где шел старец во что он верил
2. ответы на вопросы по содержанию легенды и выполни задание. Заполни таблицу в тетради.
Где шёл старец? Во что он верил?
Почему хозяин оазиса был суров?
Как бы ты поступил на месте путника?
Сравни старца и хозяина оазиса.
Что бы произошло, если бы старец не ответил на вопрос?
Что ты думаешь о судьбе аль-Фараби?
Ответы 2
2. ручейки – первые посланцы весны.
если вы меня спросите, какую пору года я люблю больше всего, отвечу — конечно, весну.
закончились суровые морозы, и везде ощущается дыхание весны. все пробуждается к новой жизни, дышит свежестью и молодостью. еще островками лежит снег, а солнышко припекает, и появляются первые вестники весны – ручейки. бегут ручейки и поют свою песенку, весело сообщая всем о приходе весны: «весна идет! весна идет! мы молодой весны гонцы, она нас выслала вперед! »
и хотя ночью все еще морозно, но весна вступает в свои права. звонче звучат птичьи голоса, от их щебетания за окном я просыпаюсь по утрам. на отдохнувших за зиму деревьях набухли почки. дунет легкий ветерок, зашумят деревья, весну.
а вслушивались ли вы в пение весенней капели? это же настоящий хор с разными голосами и тональностью: где-то тише, где-то громче, а то и вовсе басом.
я люблю наблюдать весной за природой, смотреть, как вокруг все обновляется. люблю проводить выходные в весеннем лесу. идешь по лесу и ощущаешь, что на душе становится легко и радостно. вот солнечные зайчики пляшут на поляне, – они как будто хотят рассказать всему живому в лесу, что пора просыпаться. между деревьями от первых солнечных лучиков появились подснежники. они еще совсем маленькие, хрупкие, но сколько упорства в этих нежных цветах: настойчиво пробивает он толстый ковер прошлогоднего снега. голубые лепесточки, словно усмехаясь, тянутся к солнышку.
набредешь на полянку подснежников – и глаз отвести не можешь: кажется, будто земля и небо одного цвета – ярко-голубого. цветы такие нежные, что и срывать их жалко и даже стыдно.
наверное, нет никого мудрее матушки-природы, потому что как объяснить, что одна пора года сменяется другой, и непременно приходит самая долгожданная – весна.
2. ответы на вопросы по содержанию легенды и выполни задание. Заполни таблицу в тетради.
Где шёл старец? Во что он верил?
Почему хозяин оазиса был суров?
Как бы ты поступил на месте путника?
Сравни старца и хозяина оазиса.
Что бы произошло, если бы старец не ответил на вопрос?
Что ты думаешь о судьбе аль-Фараби?
об аль-Фараби. Каким ты дою
Ответы 7
1. По пустыне, в чудо
2. Потому что он не верил незнакомым
5. Что он был великим учителем
2) потому что он не верил знакомым
5) что он был великим учёныйм
1-По пустыне, в чудо
2- Потому что он не верил незнакомым
5- Что он был великим учителем
6-Ну он станет великим учёным
1.По пустыне, в чудо.
2. Потому что он не верил незнакомым.
5. Аль-Фараби был великим учителем
берілген кестені толтырыңыз.Мәтіннен етістіктерді теріп жазыңыз,етістіктің шақтарын ажыратыңыз.Ауыспалы осы шақ,өткен шақ,келер шақ
О жизни знаменитого ученого аль-Фараби известно крайне мало. Источники, которые могли бы пролить свет на его биографию, практически не сохранились. Кроме того, сведения, которыми располагают историки, записаны спустя столетия после жизни аль-Фараби. Сложно сказать, насколько они достоверны. Однако исследователям все же удалось по крупицам собрать данные о жизненном пути мыслителя.О жизни знаменитого ученого аль-Фараби известно крайне мало. Источники, которые могли бы пролить свет на его биографию, практически не сохранились. Кроме того, сведения, которыми располагают историки, записаны спустя столетия после жизни аль-Фараби. Сложно сказать, насколько они достоверны. Однако исследователям все же удалось по крупицам собрать данные о жизненном пути мыслителя. Аль-Фараби отправился в Багдад — столицу и культурный центр Арабского халифата. По пути юноша побывал в иранских городах: Тегеране (тогда — Рей), Исфахане, Хамадане. А когда в 910 году добрался до Багдада, принялся за глубокое изучение медицины, логики и греческого языка. Аль-Фараби с восторгом говорил о Багдаде. Его восхищало его разнообразие: туда съезжались люди из разных стран.
2. ответь на вопросы по содержанию легенды и выполни задание. Заполн таблицу в тетради.
Где шёл старец? Во что он верил?
Почему хозяин оазиса был суров?
Как бы ты поступил на месте путника?
Сравни старца и хозяина оазиса.
Что бы произошло, если бы старец не ответил на вопрос?
Что ты думаешь о судьбе аль-Фараби? дою
Ответы 6
берілген кестені толтырыңыз.Мәтіннен етістіктерді теріп жазыңыз,етістіктің шақтарын ажыратыңыз.Ауыспалы осы шақ,өткен шақ,келер шақ
1-По пустыне, в чудо
2- Потому что он не верил незнакомым
5- Что он был великим учителем
6-Ну он станет великим учёным
2) потому что он не верил знакомым
5) что он был великим учёныйм
1.По пустыне, в чудо.
2. Потому что он не верил незнакомым.
5. Аль-Фараби был великим учителем
О жизни знаменитого ученого аль-Фараби известно крайне мало. Источники, которые могли бы пролить свет на его биографию, практически не сохранились. Кроме того, сведения, которыми располагают историки, записаны спустя столетия после жизни аль-Фараби. Сложно сказать, насколько они достоверны. Однако исследователям все же удалось по крупицам собрать данные о жизненном пути мыслителя.О жизни знаменитого ученого аль-Фараби известно крайне мало. Источники, которые могли бы пролить свет на его биографию, практически не сохранились. Кроме того, сведения, которыми располагают историки, записаны спустя столетия после жизни аль-Фараби. Сложно сказать, насколько они достоверны. Однако исследователям все же удалось по крупицам собрать данные о жизненном пути мыслителя. Аль-Фараби отправился в Багдад — столицу и культурный центр Арабского халифата. По пути юноша побывал в иранских городах: Тегеране (тогда — Рей), Исфахане, Хамадане. А когда в 910 году добрался до Багдада, принялся за глубокое изучение медицины, логики и греческого языка. Аль-Фараби с восторгом говорил о Багдаде. Его восхищало его разнообразие: туда съезжались люди из разных стран.
