галичина что это такое
Как была создана дивизия СС «Галичина»
После оккупации немцами УССР ее территория была разделена на две части. Западные регионы, ранее входившие в состав Австро-Венгрии и Польши, были включены в состав т.н. генерал-губернаторства. Тогда как вся остальная территория УССР вошла в состав рейхскомиссариата Украина. День в истории. 20 августа: создана нацистская Украина
В генерал-губернаторстве украинцы были относительно привилегированной прослойкой. Во всяком случае отношение к ним со стороны немецкой администрации было более позитивным, чем к полякам. В 1942 году губернатором дистрикта Галиция стал бывший австрийский адвокат, барон Отто фон Вехтер.
Вехтер слыл большим украинофилом, поддерживал тесные отношения с униатским митрополитом Шептицким, регулярно протестовал против немецких национальных «перегибов», критиковал положение дел в рейхскомиссариате Украина и т.д. Словом, его отношение к украинцам было более чем благожелательным.
В марте 1943 года, после тяжелого поражения немцев под Сталинградом, Вехтер выступил с инициативой сформировать из его подопечных дивизию. В Германии идею предварительно одобрили, и Вехтер пригласил на переговоры лидеров Украинского центрального комитета (УЦК), которые играли роль посредников между немецкой администрацией и широкими массами населения.
По итогам предварительных переговоров была сформирована Военная Управа. В неё вошли как гражданские представители УЦК, так и военные, преимущественно с опытом службы в австро-венгерских войсках времён Первой мировой или Украинской галицкой армии времён Гражданской.
Возглавил Управу галицкий фольксдойче — Альфред Бизанц, имевший опыт службы и в Австро-Венгерской армии, и в УГА, и даже в войсках УНР, и тесно сотрудничавший с Вехтером еще до затеи с набором добровольцев.
Лидеры галичан идею поддержали, но с несколькими условиями.
Во-первых, не забыть униатских священников. В частях СС капелланов почти не было, их присутствие не приветствовалось, поэтому они настаивали на формировании дивизии в составе вермахта, где капелланы имелись. Почему в Израиле отказались признать «украинского Моисея» Праведником народов мира
Немцы ходатайства выслушали и сделали, как всегда, по-своему.
Дивизию сделали эсэсовской, но кое-какие послабления Вехтер выбить смог — капелланов им разрешили. Однако что касается флагов, нашивок и прочей национальной атрибутики, даже Вехтер оказался бессилен.
Немцы вовсе не планировали создавать национальную армию за свой счет, поэтому дивизия была максимально «денационализирована». На гербе дивизии вместо желанного тризуба разместили галицкого льва. В названии дивизии также не было никаких упоминаний Украины.
В мае — первой половине июня начался набор добровольцев в дивизию. Это мероприятие пользовалось весьма большой популярностью. Служить в дивизии изъявили желание порядка 84 тысяч человек, в несколько раз больше, чем требовалось. Одни шли в дивизию по идеологическим соображениям, другие были мотивированы неплохим денежным довольствием. Почти половину немцы сразу отсеяли, не доводя до медкомиссии. Из остальных отобрали около 11,5 тысяч селовек, позднее в процессе подготовки их численность выросла до 17 с небольшим тысяч.
В середине июля во Львове состоялся торжественный парад, на котором выступили как руководители немецкой администрации, так и украинской. Прямо с парада дивизия уехала в «учебку» в Чехию.
Вплоть до последних дней войны во главе дивизии стояли немецкие или австрийские офицеры. Среди офицеров тон задавали фольксдойче и украинцы с опытом службы в Австро-Венгрии.
Но случались и исключения.
В частности, дивизионом тяжелой артиллерии командовал штурмбанфюрер СС Николай Палиенко — киевлянин и бывший поручик Русской Императорской армии, в годы Гражданской войны перешедший на сторону УНР. В звании гауптштурмфюрера в дивизии служил еще один киевлянин, бывший штабс-капитан императорской армии Борис Барвинский. Это же звание имел полтавчанин и бывший капитан императорской армии Аверкий Гончаренко, известный тем, что командовал украинскими силами в бою под Крутами в 1918 году. Бой под Крутами: «Небесная сотня» для Центральной Рады
Большую часть личного состава дивизии составляли галичане-грекокатолики. Но имелись и православные украинцы. Для них были предусмотрены православные капелланы.
