в чем предназначение философа по платону кратко

Платон: предназначение философии и теория идей

Схема 2.11.1. Платон: предназначение философии и теория идей

Платон Философ обязан стремиться к знаниям, чтобы исправить несправедливость социальных нравов
Так как государство, убивающее таких мудрецов, как Сократ, несправедливо
Философ обязан разработать проект государства, основанного на идее, а не на мнении о справедливости, и осуществить его практически
Но что такое идея? Чем она противоположна мнению о справедливости?
Идея – сущность, причина, начало, источник существования вещей определенного рода
Идея Блага – высшая идея, подчиняющая все идеи всех родов вещей, закон красоты, соразмерности всей природы, источник жизни и истины
Идея Блага – конечная цель познания философа

Платон (подлинное имя Apucmotai, 427-347 до н. э.) – ученик Сократа. В двадцатилетием возрасте познакомился с Сократом и стал его восторженным поклонником. В сорок лет основал в Афинах собственную школу – Академию, которой руководил до самой смерти. Оставил множество диалогов, считающихся философскими и литературными шедеврами.

Своей главной задачей Платон считал разработку идеального (справедливого) государства, в котором такие мудрецы, как Сократ, занимали бы достойное место. Сделал две попытки реализовать свой проект на практике, но оба раза неудачно.

Предназначение философа и философии

Государство станет справедливым, только если им будут править философы или правители станут философами.

Философ должен стремиться познать не одну какую-либо сторону бытия, а бытие как сущность, образ и идеал – как идею,

Идеи и вещи противоположны:

• Идеи – оригиналы вещей, вещи – копии идей.

• Идеи идеальны, вещи материальны.

• Идеи вечны, неизменны, неделимы, никогда не рождаются и не умирают; вещи временны, изменчивы и делимы на части; каждая вещь имеет свой срок рождения и смерти.

• Идеи существуют вне времени и пространства, вещи – в пространстве и времени.

• Идею можно «увидеть» только разумом, вещь – чувствами.

Все идеи систематизированы и подчиняются высшей идее – идее Блага, которая:

• божественна, предельна и недостижима, подчиняет все остальные идеи;

• источник жизни, красоты, истины и соразмерности;

• служит целью и законом бытия всей природы.

Знание – припоминание душой ранее виденных идей.

Философ должен более всего, даже более своей жизни, любить истину и бескорыстно стремиться к знаниям – познанию идей. ЦИТАТА

«Пока в государствах не будут царствовать философы либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии… государствам не избавиться от зол» («Государство»).

Источник

ПЛАТОН (427 – 347 Г.Г. ДО Н.Э.)

Жизнь Платона

Платон родился в Афинах, его настоящее имя – Аристокл. Платон («широкоплечий») – прозвище, которому он обязан своим мощным торсом. Философ происходил из знатного рода, получил хорошее образование, в возрасте около 20 лет стал учеником Сократа. Сначала Платон готовил себя к политической деятельности, после смерти своего учителя, он покинул Афины и много путешествовал, главным образом, по Италии. Разочаровавшись в политике и чуть не попав в рабство, Платон возвращается в Афины, где и создает свою знаменитую школу – Академию (она располагается в роще, посаженной в честь греческого героя Академа), которая просуществовала более 900 лет. Обучали здесь не только философии и политике, но и геометрии, астрономии, географии, ботанике, каждый день проводились гимнастические занятия. Обучение основывалось на лекциях, дискуссиях и совместных беседах. Почти все произведения, дошедшие до нас, написаны в форме диалога, главным персонажем которого является Сократ, выражающий взгляды самого Платона.

Основные философские труды Платона

«Апология Сократа», «Менон», «Пир», «Федр», «Парменид», «Государство», «Законы».

Философия Платона

Основным вопросом досократовской философии была разработка натурфилософии, проблема поиска первоначала, попытка объяснить происхождение и существование мира. Предшествующие философы понимали природу и космос как мир вещей видимых и чувственно воспринимаемых, но так и не смогли объяснить мир с помощью причин, в основе которых лежат только «стихии» или их свойства (вода, воздух, огонь, земля, горячее, холодное, разряжение и т.п.).

Заслуга Платона заключается в том, что он вносит новый исключительно рациональный взгляд на объяснение и познание мира, приходит к открытию другой реальности – сверхчувственного, надфизического, умопостигаемого пространства. Это приводит к пониманию двух планов бытия: феноменального, видимого, и невидимого, метафизического, улавливаемого исключительно интеллектом; тем самым Платон впервые подчеркивает самоценность идеального.