Авва Макарий Великий
2. Он сказал: «Совершенство доставляется тем, когда не осуждаем никого, ниже в чем малейшем, а осуждаем только себя, и когда претерпеваем досаждения (оскорбления)».
5. Говорил авва Макарий: «Истинный монах тот, кто во всем побеждает себя.
Если, исправляя ближнего, движешься на гнев, то исполняешь свою страсть.
Он, прослезившись, сказал им: «Братия! очи ваши да испустят слезы прежде отшествия вашего туда, где слезы наши будут жечь наши тела».
7. Авва Макарий Великий обрел в глубокой пустыне двух отшельников, достигших христианского совершенства и превосшедших естество, так что они даже не нуждались в одежде. Он спросил у них: «Как возмогу быть истинным монахом?»
Они отвечали: «Если человек не отречется от всего, принадлежащего миру, то он не может быть монахом». Святой Макарий сказал им: «Я немощен, и не могу проводить такого жительства, какое проводите вы». На это они отвечали: «Если ты немощен, то безмолвствуй в келлии твоей, оплакивая грехи твои».
В такое глубокое смирение приведен был преподобный глубоким самовоззрением, которое доставлено было ему его умным деланием. В себе он увидел падение человека и его общение с демонами. Это духовное видение его изображено с необыкновенною ясностию, верностию и подробностию в его беседах.
10. Однажды авва Макарий, ходя по пустыне, нашел лежавший на земле человеческий череп. Когда авва прикоснулся пальмовою палкою, которая была у него в руке, к черепу, – череп издал из себя голос. Старец сказал ему: «Кто ты?»
Череп отвечал: «Я был жрецом идолопоклонников, которые жили в этом месте, а ты – авва Макарий, имеющий в себе Святого Духа Божия, когда, умилосердясь над теми, которые находятся в вечной муке, ты молишься о них, то они получают некоторое утешение». Старец спросил: «В чем состоит это утешение?» Череп отвечал: «Сколько отстоит небо от земли, настолько огня под ногами нашими и над нашими головами. Мы стоим посреди огня, и никто из нас не поставлен так, чтоб видел лицо ближнего своего». Тогда старец, обливаясь слезами, сказал: «Горе тому дню, в который родился человек, если только таково утешение в муке! К этому старец присовокупил: есть ли мука, более тяжкая этой?»
Здесь указывается на отвержение деятельности по заповедям Евангелия, как на отречение от Христа.
12. Однажды авва Макарий, идя в Нитрийскую гору в сопровождении ученика своего, повелел этому ученику идти несколько впереди себя. Ученик, ушедши на некоторое расстояние вперед, повстречался с идольским жрецом, который куда-то очень спешил, неся большой отрубок дерева. Ученик воскликнул ему: «Куда бежишь, демон?» Жрец, рассердившись, прибил его жестоко, оставил едва дышавшим, и снова поспешно продолжал путь свой. Прошедши немного, он встретился с блаженным Макарием, который приветствовал его так: «Здравствуй, трудолюбец, здравствуй!» Жрец, удивившись, отвечал: «Что нашел ты во мне доброго, чтоб приветствовать меня?» Старец сказал: «Сделал я тебе приветствие, потому что увидел тебя трудящимся и заботливо спешащим куда-то». Жрец на это: «От приветствия твоего я пришел в умиление и понял, что ты – великий служитель Бога, напротив того другой, не знаю какой, окаянный монах, повстречавшись со мною, обругал меня; за то я и прибил его». С этими словами он пал к ногам Макария, обнял их и воскликнул: «Не оставлю тебя, доколе не сделаешь меня монахом». Они пошли вместе. Дошедши до того места, где лежал избитый монах, они подняли его и отнесли на руках в церковь, потому что он не мог идти. Братия горы, увидев, что жрец идольский идет вместе с блаженным Макарием, очень удивились этому. Жрец принял Христианство, а потом и монашество; наставленные примером его, многие из идолопоклонников обратились к Христианству.
Преподобный Амвросий (1812–1891)
В Оптину пустынь будущий великий старец преподобный Амвросий (Гренков) был направлен старцем Иларионом Троекуровским, который сказал: «Ступай в Оптину и будешь опытным». Отец Амвросий был келейником старца Макария и ближайшим его учеником. Как человек образованный, отец Амвросий принял большое участие в важном деле, предпринятом преподобным Макарием, – в переводе на русский язык и издании творений древних великих пустынножителей о монашеской жизни.
Уже с самого поступления в скит выделялся отец Амвросий своей приветливостью. Постепенно вырабатывалась в нем та высота духа, та сила любви, которую он посвятил на помощь людскому горю и страданию, когда сделался старцем. Тихо, без потрясения, по смерти старца Макария паства его перешла к преподобному Амвросию.
Любить ближних так, чтобы желать им всякого счастья, благословляемого Богом, и стараться доставить им это счастье,– было его жизнью и его дыханием. И в этом потоке любви, который буквально обливал всякого, приходившего к отцу Амвросию, была такая сила, что она чувствовалась без слов, без действий. К нему довольно было только подойти, чтобы почувствовать, как сильно он любит, и, вместе с этим, в ответ на его чувство открывалось сердце приходившего, рождалось полное доверие и самая тесная близость. Каким образом возникали такие отношения – это тайна отца Амвросия.
Он слушал, сидя или полулежа на своей низенькой кроватке, все понимал еще лучше, чем тот, кто рассказывал. Собеседник знал, что в эти минуты старец весь вошел в его жизнь и заботится о нем больше, чем он сам. А могло быть так потому, что свое собственное существо отец Амвросий позабыл, оставил, отрекся от него и на место этого изгнанного «я» поставил своего ближнего и перенес на него, но в сильнейшей степени, всю ту нежность, которую люди тратят на себя.
У преподобного Амвросия можно было искать разрешения всех вопросов. Ему поверяли как самые заветные тайны внутренней жизни, так и денежные дела, торговые предприятия, всякое жизненное намерение.