Что касается боевого опыта, то еще в начале 1944 года несколько полицейских частей, включенных позднее (в середине 1944 года) в состав «Галичины», участвовали в антипартизанских операциях (сопровождавшихся актами геноцида) в районе Замостья.
Первым же полноценным боевым крещением и фактически последним моментом существования дивизии в первоначальном составе стали бои под Бродами в июле 1944 года. Дивизию перебросили на подмогу к немецким частям, где она угодила в котел, приготовленный войсками 1-го Украинского фронта.
Вырваться из окружения удалось не более чем трем тысячам галичан. Остальные погибли в боях, попали в плен или же ушли в подполье, наладив контакты с УПА*.
Осенью 1944 года дивизия была пополнена и переведена в Словакию. Зимой 1945 года галичане были переброшены для борьбы с партизанами Тито в Югославии. Весной 1945-го они были возвращены на фронт и принимали совместно с немцами участие в боях на австрийском направлении.
К этому времени облик дивизии существенно изменился.
Если в 1943 году немцы устроили тщательный отбор (что было нетрудно в условиях, когда на одно место было 6-7 заявлений добровольцев), то в 1945 году в дивизию пихали всех подряд. К ней присоединили несколько полков украинских полицейских-шуцманов, на пополнение присылали пленных красноармейцев и даже остарбайтеров. Всё это привело к резкому росту дезертирства. Последний путь СС «Галиция»: унтерменши в героическом мифе
В последние дни войны все украинские части были объединены в т.н. Украинскую национальную армию, но это был скорее символический жест, который ни на что не мог повлиять. В начале мая галичане сдались англичанам.
Примерно тысяча военнослужащих решила вернуться в СССР. В основном из числа пленных красноармейцев и остарбайтеров. Прочие остались в западных странах. Несмотря на то что формально они считались в большинстве своем советскими гражданами, их не выдали в СССР.
Американцы не признавали присоединения Западной Украины в 1939 году, под их влиянием не торопились с выдачей и англичане. Свое слово сказал и Ватикан, недовольный упразднением грекокатолической церкви в СССР.
В конце концов большая часть выживших «дивизийников» перебралась в Канаду.
Вопрос о причастности «Галичины» к военным преступлениям вызывал ожесточенные споры начиная с конца 40-х.
Также предполагается, что некоторые подразделения первого формирования могли привлекаться для оказания поддержки во время полицейских операций. Кроме того, с осени 1944 года дивизия по сути превратилась в полицейскую и использовалась в основном против партизанских соединений.
Наибольшие споры вызывает бойня в Гуте Пеняцкой — польском селе, которое было уничтожено в феврале 1944 года. Многие исследователи считают, что преступление было совершено украинскими полицейскими батальонами при поддержке одного из подразделений «Галичины». Другие указывают, что 4-й полицейский полк, бойцы которого, несомненно, причастны к этому военному преступлению, был включен в дивизию только после ее разгрома под Бродами.
* Деятельность организации запрещена в РФ
Галиция: история одного региона
История Украины не обделена противоречиями, которые не смогут объяснить даже самые искушенные идеологи незалежности. То, что Киев, Полтава и Днепропетровск были центрами русской культуры, нам хорошо известно. А вот Львов, Тернополь и Ивано-Франковск ныне считаются рассадниками проукраинских настроений, хотя еще 100 лет назад среди галичан и жителей соседних провинций царили идеи панрусизма и панславизма.
Зарождение и истоки
Издавна Галиция была моноэтничной территорией, где уживались различные этносы. Самые ранние археологические сведения, полученные еще в конце 19 века, свидетельствуют о том, что эту землю населяли белые хорваты. В разное время здесь с войнами проносились войска Моравии, Венгрии, Чехии и Польши. В 981 году нашей эры легендарный древнерусский князь Владимир Святославович захватил Червен и Перемышль и включил их в состав Киевской Руси.
