в чем смысл фильма аритмия
Рецензия на фильм «Аритмия»
Задевающее за живое сочетание семейной трагикомедии и производственной драмы, которое рассказывает о врачах «скорой помощи»
Олег Миронов (Александр Яценко) – отличный врач «скорой помощи». Он превосходно разбирается в медицине, смело и изобретательно импровизирует, не боится неадекватных пациентов, с готовностью игнорирует приказы начальства, когда речь идет о жизни больных. Но когда Олег возвращается домой, к жене Кате (Ирина Горбачева), он превращается в пьяненькую размазню. В личной жизни Олег не способен ни на принятие решений, ни на разговоры по душам. Он напоминает маленького ребенка, который верит, что если ничего не делать, то все образуется. Когда Кате это надоедает, она сообщает, что хочет развестись. В своей обычной манере Олег не может понять, что не устраивает жену, и он ведет себя так, будто это минутная ссора, а не разрыв отношений. Тем временем на подстанцию «скорой» приходит новый начальник (Максим Лагашкин), чьи методы прямо противоположны всему, к чему привык Олег.
Кадр из фильма «Аритмия»
Хотя до января еще далеко, «Аритмию» уже можно с полным основанием назвать самой расхваленной российской картиной 2017 года. Новый фильм Бориса Хлебникова не просто получил три приза «Кинотавра», включая Гран-при и приз зрительских симпатий. Он задел за живое многих зрителей – далеко не только врачей «скорой помощи», – которые узнали себя в персонажах «Аритмии» и примерили свое понимание личной и профессиональной жизни на бытие Олега и Кати.
Большинство российских картин либо уходит от реальности в прошлое, либо прячется от нее за гламурной картинкой, либо видит мир сквозь «чернушные» очки и вгоняет публику в депрессию. «Аритмия» ж изображает жизнь в России достоверно, во всей противоречивой сложности обыденной жизни и с множеством точно подмеченных деталей. Одно это делает картину Хлебникова значимым достижением.
Кадр из фильма «Аритмия»
Особенно показательно то, как Хлебников обходится с новым начальником подстанции. Это явный антагонист, и от цинизма некоторых его фраз и действий бросает в дрожь. Однако персонаж Лагашкина окрашен не только в черный цвет. Фильм подчеркивает, что это знающий специалист и что он готов в случае необходимости защищать своих подчиненных перед посторонними. Не его вина, что провинциальная «скорая помощь» не способна по высшему разряду помочь всем пациентам. Начальник пытается выжать все возможное и невозможное из тех ресурсов, что есть в его распоряжении. Понятно, что в такой ситуации он принимает непопулярные, даже бесчеловечные решения, которые, однако, продиктованы рациональной философией: «Лучше плохо помочь многим пациентам, чем хорошо помочь нескольким и оставить остальных на произвол судьбы». И мы видим по ходу фильма, к чему приводит игнорирование приказов начальника. Сравните босса из «Аритмии» с демоническим чиновником из «Левиафана», и вы увидите разительный контраст, хотя оба персонажа представлены как злодеи, которые не должны вызывать зрительской симпатии.
Кадр из фильма «Аритмия»
О фильме Хлебникова иногда пишут, что это две картины в одной – семейная история и производственная драма. Но, хотя чередующиеся повествования ленты могут показаться параллельными и почти не пересекающимися (Катя тоже работает врачом, но на работе они с Олегом контактируют как профи, а не как муж и жена), это цельное кино, поскольку оно раскрывает парадоксальную двойственность главного героя. Жесткий и решительный мужчина на работе и подросток-тюфяк дома – неужели такое возможно?! Да, возможно. Причем именно в экстремальной медицине, которая высасывает все соки и требует работы в постоянном стрессе.