Любовь преподобного шла рука об руку с его верой. Он твердо, непоколебимо верил в человека, в его Божественную душу. Он знал, что в самом сильном искажении человеческом, там, где-то далеко, лежит искра Божественного дара, и эту искру чтил преподобный Амвросий. Уже тем была велика его беседа (как бы ни был грязен тот, кто говорил с ним), что она давала грешнику сознание, что святой старец смотрит на него как на равного, что поэтому он не окончательно погиб и может возродиться. Он самым падшим людям подавал надежду, бодрость и веру, что они могут стать на новый путь.
С утра до вечера к нему приходили люди с самыми жгучими вопросами, которые он усваивал себе, которыми в минуту беседы жил. Он всегда разом схватывал сущность дела, непостижимо мудро разъяснял его и давал ответ. Но в продолжение десяти – пятнадцати минут такой беседы решался не один вопрос, в это время батюшка вмещал в своем сердце всего человека, со всеми его привязанностями, его желаниями, – всем его миром внутренним и внешним. Из его слов и его указаний было видно, что он любит не одного того, с кем говорит, но и всех любимых этим человеком, его жизнь, его вещи. Предлагая свое решение, преподобный Амвросий имел в виду не какое-нибудь отдельное дело; он смотрел на всякий шаг со всеми его разнообразными последствиями как для этого лица, так и для других, для всех сторон всякой жизни, с которыми это дело сколько-нибудь соприкасалось. Каково же должно быть умственное напряжение, чтоб разрешить такие задачи? А таких вопросов, и каждый помногу, предлагали ему ежедневно несколько десятков мирян, не считая множества монахов и тридцать – сорок писем, приходивших и отсылавшихся ежедневно. При такой громадной работе, продолжавшейся тридцать лет изо дня в день, в этой бесконечной сети самых запутанных и тонких отношений, самых отчаянных жизненных положений, ни разу не ошибиться, ни разу не сказать: «Я тут ничего не могу, я не умею» – это сила не человеческая. Старец говорил не от себя, а по вдохновению Божию; было видно, что иногда он берет свой ответ откуда-то извне. Его слово не было только словом опытного старика – оно было со властью, основанной на близости к Богу, давшей ему всезнание.
Много говорилось о прозорливости преподобного. Он старался скрыть от людей этот свой дар и не имел обыкновения предсказывать. Но в тех советах, которые он давал, этот дар обнаруживался во всем своем непостижимом величии.
Для него не существовало тайн; он видел все. Прозорливость старца часто обнаруживалась для отдельных лиц на так называемых общих благословениях. Старец обходил ожидавших его благословения людей, внимательно вглядываясь во всякого, осеняя крестным знамением и некоторым говоря несколько слов. Часто он, обращаясь ко всем, рассказывал что-нибудь такое, что служило ответом на сокровенную мысль кого-нибудь из присутствующих. Это был чудесный способ общения старца с детьми в том, чего они ему не высказывали, но что ему было открыто.
Преподобный Амвросий знал не только чувства тех, кто находился пред ним, – ему было известно настроение тех, кто приходил в первый раз; когда ему докладывали, он уже знал, привела ли к нему нужда или любопытство, надо ли принять поскорее или смирить ожиданием. Кто был внимателен к себе, тот замечал, что чем тяжелее ноша, с которой шли к батюшке, тем ласковее был его привет, хотя бы и не было видно выражения лица приходящего.
Батюшкино смирение было так велико, что и других он заставлял забывать о том громадном явлении, которое представляет собой преподобный Амвросий.
О людях, которые сделали ему очень много зла, он отзывался с самым искренним участием. Ни недоверие, ни оскорбления не могли заглушить в нем самой теплой любви и заботы о каждом человеке. В тех случаях, где другой бы хоть невольно смутился, он отделывался шуткой.
Его милостыня не знала предела. Он сам держался такого правила – никому никогда не отказывать. Через его руки прошло множество денег, которые приносили ему его духовные дети, и эти деньги расходились с необыкновенной быстротой. Этими деньгами жил и строился основанный старцем Шамординский монастырь с его обширными богадельнями, из этих денег давались десятки, сотни и тысячи – в виде подарков, займа без отдачи и просто помощи всем, кто просил, а часто кто и не просил, но кому было нужно.
Что касается исцелений, то им не было числа и перечислить их невозможно. Эти исцеления старец всячески прикрывал. Посылал больных в пустынь преподобного Тихона Калужского, где был источник. До старца Амвросия в этой пустыни не было слышно об исцелениях. Можно думать, что преподобный Тихон стал исцелять по молитве старца. Иногда преподобный Амвросий посылал больных к мощам святителя Митрофана Воронежского. Бывало, что исцелялись на пути туда и возвращались назад благодарить старца. Иногда он, как бы в шутку, стукнет рукой по голове, и болезнь проходит. Случилось, чтец, читавший молитвы, страдал сильной зубной болью. Вдруг старец ударил его. Присутствующие усмехнулись, думая, что чтец сделал ошибку в чтении. На деле же у него прекратилась зубная боль. Зная это, некоторые женщины обращались к старцу: «Батюшка Абросим! Побей меня, у меня голова болит».
Духовная сила старца проявлялась иногда в совершенно исключительных случаях.
Однажды преподобный Амвросий, согбенный, опираясь на палочку, откуда-то шел по дороге в скит. Вдруг ему представилась картина: стоит нагруженный воз, рядом лежит мертвая лошадь, а над ней плачет крестьянин. Потеря лошади-кормилицы в крестьянском быту – беда! Приблизившись к павшей лошади, старец трижды медленно ее обошел. Потом, взяв хворостину, он стегнул лошадь, прикрикнув на нее: «Вставай, лентяйка!» – и лошадь послушно поднялась на ноги.
Многим людям преподобный Амвросий являлся на расстоянии, подобно святителю Николаю Чудотворцу, или с целью исцеления, или для избавления от бедствий.
Со всех концов России стекались к хибарке старца бедные и богатые, интеллигенция и простолюдины. Его посещали известные общественные деятели и писатели: Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, К. Н. Леонтьев, Л. Н. Толстой, М. П. Погодин, Н. Н. Страхов и другие. И он принимал всех с одинаковой любовью и благорасположением.
