по ком звонит кроссворд хемингуэй
По ком звонит кроссворд хемингуэй
По ком звонит колокол
Ernest Hemingway FOR WHOM THE BELL TOLLS
Впервые опубликовано издательством Scribner, a division of Simon & Schuster Inc.
© Hemingway Foreign Rights Trust, 1939
© Перевод, текст. И. Доронина, 2015
© Перевод, эпиграф. А. Нестеров, 2015
© Издание на русском языке AST Publishers, 2016
Посвящается Марте Геллхорн [1]
Упершись подбородком в сложенные руки, он лежал на устилавшем землю мягком лесном ковре из бурой хвои, а высоко над его головой ветер раскачивал верхушки сосен. Там, где он лежал, склон был пологим, но дальше круто срывался вниз, и было видно, как по ущелью вьется черная лента битумной дороги. Вдоль дороги бежала речушка, и в дальнем конце ущелья на ее берегу виднелась лесопилка. Вода, переливавшаяся через запруду, казалась белой на палящем летнем солнце.
– Это лесопилка? – спросил он.
– Ее построили после того, как ты здесь бывал. Старая лесопилка дальше, гораздо ниже по ущелью.
Он расстелил на земле фотокопию армейской карты и стал внимательно изучать ее. Старик заглядывал ему через плечо. Это был невысокого роста кряжистый старик в черной крестьянской рубахе, серых штанах из стоявшего колом грубого холста и поношенных чувяках[3] на веревочной подошве. Он еще не отдышался после крутого подъема и опирался рукой на один из двух тяжелых заплечных мешков, которые они тащили с собой.
– Значит, мост отсюда не виден.
– Нет, – ответил старик. – Это ровная часть ущелья, здесь течение медленное. Внизу, там, где дорога исчезает за деревьями, оно сразу обрывается вниз и получается узкая горловина…
– Через эту горловину и перекинут мост.
– А где находятся их посты?
– Один там, у лесопилки, которую ты видишь.
Молодой человек, изучавший местность, достал складной бинокль из кармана вылинявшей фланелевой рубашки, протер линзы носовым платком, подкрутил окуляры так, чтобы очертания лесопилки стали четкими, и начал разглядывать деревянную скамейку рядом с дверью, огромную кучу опилок, громоздившуюся за навесом, под которым стояла циркулярная пила, и часть желоба, по которому бревна спускали с горы, на другом берегу. Издали вода казалась гладкой и спокойной, но там, где, переливаясь через запруду, она водопадом обрушивалась вниз, закручиваясь бурунами, поднимались вихри брызг, которые разносил ветер.
– Дым из трубы идет, – сказал старик. – И белье на веревке развешано.
– Это-то я вижу, а вот часового – нет.
– Может, он прячется в тени, – предположил старик. – Там жарко. Наверное, ушел в тень на том конце, который нам не виден.
– Возможно. А где следующий пост?
– За мостом. В сторожке дорожного смотрителя, это километрах в пяти от верхнего конца ущелья.
– Сколько здесь человек? – Молодой указал на лесопилку.
– Человека четыре солдат и капрал.
– Там больше. Я выясню.
– Там всегда двое: по одному с каждого конца.
– Нам понадобятся люди, – сказал молодой. – Сколько ты можешь привести?
– Я могу привести столько, сколько тебе нужно, – ответил старик. – Здесь, в горах, теперь людей много.
– Больше сотни. Но они разбиты на мелкие отряды. Тебе сколько понадобится?
– Это я тебе скажу, когда мы осмотрим мост.
– Хочешь осмотреть его прямо сейчас?
– Это нетрудно, – сказал старик. – Оттуда, куда мы идем, дорога к мосту будет идти под уклон. Но чтобы добраться туда, придется еще покарабкаться. Ты голодный?
– Да, – ответил молодой человек. – Но есть будем потом. Как тебя зовут? Я забыл. – Ему показалось дурным знаком то, что он забыл имя старика.
– Ансельмо, – ответил старик. – Меня зовут Ансельмо, я из Барко-де-Авилы. Давай помогу тебе с мешком.
Молодой человек, высокий и худой, с выбеленными солнцем русыми волосами и обветренным загорелым лицом, в вылинявшей фланелевой рубашке, крестьянских штанах и чувяках на веревочной подошве, наклонился, продел руку под лямку кожаного мешка и взвалил тяжесть на плечо. Потом просунул другую руку под другую лямку и поудобней устроил мешок на спине. Взмокшая от пота рубашка под мешком еще не высохла.
– Ничего, справлюсь, – сказал он. – Куда идти?
– Вверх, – ответил Ансельмо.
Сгибаясь под тяжестью мешков, потея, они карабкались вверх по склону, поросшему сосновым лесом. Молодой человек не различал никакой тропы под ногами, но они уверенно продвигались все выше, огибая склон, потом пересекли небольшой ручей, и старик ровным шагом пошел впереди вдоль его каменистого русла. Подъем становился все круче и трудней, пока они не добрались до того места, где ручей, перевалив через громоздившийся над ними гладкий гранитный уступ, срывался вниз; у подножия уступа старик остановился и подождал молодого.
– Нормально, – ответил молодой. Он истекал по́том, и мышцы на бедрах подергивались после крутого подъема.
– Подожди здесь. Я пойду вперед и предупрежу их. Не хочешь же ты схлопотать пулю с таким грузом на спине.
– Страшно подумать, даже в шутку, – сказал молодой. – Это далеко?
– Нет, совсем близко. Как тебя зовут?
– Роберто, – ответил молодой. Он снял мешок и осторожно опустил его на землю между двумя валунами у ручья.