С этих пор происходит размежевание философов на материалистов, для которых истинным бытием является материальный, чувственно воспринимаемый мир (линия Демокрита), и идеалистов, для которых истинное бытие – нематериальный, сверхчувственный, надфизический, умопостигаемый мир (линия Платона).

Философия Платона носит характер объективного идеализма, когда за первооснову сущего принимается безличный универсальный дух, надиндивидуальное сознание.

Теория идей

Мир идей Платона

Истинные причины вещей Платон видит не в физической реальности, а в умопостигаемом мире и называет их «идеями», или «эйдосами». Вещи материального мира могут меняться, рождаются и умирают, а вот их причины должны быть вечными и неизменными, должны выражать сущность вещей. Главный тезис Платона заключается в том, что «…вещи можно видеть, но не мыслить, идеи же, напротив, можно мыслить, но не видеть».

Идеи представляют собой всеобщее, в отличие от единичных вещей – и только всеобщее, по мнению Платона, достойно познания. Этот принцип распространяется на все предметы исследования, но в своих диалогах Платон большое внимание уделяет рассмотрению сущности прекрасного. В диалоге «Гиппий Больший» описан спор о прекрасном между Сократом, представляющим точку зрения Платона, и софистом Гиппием, который изображен простоватым, даже глуповатым человеком. На вопрос: «Что такое прекрасное?», Гиппий приводит первый пришедший на ум частный случай и отвечает, что это прекрасная девушка. Сократ говорит, что тогда надо признать прекрасным и прекрасного коня, и прекрасную лиру и даже прекрасный горшок, но все эти вещи прекрасны лишь в относительном смысле. «Или ты не в состоянии вспомнить, что я спрашивал о прекрасном самом по себе, которое все, к чему бы оно ни присоединилось, делает прекрасным, – и камень, и дерево, и человека, и бога, и любое деяние, любое знание». Речь идет о таком прекрасном, которое «никогда, никому и нигде не могло бы показаться безобразным», о том, «что есть прекрасное для всех и всегда». Понятое в этом смысле прекрасное и есть идея, или вид, или эйдос.

Можно сказать, что идея – сверхчувственная причина, образец, цель и прообраз всех вещей, источник их реальности в этом мире. Платон пишет: «…идеи пребывают в природе как бы в виде образцов, прочие же вещи сходны с ними и суть их подобия, самая же причастность вещей идеям заключается не в чем ином, как только в уподоблении им».

Таким образом, можно выделить основные признаки идей:

Структура идеального мира.

Платон понимает мир идей как иерархически организованную систему, в которой идеи отличаются друг от друга степенью общности. Идеи нижнего яруса – в него входят идеи естественных, природных вещей, идеи физических явлений, идеи математических формул – подчинены более высоким идеям. Высшими и более ценными идеями являются те, которые призваны объяснить человеческое бытие – идеи прекрасного, истины, справедливости. На вершине иерархии находится идея Блага, которая является условием всех остальных идей и необусловлена никакой другой; это цель, к которой стремятся все вещи и все живые существа. Таким образом, идея Блага (в других источниках Платон её называет «Единым») свидетельствует о единстве мира и его целесообразности.

Мир идей и мир вещей

Мир идей, по Платону, – мир истинносущего бытия. Ему противопоставляется мир небытия – это материя, беспредельное начало и условие пространственного обособления множественности вещей. Оба эти начала одинаково необходимы для существования мира вещей, но первенство отдается миру идей: не будь идей, не было бы и материи. Мир же вещей, чувственный мир, есть порождение мира идей и мира материи, то есть бытия и небытия. Таким разделением Платон подчеркивает, что сфера идеального, духовного имеет самостоятельную ценность.

Каждая вещь, будучи причастна к миру идей, есть подобие идеи с её вечностью и неизменностью, а материи вещь «обязана» своей делимостью и обособленностью. Таким образом, мир чувственных вещей соединяет в себе две противопо-ложности и находится в области становления и развития.

Идея как понятие. Помимо онтологического смысла, идея Платона рассматривается и в плане познания: идея есть и бытие, и мысль о нем, а значит соответствующее бытию понятие о нем. В этом гносеологическом смысле идея Платона есть общее, или родовое, понятие о сущности мыслимого предмета. Таким образом, он затрагивает важную философскую проблему формирования общих понятий, которые выражают сущность вещей.