Кадр из фильма «Аритмия»
Чтобы стать отличным врачом, Олег сосредоточился на своей профессии и так и не вырос как муж и как любовник. Более того, он деградировал под гнетом врачебной ответственности. Катя больше не может это терпеть. Она знает Олега как облупленного, и она понимает, что он не исчерпывается тем жалким алкашом, каким часто кажется. Очевидно, что Катя все еще любит Олега. Но она уже не может жить с взрослым ребенком, с которым даже поговорить невозможно. И это порождает причудливый разрыв, при котором супруги вроде бы расходятся, однако продолжают тянуться друг к другу, потому что не находят сил, чтобы разорвать многолетний союз. А еще оба втайне надеются, что ситуация разрулится. Такая профессия – когда врач не знает, что делать, он полагается на природу.
Кадр из фильма «Аритмия»
.jpg "в чем смысл фильма аритмия. Смотреть фото в чем смысл фильма аритмия. Смотреть картинку в чем смысл фильма аритмия. Картинка про в чем смысл фильма аритмия. Фото в чем смысл фильма аритмия")
Драма это или комедия? Определить невозможно – «Аритмия» легко переходит от одной тональности к другой, причем в обоих повествованиях. Конечно, в нелепой личной жизни Олега и Кати больше комизма, а в работе на вызовах больше трагизма. Но трудно не увидеть, например, «черный» юмор в ситуации, когда Олег приезжает на драку и деловито лечит лежащих на земле, в то время как их товарищи продолжают «меситься» в двух шагах от врача. В свою очередь, в зарисовках из семейной жизни немало душевности и патетики, а Олег одновременно комичен и обаятелен. Недаром Яценко получил третий из упомянутых выше призов «Кинотавра».
Кадр из фильма «Аритмия»
Чтобы жизнь героев была ближе к жизни зрителей, Хлебников поселил Олега и Катю в тесную съемную «однушку» с типичным постсоветским ремонтом. Пациенты Олега живут в аналогичных условиях – в типовых малоэтажках, а не в башнях Москва-сити. Тем не менее мир фильма не пышет убожеством. Жизнь персонажей показана без приукрашивания, но с уважением и пониманием. Как же часто этого не хватает в нашем кино!
В основном «Аритмия» – это частная история, но это также политическая реплика по поводу нынешней медицинской реформы, которая очень больно ударила по «скорой помощи». Негодование авторов фильма явственно чувствуется, и с ним трудно не согласиться, потому что лента, как уже не раз отмечалось, показывает проблемы объективно, без срыва в истерику.
Когда критик говорит: «Это хорошо, тут работает, а вот здесь нужен срочный ремонт», это воспринимается лучше, чем вопли «Все плохо! Сжечь и начать заново!». Именно так поступает «Аритмия». Вместо того чтобы изобразить Олега-врача и его пациентов святыми и беспомощными жертвами государственного Левиафана, лента рассказывает, что медики порой ошибаются, что пациенты иногда излишне паникуют и жалуются по пустякам, что система отчасти функционирует и обеспечивает помощь и лечение… Когда после этого кино пригвождает Левиафана к стенке, фильму веришь – и хочется исправить ситуацию, а не сбежать подальше из страны, где «не может быть ничего хорошего».
Зельвенский об «Аритмии»: и все-таки лучший российский фильм года
Новый фильм Бориса Хлебникова обсуждают все, хотя хайп этой тихой картине вовсе не к лицу. Станислав Зельвенский — о том, почему «Аритмия» — самая большая удача режиссера со времен «Сумасшедшей помощи».
Врач скорой помощи Олег (Александр Яценко) живет в съемной однушке с женой Катей (Ирина Горбачева): они вместе еще с института, она тоже работает врачом, но в приемном покое. Однажды, привычно накатив после смены, Олег едет с ней на день рождения тестя, человека уважаемого, выпивает еще и наконец получает от находящейся в нескольких метрах жены эсэмэску: «Нам надо развестись».
«Аритмия» пока главный, очевидно, успех в карьере 45-летнего Бориса Хлебникова: уверенная победа на «Кинотавре», за которой — что бывает, прямо скажем, не каждый год — последовал шквал восторженных частных отзывов, нешуточный хайп. Свидетельства о рыдающих в едином порыве залах, выпрыгивающих прямо из груди сердцах (тут, конечно, поспособствовало удачное название) — и все такое прочее.