– Ну, жди здесь, Роберто, я за тобой вернусь.
– Хорошо, – сказал молодой человек. – Ты собираешься по этой дороге спускаться к мосту?
– Нет. Когда мы отправимся к мосту, это будет другая дорога. Короче и легче.
– Только этот материал нельзя хранить далеко от моста.
– Сам увидишь. Не понравится место – найдем другое.
– Ладно, посмотрим, – сказал молодой.
Усевшись возле мешков, он наблюдал, как старик взбирается на уступ. Казалось, он делает это без труда, и по тому, как он, не глядя, находил опору для рук, можно было догадаться, что путь этот он проделывал уже не раз. Тем не менее, кто бы ни находился там, наверху, эти люди тщательно позаботились о том, чтобы не оставить никаких следов.
Молодой человек, которого звали Роберт Джордан, был страшно голоден и озабочен. Голодным он бывал часто, но тревоги обычно не испытывал, поскольку не придавал никакого значения тому, что с ним случится, и по опыту знал, как легко в этой стране передвигаться в тылу врага. Передвигаться за линией фронта было так же просто, как пересекать ее, если иметь хорошего проводника. Мысли о том, что будет, если тебя поймают, лишь осложняли дело; они, да еще необходимость решать, кому можно доверять. Людям, с которыми работаешь, нужно либо доверять полностью, либо не доверять вовсе, и решение приходилось принимать самому. Сейчас он не беспокоился ни о том, ни о другом. Но было кое-что еще.
Марта Эллис Геллхорн (1908–1998) – одна из самых известных американских военных корреспондентов. За свою 60-летнюю карьеру освещала практически все крупные мировые конфликты XX века. Ее именем названа премия в области журналистики. Геллхорн была третьей женой Эрнеста Хемингуэя (1940–1945). – Здесь и далее примеч. пер.
Цит. по: Джон Донн. По ком звонит колокол. М., Enigma, 2004. Составитель, переводчик и комментатор Антон Нестеров. Медитация XVIII, перевод Антона Нестерова.
«По ком звонит колокол» : что часто не замечают в романе Хемингуэя
Приблизительное время чтения: 9 мин.
К 120-летнему юбилею Эрнеста Хемингуэя «Фома» решил вспомнить о знаменитом романе писателя — «По ком звонит колокол» и опубликовать отрывок, на который читатели часто не обращают внимания. А зря.
«По ком звонит колокол» – это свободный и серьезный разговор о вере и неверии, роман, в котором американский автор выражает особый, свободный взгляд на религиозную ситуацию своего времени. Хемингуэй не был церковным человеком, но, остро чувствуя язвы своего времени, он смог создать откровенное духовное произведение. С писателя и его романа брали пример наши советские писатели, в том числе, Константин Симонов. Книга тесно сочеталась с советской военной литературой, но сильно отличалась от многих других произведений о войне высокой степенью свободы в разговорах о вере и религии, автор здесь без всякого страха говорил о духовных переживаниях.
О Хемингуэе и его книге «Фоме» рассказала кандидат филологических наук, доцент кафедры всемирной литературы МПГУ Надежда Соболева.
«По ком звонит колокол» – одна из восьми моих основных книг, я люблю ее больше всего, но она еще не закончена. Я написал ее единым духом после того, как почти два года, каждый вечер, передавал по телефону в Нью-Йорк две колонки об ужасах гражданской войны».
Это искреннее признание Эрнеста Хемингуэя, прозвучавшее в одном из его интервью парижскому журналу «Ар» за несколько лет до собственного жизненного финала, подчеркивает особое значение романа в творческой и духовной биографии писателя. Подобно важному для романа образу моста, который символизирует одновременно и противостояние, и взаимосвязь «горнего» и «дольнего», мира земного и мира небесного, точку наивысшего напряжения переходной ситуации, силу и величие незавершенности боя, бесконечности сопротивления; сам роман «По ком звонит колокол» (1940) знаменует важную веху в духовных исканиях писателя, отмечая переход от «документальности» проблематики ранней прозы к усилению философской ноты, притчевого начала в творчестве Хемингуэя 40х-50х гг. (в эти годы он написал знаменитые «За рекой в тени деревьев» и «Старик и море»).
Писатель отлично понимал, что для Гражданской войны в Испании элемент, связанный с верой и религией, очень силен, поэтому его роман от начала до конца пронизан христианским символизмом. Важно, что это не отражало личных воззрений Хемингуэя на веру – писатель не был церковным человеком.
Однако христианские аллюзии и образы, включенные им в текст, носят духовный характер. Так, независимо от религиозных взглядов самого писателя, это произведение имеет серьезное духовное измерение. Религиозно-философский вектор романа намечается уже в самом заглавии и эпиграфе ко всему произведению: фрагмент из духовного сочинения «Молитвы по возникающим поводам» («Размышление» XVII) английского поэта-метафизика, проповедника и настоятеля лондонского собора Святого Павла Джона Донна (1572-1631) выражает основную идею романа через диалог с христианской литературой (сам роман в жанровом отношении можно назвать реквиемом, гимном величия павших и непобежденных) – единство человека с общим замыслом Творца.
Отрывок из романа «По ком звонит колокол» (глава двадцать семь)
Капитан лежал на склоне лицом вниз. Левая рука подогнулась под тело. Правая, с револьвером, была выброшена вперед. Снизу со всех сторон стреляли по вершине холма.
Скорчившись за валуном, думая о том, как ему сейчас придется перебегать открытое пространство под огнем, лейтенант Беррендо услышал низкий сиплый голос Глухого, несшийся сверху.