В дальнейшем русские князья ведут борьбу с западными конкурентами с переменным успехом до тех пор, пока в 1254 году князь Даниил Романович не объединяет галицко-волынские земли и основывает галицкий королевский дом. То был период наивысшего расцвета Галиции, ее культурного и политического доминирования в Восточной Европе, сегодня незаслуженно забытый свидомыми историками. Тогда восточные славяне окончательно укрепились в Галиции, преимущественно в восточной ее части, сегодня составляющей области Западной Украины.
Сильное и русское по духу государство тогда не нужно было никому из его соседей. После смерти Даниила Галицкого величие Малой Руси, как тогда называли Галицию, постепенно угасает. В ходе войны за галицко-волынское наследство территория региона делится между Польшей и Литвой. С этого момента начинается отсчет мытарств и угнетения галичан — русского народа, попавшего под власть иноземцев.
В составе Польши и Австро-Венгрии
Итак, мы остановились на том, что исконно русские земли были включены в состав совершенно иных по своему духу государств. Население Галиции, Буковины и Закарпатья оказалось зажато между откровенно русофобскими центрами. В целях самоидентификации и сохранения памяти о своем прошлом жители региона стали называть себя русинами. Многие из них вынужденно приняли католичество и униатство, но остались русскими внутри себя.
Раздел Речи Посполитой, ставшей совершенно нежизнеспособным государственным образованием, дал галичанам надежду на создание своей державы или хотя бы культурное обособление. Возможно, оно так бы и случилось, отойди Зарубежная Русь к Российском Империи. Более того, спустя несколько тяжелых и беспросветных веков галичане воссоединились бы с коренным русским народом, вернулись бы к своим истокам и корням. К сожалению, политическая ситуация в регионе и агрессия Австро-Венгрии вынудили Россию отдать русофильскую Галицию этой агрессивной немецкой империи, где ущемлялись и задавливались силой практически все народы кроме самих немцев. Тут-то и начинается самое интересное.
Во-первых, простые галичане в основной своей массе сохранили православие, хотя оно запрещалось почти всеми оккупационными правительствами. Это дало им надежду на воссоединение с единоверцами из России. По сути, культурное отчуждение 16-18 веков, начатое поляками и продолженное австрийцами, провалилось — Галицкая Русь по-прежнему действовала как альтернатива рабскому существованию под немецкой пятой. Его главной причиной было то, что ни западные славяне, ни германцы, ни венгры или кто-либо еще не могли предложить Галиции другие варианты развития. Идея украинства, за которую позже уцепился Бисмарк и другие европейские деятели, не существовала в принципе. Выбор стоял примерно таким: подвергнуться полонизации или сохранить национальную идентичность и нечто, что тогда не называлось «русскостью», но под ней прямым образом подразумевалось. И галичане сделали свой выбор.
1848 год и ряд буржуазно-демократических революций по всей Европе оказали свое влияние на развитие национальных движений Галиции. Впервые появились «украинцы» — сторонники самостийности создали свою организацию «Главная Руськая рада», просуществовавшую три года и первой провозгласившую, что галичане являются частью большого украинского народа. Неудивительно, что эта «рада» была создана при содействии австрийских властей и ими же была распущена, когда настал необходимый для сего момент. При этом некоторые деятели, принимавшие участие в функционировании Главной Руськой рады, стояли на позициях открытого панрусизма, но не смогли развернуться в надлежащих масштабах из-за массовых репрессий, последовавших со стороны администрации Австро-Венгрии.