Обо всем этом лучше по возможности забыть. Во-первых, чтобы не расстроиться, если сердце все-таки не выпрыгнет — а это всегда дело такое. Во-вторых, дружные несмолкающие овации элементарно не идут маленькому, тихому, шершавому, несовершенному хлебниковскому кинематографу; они только отвлекают.
«Аритмия» — это как бы два фильма, смонтированных параллельно. В том, как это сделано, есть известная монотонность — сцена на работе, сцена дома, сцена на работе и так далее, — но это, пожалуй, не мешает, тем более что прямые в итоге оказываются отнюдь не параллельными и прекрасно пересекаются. Один фильм — производственная драма о работниках скорой помощи, которые продолжают честно делать свою тяжелую работу, несмотря на часто безумных и, как правило, неблагодарных пациентов и собственное начальство: интрига здесь заключается в том, что на станцию приходит новый заведующий, неприятный циник, размахивающий плохой медицинской реформой.
Второй фильм — драма расставания: жена, очевидно страдающая не столько от безалаберности и бытового алкоголизма мужа, сколько от рутины и того, что их отношения «никуда не движутся», как пишут в соответствующих журналах (почему-то считается, что должны двигаться), пытается выставить героя из дома. Тот съезжает на кухню — хотя матрас туда влезает с трудом — и по привычке рассчитывает, что как-нибудь само рассосется.
Не глядя можно было бы поставить деньги на то, что линия со скорой автору удастся лучше, это абсолютно хлебниковский материал: колоритные мужики, маленькие сценки, абсурд русской жизни, негромкая фронда, приветы советскому (а впрочем, и американскому) кино и так далее. Мастером любовной лирики режиссер, напротив, вроде бы себя не зарекомендовал, несмотря на бессмертный эпизод с Хрюшкой из «Свободного плавания». Поразительным образом тут все наоборот или по крайней мере не совсем так. Со скорой все нормально — и, в общем, не более того. Какие-то эпизоды работают, какие-то не совсем, в среде медицинских работников «Аритмия», несомненно, будет хитом, но этого мало.
Зато у Хлебникова (сценарий — совместный с Натальей Мещаниновой, автором «Комбината «Надежда») вдруг очень многое получилось на территории, которую он прежде — в силу, кажется, темперамента, отчаянной боязни сфальшивить — по возможности избегал. Сложный, написанный в динамике портрет двух близких людей, между которыми встали стеной не всякие глупости про любовь-морковь, а долго, годами копившаяся дома и на работе усталость. То, что любой взрослый человек знает не из советского (или американского) кино. В фильме есть моменты, которые невозможно подделать: это либо по-настоящему, либо позор и катастрофа, и преувеличенно восторженная, может быть, реакция на фильм — именно потому, что эти несколько моментов сделаны безукоризненно.
Дальше можно уже сколько угодно рассуждать о том, что Горбачева, наверное, слишком хороша собой, а Яценко, вероятно, постарше, чем надо бы; конечно, в фильме Хлебникова это мог быть только Яценко. И режиссер, и его замечательный оператор Алишер Хамидходжаев знают толк в красивой — не красивенькой — картинке и при этом вплоть до финала старательно вытравливают в кадре даже намеки на красоту, так что актерам негде спрятаться. И благодаря этому на следующий день в памяти — впервые у Хлебникова, за исключением недооцененной «Сумасшедшей помощи», и наверняка не в последний раз — остаются не остроумно придуманные эпизоды, а два лица крупным планом.
«Аритмия»: человек как повод для любви
Похвала критика отечественного кино чаще всего формулируется так: автор беспощадно исследует/препарирует современное общество, без сантиментов выносит ему безжалостный приговор… Фильмы-диагнозы, фильмы-обвинения и фильмы-приговоры уже не первое десятилетие кошмарят и обличают отечественного зрителя. И как логичное следствие этого — зритель их не смотрит. И не потому, что, по однообразным отговоркам авторов «диагнозов», глуп, неотесан, отстал от жизни (отечественные комедии также не могут похвастаться большими сборами). Не смотрит зритель обличительное кино потому, что не дает оно сил жить. Посмотрев его, приходится долго приходить в себя, ловить себя на том, что глядишь вокруг с отвращением и в каждом встречном незнакомце подозреваешь нелюдя, подобного увиденным в фильме. И вдруг в очередной отечественной киноленте на экране звучит совсем другое: робкий призыв усталого человека «давай не будем друг друга уничтожать…».