На вершине холма Глухой, припав к своему пулемету, смеялся так, что вся грудь у него болела, так, что ему казалось, голова у него вот-вот расколется пополам.
Он еще и второго офицера постарается уложить, пусть только тот вылезет из-за валуна. Рано или поздно ему придется оттуда вылезть. Глухой знал, что командовать из-за валуна офицер не сможет, и ждал верного случая уложить его.
И тут остальные, кто был на вершине, услышали шум приближающихся самолетов.
Фото Steve Johnson
В эту самую минуту лейтенант Беррендо выскочил из-за валуна и, пригнув голову, быстро перебирая ногами, помчался по склону наискосок вниз, туда, где под прикрытием скал был установлен пулемет.
Эль Сордо, занятый самолетами, не видел, как он побежал.
Самолеты все приближались. Они летели эшелонированным строем и с каждой секундой становились больше, а шум их все нарастал.
Он все время не спускал с них глаз.
— Игнасио, подержи мне треногу.
Лежа на животе, подняв только голову, чтобы следить за приближением самолетов, Игнасио собрал все три ножки вместе и попытался придать устойчивость пулемету.
Фото Steve Johnson
Он помнил только: в час наш смертный. Аминь. В час наш смертный. Аминь. В час наш. Аминь. Остальные все стреляли. Ныне и в час наш смертный. Аминь.
Потом, за грохотом пулемета, послышался свист, от которого воздух рассекло надвое, и в красно-черном реве земля под ним закачалась, а потом вздыбилась и ударила его в лицо, а потом комья глины и каменные обломки посыпались со всех сторон, и Игнасио лежал на нем, и пулемет лежал на нем. Но он не был мертв, потому что свист послышался опять, и земля опять закачалась от рева. Потом свист послышался еще раз, и земля ушла из-под его тела, и одна сторона холма взлетела на воздух, а потом медленно стала падать и накрыла их.
Три раза самолеты возвращались и бомбили вершину холма, но никто на вершине уже не знал этого. Потом они обстреляли вершину из пулеметов и улетели. Когда они — в последний раз пикировали на холм, головной самолет сделал поворот через крыло, и оба других сделали то же, и, перестроившись клином, все три самолета скрылись в небе по направлению к Сеговии.
Фото Steve Johnson
Лейтенант Беррендо стоял на вершине и глядел вниз, на склон, усеянный телами своих, потом поднял глаза и посмотрел вдаль, туда, где они скакали за Глухим, прежде чем тот укрылся на этом холме. Он отметил в своей памяти всю картину боя и потом приказал привести наверх лошадей убитых кавалеристов и тела привязать поперек седла так, чтобы можно было доставить их в Ла-Гранху.
Потом он пошел к телу лейтенанта, убитого при первой попытке атаки. Он посмотрел на него, но не притронулся.
Que cosa mas mala es la guerra, сказал он себе, что означало: какая нехорошая вещь война. Потом он снова осенил себя крестом и, спускаясь с холма, прочитал по дороге пять «Отче наш» и пять «Богородиц» за упокой души убитого товарища. Присутствовать при выполнении своего приказа он не захотел.
По ком звонит кроссворд хемингуэй
По ком звонит колокол
Ernest Hemingway FOR WHOM THE BELL TOLLS
Впервые опубликовано издательством Scribner, a division of Simon & Schuster Inc.
© Hemingway Foreign Rights Trust, 1939
© Перевод, текст. И. Доронина, 2015
© Перевод, эпиграф. А. Нестеров, 2015
© Издание на русском языке AST Publishers, 2016
Посвящается Марте Геллхорн [1]
Упершись подбородком в сложенные руки, он лежал на устилавшем землю мягком лесном ковре из бурой хвои, а высоко над его головой ветер раскачивал верхушки сосен. Там, где он лежал, склон был пологим, но дальше круто срывался вниз, и было видно, как по ущелью вьется черная лента битумной дороги. Вдоль дороги бежала речушка, и в дальнем конце ущелья на ее берегу виднелась лесопилка. Вода, переливавшаяся через запруду, казалась белой на палящем летнем солнце.
– Это лесопилка? – спросил он.
– Ее построили после того, как ты здесь бывал. Старая лесопилка дальше, гораздо ниже по ущелью.
Он расстелил на земле фотокопию армейской карты и стал внимательно изучать ее. Старик заглядывал ему через плечо. Это был невысокого роста кряжистый старик в черной крестьянской рубахе, серых штанах из стоявшего колом грубого холста и поношенных чувяках[3] на веревочной подошве. Он еще не отдышался после крутого подъема и опирался рукой на один из двух тяжелых заплечных мешков, которые они тащили с собой.
– Значит, мост отсюда не виден.
– Нет, – ответил старик. – Это ровная часть ущелья, здесь течение медленное. Внизу, там, где дорога исчезает за деревьями, оно сразу обрывается вниз и получается узкая горловина…
– Через эту горловину и перекинут мост.
– А где находятся их посты?
– Один там, у лесопилки, которую ты видишь.
Молодой человек, изучавший местность, достал складной бинокль из кармана вылинявшей фланелевой рубашки, протер линзы носовым платком, подкрутил окуляры так, чтобы очертания лесопилки стали четкими, и начал разглядывать деревянную скамейку рядом с дверью, огромную кучу опилок, громоздившуюся за навесом, под которым стояла циркулярная пила, и часть желоба, по которому бревна спускали с горы, на другом берегу. Издали вода казалась гладкой и спокойной, но там, где, переливаясь через запруду, она водопадом обрушивалась вниз, закручиваясь бурунами, поднимались вихри брызг, которые разносил ветер.
