Палата № 6 — Чехов А.П.

В боль­нич­ном дворе стоит неболь­шой фли­гель, окру­жен­ный целым лесом репей­ника, кра­пивы и дикой конопли. Крыша на нем ржа­вая, труба напо­ло­вину обва­ли­лась, сту­пеньки у крыльца сгнили и поросли тра­вой, а от шту­ка­турки оста­лись одни только следы. Перед­ним фаса­дом обра­щен он к боль­нице, зад­ним – гля­дит в поле, от кото­рого отде­ляет его серый боль­нич­ный забор с гвоз­дями. Эти гвозди, обра­щен­ные остри­ями кверху, и забор, и самый фли­гель имеют тот осо­бый уны­лый, ока­ян­ный вид, какой у нас бывает только у боль­нич­ных и тюрем­ных построек.

Если вы не бои­тесь ожечься о кра­пиву, то пой­демте по узкой тро­пинке, веду­щей к фли­гелю, и посмот­рим, что дела­ется внутри. Отво­рив первую дверь, мы вхо­дим в сени. Здесь у стен и около печки нава­лены целые горы боль­нич­ного хлама. Мат­рацы, ста­рые изо­дран­ные халаты, пан­та­лоны, рубахи с синими полос­ками, никуда негод­ная, истас­кан­ная обувь, – вся эта рвань сва­лена в кучи, пере­мята, спу­та­лась, гниет и издает удуш­ли­вый запах.

На хламе все­гда с труб­кой в зубах лежит сто­рож Никита, ста­рый отстав­ной сол­дат с поры­же­лыми нашив­ками. У него суро­вое, испи­тое лицо, навис­шие брови, при­да­ю­щие лицу выра­же­ние степ­ной овчарки, и крас­ный нос; он невы­сок ростом, на вид сухо­щав и жилист, но осанка у него вну­ши­тель­ная и кулаки здо­ро­вен­ные. При­над­ле­жит он к числу тех про­сто­душ­ных, поло­жи­тель­ных, испол­ни­тель­ных и тупых людей, кото­рые больше всего на свете любят поря­док и потому убеж­дены, что их надо бить. Он бьет по лицу, по груди, по спине, по чем попало, и уве­рен, что без этого не было бы здесь порядка.

Далее вы вхо­дите в боль­шую, про­стор­ную ком­нату, зани­ма­ю­щую весь фли­гель, если не счи­тать сеней. Стены здесь выма­заны грязно-голу­бою крас­кой, пото­лок закоп­чен, как в кур­ной избе, – ясно, что здесь зимой дымят печи и бывает угарно. Окна изнутри обез­об­ра­жены желез­ными решет­ками. Пол сер и зано­зист. Воняет кис­лою капу­стой, фитиль­ною гарью, кло­пами и амми­а­ком, и эта вонь в первую минуту про­из­во­дит на вас такое впе­чат­ле­ние, как будто вы вхо­дите в зверинец.

В ком­нате стоят кро­вати, при­вин­чен­ные к полу. На них сидят и лежат люди в синих боль­нич­ных хала­тах и по-ста­рин­ному в кол­па­ках. Это – сумасшедшие.

Всех их здесь пять чело­век. Только один бла­го­род­ного зва­ния, осталь­ные же все мещане. Пер­вый от двери, высо­кий, худо­ща­вый меща­нин с рыжими, бле­стя­щими усами и с запла­кан­ными гла­зами, сидит, под­пе­рев голову, и гля­дит в одну точку. День и ночь он гру­стит, пока­чи­вая голо­вой, взды­хая и горько улы­ба­ясь; в раз­го­во­рах он редко при­ни­мает уча­стие и на вопросы обык­но­венно не отве­чает. Ест и пьет он маши­нально, когда дают. Судя по мучи­тель­ному, бью­щему кашлю, худобе и румянцу на щеках, у него начи­на­ется чахотка.