Фильм «Аритмия» снят молодым режиссером Борисом Хлебниковым. Он относит себя к поколению «новых тихих», так метко окрестил сегодняшних 30–40‑летних Сергей Шнуров. Сюжет прост: молодой талантливый доктор Олег (роль исполнил Александр Яценко) работает на «скорой», его жена Катя — врач приемного покоя. Оба сильно устают на работе. Постоянный стресс герой частенько снимает алкоголем. Его работа изматывает не только физически, но и душевно: это конвейер людской боли — женщина с инфарктом, старушка с приступом астмы, мужчины, порезавшие друг друга в пьяной драке, женщина с желудочным кровотечением… И далеко не все пациенты готовы принять помощь — они спорят с врачом, надеясь, что всё обойдется, и не понимая, что рискуют при этом жизнью.
Супруги вместе уже пять лет, отношения стали привычными, и вдруг жена — тихо и без истерик — предлагает Олегу развестись. Мелькают короткие эпизоды с вызовов «скорой» и еще более короткие — как осколки — встречи с женой. Олег и Катя успевают обменяться буквально несколькими фразами, не больше, но чувствуется, что это близкие люди, проросшие друг в друга.
Рваный ритм событий — словно сбивающееся сердце человека, спешащего на помощь или бегущего от чего-то. Аритмия…
«Давай не будем друг друга уничтожать» — уставший, загнанный доктор смог найти эти нужные как воздух слова не только для своей усталой жены, но и для нас, для каждого из сидящих в зале. Ведь если задуматься, мы можем, иногда даже не понимая этого, действительно уничтожать своих близких — тех, кто от нас зависит. У Бертольда Брехта есть короткое пронзительное стихотворение под названием «Слабости»:
У меня была одна. Я любил.
Когда человек любит — он беззащитен. Помним ли мы о том, как беззащитны перед нами те, кому мы дороги.
Почему фильм Хлебникова не становится «диагнозом» обществу? Может быть, героев окружает какая-то другая, приукрашенная действительность? Да нет, всё то же, что и в жизни, и в тех же самых фильмах-обвинениях: спальный район, супермаркет, тесная однушка, ковры на стенах пенсионерских квартир, безликие больничные коридоры… Просто режиссер смотрит на своих героев не как на бактерии — через микроскоп исследователя, а без дополнительной оптики: просто и прямо, как на близких. И видит, что способен человек на жестокость, ненависть, озлобление, но ровно так же способен и на любовь, милосердие, сострадание, нежность. Наверное, это и означает видеть в каждом образ Божий…
Да, такая напряженная работа изматывает физически, выжигает душу, а отношения в обществе часто становятся отдельным тяжелым испытанием. В «Аритмии» все прелести взаимной нетерпимости людей, а также плоды реформ здравоохранения показаны без прикрас. Новый начальник, «эффективный менеджер», объясняет врачам «скорой», что «человеческий фактор в работе — это детский сад», что на вызов надо тратить строго двадцать минут, не больше («Главное, чтобы он под тобой не умер, потом пусть идет в поликлинику и помирает там себе на здоровье»). Людей это «вымораживает», расчеловечивает и, как следствие, вызывает озлобление. Олег не озлобляется, он пытается «развидеть» действительность иначе — «заливая глаза» алкоголем.
В трудной ситуации искушение сказать: «Всё! Не могу терпеть!» — испытывают многие. Сегодня это сделать легко как никогда. «Никто никому ничего не должен!» — эти слова вполне могут стать девизом нашего времени. Но к счастью, не общим для всех. Героиня смотрит на спивающегося мужа молча, без упреков и выяснений. Сначала мы внутренне возмущаемся: почему она это терпит? А потом видим, что с ним происходит, и понимаем, что он переживает не просто личный кризис: вся его жизнь — тяжелая борьба с правилами, с глупостью, со страхом, со смертью, борьба за жизнь не только свою, но и каждого из пациентов. И жена это чувствует.