– Дым из трубы идет, – сказал старик. – И белье на веревке развешано.
– Это-то я вижу, а вот часового – нет.
– Может, он прячется в тени, – предположил старик. – Там жарко. Наверное, ушел в тень на том конце, который нам не виден.
– Возможно. А где следующий пост?
– За мостом. В сторожке дорожного смотрителя, это километрах в пяти от верхнего конца ущелья.
– Сколько здесь человек? – Молодой указал на лесопилку.
– Человека четыре солдат и капрал.
– Там больше. Я выясню.
– Там всегда двое: по одному с каждого конца.
– Нам понадобятся люди, – сказал молодой. – Сколько ты можешь привести?
– Я могу привести столько, сколько тебе нужно, – ответил старик. – Здесь, в горах, теперь людей много.
– Больше сотни. Но они разбиты на мелкие отряды. Тебе сколько понадобится?
– Это я тебе скажу, когда мы осмотрим мост.
– Хочешь осмотреть его прямо сейчас?
– Это нетрудно, – сказал старик. – Оттуда, куда мы идем, дорога к мосту будет идти под уклон. Но чтобы добраться туда, придется еще покарабкаться. Ты голодный?
– Да, – ответил молодой человек. – Но есть будем потом. Как тебя зовут? Я забыл. – Ему показалось дурным знаком то, что он забыл имя старика.
– Ансельмо, – ответил старик. – Меня зовут Ансельмо, я из Барко-де-Авилы. Давай помогу тебе с мешком.
Молодой человек, высокий и худой, с выбеленными солнцем русыми волосами и обветренным загорелым лицом, в вылинявшей фланелевой рубашке, крестьянских штанах и чувяках на веревочной подошве, наклонился, продел руку под лямку кожаного мешка и взвалил тяжесть на плечо. Потом просунул другую руку под другую лямку и поудобней устроил мешок на спине. Взмокшая от пота рубашка под мешком еще не высохла.
– Ничего, справлюсь, – сказал он. – Куда идти?
– Вверх, – ответил Ансельмо.
Сгибаясь под тяжестью мешков, потея, они карабкались вверх по склону, поросшему сосновым лесом. Молодой человек не различал никакой тропы под ногами, но они уверенно продвигались все выше, огибая склон, потом пересекли небольшой ручей, и старик ровным шагом пошел впереди вдоль его каменистого русла. Подъем становился все круче и трудней, пока они не добрались до того места, где ручей, перевалив через громоздившийся над ними гладкий гранитный уступ, срывался вниз; у подножия уступа старик остановился и подождал молодого.
– Нормально, – ответил молодой. Он истекал по́том, и мышцы на бедрах подергивались после крутого подъема.
– Подожди здесь. Я пойду вперед и предупрежу их. Не хочешь же ты схлопотать пулю с таким грузом на спине.
– Страшно подумать, даже в шутку, – сказал молодой. – Это далеко?
– Нет, совсем близко. Как тебя зовут?
– Роберто, – ответил молодой. Он снял мешок и осторожно опустил его на землю между двумя валунами у ручья.
– Ну, жди здесь, Роберто, я за тобой вернусь.
– Хорошо, – сказал молодой человек. – Ты собираешься по этой дороге спускаться к мосту?
– Нет. Когда мы отправимся к мосту, это будет другая дорога. Короче и легче.
– Только этот материал нельзя хранить далеко от моста.
– Сам увидишь. Не понравится место – найдем другое.
– Ладно, посмотрим, – сказал молодой.
Усевшись возле мешков, он наблюдал, как старик взбирается на уступ. Казалось, он делает это без труда, и по тому, как он, не глядя, находил опору для рук, можно было догадаться, что путь этот он проделывал уже не раз. Тем не менее, кто бы ни находился там, наверху, эти люди тщательно позаботились о том, чтобы не оставить никаких следов.
Молодой человек, которого звали Роберт Джордан, был страшно голоден и озабочен. Голодным он бывал часто, но тревоги обычно не испытывал, поскольку не придавал никакого значения тому, что с ним случится, и по опыту знал, как легко в этой стране передвигаться в тылу врага. Передвигаться за линией фронта было так же просто, как пересекать ее, если иметь хорошего проводника. Мысли о том, что будет, если тебя поймают, лишь осложняли дело; они, да еще необходимость решать, кому можно доверять. Людям, с которыми работаешь, нужно либо доверять полностью, либо не доверять вовсе, и решение приходилось принимать самому. Сейчас он не беспокоился ни о том, ни о другом. Но было кое-что еще.
Марта Эллис Геллхорн (1908–1998) – одна из самых известных американских военных корреспондентов. За свою 60-летнюю карьеру освещала практически все крупные мировые конфликты XX века. Ее именем названа премия в области журналистики. Геллхорн была третьей женой Эрнеста Хемингуэя (1940–1945). – Здесь и далее примеч. пер.
Цит. по: Джон Донн. По ком звонит колокол. М., Enigma, 2004. Составитель, переводчик и комментатор Антон Нестеров. Медитация XVIII, перевод Антона Нестерова.
Эрнест Хемингуэй «По ком звонит колокол»
По ком звонит колокол
For Whom the Bell Tolls
Язык написания: английский
Перевод на русский: — Е. Калашникова, Н. Волжина (По ком звонит колокол) ; 1968 г. — 1 изд. — Н. Волжина, Е. Калашникова (По ком звонит колокол) ; 1968 г. — 17 изд. — И. Доронина (По ком звонит колокол) ; 2015 г. — 6 изд.