Диалектика Платона.

В своих трудах Платон диалектику называет наукой о сущем. Развивая диалектические идеи Сократа, он понимает диалектику как соединение противоположностей, и превращает её в универсальный философский метод.

В деятельности активной мысли, лишенной чувственного восприятия, Платон выделяет «восходящий» и «нисходящий» пути. «Восхождение» заключается в том, чтобы двигаться вверх от идеи к идее, вплоть до самой высшей, отыскивая единое во многом. В диалоге «Федр» он рассматривает это как обобщающую «…способность, охватывая все общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрозненно…». Коснувшись этого единого начала, ум начинает двигаться «нисходящим» путем. Он представляет собой способность все разделять на виды, идя от более общих к частным идеям. Платон пишет: «…это, наоборот, способность разделять все на виды, на естественные составные части, стараясь при этом не раздробить ни одной из них, как это бывает у дурных поваров…». Эти процессы Платон и называет «диалектикой», а философ, по определению, есть «диалектик».

Платоновская диалектика охватывает различные сферы: бытия и небытия, тождественного и иного, покоя и движения, единого и многого. В своем диалоге «Парменид» Платон вы-ступает против дуализма идеи и вещи и доказывает, что если идеи вещей отделены от самих вещей, то вещь, не содержащая в себе никакой идеи самой себя, не может содержать никаких признаков и свойств, то есть перестанет быть самой собой. Кроме того, он рассматривает принцип идеи как какое бы то ни было одно, а не только как сверхчувственное единое, а принцип материи как какое бы то ни было иное в сравнении с одним, а не только как материальный чувственный мир. Таким образом, диалектика одного и иного оформляется у Платона в предельно обобщенную диалектику идеи и материи.

Теория познания Платона

Платон продолжает начатые его предшественниками размышления о природе знания и разрабатывает собственную теорию познания. Он определяет место философии в познании, которая находится между полным знанием и незнанием. По его мнению, философия как любовь к мудрости невозможна ни для того, кто уже обладает истинным знанием (боги), ни для того, кто ничего не знает. Согласно Платону, философ – тот, кто стремится восходить от менее совершенного знания к более совершенному.

При разработке вопроса о знании и его видах Платон исходит из того, что виды знания должны соответствовать видам, или сферам, бытия. В диалоге «Государство» он разделяет знание на чувственное и интеллектуальное, каждое из которых, в свою очередь, делится на два вида. Чувственное знание состоит из «веры» и «подобия». Посредством «веры» мы воспринимаем вещи в качестве существующих, а «подобие» – это некоторое представление вещей, мыслительное построение, основывающееся на «вере». Знание такого рода не является истинным, и Платон называет его мнением, которое не есть ни знание, ни незнание и находится между ними обоими.

Интеллектуальное знание доступно лишь тому, кто любит созерцать истину, и делится на мышление и рассудок. Под мышлением Платон понимает деятельность ума, непосредственно созерцающую интеллектуальные предметы. В сфере рассудка познающий тоже пользуется умом, но для того, чтобы понимать чувственные вещи как образы. Интеллектуальный вид знания – это познавательная деятельность людей, которые рассудком созерцают сущее. Таким образом, чувственные вещи постигаются посредством мнения, и по отношению к ним знание невозможно. Посредством знания постигаются лишь идеи, и только в отношении них возможно знание.

В диалоге «Менон» Платон развивает учение о припоминании, отвечая на вопрос о том, каким образом мы знаем то, что знаем, или как познавать то, чего не знаем, ибо мы должны иметь предварительное знание о том, что собираемся познавать. Диалог между Сократом и необразованным рабом приводит к тому, что Сократ, задавая ему наводящие вопросы, открывает в рабе способность отвлечься от мира явлений и возвысится до абстрактных математических «идей». Это означает, что душа познает всегда, так как она бессмертна, а, соприкоснувшись с чувственным миром, начинает припоминать уже известные ей сущности вещей.

Учение Платона об идеальном государстве

Платон уделяет большое внимание развитию взглядов на общество и государство. Он создает теорию идеального государства, принципы которого подтверждены историей, но остаются неосуществимыми до конца как любой идеал.

Платон считает, что государство возникает тогда, когда человек не может удовлетворить самостоятельно свои потребности, и нуждается в помощи других. Философ пишет: «Государство возникает, как я полагаю, когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но нуждается еще во многом». Человеку, прежде всего, необходимы пища, одежда, жилье и услуги тех, кто это производит и поставляет; затем люди нуж-даются в защите и охране и, наконец, в тех, кто умеет практически управлять.