У Кати нет цели сбежать от «проблемного» мужчины, найти более перспективного мужа. Но и не замечать начинающееся саморазрушение любимого она тоже не может и не хочет в нем участвовать. Как женщине ей хочется от жизни и от любимого тепла, внимания и радости. В фильме очень мало музыки, царит какая-то поразительная тишина. Песня звучит лишь дважды — в моменты, когда героиня как бы отпускает себя, расслабляется. Этот звуковой контраст словно подчеркивает, как скупа бывает наша жизнь на музыку, солнечные дни, приятные сюрпризы и прочие мелочи, которые вроде бы не обязательны, но с ними как-то теплее и легче жить. Давление серых рабочих будней «подъедает» героев; жизнь, подчиненная «производственной необходимости», проводимая в униформе, по строго расписанным правилам — угнетает. И героиня начинает сопротивляться этому давлению, требует, хотя и молча, своего права на музыку, права на тепло и чувства.
В «Аритмии» нет непременного антуража современных любовных историй — гламурной разлучницы или богатого разлучника, сцен ревности, темпераментных объяснений и романтичных признаний… И все-таки этот фильм — о любви. Вообще, когда смотришь, возникает чувство, будто привычную улицу, полную людей, шума, машин, мусора, вдруг разом от всего очистили, опустошили, отмыли — и ты вдруг видишь, как она прекрасна!
Сегодня в фильмах про любовь авторы чаще всего исследуют страсть — ее природу и влияние на человека. Не случайно в последнее время появилось такое количество всевозможных экранизаций «Анны Карениной». Страсть красива, эффектна, ярка, ее легко показать. А вот как показать любовь — крепкую, дружественную, проверенную годами и ощущаемую как воздух (ее не видно, но без нее — невозможно), когда «не могу без тебя» — это не красивые слова, а осознание любви как основы и смысла своей жизни. Авторам «Аритмии» это удалось.
После этого фильма хочется жить! Исправить что-то, улыбнуться встречному грустному человеку, позвонить друзьям, обнять близких. Даже на людей, создавших его, он подействовал удивительным образом. Исполнительница главной женской роли Ирина Горбачева так отозвалась об «Аритмии»: «Когда такое случается, возобновляется чувство потребности в этой профессии (актерской. — Ред.), уверенности. Более того, ты начинаешь понимать: всё, я теперь не хочу участвовать в том, что “около или почти”. Пускай ты будешь сниматься раз в год, но ты будешь участвовать в чем-то действительно достойном, а не просто в очередной ерунде, которая засоряет эфир».
Выйдя из кинотеатра и прокручивая фильм в голове, я не находила, к чему придраться. Прекрасные работы актеров, режиссера, сценариста. Честно, пронзительно, человечно… Единственная мысль, которая вызывала сомнение: «Неужели есть где-то сегодня такие доктора. Все-таки чаще в поликлиниках и больницах встречаешь других». А на следующий день в новостях я прочла историю о враче роддома, которая после тридцатичасового дежурства умерла, едва выйдя из больницы. Нехватка кадров, помощи не было, но своих пациенток она не бросила. Вряд ли она думала о том, что помогает людям ценой собственной жизни, просто работала не за страх, а за совесть, по-человечески… Как будто бы сама жизнь ответила: герой «Аритмии» — не выдумка режиссера, такие доктора есть, нам только нужно суметь их разглядеть. И — по возможности поддержать их, хотя бы добрым словом. Более того, нам нужно стараться самим быть такими людьми — для всех, кто рядом с нами, для наших ближних.
Газета «Православная вера» № 21 (593)
Как нас лечит фильм о врачах «Аритмия»?