«По ком звонит колокол» — один из лучших романов Эрнеста Хемингуэя.
Эта книга о гражданской войне в Испании.
Эта книга о Войне, какая она есть на самом деле — грязная, кровавая, бесчеловечная…
Эта книга о любви, мужестве, самопожертвовании, нравственном долге и выборе, ценности каждой человеческой жизни как части единого целого, ибо «никогда не посылай узнать по ком звонит колокол, он звонит и по тебе»…
В СССР роман издавался с серьезными сокращениями и искажениями из-за вмешательства идеологической цензуры и теперь публикуется в полном объеме.
Посвящение: Марте Геллхорн
| лауреат | 100 самых вдохновляющих романов по версии BBC / BBC list of 100 “most inspiring” novels, 2019 // Приключения |
Доступность в электронном виде:
Случайным поиском вышел на Либрусек и почитал отзывы на этот роман, воистину великий роман двадцатого столетия.
Это примерно то же самое как сказать о «Сикстинской мадонне» Рафаэля — инфантильная мазня, религиозная бессмыслица.
Поразительно, что подобных отзывов — каждый второй.
Мне противно оставлять отзыв на Либрусеке, и хотя Хемингуэй ни разу не фантаст, я решил это сделать на фантлабе.
Роман — гимн принципу. Принцип — то, ради чего живёт герой романа Роберт Джордан и то, ради чего заставляет жить окружающих его людей. Джордан — чужой в разорванной гражданской войной на части Испании. Творящееся вокруг — не его дело. Но он — делает его своим. Его окружают люди разные. И невежественные, необразованные крестьяне, прежде всего стремящиеся выжить, выжить в кровавой бойне любой ценой и оказавшиеся в партизанском отряде от безысходности. И оказавшиеся там из мести. И — из убеждений. И — по простой случайности. Каждый из них скупыми Хемингуэевскими мазками прорисован так, словно этих людей знаешь с детсва несмотря на то что они вели и ведут такую жизнь, которая и не снилась обывателю.
Предводитель отряда бандит и убийца Пабло. Его жена и антипод Пилар. Старик Ансельмо. Вороватый цыган Габриэль. Матерщинник Агустин. Занудный донельзя аграрий Фернандо. Эль Сордо и Хоакин — сознательно вызвавшие огонь на себя. И, наконец, изнасилованная войной Мария, о которой, единственной из всех сказать, пожалуй, нечего. Страшные воистину страшные военные сцены, пробирающие и изображённые так, словно автор при них присутствовал. Захват деревни фашистами. Резня. И ответный захват коммунистами. И ещё более страшная резня. Нет хороших людей и нет плохих. Нет положительных героев и отрицательных. Есть люди, живые люди, которых нарисовал Хемингуэй. Всякие.
Роман Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол» написан автором в 1940 г. в период начала второй мировой войны.
События романа происходят в Испании, за три года до даты написания: в мае 1937 г.
Как утверждал сам автор — описанные в романе события полностью вымышлены, как и большинство персонажей романа. Однако исторические события, на самом деле происходившие в мае 1937 г., практически идентичны тем, что являются фоном для событий романа.
Убеждают нас в точности определения времени действия романа как упоминания неудавшегося мятежа ПОУМ, так и планируемое наступление республиканцев на Сеговию. Таким образом, если внимательный и любознательный читатель захочет параллельно с чтением романа изучить исторические события в Испании тех дней, то ему, дабы преждевременно не разрушать часть интриги следует остановиться на событиях начала весны 1937 г.
А что же сам автор? Как он пришел к написанию такого романа?
Опять обратимся к истории: Эрнест Хемингуэй родился и вырос в обеспеченной интеллигентной семье в США. Его отец был врачом, а мать оперной певицей. Неудивительно, что мать пыталась привить своему сыну любовь к музыке, и заставляла сына учиться играть на виолончели. Однако у Эрнеста не было таланта к этому или же просто душа не лежала, но музыка не стала любовью будущего писателя. Чего не сказать о том, чему его с самого раннего детства учил отец: уже с четырехлетнего возраста отец учил Эрнеста охотиться, ловить рыбу, строить лагеря в лесах и на озерах Северного Мичигана. Его ранние опыты в мире природы привили ему страсть к приключениям и жизни в отдаленных и изолированных местах.
После окончания школы вместо того, чтобы поступать в университет, как того хотели родители Эрнест устраивается на работу репортером в газету и с жаром отдается этому делу. Он выезжал на все происшествия в городе, наблюдал за людьми, улавливал жесты, манеры, в общем изучал особенности человеческой природы и общества.
После вступления США в Первую мировую войну Хемингуэй вызывается добровольцем и становится водителем кареты скорой помощи на итальянском фронте. На войне Хемингуэй получает осколочное ранение от минометного огня и попадает в госпиталь. В процессе выздоровления после ранения он встречает свою первую любовь – медсестру по имени Агнес. Перед возвращением в Америку Агнес и Эрнест решили жениться в течение нескольких месяцев, однако незадолго до отъезда Агнес сообщает, что она уже обручилась с итальянским офицером. Этот отказ сыграл важную роль в жизни и мировоззрении писателя.
Пропустим ту часть жизни писателя, которая проходила между двух мировых войн.
Когда в 1937 г. начинается гражданская война в Испании, Эрнест сразу же принимает сторону республиканцев и организовывает сбор пожертвований в Америке в пользу республиканцев Испании. После Эрнест оказывается в составе съемочной группы, которая собирается снимать документальный фильм «Земля Испании». Сценаристом картины выступает сам Хемингуэй.