За ним сле­дует малень­кий, живой, очень подвиж­ной ста­рик с острою бород­кой и с чер­ными, куд­ря­выми, как у негра, воло­сами. Днем он про­гу­ли­ва­ется по палате от окна к окну или сидит на своей постели, под­жав по-турецки ноги, и неуго­монно, как сне­гирь, насви­сты­вает, тихо поет и хихи­кает. Дет­скую весе­лость и живой харак­тер про­яв­ляет он и ночью, когда встает за тем, чтобы помо­литься Богу, то есть посту­чать себя кула­ками по груди и поко­вы­рять паль­цем в две­рях. Это жид Мой­сейка, дура­чок, поме­шав­шийся лет два­дцать назад, когда у него сго­рела шапоч­ная мастерская.

Из всех оби­та­те­лей палаты № 6 только ему одному поз­во­ля­ется выхо­дить из фли­геля и даже из боль­нич­ного двора на улицу. Такой при­ви­ле­гией он поль­зу­ется издавна, веро­ятно, как боль­нич­ный ста­ро­жил и как тихий, без­вред­ный дура­чок, город­ской шут, кото­рого давно уже при­выкли видеть на ули­цах, окру­жен­ным Маль­чиш­ками и соба­ками. В хала­тишке, в смеш­ном кол­паке и в туф­лях, ино­гда боси­ком и даже без пан­та­лон, он ходит по ули­цам, оста­нав­ли­ва­ясь у ворот и лаво­чек, и про­сит копе­ечку. В одном месте дадут ему квасу, в дру­гом – хлеба, в тре­тьем – копе­ечку, так что воз­вра­ща­ется он во фли­гель обык­но­венно сытым и бога­тым. Всё, что он при­но­сит с собой, отби­рает у него Никита в свою пользу. Делает это сол­дат грубо, с серд­цем, выво­ра­чи­вая кар­маны и при­зы­вая Бога в сви­де­тели, что он нико­гда уже больше не ста­нет пус­кать жида на улицу и что бес­по­рядки для него хуже всего на свете.

Мой­сейка любит услу­жи­вать. Он подает това­ри­щам воду, укры­вает их, когда они спят, обе­щает каж­дому при­не­сти с улицы по копе­ечке и сшить по новой шапке; он же кор­мит с ложки сво­его соседа с левой сто­роны, пара­ли­тика. Посту­пает он так не из состра­да­ния и не из каких-либо сооб­ра­же­ний гуман­ного свой­ства, а под­ра­жая и невольно под­чи­ня­ясь сво­ему соседу с пра­вой сто­роны, Громову.

Иван Дмит­рич Гро­мов, муж­чина лет трид­цати трех, из бла­го­род­ных, быв­ший судеб­ный при­став и губерн­ский сек­ре­тарь, стра­дает манией пре­сле­до­ва­ния. Он или лежит на постели, свер­нув­шись кала­чи­ком, или же ходит из угла в угол, как бы для моци­она, сидит же очень редко. Он все­гда воз­буж­ден, взвол­но­ван и напря­жен каким-то смут­ным, неопре­де­лен­ным ожи­да­нием. Доста­точно малей­шего шороха в сенях или крика на дворе, чтобы он под­нял голову и стал при­слу­ши­ваться: не за ним ли это идут? Не его ли ищут? И лицо его при этом выра­жает край­нее бес­по­кой­ство и отвращение.

Мне нра­вится его широ­кое, ску­ла­стое лицо, все­гда блед­ное и несчаст­ное, отра­жа­ю­щее в себе, как в зер­кале, заму­чен­ную борь­бой и про­дол­жи­тель­ным стра­хом душу. Гри­масы его странны и болез­ненны, но тон­кие черты, поло­жен­ные на его лицо глу­бо­ким искрен­ним стра­да­нием, разумны и интел­ли­гентны, и в гла­зах теп­лый, здо­ро­вый блеск. Нра­вится мне он сам, веж­ли­вый, услуж­ли­вый и необык­но­венно дели­кат­ный в обра­ще­нии со всеми, кроме Никиты. Когда кто-нибудь роняет пуговку или ложку, он быстро вска­ки­вает с постели и под­ни­мает. Каж­дое утро он поздрав­ляет своих това­ри­щей с доб­рым утром, ложась спать – желает им спо­кой­ной ночи.