Вышедшие в прокат почти одновременно два непохожих друг на друга фильма «Нелюбовь» Андрея Звягинцева и «Аритмия» Бориса Хлебникова показали, что наше общество способно не только саморазрушаться, распадаться на фракции, ячейки, молекулы, но и анализировать, синтезировать и оставаться влюблённым в жизнь.
Фильм «Аритмия» — невероятно простой и понятный русскому человеку. Он оставляет после себя ощущение влюбленности в жизнь. В нем нет интриги, душераздирающих сцен, утонченной эстетики и занебесных откровений. Он обыденный, как сама жизнь. В нем спасают, умирают, дерутся, мучаются от невысказанной любви, учатся говорить о своих чувствах родителям и женам и обнаруживают неизбежное — жизнь без любимого невозможна.
В «Аритмии», напротив, семье двух молодых врачей удается сохранить свою пару, в том числе в разговорах о ребенке, которого еще нет и которого пока не хочет рожать жена. Главный герой фильма Олег не умеет жить в рамках обыденных условностей, они узки для него. Сон, дорога на работу, работа, стресс, дорога, пробки, дом, — везде он натыкается на узость жизненных границ, но несоблюдение этих границ становится небезопасным и болезненным для его близких. Ему надо учиться жить в мире, в котором существуют правила, и видеть рамки, за которыми есть другой человек. Надо помнить о том, что после «здесь и сейчас» наступает «потом».
Мы на это смотрим, сильно сопереживая герою. Мы учимся вместе с ним — быть и жить, терпеть и высказывать свои чувства.
В переполненном дворе Института «Стрелка», где дважды летом прошел премьерный показ «Аритмии», собрались в основном молодые и успешные люди от 20 до 40, современные представители московской интеллигенции. Успешные зрители и герои фильма поначалу кажутся жителями разных планет. Такая благополучная и модная аудитория — один из феноменов фильма про работающих за три копейки и снимающих скромную панельную однушку врачей скорой помощи. Красивые пары, у которых в жизни все должно быть прекрасно, прильнув друг к другу, смотрят на мучения Олега и его попытки сказать о любви своей собственной жене. Желание научиться жизни, не отказавшись от своих чувств, объединяет героев и аудиторию. Все они — одна страна, такая большая и разнообразная, такая бурлящая чувствами.
Вот вам и терапевтический эффект кино. «Аритмия» учит нас синтезу: преодолевать, перерабатывать и снова соединять переработанные чувства, оставаясь в итоге обновленным, целым и живым, даже после жестокого кризиса.
Так отличаются друг от друга два фильма, «Нелюбовь» и «Аритмия». Один — факт анализа, другой — факт синтеза, и оба они составляют два полюса единого бытия. Один показывает проблему подробно, как под увеличительным стеклом, другой показывает, как выходить из проблемы не разрушаясь. Оба процесса неизбежны. Без анализа не может быть синтеза, без кризиса не может быть обновления. На чужих ошибках, как известно, не учатся. Нельзя научиться ходить, не набив шишек. Также без синтеза не может быть анализа, иначе это просто разложение, дефрагментация системы без попытки ее сохранить.
Очень показательно, что фильмы появились одновременно в один сезон, в один и тот же момент, и каждый фильм нашел свою аудиторию. Оба фильма собирают залы. И залы эти, немного разные в своей аудитории, показывают нам, что наше общество может и способно анализировать, не распадаясь на ячейки и партии, что оно хочет и имеет тенденцию перерабатывать, восстанавливаться, переживать кризисы и оставаться целым, способным жить дальше.
Почему так смело можно это утверждать? Фильм, снятый командой людей — это не только показатель подсознательного этой команды или режиссера. Это показатель подсознательного всего общества, родившего и эту команду, и аудиторию, и проблематику самого фильма.
КиноО нелюбви: Зачем смотреть «Аритмию» — главную российскую премьеру года
Как Борис Хлебников и Наталия Мещанинова сняли настоящий хит
ТЕКСТ: Алиса Таёжная
В прокат выходит «Аритмия» — драмеди Бориса Хлебникова о расстающихся молодых врачах, получившее главный приз на минувшем «Кинотавре». Алиса Таёжная разбирается, как Хлебникову удалось снять настоящий зрительский хит и что «Аритмия» сообщает о нас и наших отношениях в 2017 году.