Русофилы: русские патриоты в австро-венгерском государстве
В противовес украинизаторству среди прорусской галицкой интеллигенции было основано движение галицких русофилов. Предпосылки для его популяризации возникли в начале 19 века, когда такие представители культурных слоев региона, как Иван Орлай, Юрий Венелин, Михаил Балудянский и другие, переехали в Российскую Империю. Там они проводили активные исследовательские работы по этническому сходству русинов и великороссов и пришли к выводу, что карпатско-русинские говоры — это упрощенное звучание русского наречия, так же созданное на основе церковнославянского языка. В двадцатых годах 19 века жил и творил галицкий культурный и национальный деятель Николай Кмицкиевич, писавший о том, что сходства галицкого и великоросского наречия подразумевают и этническое сходство их носителей в составе единого, но «сильно разветвленного русского народа».
Русофильские симпатии Галиции были скреплены главным фактором: единством народа и интеллигенции. Как простые селяне, так и высшие культурные слои Галиции, которые еще не были полонизированы и украинизированы, стояли на единстве русского народа, и ничто не могло поколебить их решимость и веру. В это время на востоке Австро-Венгрии создаются многочисленные русинские газеты — «Галичанин», «Прикарпатская Русь», «Зоря Галицкая» и многие другие. Примерно 80% от общего тиража печаталось во Львове, ставшем центром противоборства русизма, полонизации и украинства. Последнее практически не пользовалось популярностью: если газеты прорусских галичан обеспечивались их доходом от продажи, то печатные издания проукраинских настроений целиком и полностью зависели от государственных субсидий. В конце пятидесятых создается общество Василия Великого, на повестку дня ставятся вопросы о русском языке и общности русского народа. Также функционирует Галицкий сейм — орган ограниченного автономного управления регионом, некоторую часть депутатов которого представляли этнические галичане.
Вполне логично, что австро-венгерская администрация, руководившая Галицией, не могла не заметить мощный национальный подъем русинов. Ситуация зашла дальше, чем предполагалось. В правящих кругах Австрии было принято решение обезглавить галицкое национальное движение — начались судебные дела против местных русофилов. Всеевропейский резонанс вызвал процесс, инициированный властями Австро-Венгерской империи против Ольги Грабарь — дочери Адольфа Добрянского, лидера русинов Закарпатья. В вину ей вменялось создание и управление панславистской организацией, ставящей своей целью отторжение исконно русских земель от Австрии. В лице прокурора и обвинителя на процессе выступил Кальман Тиса, премьер-министр Венгрии. Впрочем, дело против Грабарь было сфабриковано очень грубо, на что обращали внимание даже английские и французские газеты. Благодаря общественной поддержке дочь и отец были оправданы за неимением доказательств их вины, но Добрянскому запретили селиться в австро-венгерских провинциях, населенных русскими или любыми другими славянами.
С этого момента машина репрессий заработала в полную мощь. Лидеры галицких русофилов не могли быть просто так нейтрализованы, но к ним применялись все возможные меры для их устранения с политической арены. Неоднократно арестовывался Григорий Купчанко, автор важнейших историко-археологических работ о Буковине, Галичине и Угорской Руси. В домах других прорусских деятелей проходили регулярные обыски, им чинили всевозможные препятствия в общественной деятельности, а с начала двадцатого века австрийская полиция взяла за правило внедрение в среду русинских организаций своих агентов-провокаторов, причем эта практика стала очень популярной.
На этом фоне вряд ли выглядело удивительным взращивание австрийскими идеологами доморощенной украинской нации, которая тогда тянула максимум на несколько второстепенных упоминаний в учебнике историй. Планомерно создавались и популяризовались любые сообщества с антирусской позицией. Доходило до того, что они полностью спонсировались австро-венгерским правительством. Обстановка накалялась…
Превратности войны: Галиция на перепутье
Отношение австрийских властей к русофилам и вообще к прорусски настроенным жителям Галиции в двадцатом веке стало невыносимым. Так как столкновение немецкой нации с российской считалось делом ближайших лет, в германоязычной среде упорно зачищались все идеологические оппоненты. Впрочем, это были только цветочки — ягодки пошли с началом конфликта.