Кроме посто­янно напря­жен­ного состо­я­ния и гри­мас­ни­ча­нья, сума­сше­ствие его выра­жа­ется еще в сле­ду­ю­щем. Ино­гда по вече­рам он запа­хи­ва­ется в свой хала­тик и, дрожа всем телом, стуча зубами, начи­нает быстро ходить из угла в угол и между кро­ва­тей. Похоже на то, как будто у него силь­ная лихо­радка. По тому, как он вне­запно оста­нав­ли­ва­ется и взгля­ды­вает на това­ри­щей, видно, что ему хочется ска­зать что-то очень важ­ное, но, по-види­мому, сооб­ра­жая, что его не будут слу­шать или не пой­мут, он нетер­пе­ливо встря­хи­вает голо­вой и про­дол­жает шагать. Но скоро жела­ние гово­рить берет верх над вся­кими сооб­ра­же­ни­ями, и он дает себе волю и гово­рит горячо и страстно. Речь его бес­по­ря­дочна, лихо­ра­дочна, как бред, поры­ви­ста и не все­гда понятна, но зато в ней слы­шится, и в сло­вах, и в голосе, что-то чрез­вы­чайно хоро­шее. Когда он гово­рит, вы узна­ете в нем сума­сшед­шего и чело­века. Трудно пере­дать на бумаге его безум­ную речь. Гово­рит он о чело­ве­че­ской под­ло­сти, о наси­лии, попи­ра­ю­щем правду, о пре­крас­ной жизни, какая со вре­ме­нем будет на земле, об окон­ных решет­ках, напо­ми­на­ю­щих ему каж­дую минуту о тупо­сти и жесто­ко­сти насиль­ни­ков. Полу­ча­ется бес­по­ря­доч­ное, несклад­ное попурри из ста­рых, но еще недо­пе­тых песен.

Источник

«Палата номер 6» Чехова и сейчас актуальна

Возьмите Антона Павловича Чехова, слова которого я привёл выше, который известен во всём мире. Его «Вишнёвый сад», кажется, обошёл подмостки всех сцен, и это поправу. А вот его рассказ-повесть, как угодно называйте это произведение, «Палата №6» не пользуется особым расположением и редко вспоминается современными критиками, хотя и считается одной из вершин его творчества. А почему? Вопрос весьма интересный, и лежит, кажется на поверхности.

Если глубоко вникать в содержание «Палаты №6», то становится ясна глубокая философская сущность этой работы, которая, опираясь на фактический житейский материал того времени, вольно или невольно улавливает черты будущего общества, в чём мы убеждаемся сегодня по прошествии стольких лет…

Задумайтесь только над одной мыслью – Тюрем и сумасшедших домов не будет, и правда, как вы изволили выразиться, восторжествует, но ведь сущность вещей не изменится, законы природы останутся все те же. Люди будут болеть, стариться и умирать так же, как и теперь. Какая бы великолепная заря не освещала вашу жизнь, всё же, в конце концов вас заколотят в гроб и бросят в яму.

Прошло уже столько лет с написания этой умной мысли, но что изменилось? Богатые думают, что они бессмертны, бедные жалуются на своё бытие до конца своих дней, и всё повторяется вновь. Круговорот жизни, как в природе, так и в человеческом обществе, которое потихоньку сходит с ума.

Одну фразу из этой главы без всяких сомнений можно считать за мировой афоризм – На земле нет ничего хорошего, что в своём первоисточнике не имело бы гадости.

Читая «Палату №6» А.П. Чехова, удивляешься – это какой же талант надо иметь, чтобы в небольшой повести об одной захудалой больнице, даже палате в ней, отобразить жизнь одного небольшого города России, которых тысячи по стране, и на его фоне показать проблемы целой империи. Это действительно классика. Недаром Илья Репин так отозвался о «Палате №6» А. Чехова – «… Даже просто непонятно, как из такого простого, незатейливого, совсем даже бедного по содержанию рассказа, вырастает в конце такая неотразимая, глубокая и колоссальная идея человечества».