В таком принципе разделения труда Платон видит фундамент всего современного ему общественного и государственного устройства. Являясь основным принципом построения государства, разделение труда также лежит в основе разделения общества на различные сословия:

Но для Платона важным является не только разделение, основанное на профессиональных особенностях, но и нравственные качества, присущие соответствующим разрядам граждан государства. В этой связи он выделяет добродетели, или доблести совершенного государства:

1. Первый класс образован из людей, у которых преобладает вожделеющая часть души, то есть наиболее элементарная, поэтому они должны поддерживать дисциплину желаний и наслаждений, обладать добродетелью умеренности.

2. У людей второго сословия преобладает волевая часть души, их профессия требует особого воспитания и специальных знаний, поэтому главная доблесть воинов-стражей – мужество.

3. Правителями могут быть те, у кого преобладает рациональная часть души, кто способен исполнить свой долг с наибольшим усердием, кто умеет познавать и созерцать Благо, и наделен высшей добродетелью – мудростью. Платон выделяет также четвертую доблесть – справедливость – это гармония, которая воцаряется между тремя другими добродетелями, и реализует её каждый гражданин любого сословия, понимая свое место в обществе и исполняя свое дело наилучшим образом.

Итак, совершенное государство – это когда три разряда граждан составляют гармоничное целое, а управляют государством немногие люди, наделенные мудростью, то есть философы. «Пока в государствах, – говорит Платон, – не будут либо царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино, государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор государствам не избавиться от зол…».

Источник

В чем предназначение философа по платону кратко

Платон жил во время общественных преобразований, в период «осевого времени» (К. Ясперс), в «эпоху учителей», когда в разных регионах нашей планеты одновременно на арену духовной жизни вышли мудрецы, философы, педагоги и наставники, идеями которых на протяжении многих столетий пользовалось человечество. Это был период формирования духовного облика цивилизаций, когда закладывались культурные архетипы мышления и поведения людей. В этом смысле некоторые платоновские идеи по поводу философов и философии актуальны и сегодня.

Важнейшим политическим трудом Платона является «Государство», в котором изображается общественная утопия в исторической динамике. В этой работе он пытался «слепить в воображении» [5, Государство, IV 420 c], то есть смоделировать процесс появления государства и показать его сущность. Здесь Платон подробно охарактеризовал три основных сословия, которые образуют общество. Это – философы, воины и земледельцы с ремесленниками и торговцами. По мнению Платона, философы составляют верхний, элитный слой в идеальном обществе. Они осуществляют здесь функцию мозгового центра и управляют Государством, поскольку соответствуют высшему «разумному слою души». Но в реальном историческом обществе, в котором правят низшие сословия, Истина мало кого волнует по той простой причине, что у людей господствуют в душе «яростное» или «вожделеющее» начала. Все преследуют лишь земные цели, пытаясь удовлетворить свое честолюбие или с максимальным комфортом устроиться в этой жизни. В таких обществах философы оказываются без работы, не у дел.

Платон, пытаясь понять и определить природу идеального философа, начинает с важного заявления, что «некоторым людям по самой их природе подобает быть философами и правителями государства, а всем прочим надо заниматься не этим, а следовать за теми, кто руководит» [5, Государство, V 474 c]. Иначе говоря, дискуссионный вопрос о главенстве природного или социального начала Платон решает в пользу естества: философом нужно родиться, а стать им по своему произволению нельзя. Философы «редко рождаются среди людей – только как исключение» [5, Государство, VI 490 b]. Людей много, а любомудров мало, если не сказать, что очень мало. Для справки, сегодня в России философов по образованию ровно столько, сколько их выпускают во всех вузах страны. На 146 267 288 человек, проживавших в России в 2015 году, приходилось 4517 членов Российского философского общества – всего 0,003 проц. населения. Однако эти данные следует уточнить в одном отношении: можно получить надлежащее образование, стяжать максимум знаний в этой области культуры и всю жизнь преподавать данный предмет в учебных заведениях, но при этом не быть философом по своей сущности. Поэтому П.В. Алексеев включил в книгу «Философы России XIX – XX столетий» всего 2000 человек, которые внесли свой действительный вклад в развитие отечественной философии. Так кто же, по мнению Платона, есть настоящий философ?