В последние годы жизни старца в двенадцати верстах от Оптиной, в деревне Шамордино, была устроена по его благословению женская Казанская пустынь, в которую, в отличие от других женских монастырей того времени, принимали больше неимущих и больных женщин. К 90-м годам XIX века было в ней пятьсот инокинь.
Именно в Шамордине суждено было старцу Амвросию встретить час своей кончины 10 октября 1891 года.
Сразу же по кончине начались чудеса, в которых старец, как и при жизни, исцелял, наставлял, призывал к покаянию.
Духовные наставления
◊ Свои советы и наставления преподобный Амвросий преподавал часто в форме самой простой, отрывочной и нередко шутливой. Шутливый тон назидательной речи старца был его характерной чертой.
«Как жить?» – слышал старец со всех сторон общий вопрос.
«Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать – и всем мое почтение».
На этот вопрос преподобный отвечал иногда несколько иначе:
«Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно, тогда наше дело будет верно, а иначе выйдет скверно».
Или так: «Жить можно и в миру, только не на юру, а жить тихо».
«Мы должны, – еще говорил старец, – жить на земле так, как колесо вертится, – чуть только одной точкой касается земли, а остальными непременно стремиться вверх; а мы как заляжем на землю, так и встать не можем».
«Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного».
«Кто нас корит, тот нам дарит, а кто хвалит, тот у нас крадет».
«Чтобы жить в монастыре, надо терпения не воз, а целый обоз».
И еще: «Чтобы быть монахиней, надо быть либо железной, либо золотой». Батюшка пояснял это так: «Железной – значит иметь большое терпение, а золотой – большое смирение».
◊ Если кто тебя обидит, не рассказывай никому, кроме старца, и будешь мирна. Кланяйся всем, не обращая внимания, отвечают ли тебе на поклон или нет. Смиряться нужно пред всеми и считать себя хуже всех. Если мы не совершили преступлений, какие совершили другие, то это может быть потому, что не имели к тому случая, – обстановка и обстоятельства были другие. Во всяком человеке есть что-нибудь хорошее и доброе; мы же обыкновенно видим в людях только пороки, а хорошего ничего не видим.
◊ Сказал старец однажды на общем благословении: «Бог посещает Своею милостию только смиренных». После этого, немного помолчав, вдруг прибавил: «Будите готови, не весте бо ни дне ни часа. » Чрез несколько минут, тут же, на общем благословении, известили батюшку о кончине одного скитского послушника (Алексея Кронштадтского).
◊ О том, что без смирения невозможно спастись, старец рассказывал пример: «Одна госпожа видела во сне Господа Иисуса Христа и пред Ним толпу народа. На Его зов первой подошла к Нему девушка-крестьянка, а потом мужик в лаптях и еще, все люди крестьянского сословия. Госпожа подумала, что и ее за доброту и вообще за все ее добродетели Он также возьмет. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что Господь перестал уже и звать! Она решилась было сама напомнить о себе Господу, но Он совсем отвратился от нее. Тогда она упала на землю и начала смиренно сознаваться, что действительно хуже всех и недостойна быть в Царствии небесном».
Батюшка затем прибавил: «А вот такие-то и годятся, таких-то там и надо».
На слова одной, стоявшей около старца: «Гордость мешает во всем», он ответил: «А ты закутайся в смирение, тогда, если и небо к земле прильнет, не страшно будет».
◊ На вопрос, как это праведники, зная, что они хорошо живут, по заповедям Божиим, не возносятся своей праведностью, старец ответил: «Они не знают, каков ожидает их конец. Потому, – прибавлял он, – спасение наше должно содеваться между страхом и надеждою. Никому ни в каком случае не должно предаваться отчаянию, но не следует и надеяться чрезмерно».
◊ Вопрос: можно ли желать совершенствования в жизни духовной?
Ответ старца: «Не только можно желать, но и должно стараться совершенствоваться в смирении, то есть в том, чтобы считать себя в чувстве сердца хуже и ниже всех людей и всякой твари».
Человеку-грешнику естественно и необходимо смиряться. Если же он не смириться, то смирят его обстоятельства, промыслительно устремляемые к его душевной пользе. В счастье он обыкновенно забывается и все приписывает себе, своей бессильной силе и мнимой власти, но, лишь посетит его какое-либо несчастье, просит пощады даже и у воображаемого врага. Истину эту старец выражал притчей:
«Человек, как жук. Когда теплый день и играет солнце, летит он, гордится собой и жужжит: „Все мои леса, все мои луга! Все мои луга, все мои леса!“ А как солнце скроется, дохнет холодом, и загуляет ветер, – забудет жук свою удаль, прижмется к листку и только пищит: „Не спихни!“»
Или еще рассказывал старец, как иногда нечаянно обстоятельства смиряют человека:
«Раз кто-то устроил у себя обед и разослал своих слуг приглашать гостей. Один из приглашаемых и спрашивает присланного к нему неаккуратного слугу: «Неужели у твоего господина получше тебя никого не нашлось послать ко мне?» На это посланный отвечал: «Хороших-то по хорошим разослали, а меня послали к вашей милости»».
Говорил и еще старец Амвросий в назидание своим ученицам о смирении:
«Пришел было к настоятелю отцу архимандриту Моисею один посетитель, но, не застав его дома, отправился к его родному брату, отцу игумену Амвросию. Среди разговора гость и спросил отца игумена: „Скажите, батюшка, какого вы держитесь правила?“ Отец Антоний отвечал: „Много было у меня правил, жил я в пустыни и по монастырям, и все разные были правила, а теперь осталось одно мытарево: Боже, милостив буди мне грешному!“».
При этом батюшка еще рассказал, как одна из духовных чад все хотела странствовать туда и сюда – и в Киев, и в Задонск, а старец один и говорит ей: все это тебе не на пользу, а сиди-ко лучше дома и твори мытареву молитву.
«Лишь только смирится человек, – говаривал старец, – как тотчас же смирение поставляет его в преддверии Царства небесного», которое, прибавим к сему апостольские слова, „несть. брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе“ ( Рим. 14, 17 )».
◊ «Царствие Божие, – говорил еще старец, – не в словах, а в силе: нужно меньше толковать, больше молчать, никого не осуждать, и всем мое почтение».
◊ «Не могу понять, как можно не возмущаться обидами и несправедливостями», – сказала батюшке Амвросию другая сестра.