«Палату №6» со всеми её проблемами и мыслями невозможно откомментировать в одной небольшой статье. Да это и не нужно. Каждый имеет своё мнение на прочитанное. Повесть-рассказ надо читать в первозданном виде и сравнивать с настоящей жизнью, тогда будет понятно её течение, когда процесс технического развития не очень влияет на сущность человеческого бытия.

Казалось бы, далёкий от медицины вопрос, а затрагивает сущность жизни городов российских – Судя по всему, в наших столицах нет умственного застоя, есть движение, – значит должны быть там и настоящие люди, но почему-то всякий раз оттуда присылают к нам таких людей, что не глядел бы. Несчастный город! Да разве он один такой? Этот небольшой эпизод указывает на всеохватывающий смысл «Палаты №6», которая не ограничивается только медициной.

Конец у всех один, но разный. Только на том свете мы становимся равными. Почему это так? Никто не может ответить на этот вопрос. Не ответил и Антон Павлович. В своей «Палате №6» он только дошёл до роковой черты. А вот земную нашу сущность отобразил сполна.

Что не говорите, а в классиках существовал какой-то дар предвиденья. Никто из власть предержащих не слушал их тогда, как и не слушает сегодня!

«Палата номер 6» Чехова и сейчас актуальна

Российская литература теряет читателей

Госдепартамент США объявил россиян «бездомной национальностью»

Мальчик, покусанный собакой под Чеховым, находится в тяжелом состоянии

Фрагмент новой повести Юрия Полякова «Совдетство»

Avia.pro: истребители ВКС России атаковали сирийских боевиков, пытавшихся укрыться от ударов в районе границы с Турцией

Нобелевский лауреат Пётр Капица считал «зеленую» энергетику бесперспективной

Телеведущий Дмитрий Киселёв назвал актрису Марию Шукшину глупой, как пробка

Ключевая ставка начала обратный путь наверх

Что случилось с Чехией?

Доктор искусствоведения Анатолий Цукер о рок-музыке: «В СССР был лучший в мире андеграунд»

В Светлановском зале Дома музыки прозвучит музыка Эдуарда Артемьева

Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.

Источник

Палата № 6. А. П. Чехов

Повесть А. Чехова «Палата №6» с иллюстрациями А. Ванециана (1954), А. Апсита (1903)

Содержание

В больничном дворе стоит небольшой флигель, окруженный целым лесом репейника, крапивы и дикой конопли. Крыша на нем ржавая, труба наполовину обвалилась, ступеньки у крыльца сгнили и поросли травой, а от штукатурки остались одни только следы. Передним фасадом обращен он к больнице, задним — глядит в поле, от которого отделяет его серый больничный забор с гвоздями. Эти гвозди, обращенные остриями кверху, и забор, и самый флигель имеют тот особый унылый, окаянный вид, какой у нас бывает только у больничных и тюремных построек.

Если вы не боитесь ожечься о крапиву, то пойдемте по узкой тропинке, ведущей к флигелю, и посмотрим, что делается внутри. Отворив первую дверь, мы входим в сени. Здесь у стен и около печки навалены целые горы больничного хлама. Матрацы, старые изодранные халаты, панталоны, рубахи с синими полосками, никуда негодная, истасканная обувь, — вся эта рвань свалена в кучи, перемята, спуталась, гниет и издает удушливый запах.

На хламе всегда с трубкой в зубах лежит сторож Никита, старый отставной солдат с порыжелыми нашивками. У него суровое, испитое лицо, нависшие брови, придающие лицу выражение степной овчарки, и красный нос; он невысок ростом, на вид сухощав и жилист, но осанка у него внушительная и кулаки здоровенные. Принадлежит он к числу тех простодушных, положительных, исполнительных и тупых людей, которые больше всего на свете любят порядок и потому убеждены, что их надо бить. Он бьет по лицу, по груди, по спине, по чем попало, и уверен, что без этого не было бы здесь порядка.

Далее вы входите в большую, просторную комнату, занимающую весь флигель, если не считать сеней. Стены здесь вымазаны грязно-голубою краской, потолок закопчен, как в курной избе, — ясно, что здесь зимой дымят печи и бывает угарно. Окна изнутри обезображены железными решетками. Пол сер и занозист. Воняет кислою капустой, фитильною гарью, клопами и аммиаком, и эта вонь в первую минуту производит на вас такое впечатление, как будто вы входите в зверинец.