Платон подмечает у философов природное влечение к познавательной деятельности в самом широком смысле этого слова. Он говорит: «А кто охотно готов отведать от всякой науки, кто с радостью идет учиться и в этом отношении ненасытен, того мы вправе будем назвать философом…» [5, Государство, V 575 c]. Затем Платон уточняет, что подлинный философ «вожделеет… ко всей мудрости в целом» [5, Государство, V 475 b]. Он – любомудр (др.-греч. φιλοσοφ?α, дословно: любовь к мудрости). Но философ стремится получить не просто какое-то знание и мудрость, но настоящее, истинное знание. Он «любит усматривать истину» [5, Государство, V 475 e]. Наконец, ему «предназначено вечно стремиться к божественному и человеческому в их целокупности» [5, Государство, V 486 a]. Ему «свойственны возвышенные помыслы и охват мысленным взором целокупного времени и бытия…» [5, Государство, V 486 a]. Иначе говоря, любомудр занят формированием мировоззрения, без которого не может обойтись ни один человек, если он хочет быть человеком. Для достижения всего этого у философа должна быть «прирожденная тонкость ума, своеобразие которого делало бы человека восприимчивым к идее всего сущего» [5, Государство, V 486 d].

Стремление к подлинному знанию и мудрости предполагает, что философы обязаны быть бесстрашными, сильными духом и последовательными в своих намерениях. Благодаря этим качествам они идут в постижении и отстаивании истины до самого конца, сквозь все преграды, не останавливаясь и не поворачиваясь назад, будто ратники на поле сражения или спортсмены на соревнованиях. Поэтому учитель Платона Сократ и заявляет, приводя в пример Демокрита, что «философ подобен пятиборцу» [3, IX 37]. Демокрит «ведь и в самом деле был пятиборцем в философии, так как занимался и физикой, и этикой, и математикой, и всем кругом знаний, и даже в искусствах был всесторонне опытен» [3, IX 37]. Обычный же «человек проводит нынешнюю свою жизнь в спячке и сновидениях, и, прежде чем он здесь пробудится, он, придя в Аид, окончательно погрузится в сон» [5, Государство, V 534 d].

Философы также должны быть честными, категорически отвергать любую ложь и стремиться к Истине. Как сказал пророк Давид, «уповай на Господа и делай добро; живи на земле и храни истину» [2, Пс. 36: 3]. Важно, что философ – обязательно «человек порядочный, не корыстолюбивый» [5, Государство, V 486 b]. Конечно, философ, как и обычный человек, должен есть, пить и одеваться. В идеальном обществе эта проблема решается просто – философ находится на обеспечении государства, поскольку его ничто не должно отвлекать от работы. А вот при других государственных устройствах философам, хотят они того или нет, приходится самим заботиться о хлебе насущном. Вопрос в том, что же является главной мотивацией их деятельности, деньги или Истина? Платон убежден, что философ не должен растрачивать себя в беготне за деньгами. Эта занятие подходит кому угодно, но только не ему. Позднее Христос объяснит, что «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне» [2, Мф. 6: 24]. Какой выход можно найти из этого жизненного противоречия? Христос и здесь дает Свой ответ: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» [2, Мф. 6:33]. Иначе говоря, если философ, впрочем, как и любой другой человек, остается верным своим идеалам, любит мудрость и стремится к Истине, то материальная сторона проблемы в необходимой для жизни степени приложиться сама собой. Христос обещал взять эту часть работы на Себя.

Философ непременно обязан уподобляться Богу, занимаясь самосовершенствованием, работая над своей природой, в частности, над своим подсознанием. Ибо у всякого человека в природе есть некий изъян – вожделеющая или неразумная часть души, которая делается особенно энергичной во время сна, «когда дремлет главное, разумное и кроткое, начало души, зато начало дикое, звероподобное под влиянием сытости и хмеля вздымается на дыбы, отгоняет от себя сон и ищет, как бы удовлетворить свой норов» [5, IX 571 c]. Поэтому Платон и предупреждает, что «какой-то страшный, дикий и беззаконный вид желаний таится внутри каждого человека, даже в тех из нас, что кажутся вполне умеренными; это-то и обнаруживается в сновидениях» [5, IX 572 b]. Так вот, любомудр, в отличие от простых людей, трудится над своей вожделеющей частью души. Важная черта философской природы заключается в том, что они «звероподобную сторону своей натуры подчиняют человеческой – вернее, пожалуй, божественной…» [5, IX 589 d]. Если же этого не сделать, то, уточняет Аристотель, существование людей хороших во сне ничем не будет отличаться от жизни нечестивцев [1, Никомахова этика, I 13 1102b 3–11].