Измотанный врач Олег (Александр Яценко) трясётся в машине скорой помощи от вызова к вызову. Он молод, но выглядит старше своих лет — то ли от выпивки, то ли от регулярной переработки и бессонных ночей. Его воспитали так, что надо вначале помочь другому, а потом, когда останется свободная минутка, вспомнить и о себе. Свободная минутка всё не находится. Его жена Катя (Ирина Горбачёва) тоже врач и тоже работает на износ: мало личного пространства, скромная зарплата и очень много людей, которым нужно участие. Её родители — врачи, привыкшие додавливать. Она — ростом на голову выше Олега — решила, что переросла ранний брак, и просит о разводе по СМС: мягко, спокойно, без заламывания рук. Отношения, только вчера казавшиеся сносными, объявлены недействительными, но оба остаются в тесной однушке — перед окончательным расставанием Олегу ещё нужно найти квартиру. Друзья подтверждают: когда работаешь в больнице, встретить кого-то можно только в больнице. Но даже это Катю не удерживает. Для неё спокойнее жить одной, чем по привычке с человеком, к которому ничего не чувствуешь.
Борис Хлебников, режиссёр, которого ещё несколько назад причисляли к российскому течению «новых тихих», снял свой самый громкий и самый народный фильм, в котором нет ни одного однозначного подонка и всех немножко жаль. Отец, превратившийся в кремень за годы врачебной практики, эффективный менеджер, чинящий препятствия скорой помощи, потому что правительство снова что-то оптимизировало, агрессивные пациенты, злые от недоверия и бессилия, — у каждого здесь есть своя причина прогибаться, терпеть, взрываться и делать ошибки, не успевая подстраховать близких. Врачи в этой ситуации живут в реальности, где забота о себе задвигается за миссию всех спасательных профессий: сперва надо ложками вычерпать море, а уже потом подумать о личном счастье.
«Это чистая математика: если вы несчастливы восемь часов в день, ещё восемь часов спите, а на другие дела у вас мало времени, то вы явно будете недовольны», — рассказывает Борис Хлебников в интервью об «Аритмии». По чистой математике в России несчастливо большинство людей на нелюбимой работе и в окружении людей, которые перестали их понимать. Лучшие фильмы советских классиков Рязанова, Балаяна и Данелии как раз об этом — о неумении вспомнить, когда началась эта рутина, почему чувство долженствования давно затмило радость общения, а семья перестала быть тылом. Несчастливые восемь часов в день Олег и Катя разучились слышать друг друга и разговаривать, превратившись в соседей, — это судьба многих браков, где оба работают как проклятые, а расслабляться умеют только хорошенько выпив. Как и в фильме Оксаны Бычковой «Ещё один год», герои формально вместе, но чувствуют себя уже не парой: притворяться, что у них семья, им труднее всего.
Олег и Катя разучились слышать друг друга, превратившись в соседей, — это судьба многих браков, где оба работают как проклятые, а расслабляться умеют только хорошенько выпив
«Аритмия» — важный фильм о нелюбви, но, в отличие от звягинцевского фильма, нелюбви к себе, губительном невнимании, которое свойственно большинству из нас с кучей обязанностей и отсутствием важного навыка выстраивать собственные границы. Но ещё в большей степени это важный фильм об отношениях — равноправных, самоценных и глубоких людей, где один не показан как функция другого. Важная заслуга этого — сценарий, написанный Хлебниковым вместе с режиссёром Наталией Мещаниновой. За её спиной сериал «Школа» и драма «Комбинат „Надежда“», сейчас она одна из самых многообещающих авторов нового поколения с прошлым в документалистике и потрясающим навыком — слышать человеческую речь и передавать её в драматургии вне обидных клише. Несмотря на лёгкий жанр, «Аритмия» не попадает ни в один стереотип из российских комедий и очень аккуратно работает с темой мужского и женского: личное для Мещаниновой безгранично важнее гендерного.