В комнате стоят кровати, привинченные к полу. На них сидят и лежат люди в синих больничных халатах и по-старинному в колпаках. Это — сумасшедшие.

Всех их здесь пять человек. Только один благородного звания, остальные же все мещане. Первый от двери, высокий, худощавый мещанин с рыжими, блестящими усами и с заплаканными глазами, сидит, подперев голову, и глядит в одну точку. День и ночь он грустит, покачивая головой, вздыхая и горько улыбаясь; в разговорах он редко принимает участие и на вопросы обыкновенно не отвечает. Ест и пьет он машинально, когда дают. Судя по мучительному, бьющему кашлю, худобе и румянцу на щеках, у него начинается чахотка.

За ним следует маленький, живой, очень подвижной старик с острою бородкой и с черными, кудрявыми, как у негра, волосами. Днем он прогуливается по палате от окна к окну или сидит на своей постели, поджав по-турецки ноги, и неугомонно, как снегирь, насвистывает, тихо поет и хихикает. Детскую веселость и живой характер проявляет он и ночью, когда встает за тем, чтобы помолиться богу, то есть постучать себя кулаками по груди и поковырять пальцем в дверях. Это жид Мойсейка, дурачок, помешавшийся лет двадцать назад, когда у него сгорела шапочная мастерская.

Из всех обитателей палаты № 6 только ему одному позволяется выходить из флигеля и даже из больничного двора на улицу. Такой привилегией он пользуется издавна, вероятно, как больничный старожил и как тихий, безвредный дурачок, городской шут, которого давно уже привыкли видеть на улицах, окруженным Мальчишками и собаками. В халатишке, в смешном колпаке и в туфлях, иногда босиком и даже без панталон, он ходит по улицам, останавливаясь у ворот и лавочек, и просит копеечку. В одном месте дадут ему квасу, в другом — хлеба, в третьем — копеечку, так что возвращается он во флигель обыкновенно сытым и богатым. Всё, что он приносит с собой, отбирает у него Никита в свою пользу. Делает это солдат грубо, с сердцем, выворачивая карманы и призывая бога в свидетели, что он никогда уже больше не станет пускать жида на улицу и что беспорядки для него хуже всего на свете.

Мойсейка любит услуживать. Он подает товарищам воду, укрывает их, когда они спят, обещает каждому принести с улицы по копеечке и сшить по новой шапке; он же кормит с ложки своего соседа с левой стороны, паралитика. Поступает он так не из сострадания и не из каких-либо соображений гуманного свойства, а подражая и невольно подчиняясь своему соседу с правой стороны, Громову.

Иван Дмитрич Громов, мужчина лет тридцати трех, из благородных, бывший судебный пристав и губернский секретарь, страдает манией преследования. Он или лежит на постели, свернувшись калачиком, или же ходит из угла в угол, как бы для моциона, сидит же очень редко. Он всегда возбужден, взволнован и напряжен каким-то смутным, неопределенным ожиданием. Достаточно малейшего шороха в сенях или крика на дворе, чтобы он поднял голову и стал прислушиваться: не за ним ли это идут? Не его ли ищут? И лицо его при этом выражает крайнее беспокойство и отвращение.

Мне нравится его широкое, скуластое лицо, всегда бледное и несчастное, отражающее в себе, как в зеркале, замученную борьбой и продолжительным страхом душу. Гримасы его странны и болезненны, но тонкие черты, положенные на его лицо глубоким искренним страданием, разумны и интеллигентны, и в глазах теплый, здоровый блеск. Нравится мне он сам, вежливый, услужливый и необыкновенно деликатный в обращении со всеми, кроме Никиты. Когда кто-нибудь роняет пуговку или ложку, он быстро вскакивает с постели и поднимает. Каждое утро он поздравляет своих товарищей с добрым утром, ложась спать — желает им спокойной ночи.