Платон досконально изображает технологию этой работы, предвосхищая рассуждения Фрейда и других психоаналитиков о сложной структуре психики [4]. Она состоит в том, что вечером накануне сна надо, во-первых, активизировать свою разумную, вернее, божественную часть души, чтоб она предохраняла и защищала человека во время сна. «Он, отходя ко сну, пробуждает свое разумное начало, потчует его прекрасными доводами и рассуждениями и таким образом воздействует на свою совесть» [5, IX 571 d]. Во-вторых, «точно так же человек укротит и яростное свое начало, для того, чтобы не отходить ко сну взволнованным и разгневанным. Укротив эти два вида свойственных ему начал и приведя в действие третий вид – тот, которому присуща разумность, – человек предается отдыху» [5, IX 572 a]. У большинства же простых людей их лучшая часть души обессилена жизнью или малоразвита, так что им «не под силу справиться с теми тварями, которые находятся у него внутри. » [5, IX 499 с]. Они – обычные рабы своих страстей, как бы сказал Платон, игрушки или куклы в руках богов и демонов.

Платон обращает внимание на главного противника духовного развития человека – его влечения и страсти. Однако те методы, которые он предлагает для работы с подсознанием, обусловлены ветхозаветной природой человека, лишь на время сна сдерживают проявление «яростного» и «вожделеющего» начал человека, поскольку не направлены на перевоспитание сердца, на онтологическое изменение естества человека. А именно «из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» [2, Мф 15: 19]. В двухтысячелетней христианской традиции можно обнаружить конкретные методики и приемы работы над греховными мыслями, переживаниями и чувствами. В этом смысле философ напоминает христианского аскета-подвижника, пытающегося в своей жизни опираться на Бога, чтобы преобразовать и одухотворить всю свою природу [8].

Однако есть и специфика в процессе Богопознания. Платон предлагает для восхождения в мир идей к Богу два основных способа, диалектический и эротический. Первый связан с незаинтересованным созерцанием, когда философ, оставив чувства и весь физический мир, восходит от одной идеи к другой, пока не достигнет самой вершины, то есть Блага. Второй способ есть алогичный путь познания, когда философ посредством Эроса поднимается по «лестнице любви» к Благу, как христианский подвижник благочестия поднимается по «Лестнице Иакова» [2, Быт. 28:12-16] или «Лествице» добродетелей прп. Иоанна Лествичника, игумена Синайского монастыря, в Рай к Богу.

Искушения, подстерегающие истинного философа

Философов, живущих не в идеальном государстве, подстерегают разные искушения, среди которых плохое отношение к ним властей занимает не последнее место. Платон с горестью пишет: «по отношению к государству положение самых порядочных людей настолько тяжелое, что ничего не может быть хуже» [5, Государство, VI 438 a]. Искренне потратив на философию всю свою жизнь, они иногда выпадают из социальной жизни и становятся как бы лишними и непригодными людьми для государственной деятельности. Они, говорит Платон, «большей частью становятся очень странными, чтобы не сказать совсем негодными, и даже лучшие из них под влиянием занятий, которое ты так расхваливаешь, все же делаются бесполезными для государства» [5, Государство, V 487 d]. Дело в том, что настоящие философы должны как бы вести двойную жизнь. Они, с одной стороны, по своей сути и по роду занятий – созерцатели Бога, сами «не хотят заниматься человеческими делами; их души всегда стремятся ввысь» [5, Государство, VI 517 d]. Но, с другой стороны, им приходится жить в этом мире и время от времени заниматься полезными общественными делами. Ведь государство никогда не станет совершенным, пока у него не возникнет некая потребность и необходимость, «которая заставит этих немногочисленных философов – людей не дурных, хотя их и называют бесполезными, – принять на себя заботу о государстве, желают они того или нет (и государству придется их слушаться)» [5, Государство, VI 499 b].