Ответ старца: «Будь сама справедлива и не обижай никого».
Если кто-либо из братии, по малодушию и нетерпеливости, скорбел о том, что его не скоро представляют к мантии или к иеродиаконству и иеромонашеству, старец имел обыкновение так говорить в назидание:
«Это, брат, все придет в свое время, все дадут; добрых дел никто не даст».
О монашеском послушании
«Отчего это, батюшка, – спросила одна особа, – игуменье дано право распоряжаться монахинями как крепостными?»
Старец ответил: «Более, чем крепостными. Крепостные могли хоть за глаза поворчать на своих господ и побранить их, а у монахинь и это право отнято: монахиня сама добровольно отдает себя в крепостное право».
«Никто не должен оправдывать свою раздражительность какою-нибудь болезнью, это происходит от гордости. А «гнев мужа, – по слову святого апостола Иакова, – правды Божия не соделовает» ( Иак. 1, 20 ). Чтобы не предаваться раздражительности и гневу, не должно торопиться».
Беседуя о зависти и памятозлобии, старец сказал:
«Нужно заставлять себя, хотя и против воли, делать какоенибудь добро врагам своим; а главное – не мстить им и быть осторожным, чтобы как-нибудь не обидеть их видом презрения и уничижения».
Одна особа спросила: «Мне непонятно, батюшка, как это вы не только не гневаетесь на тех, кто об вас нехорошо говорит, но и продолжаете любить их».
Старец много этому смеялся и сказал: «У тебя был маленький сын; сердилась ли ты на него, если он что не так делал и говорил? Не старалась ли, напротив, как-нибудь покрывать его недостатки?»
«Любовь, – говорил старец словами апостола, – все прощает, долго терпит, не осуждает, ничего чужого не желает, не завидует».
Любовь покрывает все. И если кто делает ближним добро по влечению сердца, а не движимый только долгом, то таковому диавол мешать не может; а где только по долгу, там он все-таки старается помешать тем или другим.
Трудящемуся Бог посылает милость, а любящему утешение.
Любовь, конечно, выше всего. Если ты находишь, что в тебе нет любви, а желаешь ее иметь, то делай дела любви, хотя сначала без любви. Господь увидит твое желание и старанье и вложит в сердце твое любовь. А главное, когда заметишь, что погрешила против любви, сейчас же исповедуй это старцу. Это может быть иногда от дурного сердца, а иногда и от врага. Сама ты не можешь этого разобрать, а когда исповедуешь, враг и отойдет.
Кто имеет дурное сердце, не должен отчаиваться, потому что с помощью Божией человек может исправить свое сердце. Нужно только внимательно следить за собою и не упускать случая быть полезным ближним, часто открываться старцу и творить посильную милостыню. Этого, конечно, нельзя сделать вдруг, но Господь долго терпит. Он тогда только прекращает жизнь человека, когда видит его готовым к переходу в вечность или же когда не видит никакой надежды на его исправление.
Если будешь принимать людей Бога ради, то, поверь, все будут к тебе хороши.
Чтобы человеку исправить себя, не надо вдруг налегать, а как тянут барку: тяни-тяни-тяни, отдай-отдай! Не все вдруг, а понемногу. Знаешь рожон на корабле? Это такой шест, к которому привязаны все веревки корабля; и если тянуть за него, то потихоньку и все тянется; а если взять сразу, то все испортишь от потрясения.
Бесстрастными ведь не сейчас можно сделаться, а всякий раз, чувствуя свою греховность, говори: Господи, прости мне! Господь один силен вложить в сердце человека любовь.
◊ О милостыни старец Амвросий говорил: «Святой Димитрий Ростовский пишет: если приедет к тебе человек на коне и будет у тебя просить, подай ему. Как он употребит твою милостыню, ты за это не отвечаешь».
Еще: «Святой Иоанн Златоуст говорит: начни отдавать неимущим что тебе не нужно, что у тебя валяется, потом будешь в состоянии давать больше и даже с лишением себя и, наконец, уже готов будешь отдать все, что имеешь».
◊ «Я говорила как-то батюшке, – пишет его духовная дочь, – об одной семье, что мне всех их очень жаль – они ни во что не верят: ни в Бога, ни в будущую жизнь; жаль именно потому, что они, может быть, и не виноваты в этом сами – их воспитывали в таком неверии, или были другие какие причины». Батюшка закачал головой и так гневно сказал: «Безбожникам нет оправдания. Ведь всем, всем решительно, и язычникам, проповедуется Евангелие, наконец, по природе всем нам от рождения вложено чувство познания Бога, стало быть, сами виноваты. Ты спрашиваешь, можно ли за таких молиться. Конечно, молиться за всех можно». – «Батюшка! – говорила я вслед за тем, – ведь не может ощущать в будущей жизни полного блаженства тот, которого близкие родные будут мучиться в аду?» А батюшка на это сказал: «Нет, там этого чувства уже не будет – про всех тогда забудешь. Это все равно как на экзамене. Когда идешь на экзамен, еще страшно и толпятся разнородные мысли, а пришла, взяла билет (по которому отвечать) – про все забыла».
◊ Пришел к старцу какой-то господин, не верующий в существование бесов. Батюшка рассказал ему следующее: «Приехал один барин в деревню в гости к своим знакомым и выбрал сам себе комнату для ночлега. Ему говорят: не ложитесь тут – в этой комнате неблагополучно. Но он не поверил и только посмеялся над этим. Лег, но вдруг слышит ночью, что кто-то дует ему прямо в лысину. Он укрылся с головой одеялом. Тогда этот кто-то перешел к его ногам и сел на постель. Гость испугался и со всех ног бросился бежать оттуда, уверившись собственным опытом в существовании темной силы». Но и после сего рассказа господин сказал: «Воля ваша, батюшка, я даже не понимаю, что это за бесы». На это старец ответил: «Ведь и математику не все понимают, однако она существует». И еще прибавил: «Как же бесы не существуют, когда знаем из Евангелия, что Сам Господь велел бесам войти в стадо свиней?» Господин возразил: «Но ведь это иносказательно?» – «Стало быть, – продолжал убеждать старец, – и свиньи иносказательны, и свиней не существует. Но если существуют свиньи, значит, существуют и бесы».