Мы все знаем таких людей, как Олег и Катя, в реальной жизни — тех, кто устал, запутался, взял на себя слишком много, предпочёл ежедневные рабочие подвиги маленьким привычкам счастливой жизни и забыл, когда в последний раз жил день просто для себя. Готовые отдать себя ради благой цели, герои забывают главный постулат инструкции по выживанию: сначала надевать защитную маску на себя. Они вместе перегорают и теряют навык чувствовать друг друга. Только алкоголь и ностальгическая песня про счастливое лето в Ялте ставит всё на прежние места — и то до первого трезвого утра. В «Аритмии» нет чудесного спасения героев за одну ночь, любовь не освежается за один ностальгический вечер, а препятствия непреодолимой силы находятся внутри — в неумении ценить то, что у тебя есть в тот момент, когда над тобой сгущаются тучи.
Мы все знаем таких людей, как Олег
и Катя, в реальной жизни — тех, кто устал, запутался, взял на себя слишком много, предпочёл ежедневные рабочие подвиги маленьким привычкам счастливой жизни
«Аритмия» получилась ещё и очень политическим фильмом, что не сразу распознаётся за историей расставания и сближения симпатичных главных героев. Оба страдают от переработок и безумного расписания, по отношению к которым бесполезен трудовой кодекс. Оба теряют человеческое, потому что профессия требует от них машинной реакции и автоматической скорости. Оба живут после расставания вместе не из-за надежд исправить отношения, а из-за оплаченной в складчину съёмной квартиры: зарплаты врача явно недостаточно, чтобы съехать в тот же день и устроить жизнь на своё усмотрение. Новый главный врач в больнице Олега, которому он подчиняется, — представитель государственного улучшайзинга, так хорошо знакомый любому человеку, который работает в госсекторе и знает, что в бюрократической схеме на одного работающего приходится десять проверяющих.
Разрывающийся между брошенными, убитыми горем, ипохондрическими, обречёнными больными и необходимостью соответствовать уставу, который нарушает клятву Гиппократа, главный герой лавирует между молотом и наковальней, запивая рабочие будни чем-то покрепче. Его реальность — люди, которым всё труднее помочь, и требования помогать эффективнее, которые спускаются сверху в директивном порядке без учёта реального опыта. Нервный срыв героя вызван не только его накопившейся усталостью и постоянными столкновениями со смертью, но ещё и тем, что государство ведёт себя как родитель, которому никогда невозможно угодить, а социальная сфера построена вокруг кнута без всяких пряников. Как жить в российской реальности в ядовитое время, не черствея и не превращаясь в мизантропа? Только спиваясь. Или спасая свою любовь.
Катя и Олег — первая за долгое время пара, которая разговаривает вместо того, чтобы молчать, и обсуждает наболевшее, чтобы услышать мнение другого, а не высказать претензии на повышенных тонах. Они расстроены, но держат себя в руках. Они потеряли любовь, но не потеряли человеческое достоинство. Они видят друг в друге в первую очередь друзей — может, поэтому им было легче справиться с ушедшей страстью. Они принимают друг друга такими, какие они есть, и не бросают неловкие упрёки «Куда ушли мои лучшие годы?». Они — повзрослевшие тридцатилетние, насмотревшиеся на неудачные жизненные сценарии родителей и решившие, что они попробуют что-то изменить. Хотя бы тон, которым они будут говорить о своих проблемах.
Аритмия — заболевание, при котором сердце работает неровно и с перебоями — подходящее описание длительных отношений, в которых сердце не будет петь каждый день. На титрах скорая машина Олега несётся под попсовую песню про Ялту и парус по зимнему ярославскому бездорожью — от классного летнего отпуска остались только воспоминания, а до нового жить ещё полгода. Фильм Хлебникова во многом о том, как, сжав зубы, проезжать бездорожье, зная, что существует солнечный свет августовского дня. С надеждой, что следующий август будет лучше, чем прежде, а все трудности временны. Как пелось в другой песне, моё сердце остановилось, отдышалось немного и снова пошло.
Фотографии: Марс Медиа Энтертейнмент