В самые тяжёлые дни войны Эрнест находился в осаждённом франкистами Мадриде, в отеле «Флорида», который на время стал Штабом интернационалистов и клубом корреспондентов. Отражение этого отеля мы видим в романе. В подобном же отеле Роберт Джордан встречается в вождями республиканского движения, полевыми командирами, журналистами.
Что ж, теперь, вооружившись знаниями из истории и жизни автора, обратимся непосредственно к роману
Как мы видим Эрнест Хемингуэй не понаслышке знаком с войной, и в частности с гражданской войной в Испании. Это становится одной из составляющих того, как точно удается автору в романе передать дух места и времени. Позволяет создать по-настоящему живых персонажей, описать их психологию и поведение так, что не возникает сомнения в их реалистичности. То же можно сказать и о исторической точности фоновых событий.
Рассмотрим чуть внимательнее главного героя, американского учителя испанского языка, ставшего специалистом-подрывником в составе интернациональной бригады.
Хемингуэю очень хорошо известно, как принцип, идея, могут заставить обеспеченного гражданина США бросить мирную жизнь и окунуться в одну из самых страшных атмосфер – в горнило войны, ведь он сам поступил подобным образом.
Роберт Джордан – идеалист. Он верит в то, что свобода и равенство являются высшими ценностями и ради того, чтобы люди могли их иметь, не жалко отдать не только чужие, но и свою жизнь. Он не может спокойно жить в мире и благоденствии, зная, что где-то его братья по идее умирают за правое дело.
Он раз за разом проникает в тыл франкистов для совершения там диверсионно-подрывных действий. И вот на одно из таких заданий республиканский генерал отправляет его в начале романа.
Поскольку реалистичность действий персонажей не вызывает сомнения, психология очень живо передана, и нам остается лишь наблюдать за ними и доверять опыту автора, думаю что стоит внимательнее изучить идейный уровень романа.
Первое, на что хотелось бы обратить внимание, это не столь уж редкая в искусстве, но, тем не менее, очень интересная идея: обострение восприятия, чувств и эмоций в условиях смертельной опасности. Каждый из нас, даже на своем жизненном опыте знает, что в периоды опасности, в стрессе восприятие обостряется, и жизнь кажется ярче. Тому есть физиологические причины и это прекрасно описано в психологии и физиологии стресса. Поэтому и здесь автору можно верить и не кажется столь уж необычным, сколько эмоций посещает Роберта Джордана за короткий промежуток действий в романе.
И именно эта любовь с первого взгляда, вспыхнувшая между Робертом Джорданом и Марией, такая яркая и горячая и кажется мне каким то муляжом, какой то размалеванной картонкой. Давайте задумаемся, что вообще связывает Роберта Джордана и Марию? Практически ничего. Что они знают друг о друге? Опять же, очень мало. Пытается ли Роберт Джордан что-то узнать о своей возлюбленной? Нет, он и сам не спрашивает и старается переводить разговор на другие темы, когда речь заходит о чем то кроме: «зайчонок, как я тебя люблю, мы поедем в Мадрид», «ingles, я буду тебе хорошей женой, я буду заботиться о тебе и любить тебя». Это ли настоящая любовь? Да они даже не знают друг друга и старательно избегают узнать. Можно ли это понять? Конечно можно, ведь узнав друг друга получше, они могут выяснить, что не подходят друг другу и вся магия чистой и яркой любви испарится. Делает ли Роберт Джордан это намеренно? Вполне возможно. Но ощущение от того, что любовь мне подсунули ненастоящую, не покидало меня на протяжении всего романа.
Ещё одним положительным персонажем со сходной идеологией является старик Ансельмо, охотник и следопыт (вспоминаем о любви автора к охоте и следопытству). Ансельмо готов замерзнуть на посту, но не покинуть его, не нарушить приказа, Ансельмо жалко убивать людей, это до слез его расстраивает и он видит в этом большой грех, но ради правого дела он все же убивает людей. Да, показаны его колебания, тут тоже нельзя поставить автору это в упрек, но все же, несмотря на это, охотник Ансельмо — еще один показательный персонаж. Таким должен быть идеальный партизан: добрый, сострадательный, хороший человек, но безоговорочно надежный и преданный приказу.
Подводя итоги, отмечу, что на мой взгляд, роман в значительной мере является идеолого-пропагандистким, и это откладывает определенный отпечаток, однако при этом автор, пусть и оставаясь верным приверженцем идей республиканцев, показывает нам очень живую, очень реалистичную, очень пронзительную историю жизни людей на войне. Автор показывает нам, пусть и мельком, франкистов как тоже обычных людей, которые может и не хотели бы воевать и убивать, но волей случая оказались по другую сторону баррикад и тоже вынуждены исполнять приказ. В романе Хемигнуэю удается очень точно передать дух времени и колорит Испании. В сумме всего этого, «По ком звонит колокол» несомненно является прекрасным, не побоюсь этого слова, историческим произведением пропитанным духом своего времени.
Моя оценка роману 9 из 10.
Кто-то считает, что многие его произведения повествуют об одном и том же. Однако, следует задуматься о событиях времени, в котором жил старик Хэм. Пройдя через самые глобальные потрясения двадцатого века, причем не сторонним наблюдателем, но активным участником, Хемингуэй не мог не пытаться отразить свои переживания в творчестве. В конечном итоге, любой писатель всегда пишет о себе, так как каждый человек ограничен собственным опытом. Поэтому тема человека на войне, тема дегуманизации врага, возможности не только выжить, но и остаться человечным — эти мотивы так или иначе пронизывают все творчество писателя.