Кроме постоянно напряженного состояния и гримасничанья, сумасшествие его выражается еще в следующем. Иногда по вечерам он запахивается в свой халатик и, дрожа всем телом, стуча зубами, начинает быстро ходить из угла в угол и между кроватей. Похоже на то, как будто у него сильная лихорадка. По тому, как он внезапно останавливается и взглядывает на товарищей, видно, что ему хочется сказать что-то очень важное, но, по-видимому, соображая, что его не будут слушать или не поймут, он нетерпеливо встряхивает головой и продолжает шагать. Но скоро желание говорить берет верх над всякими соображениями, и он дает себе волю и говорит горячо и страстно. Речь его беспорядочна, лихорадочна, как бред, порывиста и не всегда понятна, но зато в ней слышится, и в словах, и в голосе, что-то чрезвычайно хорошее. Когда он говорит, вы узнаете в нем сумасшедшего и человека. Трудно передать на бумаге его безумную речь. Говорит он о человеческой подлости, о насилии, попирающем правду, о прекрасной жизни, какая со временем будет на земле, об оконных решетках, напоминающих ему каждую минуту о тупости и жестокости насильников. Получается беспорядочное, нескладное попурри из старых, но еще недопетых песен.

Источник

Анализ произведения «Палата номер 6» (А.П. Чехов)

Автор: Самый Зелёный · Опубликовано 26.07.2019 · Обновлено 31.03.2021

Многие творения А. П. Чехова, обладающего необычайным талантом раскрывать в маленьких своих работах множество актуальных общественных и философских проблем, удивляют своей проницательностью и реалистичностью. Такой является и повесть «Палата №6». В этом произведении мы видим историю, которая способна задеть струны души человека. Автор повести передал в ней свои размышления на разные социальные и нравственные темы. Многомудрый Литрекон предлагает подробный разбор «Палаты №6», который поможет Вам полностью вникнуть в суть и смысл произведения.

История создания

Повесть «Палата №6» стала результатом протеста А. П. Чехова против жалкого образа жизни душевнобольных людей в России. В 1887 году писатель ознакомился с «Отчетом по осмотру русских психиатрических заведений» врача А. П. Архангельского. Большой интерес вызвала у него последняя часть документа, где говорилось об условиях содержания душевнобольных, которых успокаивают при помощи избиений, а сами больницы по описаниям больше походят на тюрьмы. В 1890 году Чехов отправился на остров Сахалин. На этом «каторжном острове» писатель своими глазами увидел весь ужас быта каторжников и ссыльных, был свидетелем отвратительного отношения надзирателей к заключенным, прочувствовал всю ту тяжелую, спертую и мрачную атмосферу подобных мест. Впечатления от узнанного и увиденного отразились в «Палате №6».

Впервые упоминает о повести А. П. Чехов в переписке с журналистом и издателем А. С. Сувориным в марте 1892 года. В письме он немного рассказывает о начатом им произведении, говорит, что в нем преобладают рассуждения и нет любовной линии, а также отмечает, что направление у повести либеральное. Закончил Чехов написание «Палаты №6» уже в мае 1892 года. А впервые напечатано произведение было в ноябрьском номере журнала «Русская мысль» того же года.

Жанр, направление

«Палата №6» написана в жанре повести, которая, как правило, по объему больше рассказа, но не дотягивает до полноценного романа. Характерны для повести злободневный сюжет, разворачивающийся вокруг одного главного героя, основной смысл, который раскрывается только в финале произведения, а также описываемые события, происходящие в современные для автора времена. Все это мы можем увидеть и в «Палате №6».

Повесть написана в направлении реализма, которое было популярно в русской литературе рубежа двух веков. Произведение обладает многими чертами данного направления: объективное изображение жизни и быта, ярко выраженные социальные проблемы, типические характеры, обстоятельства, ситуации, конфликты и язык, приближенный к живой речи.

Суть: о чем повесть?

Рядом с больницей стоит запущенный флигель, в котором располагается палата под номером 6. В ней лежат душевнобольные, до которых мало кому есть дело. Как-то раз Рагин заглянул во флигель и завел разговор с одним из пациентов – Иваном Дмитриевичем Громовым – молодым образованным дворянином с манией преследования. Дискуссия с больным так сильно заинтересовала доктора, что он стал постоянно наведываться во флигель. Конечно же, этот факт не обошел стороной персонал больницы, люди стали распускать сплетни о странной дружбе Рагина с пациентом палаты №6.

