут быть не только взрослые, но и дети.
Конечно, противники детокрещения часто задают резонный вопрос: «В Писании сказано: “Кто будет веровать, и креститься, спасен будет” (Мк. 16: 16). И также сказано в Писании: «…крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести…» (1 Пет. 3: 21). И возникает резонный вопрос: а кто же верует за младенца и кто же за младенца дает обещание Богу доброй совести?» Отвечая на этот вопрос, мы говорим: крестные родители исповедают веру за младенца и дают обещание доброй совести.
Возникает вопрос: разве Благодать подается одному человеку по вере другого? Конечно, и в Библии есть много тому примеров
Но тут возникает еще вопрос: а разве Благодать подается одному человеку по вере другого? Конечно (!), и в Библии есть много тому примеров. Например, рассказывается, как к Господу Иисусу Христу пришел сотник, у которого был слуга (кстати, по-гречески он называется «отрок», то есть ребенок), жестоко страдавший, и Иисус Христос, видя веру этого сотника, говорит ему: «Иди, твой слуга здоров» (см.: Мф. 8: 5–13). Другой случай: однажды Иисус находился в доме, а некие люди принесли своего расслабленного друга на постели; они не могли войти в дом, поэтому разобрали крышу и спустили на постели этого человека к ногам Иисуса. И, видя веру их, Господь Иисус сказал этому расслабленному, похоже, не только физически, но и духовно: «Встань, возьми постель твою и иди в дом твой» (см.: Мк. 2: 3–12). Так что возможно, что по вере одних людей другие получают божественное исцеление, приобщение к Благодати.
Тем более что в Священном Писании сказано: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится» (Притч. 22: 6). Крестные дают обязательство воспитать своих крестников в святой вере. И, следуя словам Христа «Не запрещайте детям приходить ко Мне», мы принимаем в общение с Церковью младенцев, которых приносят их родители и крестные, и по вере родителей и крестных мы совершаем Таинство Святого Крещения и Таинство Миропомазания. И причащаем крещеных младенцев, потому что и в ветхозаветной традиции крещеный, тогда обрезанный, мог принимать участие в ветхозаветной трапезе пасхальной (Исх. 12: 48). А «Пасха наша, Христос, заклан за нас» (1 Кор. 5: 7).
Зачем мы крестим детей?
Каждый батюшка знает, как сложно священнику выйти из храма после воскресной литургии. Множество лиц, встреч, вопросов, а с ними – слёз, улыбок, объятий и благословений. Приходится идти «сквозь строй», но это – обычный и очень важный труд пастыря.
Архимандрит Савва (Мажуко). Фото: Наталья Емчицкая
Однажды, пройдя «сквозь строй», вырвавшись на улицу, я пережил настоящее потрясение от встречи с одним маленьким человеком. Из-за яблони мне навстречу выбежал пятилетний Алёша, сын нашего водителя, добрый и нежный мальчик. Он увидел меня и побежал, крича во всё горло: «Отец!». Дети не стесняются восклицать и восхищаться. У них еще слишком много сил жить и нерастраченная способность удивляться, особенно если они живут в любви и безопасности.
Конечно же, я – отец. Меня так все зовут – «отец Савва». Но когда я услышал это имя от малыша, бросившегося обниматься, у меня оборвалось сердце. Ведь я просто монах, и у меня не может быть детей, и только иноки знают, что это – самая большая жертва, которую мы приносим. Но на какой-то миг я, кажется, пережил то сложное чувство ужаса и благоговения, которое испытывают настоящие родители, ведь появление ребенка – это величайшее чудо, и быть родителем того, кого еще никогда на свете не было, и быть к этому причастным – как не возликовать перед лицом Божиим, не возблагодарить Его за этот дар!
Это чувство благоговения перед новой жизнью доступно каждому человеку: и верующему, и неверующему. Но человек – существо религиозное, а это значит, что в любом из нас лежит неустранимая потребность каждый по-настоящему глубокий человеческий опыт религиозно или ритуально оформить. Поэтому в любой культуре вы обязательно найдёте обряды, связанные с рождением ребенка, бракосочетанием, инициацией, погребением. Там, где человеческий опыт «выплёскивается» за границы этого мира, человек погружается в стихию символа и обряда.