◊ «Некоторые, – говорил еще старец, – отрекались от веры в Бога из подражания другим и по ложному стыду. И вот случай: один так-то не верил в Бога. А когда во время войны на Кавказе пришлось ему драться, он в самый разгар сражения, когда летели мимо него пули, пригнулся, обнял свою лошадь и все время читал: «Пресвятая Богородица, спаси нас!». А потом, когда, вспоминая об этом, товарищи смеялись над ним, он отрекся от своих слов». Затем батюшка прибавил: «Да, лицемерие хуже неверия».
О лености и унынии
Скука унынию внука и лени дочь. Чтобы отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись; тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к сему терпения и смирения прибавишь, то от многих зол себя избавишь.
Когда найдет хандра, не забудь укорять себя; вспомни, сколько ты виновата пред Господом и перед собою, и сознай, что ты недостойна ничего лучшего, и ты тотчас почувствуешь облегчение. Сказано: многи скорби праведным, и многи раны грешным. Такова жизнь наша здесь – все скорби и скорби, а ими-то и достигается Царствие небесное. Когда будешь непокойна, повторяй чаще: «взыщи мира и пожени и».
Еще говорил: «Если на одном конце деревни будут вешать, на другом конце не перестанут грешить, говоря: до нас еще не скоро дойдут».
Чтобы дать надлежащее понятие о силе и важности покаяния, старец раздавал брошюру: «О покаянии» преподобного Марка Подвижника. Между прочим говорил: «Какое ныне настало время! Бывало, если кто искренно раскается в грехах, то уже и переменяет свою греховную жизнь на добрую; а теперь часто бывает так: человек и расскажет на исповеди все свои грехи и в подробности, но затем опять за свое принимается».
Передавал еще старец назидательный рассказ: «Сидел бес в образе человека и болтал ногами. Видевший это духовными очами спросил его: что же ты ничего не делаешь?» Бес отвечал: «Да мне ничего не остается делать, как только ногами болтать – люди все делают лучше меня».
О силе покаяния рассказывал следующее: «Один все грешил и каялся, и так всю жизнь. Наконец покаялся и умер. Злой дух пришел за его душой и говорит: „Он мой“. Господь же говорит: „Нет, он каялся“. – „Да ведь хоть каялся, и опять согрешал“, – продолжал диавол. Тогда Господь ему сказал: „Если ты, будучи зол, принимал его опять к себе после того, как он Мне каялся, то как же Мне не принять его после того, как он, согрешив, опять обращался ко Мне с покаянием? Ты забываешь, что ты зол, а Я благ“».
«Самооправдание, – говорил старец, – большой грех. Сказано в Писании: „егда прииму время, Аз правоты возсужду“ ( Пс. 74, 3 )».
Грехи, как грецкие орехи, – скорлупу расколешь, а зерно выковырить трудно.
Три степени для спасения. Сказано у святителя Иоанна Златоустого: а) не грешить; б) согрешивши, каяться; в) кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби.
«Бывает так, – говорил батюшка, – что хотя грехи наши чрез покаяние и прощаются нам, но совесть все не перестает упрекать нас. Покойный старец отец Макарий для сравнения показывал иногда свой палец, который когда-то был порезан: боль давно прошла, а шрам остался. Так точно и после прощения грехов остаются шрамы, то есть упреки совести».
Хотя Господь и прощает грехи кающимся, но всякий грех требует очистительного наказания.
Для грешников, которые умирают тотчас после покаяния, очищением служат молитвы Церкви и молящихся за них; а те, которые еще живы, сами должны очищаться исправлением жизни и милостынею, покрывающею грехи.
◊ «Креста для человека (то есть очистительных страданий, душевных и телесных) Бог не творит. И как ни тяжек бывает у иного человека крест, который несет он в жизни, а все же дерево, из которого он сделан, всегда вырастает на почве его сердца». Указывая себе на сердце, батюшка прибавлял: «Дерево при исходищах вод, бурлят там воды» (страсти).
В иное же время, прилагая к себе высказанную истину, говорил: «Вот я, например, всегда был болтуном, любил с людьми поговорить, поразвлечься; Господь и устроил так, что пришлось мне всю жизнь свою толковать с народом. Теперь и рад бы помолчать, да не приходится».
◊ «Когда человек, – говорил еще старец, – идет прямым путем, для него и креста нет. Но когда отступит от него и начнет бросаться то в ту, то в другую сторону, вот тогда являются разные обстоятельства, которые и толкают его опять на прямой путь. Эти толчки и составляют для человека крест. Они бывают, конечно, разные, кому какие нужны».
◊ Иди, куда поведут; смотри, что покажут, и все говори: да будет воля Твоя!
◊ Бывает крест мысленный, смущают иногда человека греховные помыслы; но человек не бывает в них виновен, если не соизволяет им.
Говорил старец пример: «Одна подвижница долгое время обуреваема была нечистыми помыслами. Когда же явившийся ей Господь отогнал их от нее, она воззвала к Нему: „Где Ты был доселе, о сладкий мой Иисусе?“ – Господь ответил: „Был в твоем сердце“. – Она же сказала: „Как же это могло быть? Ведь сердце мое было исполнено нечистых помыслов“. И сказал ей Господь: „Потому разумей, что Я был в твоем сердце, что ты никакого расположения не имела к нечистым мыслям, а более старалась избавиться от них, но, не имея возможности, болезновала о сем и этим уготовила Мне место в сердце твоем“».
◊ Во всех же делах требуется человеку помощь Божия. Старец говорил: «„Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии“ ( Пс. 126, 1 ). Это значит: если Господь не благословит что, то напрасны будут труды, всуе будет бдеть стрегий и ничего не устережет; и напрасно человек тот будет рано вставать – не пойдут дела его без благословения Божия».
А потому требуется всегда и во всем просить помощи Божией, требуется усердная молитва.
◊ Бог да благословит оставить обычное правило и постоянно держаться молитвы Иисусовой, которая может успокаивать душу более, нежели совершение большого келейного правила. Из прежних опытных старцев по имени Василий объяснял это так: держащийся большого келейного правила, когда исполняет оное, подстрекаем бывает тщеславием и возношением; когда же почему-либо не может исполнить своего правила, то смущается. А держащийся постоянно молитвы Иисусовой одинаково пребывает в смиренном расположении духа, как бы ничего не делающий, и возноситься ему нечем.