Но власть имущие, по мнению Платона, часто не хотят или не могут найти философам достойного применения в обществе. Поэтому философы, живущие в историческом государстве, вынуждены сами беспокоиться о своем социальном положении, обивая пороги властей и богачей [5, Государство, V 489 b]. Увы, и мы дожили до этих времен. Сегодня философы, впрочем, как и представители других гуманитарных специальностей, мало востребованы в социальной жизни, как и во времена Платона. В глазах общества, оценивающего человека по его «деловым качествам», по умению «делать карьеру» – они лишние и бесполезные люди. Нынешнему государству нужны, говоря языком К. Маркса, «профессиональные кретины», иначе говоря, люди, знающие лишь свою профессию, ограниченные ее рамками и выполняющие свою работу «от сих до сих», а не всесторонне и гармонично развитые любители мудрости. Чем меньше у человека мировоззренческий кругозор, тем легче им управлять. Поэтому сегодня и проходит реформа высшего образования, в процессе которой под предлогом улучшения качества образования, закрывают институты, объединяют кафедры, массово сокращают сотрудников и количество часов на ту или иную гуманитарную дисциплину.

Платон лично столкнулся с этой проблемой. Его участие в государственной жизни свелось к трем неудачным попыткам убедить правителей (сицилийских тиранов Дионисия Старшего и Младшего) преобразовать современную им структуру Государства в соответствии с его скрупулёзно обдуманным, любовно выношенным и выстраданным планом. Разочарование, постигшее Платона в результате общения с правителями, выразилось в полном горестной иронии пассаже о «благородном кормчем» [5, Государство, VI 438 ae].

Но есть и другие серьезные причины, которые иногда мешают философам занять достойное место в общественной жизни. Это – порча философской натуры. Настоящий философ должен на протяжении всей своей жизни сохранять особые свойства души (мужество, великодушие, понятливость, память, стремление к знанию вообще и к мудрости), в частности, вести созерцательную жизнь. Так вот, эти самые «особенности философской натуры, когда они оказываются в плохих условиях, бывают каким-то образом виной тому, что человек бросает этим заниматься; причиной бывают и так называемые блага – богатство и всякого рода обеспеченность» [5, Государство, VI 495 a]. Эти богатства, связанные с удовольствиями, «ласкают нам душу своей привлекательностью» [5, Государство, V 538 d], уводят человека в сторону от философии. Наконец, человек может возгордиться своими способностями, исполниться высокомерия, пустой надменности и изменить своему предназначению в жизни.

По мнению Платона, остаются верными философии либо подвергшиеся общественному изгнанию (остракизму), либо болезненные, либо люди великой души – у всех этих трех категорий есть шанс уберечь свой внутренний мир, свою духовность от тлетворного, развращающего воздействия толпы, которую Платон сравнивает с диким зверем. Сократ, зная эту звериную силу толпы, долго убеждал юного честолюбивого Алкивиада из рода Алкмеонидов (Алкмеон был правнуком гомеровского Нестора) отступиться от политической карьеры. После продолжительного собеседования этот юноша обещал впредь заниматься только философией, а не политической деятельностью. Этот диалог заканчивается трогательным предостережением Сократа своему ученику: «Хорошо, если б ты остался при этом решении. Страшусь, однако, – не потому, что не доверяю твоему нраву, но потому, что вижу силу нашего города – как бы он не одолел и тебя, и меня» [5, Алкивиад, I – 135 e]. В этих словах была предсказана судьба Алкивиада и Сократа. Алкивиад, изгнанный из Афин, бесславно погибнет в 404 г. до Р.Х., спасаясь от преследователей, а Сократа одолеет «толпа» в 399 г. до Р.Х. [5, Примечания к Алкивиаду, I. – С. 533].

Еще важно напомнить, что если философ все же рискнет окунуться в политическую жизнь, то непременно столкнется с одной важной проблемой. Он будет вынужден жить по законам системы. В своих действиях, образе жизни ему придется руководствоваться жесткими правилами борьбы за власть, а не собственными принципами. Ведь, как известно, «с волками жить – по-волчьи выть». В противном случае, его просто вынудят покинуть ту или иную политическую партию. «Если человек, словно очутившись среди зверей, не пожелает сообща с ними творить несправедливость, ему не под силу будет управиться одному со всеми дикими своими противниками, и, прежде чем он успеет принести пользу государству или своим друзьям, он погибнет без пользы для себя, и для других» [5, Государство, VI 496 d]. Философ должен прекрасно понимать, что в государственных делах все, как правило, преследуют свои корыстные цели. Такой человек, «видя, что все остальные преисполнились беззакония», будет доволен, «если проживет здешнюю жизнь чистым от неправды и нечестивых дел, а при исходе жизни отойдет радостно и кротко, уповая на лучшее» [5, Государство, VI 496 e].