Как только началась война, Галиция оказалась напрямую вовлечена в нее. Уже 5 августа 1914 года состоялась Галицийская битва — одно из важнейших сражений на Русском театре военных действий. Здесь русская воинская традиция однозначно побила австрийскую: войска Юго-Западного фронта под командованием генерала Иванова сокрушили всякое сопротивление и к 20 августа освободили всю Восточную Галицию. Австро-венгерские военные соединения были полностью деморализованы и отныне не приступали к крупным операциям без помощи немецкого командования.
Во Львове и Перемышле русских солдат встречали цветами. Галичане не чаяли, что дождутся того момента, когда воссоединятся со своими братьями. Было создано Галицкое генерал-губернаторство, которое в военных условиях просуществовало примерно год. К сожалению, это продлилось недолго: в ходе массированного германского наступления, начавшегося в 1915 году, российские войска были вынуждены разорвать линию фронта и отступить. Чтобы не допустить мобилизации галичан в немецко-австрийскую армию, генерал Иванов издал приказ о транспортировке в Волынскую губернию всего мужского боеспособного населения в возрасте от 18 до 50 лет. Также многие беженцы из Галиции направлялись в российскую глубинку — по некоторым данным, к августу 1915 года в Российской Империи насчитывалось более 100 тысяч галицийских переселенцев.
Пока функционировала австрийская администрация, вся территория Галиции стала большим концлагерем. Население убивали только за православие и верность своим традициям. Несколько десятков тысяч русофилов было заключено в концлагеря Талергоф и Терезин. За доносы на «москвофилов», как тогда называли русинов, можно было получить от 50 до 500 крон — новоявленные украинцы и поляки таким «заработком» не гнушались, а иногда галичан предавали их же соплеменники, иуды и предатели. Талергоф, кстати, стал первым концлагерем на территории Европы, кровь узников которого никогда не будет смыта с австрийского лица — и это за десятки лет до прихода нацистов ко власти! Становится ясно, что русинов тогда смертельно боялись — специальными указами представителей австро-венгерской власти нейтрализовывались все оппозиционные движения и их отдельные представители.
Но вот отгремела война. Австро-Венгерская империя закончила свое существование, развалившись на несколько суверенных и независимых государств. Большевики просто физически не могли бы дотянуться до Галиции, поскольку их зона влияния поначалу ограничивалась узким кольцом вокруг Москвы. На этом фоне галицкие русофилы решили взять инициативу в свои руки. В конце 1918 года во Львове был создан Русский исполнительный комитет, который стоял на позициях Белого движения и консолидировал русинов вокруг русской армии. Комитет действовал достаточно долго, продолжая свою деятельность даже во время создания Западно-Украинской Народной Республики. А уже к концу ноября Восточная Галиция была вместе с Буковиной захвачена польскими интервентами, которыми руководил небезызвестный всем Пилсудский. В дальнейшем она несколько раз переходила в руки большевиков, а по итогам советско-польской войны была закреплена за Польшей. На этом русский след в истории Галиции теряется.
И все-таки что же заставило жителей Галицкой Руси принять ненавистную им идеологию самостийности, которая зловонной ложью изливалась на их головы десятки лет? Что заставило их отказаться от своих исторических корней, от связи с великим русским народом, предпочтя местечковый национализм? Что заставило их навеки стать рабами Запада и возненавидеть все русское, в то же время живя только за счет России? Сложный вопрос. Возможно, многочисленные тягости века двадцатого, сперва принесшего нищету и разруху русским землям, сыграли свою роль, и галичане стали простыми приспособленцами, образцовыми поляками, затем нацистами, и потом — украинцами, но никак не русскими. Более того, Львов и вся Галиция стали эпицентром украинства, откуда эта язва ныне расходится по всей стране. Бандеровщина, фашизм и предательство всего человеческого — ныне это галицийское достояние, хотя когда-то местные русины были самыми ревностными борцами против «украинизаторов» и их покорных слуг.