На словах же старец прибавлял: «Да и чем в самом деле человеку тут возноситься? Оборванный, ощипанный, просит милостыни: помилуй, помилуй! – а подастся ли милость, это еще кто знает».
Говорил еще старец: «Один брат спросил другого: кто тебя обучил молитве Иисусовой? А тот отвечает: бесы. «Да как же так?» – «Да так – они беспокоят меня помыслами греховными, а я все творил да творил молитву – так и привык».
◊ Один брат жаловался старцу, что во время молитвы множество бывает разнообразных помыслов. Старец на это сказал: «Ехал мужик по базару, вокруг него толпа народа, говор, шум, а он все на свою лошадку: но-но! но-но! – так помаленьку, помаленьку и проехал весь базар. Так и ты, что бы ни говорили помыслы, все свое дело делай – молись!»
◊ У одного боголюбца был обученный говорить скворец, который, постоянно слыша произносимую хозяином молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», – и сам навык ее повторять. Раз летом вылетел он в растворенное окно на улицу, а тут и налетел было на него ястреб, но скворец, по привычке, в испуге проговорил Иисусову молитву, и тотчас ястреб отскочил от него. Так даже бессмысленно произносимая молитва послужила во спасение от угрожавшей беды.
◊ Чтобы люди не оставались в беспечности и не возлагали всю свою надежду на постороннюю молитвенную помощь, старец повторял обычную народную поговорку: «Боже-то поможи, – да и сам мужик не лежи».
И еще говорил: «Премудрость созда себе дом, а потом она сказала: кто мой и пейте вино, еже растворих вам, и просите разума ведения». А Т. сказала: «Батюшка! Чрез кого же нам просить, как не через вас?». Старец ответил: «И сама проси; ты вспомни: двадцать апостолов просили Спасителя за жену Хананеянку, но Он не услышал их, а сама стала просить – упросила».
◊ В подтверждение того, что Бог более всего смотрит на внутреннее молитвенное настроение души человека, старец говорил: «Пришел как-то к отцу игумену Антонию один больной ногами и говорит: батюшка, у меня ноги болят – не могу класть поклоны, и это меня смущает. Отец Антоний ответил ему: „Да уж в Писании сказано: «даждь ми, сыне, сердце твое», а не ноги“».
◊ Одна монахиня сказала старцу, что видела во сне икону Божией Матери и услышала от Нее: «Принеси жертву». Батюшка спросил: «Что же, ты принесла жертву?» Та ответила: «Что же я принесу? У меня ничего нет». Тогда батюшка сказал: «В псалмах написано: „жертва хвалы прославит Мя“ ( Пс. 49, 23 )».
◊ О силе крестного знамения передавал старец такой рассказ: «Любил один лишнее выпивать. В таком виде он где-то заблудился, и ему представилось, что кто-то подходит к нему, наливает из графина в стакан водки и предлагает выпить. Но тот заблудившийся, предварительно, по своей привычке, осенил себя крестным знамением, и вдруг все исчезло, а вдали послышался лай собак. Пришедши в себя, он увидел, что забрел в какое-то болото и находится в весьма опасном месте, и если бы не лай собаки, не выбраться бы ему оттуда».
◊ О поживших во смирении и простоте: «Пришел один молодой человек в какой-то московский монастырь и стал просить настоятеля принять его в число братии. Настоятель же, смотря на его кротость, посоветовал ему лучше поступить в Оптину пустынь. Молодой человек послушался, прибыл в Оптину и немедленно принят был отцом архимандритом Моисеем, который сказал о нем старцу отцу Макарию. Поместили его отдельно в письмоводительской. Послушник этот всегда держал себя как старец – в церкви стоял тихо, опустивши глаза, и со строгим благоговением и смирением; без благословения настоятеля из церкви не уходил. И вот когда он умирал, все улыбался». Тут батюшка еще прибавил: «Вероятно, ему было видение, и умер тихо. Избранники Божии всегда так, им особенно покровительствует Бог. Кто отдает себя промыслу Божию, о том бывает особенное попечение Божие».
При разговоре о Дарьюшке-страннице старец, вздохнув, сказал: «Да, Господь почивает в простых сердцах. Золото везде видно и везде проглянет, несмотря даже на угловатость; а другой, как ни кудрявься, все золотом не будет». На замечание, что Дарьюшка хорошо умерла, батюшка сказал: «Оттого и кончина была хорошая, что жила хорошо. Как поживешь, так и умрешь».
◊ О том, как трудно искореняются греховные навыки в человеке и как сильно действует на него пример других, старец говорил: «Как на пойманную в табуне одичалую лошадь, когда накинут аркан и поведут, она все упирается и сначала идет боком, а потом, когда присмотрится, что прочие лошади идут спокойно, и сама пойдет в ряд; так и человек».
О сетях диавольских
◊ «Паук ленивый сидит на одном месте, выпустит ниточку и ждет; как только попадается муха, сейчас и голову ей долой; а муха-то жужжит». При этом батюшка многозначительно прибавил: «Зажужжим! Так и враг всегда протягивает сети, как кто попадется, сейчас ему и голову долой». Затем старец обратился к кому-то и говорит: «Смотри, – не будь мухой, а то также зажужжишь».
◊ Вышел как-то старец в хибарку, чтобы преподать благословение, и говорит: «У хозяина были гуси, он и ласкает их: те-жа, те-жа; а они все те же».
◊ Был старец нездоров и на общем благословении сказал: «Ну уж меня сегодня прихватило! Если еще несколько раз так повторится, то едва ли долго проживу. Да ведь надо же когданибудь и на тот свет пойти». – «Только не теперь, батюшка, – возражают ему, – как же мы без вас останемся? Вам еще надо с нами пожить».
На это батюшка сказал: «Да с вами-то мне иногда уже очень трудно бывает. Вот я вас учил, кажется, все вам говорил, всему учил, только не знаю, выучил ли чему-нибудь. Вот я и больной задавал себе этот вопрос. По крайней мере, имейте мир между собою».
◊ Нередко преподобный Амвросий говаривал на общих благословениях:
«Благое говорить – серебро рассыпать, а благоразумное молчание – золото».
«Лучше предвидеть и молчать, чем говорить и потом раскаиваться».