Мой дедушка родился в 1924 году в глухой сибирской деревне. Там даже до революции не было церкви, а в советское время тем более ребёнка невозможно было покрестить. Вместо этого моего дедушку «октябрили»: новорожденного носили по деревне с красными флагами под пение пролетарских гимнов. Родился ребёнок – это надо было как-то пережить, принять, избыть, отметить, означить.
Люди не могут без религии, без культовой оформленности своего подлинно человеческого опыта. Конечно, это не тезис в защиту крещения маленьких детей. Но заставляет задуматься. Да, большая часть тех, кто приносит нам крестить малышей, – люди нецерковные. Они крестят по привычке, по обычаю, потому что «так надо». Мы – люди церковные – знаем, зачем крестим. Вернее – думаем, что знаем. Мы прочли в «Законе Божием», в «Катехизисе» или «Догматическом богословии», в самом лучшем случае, – в Писании. Это очень хорошо. Читаем, изучаем, штудируем. Без такого богословского усилия нам, христианам, никак нельзя. Это род духовного упражнения.
Но я на своем священническом веку довольно часто встречал людей, которые «кожей чувствовали», что им нужно, очень нужно покреститься. Как я могу отказать этим людям? То, что они чувствовали и переживали, было больше того, что они знали и постигали рационально.
Фото: Павел Майоров
Есть чудесный итальянский фильм «Маленький мир Дона Камилло». Главный герой – простой итальянский батюшка. Он всеми силами старается бороться с местным мэром-коммунистом, но когда тот приходит крестить своего малыша, Дон Камилло не отказывает ему. Жизнь сложнее, чем написано в книгах, и очень часто люди неверующие, даже настроенные антицерковно, всё же где-то в глубине догадываются, что они – дети Божии, и о своем настоящем Отце они могут вспомнить, только встретив утешающий и ободряющей взгляд священника.
Итак, почему же мы крестим детей? На самом начальном уровне нашего естественно-религиозного мироощущения нам необходима ритуально-символическая оформленность чуда рождения ребенка. На этом примитивном уровне человеку не важно, какой религии или идеологии он принадлежит. Однако я призываю даже к этому примитивному подходу отнестись с уважением и пониманием.
Позволю себе напомнить, что христианину всегда следует исходить из презумпции доброты и усилия понимания. Даже в таком взгляде на религию нам следует учиться усматривать зерна добра, семена веры, которые могут неожиданно прорасти в большое цветущее дерево христианской веры.
Следующий уровень – страх. Во-первых, за здоровье ребенка, во-вторых, и это уже почти церковный опыт – за его спасение. Мой дедушка-атеист категорически запрещал крестить мою маму, которая девочкой несколько раз переболела воспалением лёгких. Прабабушка, бессильно глядя на всё это безобразие, похитила мою маленькую и больную маму, тайно отнесла ее в церковь и окрестила, «как положено». Мама исцелилась в этот же день. Совпадение? А разве в совпадениях отсутствует смысл?
Прабабушка была простой женщиной. Она думала, что девочка болеет из-за того, что не крещена. Вообще, нам бывает очень сложно понять, что же на самом деле думают простые люди, какие у них мотивы, но уж, что точно мы можем себе позволить, так это обуздание собственного богословского снобизма. Снова аскетическое усилие – попытаться и здесь усмотреть зерна добра, постараться понять, при этом ясно себе представляя, что на самом деле есть церковная норма.
Другой вид страха – а вдруг дитя помрёт некрещеным, и – и все! – поминать нельзя, значит – ад! Но разве мы добрее Бога? Если во мне живёт жалость даже к зверюшкам, доброта и любовь ко всему живому – это всё заёмные вещи. Я добр и жалостлив только добротой, жалостью и любовью Божией, и если доброта во мне волнуется и возмущается – это Сам Бог возвышает Свой голос в моей доброте, и неужели Творец детей отправляет некрещеных в ад? Глупости всё это. Но в этой мотивации крещения мы уже слышим отголосок церковного опыта и евангельского учения.
Крещение детей появляется тогда, когда жизнь христианской общины входит в спокойное русло. Перед нами уже третье или четвертое поколение христиан, живущих единой семьей – евхаристической общиной, и для такой общины совершенно естественно приобщать к мистической жизни в Теле Христовом своих детей.