Без сомнения, прозрение когда-нибудь придет. Прозреют галичане, поймут, кем они стали и какие идеалы они предали, попытаются вновь стать частицей русского народа не на словах, а на деле. Но… не будет ли поздно? И простит ли их великий русский народ, слишком много натерпевшийся за последние века? Как говорится, поживем-увидим…
Происхождение Галичины. Олесь БУЗИНА. Украина – не Галичина
Тогда реальный Пьемонт сыграл в итальянском государственном возрождении выдающуюся роль. Это была самая развитая область Италии, обладавшая независимостью еще до начала войны против Австрии, в результате которой правитель Пьемонта Виктор-Эммануил отобрал у имперской Вены Венецию и Ломбардию и короновался в Риме как итальянский король. Да и сегодня Пьемонт – это символ итальянского процветания – тот самый передовой север, который традиционно противопоставляют отсталому югу с его неаполитанскими уличными воришками и сицилийской мафией. Именно в Турине – столице Пьемонта – находится знаменитый концерн «FIAT».
Галичина конца XIX столетия даже отдаленно не могла напоминать Пьемонт. Промышленности у нее не было вообще, если не считать Львовского пивзавода. Высшая политическая власть принадлежала австрийцам в далекой Вене. А местная – польским помещикам, из которых традиционно назначался губернатор Галиции. Предки же нынешних западных украинцев, еще не подозревавшие, что они – украинцы и называвшие себя «русинами», жили в основном в селах, предоставив города почти полностью полякам и евреям, отчего во Львове существовала польская поговорка: «Улицы – польски, домы – жидовски» (пишу ее кириллицей для понятности).
Отсталое племя галицких русинов никак не могло претендовать на роль объединяющего элемента в «украинском проекте». Для этого у него не было никаких ресурсов – ни интеллектуальных, ни экономических. Да и сам этот проект зародился на так называемой Великой Украине, принадлежавшей тогда Российской империи.
«Старинный спор славян», как выразился однажды по поводу этих бесконечных «братских» междоусобиц Пушкин, и тут оказался причиной рождения очередного этнического мутанта – маленького очаровательного народца, обожающего при первых же признаках опасности прятаться, подобно легендарным хоббитам, в схронах, и причудливо соединившего в своей психике черты как русских, так и поляков.
Что такое была Галичина до того, как в X веке ее завоевал киевский князь Владимир, можно судить только по археологическим раскопкам и отрывочным письменным свидетельствам более развитых цивилизаций. Ясно только, что эта территория ославянилась очень поздно – только в эпоху Великого переселения народов. До того в Прикарпатье фиксируют памятники так называемой Латенской культуры, принадлежавшей кельтским племенам – галатам. По одной из версий, кажущейся мне наиболее убедительной, именно галаты, пробравшиеся сюда с запада через Карпатские перевалы, и дали название этой земле – Галичина (в немецкоязычном варианте – Галиция). Этого мнения придерживался О.С. Стрижак в книге «Етнонімія Геродотової Скіфії» (Київ, Наукова думка. – 1988). Испанская Галисия, кстати, имеет то же происхождение. Галлы умудрились распространиться буквально по всей Европе – они не только пытались захватить Рим, где их остановили прославившиеся этим в античной истории гуси, но добрались даже до северного Причерноморья и Малой Азии. Галичина совершенно естественным образом попала в поле зрения их геополитических интересов. Кстати, от галлов была большая польза – особенно для современной Украины, ничего не подозревающей о галльских пережитках в своей психике. Именно галлы научили соседние племена солить сало. Слово «соль», позаимствованное всеми славянскими языками, имеет кельтское происхождение. Обратите внимание, как похожи «сало» и «соль». Сало – это то, что солят, чтобы подольше его сохранить. В основе же обоих понятий лежит индоевропейское, как говорили еще недавно «арийское», «sol» («солнце»). Древние считали, что именно солнце порождает соль, выпаривая ее из морской воды.
Несколько позже галлов с их салом в Прикарпатье пришли даки – предки нынешних румын и молдаван. Это случилось на рубеже старой и новой эры. С того времени в Галичине фиксируется «культура карпатских курганов» – ее носителем было дакийское племя карпов, говорившее на вымершем языке, которому наиболее близок нынешний албанский. В переводе «карпы» – просто горцы. Отсюда – Карпаты – явно заимствованное слово, не понятное без этимологического словаря ни русскому, ни какому-либо другому славянскому уху.