В данной книге мы видим американца Роберта Джордана, сражающегося добровольцем за дело Республики в качестве подрывника. Отправленный в тыл, он готовится к одной из обычных своих операций, не зная, как изменит его представления о мире встреча с испанской девушкой Марией.
С самого начала мы знакомимся с хладнокровным профессионалом, который твердо знает, за что он сражается и за что готов умереть. В течение повествования мы замечаем, как меняются мотивы бойца. Как ранний идеализм сменяется рутиной, как тяжело ему сохранять остатки первоначального смысла. Но к концу романа мы видим человека живого, наполненного переживаниями и новым пониманием своей жизни. Писатель словно показывает нам обратный процесс обесчеловечивания на войне. Он демонстрирует движение человеческого духа от смерти к жизни, в то время, как физически главный герой парадоксально движется в обратном направлении — от жизни к смерти. Этот всплеск жизни перед лицом физической смерти оттеняет и усиливает трагедию.
В качестве аллегории жизни в романе выступает Мария. Её саму автор неоднократно сравнивает с молодым животным. Ужасы, через которые она прошла, не уничтожили в ней способность к любви. И именно ей в конце передается — символически — жизнь Роберта Джордана, который сообщает ей, как таинство, что пока жива она, будет жить и он.
Показателен в этом плане следующий отрывок диалога между опустошенным Джорданом и Марией:
«- мне совсем не хочется приводить в этот мир ни дочь, ни сына, пока этот мир такой, какой он есть.
— Как же этот мир может стать лучше, если в нем не будет наших детей, детей тех, кто борется против фашистов?»
Конечно же, хороший роман содержит в себе не один мотив, не одну сюжетную линию. И здесь читатель видит сложное сплетение судеб героев на фоне трагедии Испании, разрываемой различными политическими силами. Основная сюжетная линия перемежается отсылками к событиям прошлого, ретроспектива раскрывается в воспоминаниях главного героя и некоторых второстепенных (например, Пилар, рассказывающая историю о своем бывшем приятеле матадоре, либо о казни фашистов). Ощущение тяжести подчеркивает эпизод, в котором Гольц получает донесение от Роберта Джордана, понимая, что все пропало, наступление обречено. Этот второй план повествования — словно черный фон изображающей бурю картины, оттеняющий события первого плана с основным сюжетом.
P.S. Если вы не знаете, каков запах смерти, в книге дано очень подробное его описание. Осторожно! Вас может передернуть при прочтении этого описания, если вы не лишены хорошего воображения.
Adiga-man, 21 сентября 2015 г.
Дядюшка Хем, я столько о тебе хорошего слышал и читал, что мне казалось, что после такого заочного знакомства, ты мне просто не мог не понравиться. И какое же разочарование я испытал, начав читать одно из самых популярных твоих романов.
Хэм, у тебя были проблемы с деньгами, во время написания книги и ты пытался всячески увеличить объем книги, чтобы заработать побольше? Я понимаю, писатели тоже люди и испытывают те же потребности в пище и в комфорте как и простолюдины. Но, до какой же степени ты нуждался в деньгах, чтобы написать такие шедевральные диалоги.
И Хэм, по ходу, ты никогда не любил, а просто вычитал, как и современная молодежь, о любви из других книжек и вообразил, что имеешь хоть какое-то представление о любви. Если ты так же относился ко всем свои женам, как Роберт Джордан с Марией, то становится понятным, почему их у тебя было целых 4!
«— А ты, бедный мой зайчонок, — сказал он, повернувшись к Марии, которая улыбнулась во сне и прижалась к нему теснее. — Если бы ты заговорила со мной минуту назад, я бы тебя ударил.»
А вообще книга вообще неоднородна. Действительно близкие к гениальности моменты перемежаются с бездарными диалогами; герои книги то оживают, становятся объемными, ты начинаешь им сопереживать, а потом они вдруг становятся деревянными, мелют какую-то чушь повторяя одну и ту же вещь на разные лады на протяжении нескольких страниц.
Хоть и диалоги у Хэма большей частью не то что хромают, а передвигаются на костылях, но вместе с тем были места, где диалоги Хэма заставляли меня хохотать в голос.
Да, в книге подняты и хорошо рассмотрены многие животрепещущие вопросы о войне, религии, насилии, пацифизме, дружбе. Да, Роберт Джордан герой в моих глазах, потому что мало кто смог бы вот так взять и ввязаться в чужую войну, чтобы вместе с коренным население отстаивать свои убеждения. Но в общем, книга средненькая. Можно, конечно часть вины переложить на плечи переводчиков, т.к. оказывается, нас травили переводом с сокращениями и искажениями из-за вмешательства идеологической цензуры СССР. И ни во время хрущевской оттепели и ни после распада СССР книгу так и не додумались перевести заново. И лишь в 2015 году, спустя более 70 лет после выхода романа, мы получаем новый, более качественный перевод. Занавес!
До данного романа я прочитал несколько книг Хемингуэя – «Старик и море», «Прощай, оружие» и «За рекой, в тени деревьев». Однако уже сейчас можно говорить о тенденциозности творчества Эрнеста. В них есть, безусловно, главный герой (мужчина), который стремится к исполнению своего долга. Везде герой влюбляется (кроме «Старика и моря»).
Так стало и в данной книге. Роберт Джордан (гг) – партизан, подрывник. Перед ним поставлена сложная задача. На этом пути его ждут преграды, волнения, сомнения. В целом, ничего особенно нового для Хемингуэя. Есть даже чёткий антивоенный уклон, к которому я привык. Однако есть одна деталь, за которую я очень ценю книги Эрнеста – пронзительное чувство тоски, грусти, меланхолии. Пожалуй, это единственный автор, который ужасно депрессивен. И даже не сказать, что это вызвано тяжелым долгом его героев, близкой смертью. Хемингуэй может заставить вас грустить даже в летний, солнечный день. Для этого нужно лишь открыть его книгу и прочитать немного.