Вдруг Андрея Ефимыча вызывает к себе городской глава. Герой после понимает, что это была своеобразная проверка его на адекватность. Через неделю после нее доктору мягко намекнули, что надо было бы покинуть пост по собственному желанию. Герой уезжает с другом — почтмейстером Михаилом Аверьяновичем в небольшое путешествие, по возвращении из которого узнает, что теперь его должность главного врача занята молодым фельдшером Хоботовым, и ему срочно необходимо съехать с больничной квартиры. Почтмейстер в путешествии знал у него крупную сумму, но так и не отдал, поэтому все накопления Рагина пошли прахом.

Теперь он постоянно сидит дома, за который отдает свои последние гроши и даже влезает в долги. Ежедневно его навещают Михаил Аверьяныч и Хоботов, которые вскоре надоедают ему, и он с криком выгоняет их. После этого инцидента Хоботов хитростью завлекает Рагина в палату №6 и оставляет его в ней для лечения. Сторож Никита тем же вечером сильно избивает некогда своего начальника. Пролежав в палате №6 лишь одни сутки, герой умирает от инсульта.

Главные герои и их характеристика

Главным героем произведения по праву является главный врач Рагин, но немалую роль в повести играет и его «закадычный друг» больной Громов.

молодой врач, присланный на подмогу андрею ефимычу. он абсолютно безразличен и циничен по отношению к больным. его работа в больнице не приносит совершенно никакой пользы. надменный, чванливый и двуличный, он пытается хитростью подсидеть рагина, что ему успешно удается сделать.

Темы и проблемы

Тематика и проблематика «Палаты № 6» весьма своеобразны:

Смысл

Основная идея А. П. Чехова — это показать читателям, чем чревато безразличие. Мы видим небольшой серый уездный город, который находится в далеко не лучшем состоянии именно из-за наплевательского отношения ко всему людей, живущих в нем. Этот город является прообразом России времен Чехова. Таким образом, писатель хотел всколыхнуть в умах и душах своих современников мысль об изменении себя, об изменении отношения к окружающим людям, к своей родине, к жизни. Для этого он продемонстрировал читателям главного героя, которого на протяжении всего произведения окружают одиночество, жестокость и равнодушие, постепенно приводящие к его смерти.

Главной мыслью, которую хотел донести автор своим произведением является то, что общественные, нравственные и духовные проблемы затрагивают абсолютно каждого из нас, и мы ни в коем случае не должны отнекиваться от них, закрывать на них глаза. Не борясь с ними, любой из нас может так же, как и Рагин, оказаться в «палате №6»

Критика

Произведение имело оглушительный успех среди современников А. П. Чехова. Они отмечали правдоподобность характеров и событий, прозрачность и точность сюжета и важность поставленных вопросов и затронутых тем. Н. М. Ежов в письмах писателю писал, что журналы с повестью быстро скупались со всех прилавков магазинов по всей Москве.

Критик А. М. Скабичевский восторгался повестью, уверяя, что «Палата №6» является одной из самых лучших работ писателя, и после ее прочтения он целый день был под сильным впечатлением. С ним были солидарны также редактор и издатель В. Г. Чертков, писатель-юморист А. С. Лазарев (Грузинский) и писательница С. И. Смирнова-Сазонова.

Художник И. Е. Репин был совершенно поражен и очарован произведением, в своих письмах автору он искренне благодарит его за эту повесть. Л. Н. Толстой в своей оценке был краток и красноречив: «Какая хорошая вещь Чехова «Палата №6″…».

Писатель и публицист Н. С. Лесков смело утверждал, что в своей повести Антон Павлович показал истинную, неприкрашенную Россию: «В «Палате №6» в миниатюре изображены общие наши порядки и характеры. Всюду — палата №6. Это — Россия… Чехов сам не думал того, что написал (он мне говорил это), а между тем это так. Палата его — это Русь!».

Источник