Точно такая же, как в Галичине, культура карпатских курганов обнаружена в Молдавии и Румынии, носивших тогда общее название Дакия. Там тоже жили даки, которых при императоре Траяне во II в. н.э. покорили римские легионы. Но до Галичины римляне не дошли. Эта территория показалась им не интересной для завоевания – слишком бедной, наверное. А, может, им, привыкшим к изысканной средиземноморской кухне, просто сала не хотелось? Поэтому они и оставили местных «хоббитов» в покое.
Романизированные даки, впитав в себя кровь римских каторжников, которых ссылали в низовья Дуная, как в самую северную часть империи, стали, в конце концов, румынами. А не удостоившиеся романизации, проживавшие еще севернее даки-галичане – те самые карпы, – еще некоторое время могли свободно носиться по горам и предгорьям в первозданной дикости, пока не дождались других завоевателей – уже с северо-востока – славян.
Как утверждают современные украинские археологи (коллективный труд «Давня історія України». – Київ, «Либідь», 1995), это было достаточно мирное завоевание: «Характер взаємозв’язків слов’ян і дакійців зумовлювався їхнім «черезсмужним» проживанням у Подністров’ї впродовж досить тривалого часу. Мирні стосунки між ними не могли не привести до значних обопільних культурних впливів та інтеграції цих різних за походженням етносів».
Иными словами, одни крестьяне – более многочисленные – растворили в себе других, живших в Приднестровье до них. Поколения, возникшие в результате их смешения, говорили уже по-славянски. Но название гор (те же Карпаты), такие слова, как «ватра» (албанское «vatre» – «кострище», «очаг»), одежда и танцы, близкие балканским, своеобразный акцент, с которым любой галичанин коверкает украинские слова, свидетельствуют о забытом ныне дакийском субстрате – этническом «подшерстке», определившем своеобразие поведенческих реакций нынешних галичан. Как-то я назвал их в шутку в «Тайной истории Украины-Руси» «славянизированными молдаванами». И, думаю, был прав. По крайней мере, пока никто не смог привести убедительных аргументов для опровержения этой версии.
Результатом этого смешения стало известное нам по «Повести временных лет» летописное племя белых хорватов. Оно занимало не только нынешнюю Львовщину, Ивано-Франковщину и Тернопольщину, но и западные отроги Карпат. Хорваты контролировали Дуклянский и Ужокский перевалы, очень важные в торговом отношении, и такие города, как исчезнувший ныне Червен и процветающий в Польше Перемышль. Этнографические группы русин, находящиеся на территории нынешней Польши и Словакии, – это остатки именно белых хорватов. Дуклинский перевал до знаменитой акции «Висла» был границей расселения двух этнографических групп их потомков – по одну сторону его жили бойки, а по другую – лемки.
Как бы то ни было, Польша успела наложить лапу на эти земли намного раньше, чем они попали под высокую руку Киевской Руси. К тому времени, как в 981 году русский князь Владимир подчинил так называемые червенские города, они уже долгое время платили дань раннесредневековому польскому государству Пястов со столицей в Гнезно. «Повесть временных лет» описывает эти события в трактовке, не допускающей двузначных толкований: «В лето 6489 (981 год от Рождества Христова. – О.Б.) иде Володимир к Ляхом и зая грады их Перемышль, Червенъ и ины городы, иже суть и до сего дне под Русью».
Получается, что Владимир захватил именно польские («ляшские») города. Не вернул свое, а забрал чужое. Впоследствии киевские князья будут контролировать их полтора века – до самого начала периода феодальной раздробленности. Именно по сей причине эти земли получат имя Червонной Руси (по-латыни – Russia Rubra). Название города Червен сплетется в этом географическом понятии с принесенным сюда на мечах владимировых дружинников именем Русь.