Немного о героях. Роберт Джордан выписан немного блекло. Мне больше запомнился, например, Фредерик из «Прощай, оружие» или Ричард Кантуэлл из «За рекой, в тени деревьев». Понравилась Мария. Она очень наивная, робкая, добрая. Пилар – это образец мужественной женщины, за которой пойдут люди, если она того захочет.
Итог: книга, пронизанная болью и разочарованием, блёклой, наивной надеждой. И вместе с этим в ней есть свет.
Это книга, которую я рекомендовал бы прочесть каждому. Она не читается так же легко, как «На западном фронте без перемен» Ремарка, но не менее ярко (хоть и по другому) показывает бессмысленность, непредсказуемость и давящую беспощадность любой войны, особенно гражданской. Читая такие книги понимаешь, что одни люди развязывают войны, а другие люди на них умирают, и чем дальше первые от передовой, тем больше умирают вторые ненавидя друг друга больше, чем тех, кто виноват в войне. Главное, что выносишь из таких книг — никому и никогда нельзя разрешать развязывать войны. никому и никогда. А для этого нужно развивать общество мыслящих людей и постоянно быть в оппозиции к власти, вынуждая ее тратить НАШИ деньги на образование, медицину и соц. гарантии, чтоб у них не было ни времени, ни возможности думать о войне. И чтоб они понимали, что пустыми ура-патриотическими призывами и откровенным враньем ЭТИХ людей не обманешь, так как они не глупее Вас. А то у нас даже в самой «демократической» стране США большинство людей не знают где находится та или иная страна и что ВСЕГДА на уме у тех, кто говорит о патриотизме (угрозе Родине, демократии, миру, христианам и тд). В общем, все люди должны ясно понимать сущность слов Джонсона о «последнем прибежище негодяев» до войны, а не во время, и тогда никакой войны никогда не будет. Вот книга «По ком звонит колокол» помогает эти вещи понять и принять.
Долго я обходил стороной творчество Хемингуэя, но вот, наконец, решил начать с данного романа.
Книга о гражданской войне в Испании 1936-1939 годов. Когда-то в детстве у нас были популярны книги и фильмы о Великой отечественной войне. Тогда же мне в руки попала и книга о гражданской войне в Испании, поэтому с фоном происходящих событий был немного знаком, что позволило сходу погрузиться в повествование, вместо того, чтобы разбираться что так к чему и почему происходило.
Начало показалось немного нудным, но довольно быстро это проходит и становится очень интересно, постепенно все ближе узнавая главного героя и погружаясь в его внутренний мир. Действие романа происходит в небольшой промежуток времени на небольшом пространстве с небольшой группой людей. И с каждой страницей ты все больше погружаешься в этот маленький мирок. Событий может и не много происходит, но вот переживания главного героя, эмоции и чувства — это всё на высоте. Этому веришь и будто чувствуешь всё вместе с героями.
Я пока что не читал других произведений Хемингуэя, но мне кажется «По ком звонит колокол» весьма неплох для знакомства с творчеством автора. Отличная эмоциональная книга, где есть и мысли о высоком и самоотверженные герои и чистая любовь, отчаяние, надежды и многое другое. И всё это на фоне жестокой и беспощадной войны.
Для меня — это лучший роман Хемингуэя.
Произведение очень многогранное. Присутствует великолепная любовная линия, кстати, описанная очень деликатно, что не свойственно откровенному стилю Хэма. Много рассуждений о войне, революции. Как всегда, целая куча моральных проблем, ответственности человека перед своей совестью. Книга большая как по объёму, так и по сложности композиции.
А главным для меня в книги является неповторимая хемингуэевская атмосферность. Для меня не важно, где происходит действие: в Испании, африканской саванне, открытом океане. Везде автор мастерски воссоздаёт окружающую действительность. Прочитать его книгу — все равно, что посмотреть отличный фильм. Своими глазами видишь горы Испании, сосновые иглы на земле. Чувствуешь вкус абсента, который с таким смаком пьёт главный герой. Чуть было не написал, что лежишь в спальном мешке в морозное утро вместе с Марией, но тут Хемингуэй поделикатничал.
Для меня — прекрасный приключенческий роман. Начиная читать, думал что книга будет похожа на «Прощай оружие», кстати, тоже отличная вещь, но совсем другая. А получил удовольствие от остросюжетного, не дающего заскучать, динамичного романа.
Это роман о войне, написанный человеком знающим её не понаслышке. Здесь нет романтики, красивых подвигов, эпических сражений. Все просто, обыденно, выбор между большим или меньшим злом. Чувства все кристально чистые и яркие: любовь, ярость, радость, презрение. Люди здесь не рефлексируют, а в воздухе отчётливо витает фатализм.
Ещё в «Старик и Море» прослеживался чёткая библейская отсылка, и в этом романе мне показалось, что не зря главного героя все называют не по имени, а просто Ingles. Возлюбленную его зовут Мария. Отрекается от него Пабло, но потом как бы становится его преемником. И все вокруг спрашивают приказа убивать, как хотят получить подтверждение, что грех берет на себя Роберт. Там много таких интересных вещей, я думаю, что те кто будет читать обязательно обратят на них внимание.
Интерсеный, сильный, жизненный роман, который надо читать очень неторопливо, думать, чувствовать и размышлять.