Речь здесь пойдет о так «называемых философах» или «лжефилософах», забывших о главном своем предназначении – служить Истине и Мудрости. Такие недостойные философы, умышленно продавая себя, как говорится, за «тридцать серебренников», оскверняют чистое имя философии и навлекают на нее упреки различного рода, «будто с ней имеют дело люди ничего не стоящие, либо же в большинстве своем заслуживающие всего самого худшего» [5, Государство, VI 495 cd].

Как же эти ложные философы появляются в философии? Дело в том, что по сравнению с обыкновенным ремеслом, как считает Платон, философия «все же гораздо больше в чести» [5, Государство, VI 495 d]. Это и привлекает к ней людей из других сфер деятельности. Они «с радостью делают скачок от ремесла к философии – особенно те, кто половчее в своем ничтожном дельце» [5, Государство, VI 495 d]. Но трудное детство, плохое воспитание, тяжелая работа приводят к тому, что в философию эти люди приходят надломившимися телом и душой: «тело у них покалечено ремеслом и производством, да и души их сломлены и изнурены грубым трудом; ведь это неизбежно» [5, Государство, VI 495 d]. Такие люди напоминают Платону «разбогатевшего кузнеца, лысого и приземистого, который недавно вышел из тюрьмы, помылся в бане, приобрел себе новый плащ и нарядился – ну прямо жених? Да он и собирается жениться на дочери своего господина, воспользовавшись его бедностью и беспомощностью» [5, Государство, VI 495 d].

Особенно важно, считает Платон, не допускать в философию людей низких и подлых. Порой они развивают свои незначительные гуманитарные способности, приобретают определенные навыки разумения и рассуждения и начинают их использовать, но не ради истины, а в корыстных целях, ради материальной выгоды. «Разве ты не замечал, – говорит Платон, – у тех, кого называют хотя и дурными людьми, но умными, как проницательна их душонка и как они насквозь видят то, что им надо? Значит, зрение у них неплохое, но оно вынуждено служить их порочности, и, чем острее они видят, тем больше совершают зла» [5, Государство, VI 519 a].

Самое существенное зло для общества и государства заключается в том, что такие «искусники» для достижения своих низких целей не брезгают никакими средствами, все перевёртывают с ног на голову, доказывая, что белое есть черное, а черное является белым. Вначале поиски противоречий в рассуждениях противника могут выглядеть простым развлечением, но затем превращаются в норму мышления и даже становятся некой специальностью. Платон отмечает: «человек этот падает так низко, что будет придерживаться мнения, будто прекрасное ничуть не более прекрасно, чем безобразное. Так же случится и со справедливостью, с благом…» [5, Государство, V 538 e]. Иначе говоря, эти лжефилософы забывают правду, извращают истину, переворачивают на сто восемьдесят градусов все духовные ценности, лишая народ традиционных религиозных, моральных и художественных ориентиров. Поэтому они – растлители и губители народа. Все это бросает тень на доброе имя философии в глазах общества.

Вместо заключения, или трагическая судьба философов в истории

Лишь в идеальном государстве, по мнению Платона, философ находится на своем месте и легко может обнаружить, что его душа сопричастна Богу, и он может вести здесь «божественную жизнь» [5, VI 498 b]. В некоторой степени можно согласиться с Платоном, что «ни одно из нынешних государственных устройств недостойно натуры философа» [5, Государство, VI 497 b]. Здесь, к примеру, можно припомнить изгнание из Афин Анаксагора и смертный приговор Сократу в античности, наложение херема на Спинозу в новое время, «философский пароход», на котором из России были высланы в Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин и десятки других мыслителей. Позднее за ними последовал А.А. Зиновьев. Слова Анаксагора: «Не я потерял Афины, а афиняне потеряли меня», могут стать символом трагической судьбы истинных философов самых разных эпох. Правда, утопически надеется Платон, есть слабая надежда, что когда-нибудь руководителей государства охватит страсть к философии, и они сами станут просвещенными государственными деятелями. А пока надо отбирать способных детей для подготовки из них будущих философов, способных управлять государством или консультировать правителей в соответствии с Истиной. При этом надо отдавать «предпочтение самым надежным, мужественным и по возможности самым благообразным…» [5, Государство, V 535 a] детям, а не пускать процесс воспитания духовной элиты на самотек.

Источник