Занятно, что Галичина стала Русью намного позже, чем земли будущей Московии, например. Вслед за записью о подчинении червенских городов Владимиру в летописи идет фраза: «Сем же лете и Вятичи победи и возложи на их дань от плуга, як же отець его имал». Вятичи уже платили дань Киеву прежде – при прославившемся своими завоеваниями отце Владимира Святославе. А галичане впервые попали в сети киевской «налоговой» только при его сыне! Наверняка им это не нравилось, потому что под 993 годом имеется краткое упоминание о новом карательном походе Владимира на восставших хорватов: «Иде Володимир на ховраты».
Хорватов Владимир, естественно, победил и тут же бросился на печенегов. Особенно забавно читать отчет о его бранных подвигах в современном украинском переводе Леонида Махновца: «Пішов Володимир на Хорватів. А коли вернувся він із війни хорватської, то тут печеніги прийшли по тій стороні Дніпра от Сули. Володимир тоді пішов супроти них і встрів їх на Трубежі коло броду, де нині Переяславль». По «Повести временных лет» получается, что для Владимира предки нынешних галичан – хорваты – были примерно тем же, что и печенеги. По крайней мере, они идут в одном перечне иноплеменников, которых нужно было усмирять.
Я не очень верю, что галичанам хорошо жилось под властью Киева. Иначе с какой радости они стали бы одной из главных движущих сил развала Руси в XII веке? Кстати, другой равноценной силой, подгрызшей так называемое «древнерусское единство», стали вятичи – именно на их земле сложилось Владимиро-Суздальское княжество, из которого впоследствии выросла Московия. С точки зрения нынешнего дня, мысль, что «галичане» и «москали» могут быть союзниками, кажется абсурдной. Но именно так и было во времена Андрея Боголюбского и Ярослава Осмомысла. И протомоскали, и протогаличане тогда вместе «дружили» против Киева.
Результат этой «дружбы» известен – Русь развалилась. Причем галичане внесли в ее уничтожение намного более весомый вклад, чем суздальцы. Если Андрей Боголюбский просто совершил в 1169 году набег на Киев и разграбил его, то галицкие князья еще и стремились подмять метрополию ненасытным брюхом. И Роман Галицкий, и его сын «король» Данило сажали в столице Руси своих ставленников. А Данило накануне монгольского нашествия даже подчинил город напрямую и поставил в нем своего наместника воеводу Дмитрия – того самого, который в 1240 году отбивался от Батыя.
Однако политический финал всех этих удачливых сепаратистов был печален, как и любой сепаратистский конец. Все они оказались жалкими вассалами Золотой орды – и потомки Андрея Боголюбского, и Данило Галицкий, который, несмотря на свой «еуропейський» королевский титул, хлебал да нахваливал кумыс на приеме у хана Батыя. Может, ему и хотелось рейнского или венгерского вина, но татары употребляли именно кобылье молоко – пришлось и самому прозападному древнерусскому князю присоединиться к их варварским гастрономическим привычкам. Лично я ему не сочувствую – а чтоб знал, сепаратист хренов, как против Киева хвост поднимать!
А дальше пришли поляки – люди весьма злопамятные и всегда имеющие при себе кучу документов, подтверждающих их имущественные права на дедушкино и бабушкино барахло. И даже на прадедушкино и прабабушкино! Все это время (целых 300 лет!) ляхи помнили, кому на самом деле принадлежали «червенские города». Уже все вокруг забыли! А они помнили, как и сегодня помнят, приезжая во Львов на экскурсию, кому это все принадлежало, пока добрый Сталин не захватил и не отдал набежавшим из сел галичанам.
В 1340 году, когда вымерло потомство Данила Галицкого, польский король Казимир Великий явился за «галицким наследием». К этому времени главным городом Галичины, вместо Галича, стал Львов. Его-то и осадил Казимир. Перипетий соперничества поляков с литовцами и волынянами за Галичину я пересказывать не стану. Оно было примерно таким же, как и любая другая феодальная война. Главное, что в результате в том же XIV веке все-таки победили ляхи во главе со своим Казимиром, тут же приступившие к глобальному эксперименту по превращению местных варваров в «настоящих» людей.