«Вот я как бы закидываю удочку о многих концах и крючках. На каждом из них – добыча. Умейте только брать».
«Отчего человек бывает плох? Оттого, что забывает, что над ним Бог».
«Кто мнит о себе, что имеет что, тот потеряет».
«Люди с фарисейской правдой Царствия Божия не наследят. Правда наша в сем случае выходит кривда».
◊ Несравненно легче изучить дело, нежели его исполнить. Старец говорил: «Теория – это придворная дама, а практика – как медведь в лесу».
«Научить человека жизни духовной очень трудно. Это все равно, – продолжал старец в шутливом тоне, – что выучить мужика сказать слово „секретарь“. Он все будет говорить „слекатарь“. Ты говоришь ему: вот тебе рубль, скажи только: „секретарь“, а он выговаривает по-своему: „слекатарь“. Ну, повторяй за мной: се. И тот говорит: се; кре – кре; тарь – тарь. Ну, говори теперь один раздельно: се-кре-тарь. Говорит не спеша: сле- ка-тарь».
◊ Объясняя псаломские слова: «горы высокия еленем, камень прибежище заяцем» ( Пс. 103, 18 ), старец говорил: «Елени, то есть олени, – это праведники на горах, то есть высоко стоят. А зайцы – грешники. Им прибежище – камень. А камень – это Сам Христос, пришедший в мир не праведных спасать, а грешных привесть на покаяние» (см.: Мф. 9, 13 ).
◊ Еще сказал: «Праведных ведет в Царство Божие апостол Петр, а грешных Сама Царица небесная».
◊ Напрошенный крест трудно нести, а лучше в простоте сердца предаваться воле Божией. Не попустит бо Бог искуситися паче силы, «но сотворит со искушением и избытие» ( 1Кор. 10, 13 ). В одном месте молились о дожде, а в другом – чтобы не было дождя; вышло же, что Бог хотел.
◊ Одна в старости очень боялась поступить в монастырь и все говорила: «Не могу исполнить правил монашеских».
Батюшка ответил на это рассказом: «Один купец все так же говорил: то не могу, другое не могу. Раз ехал он по Сибири ночью, закутанный в двух шубах. Вдруг увидел вдали свет, точно огоньки мелькали. Стал всматриваться и заметил, что это стая волков приближалась к нему. Спасения ждать было неоткуда. Он выскочил из саней и в одну минуту влез на близстоящее дерево, забыв свою старость и слабость. А после рассказывал, что раньше того он отроду не бывал ни на одном дереве. Вот тебе и не могу», – добавил старец.
◊ Монахине, жаловавшейся на скорби, отвечал:
«Если солнце всегда будет светить, то в поле все повянет, потому нужен бывает дождь. Если все будет дождить, то все попреет, потому нужен ветер, чтобы продувал. А если ветра недостаточно, то нужна бывает и буря, чтобы все пронесло. Человеку все это в свое время бывает полезно, потому что он изменчив».
◊ Когда я был маленький, очень любил стегать одну лошадку в конюшне у отца. Она была смирная. Но мать моя предостерегала меня: оставь! А я все не слушался: подползу к ней и все ее стегаю. Она же все терпела, да как вдруг ударит меня задней ногой, так и вырвала у меня кожу на голове, и до сих пор знак есть.
◊ На вопрос кого-то из толпы: сколько раз надо есть в день, – батюшка ответил примером: «Спасался в пустыни один старец, и пришла ему в голову мысль: сколько раз надо есть в день? Встретил он однажды мальчика и спрашивает его о сем, как он думает. Мальчик ответил: „Ну, захочется есть – поешь“. – „А если еще захочется?“ – спросил старец. „Ну так еще поешь“, – сказал мальчик. „А если еще захочется?“ – спросил старец в третий раз. „Да разве ты осел?“ – спросил в свою очередь старца мальчик». «Стало быть, – добавил батюшка, – надо есть в день два раза».
◊ Говорил одной монахине также: «Ум хорошо, два лучше, а три – хоть брось».
На ее имя в рифму говаривал часто: «Сама не юли и другим не вели».
На тщеславие: «Не хвалися горох, что ты лучше бобов: размокнешь – сам лопнешь».
На рассказ одной, что она избежала какой-то опасности, а то могло бы случиться то и то, батюшка, смеясь, сказал:
«Две женщины жили в одной избе. Вдруг как-то с печки упало полено. В испуге одна баба и говорит другой: хорошо, что моя дочь не замужем, да нет у нее сына Иванушки, да не сидел он тут, а то бы полено разбило ему голову».
Еще говорил: «В скорбях помолишься Богу, и отойдут, а болезнь и палкой не отгонишь».
Учил старец смирению, чтобы оно было не наружное только, а и внутреннее. На общем благословении он стал однажды рассказывать:
«Жил в монастыре монах, который все говорил: „Ах я окаянный!“ Раз игумен пришел в трапезу и, увидав его, спрашивает: „Ты зачем тут со святыми отцами?“ Монах отвечает: „А затем, что и я тоже святой отец»».
Еще говорил: «Распустили про одного монаха слух, что он святой. И все даже в глаза ему говорили это. А он все называл себя грешным и при этом смиренно кланялся всем. Но вот раз он кому-то по обыкновению своему сказал: „Я грешный». А тот ему в ответ: „Знаю, что ты грешный». Он так и встрепенулся: „Как? Разве ты что-нибудь про меня слышал?“»
«А вот, – говорил еще старец, – приехал раз в острог покойный Государь Николай Павлович, да и стал спрашивать арестантов, за что каждый из них сидит в остроге. Все оправдывали себя и говорили, что посажены в острог безвинно-напрасно. Подошел Государь и еще к одному из них и спросил: „А ты за что тут?» И получил такой ответ: „За великие мои грехи и острога для меня мало». Тогда Государь обернулся к сопровождавшим его чиновникам и сказал: „Отпустить его сейчас на волю“».
◊ Монахиня из Шамординской обители самоуверенно сказала: «Мы знаем, что вы, батюшка, молитесь за нас каждый вечер». Батюшка сказал: «Да, когда не устаю, а то и свинья забудет своих поросят, когда ее палят».
Это объяснение старец почерпнул из толкового Евангелия блаженного Феофилакта Болгарского, составленного по большей части на основании толкований святителя Иоанна Златоуста.