Противники крещения детей требуют подождать времени, когда дети начнут что-то понимать. Но ведь понимание – это чудо, мы не знаем, как мы понимаем, что в нас происходит, ясно только, что понять за другого – нельзя. Тайна понимания это еще и тайна личной встречи со Христом, и ребёнок с Ним непременно встретится, но не тогда, когда мы это запланируем. Почему необходимо подождать, чтобы дети хоть что-то понимали? Разве не родителям решать, что лучше для ребенка?
Святитель Григорий Богослов считает, что крестить лучше в три года, но ведь это самый вредный детский возраст, и детей у святителя своих не было, поэтому может и не мог наблюдать эти «маленькие чудовища». Святитель пишет, что в этом возрасте они что-то уже понимают. А понимают ли? И какая-то ложь есть во всем этом: если я, христианин, точно знаю и верю, что истина во Христе, чего мне ждать, пока ребенок что-то там начнет соображать, искать. Это вещи естественные – сомневаться и идти своим путем веры, но почему мне не следует сразу ставить его на этот путь?
Откуда вообще появилась эта проблема – крестить или не крестить детей? Говорят, у нее протестантские корни. Может быть. Могу только предположить, что протестантские корни у самого процесса эмансипации детей от родителей, который мы сейчас наблюдаем. Незаметно произошел некий культурный переворот: мы начали мыслить детей отдельно от родителей. Этого взгляда не знала традиционная культура.
Фото: Маргарита Ивлева
Посмотрите на икону Божией Матери. Нас, православных, часто укоряют, что иконы Христа в наших домах найти нельзя – вокруг только образы Богоматери. Но для наших предков икона Божией Матери – это и есть икона Христа. Древние христиане – абсолютно нормальные люди – не могли мыслить ребенка в отрыве от его родителей. Если мы изображаем Младенца Христа, мы не можем обойтись без фигуры Его Матери.
Ребенка невозможно мыслить без его родителя, ребенок без мамы и отца – абстракция. Как только мы помыслили ребенка, на мысленном горизонте должен проявиться отец или мать, иначе перед нами не ребенок. Дети непременно должны отбрасывать «родительскую тень». Как учит нас Голливуд, только вампиры не отбрасывают тени, и если вы мыслите ребёнка без «родительской тени», – у вас проблемы со зрением.
Писатели так любят героев-сирот именно потому, что с ними легче работать: они не тянут за собой шлейф родителей. Оливер Твист очень удобный персонаж, и чтобы как следует ребенка раскрыть и рассмотреть, следует убрать родителей. Но в таком случае и ребенок исчезает, остается симпатичный и очень несчастный человечек, вызывающий у всех нормальных людей сочувствие именно своей органической неполнотой. Мне даже кажется, что такое распространение, простите, педофилии как-то связано с этой культурной трансформацией естественно-родового сознания – за ребёнком не видят его родителей, он один.
«Нехорошо человеку быть одному» – это очень глубокая истина, относительно же детей она требует большего усиления: ребенок вообще не может быть один, он долго рождается, долго появляется на свет, минимум двенадцать лет он «выходит из утробы». Связь между мамочкой и ребенком более органическая, чем между мужем и женой, и мужчины не напрасно чувствуют себя оставленными и брошенными после рождения малыша. Дитя не просто продолжение родителей и носитель родовых свойств. До определенного возраста он их органическая часть. Было бы глупо говорить о моей левой части, совершенно игнорируя правую. А потому – крестить или не крестить – это решать родителям.
Если я родил ребенка, содержу его и воспитываю, я хочу очень простых и корыстных вещей: ребенок должен вырасти человеком, как я это понимаю, и это важно для меня, потому что с каждым годом я – старше и слабее, а он – сильнее, ему досматривать мою старость, ему закрывать мои глаза, а мне не всё равно, кому доверить свою ослабевшую жизнь.
Это очень понятные мысли, и я намеренно не хочу пускаться в обстоятельный богословский разговор – очень много на эту тему написано. Но для христианина крещение ребёнка – это жест благодарности Богу за доверие принять и воспитать этого нового человека. И пусть перед священником стоит совершенно нецерковный человек, неверующий родитель, мы всё равно не должны отказывать этим Божиим детям пусть так неуклюже, неумело, но отблагодарить Детоподателя.