что нового в деле сушкевич
Калининградским врачам Белой и Сушкевич скостили арест из-за арифметической ошибки
Но всего на один день
Оставить под арестом врачей Елену Белую и Элину Сушкевич, обвиняемых в убийстве недоношенного новорожденного ребенка в калининградском роддоме, постановил 27 октября Первый апелляционный суд общей юрисдикции. Перевести медиков под домашний арест защите не удалось. Не помогло даже личное поручительство знаменитого детского доктора Леонида Рошаля. Единственное, что сделал суд – пересчитал срок ареста, уменьшив его …на один день.
Елена Белая Фото: Кадр из видео
Напомним, уголовное дело против неонатолога-реаниматолога Элины Сушкевич и и. о. главврача роддома №4 Калининграда Елены Белой слушается повторно.
По представлению Генпрокуратуры Первый апелляционный суд общей юрисдикции отменил оправдательный приговор, после чего постановлением Мособлсуда Белая и Сушкевич были помещены под арест. Сторона обвинения настаивала на том, что медики могут оказать давление на свидетелей. Кроме того, Элина Сушкевич пользовалась Интернетом и публиковала посты в соцсетях, что обвинение также сочло нарушением и формой давления на участников процесса. Суд с прокурором согласился и поместил врачей в московский СИЗО до 4 января 2022 года.
Защита уверена, что никаких реальных оснований лишать женщин свободы нет.
В апелляционный суд на обжалование ареста Елену Белую и Элину Сушкевич не привезли. Решили не рисковать из-за ситуации с заболеваемостью ковидом. Женщины участвовали в заседании суда виртуально, по ВКС.
Сама Елена Белая считает свой арест формой давления.
Защита Элины Сушкевич полагает, что лишение врача-реаниматолога свободы в условиях дефицита кадров из-за пандемии коронавируса просто недопустимо.
Обоих арестованных защита просила перевести под домашний арест. Где женщины смогут его отбывать, уже известно. У матери Елены Белой есть квартира в Москве, а Элине Сушкевич пообещала сдать жилье коллега, врач одной из московских больниц Наталья Захаренко.
Гособвинитель уверяла тройку судей, что медиков необходимо оставить под стражей. Никакого дефицита кадров в роддоме нет, уверена прокурор. По данным обвинения, в отделении реанимации Калининградского роддома работают десятки врачей. Правда, Сушкевич тут же пояснила, что это, мягко говоря, не совсем так:
— На момент моего ареста в отделении реанимации должно было работать 12 врачей, по факту работали шесть, из них двое на больничном. Это то количество врачей, которые реально обеспечивают работу отделения реанимации областного перинатального центра. Они спасают жизни недоношенных детей, в том числе и рожденных в «красной зоне». Врачи работают без отпуска, оказывают помощь детям, которые находятся в критическом состоянии в отделении реанимации.
Тройка судей решала судьбу медиков почти два часа. Когда коллегия наконец вышла из совещательной комнаты и начала оглашать постановление, первые строчки прозвучали как гром среди ясного неба: «Меру пресечения изменить!»
Но следом стало ясно, что чуда не произошло. Судьи просто нашли в расчетах коллег из Мособлсуда арифметическую ошибку и исправили ее. Элина Сушкевич и Елена Белая остаются под стражей. Только теперь уже не до 4 января, а до 3-го.
Как станут справляться с тюремными буднями врачи в период локдауна, большой вопрос. Передачи будут запрещены, посещения – тоже. Воспользоваться тюремным магазином женщинам пока не удалось. Правда, бодрость духа они сохраняют, спасаются йогой.
У нас в камере 30 человек. Камера хорошая, занимаемся все йогой. Камера йогов у нас. Правда, коврики использовать нельзя, мы на кроватях занимаемся.
Жизнь пока на события бедна. В шесть подъем, в десять отбой. С прогулками – когда как, обычно где-то час. Мы там бегаем, прыгаем, скачем, так что особо не замерзаем. Библиотека у нас тут хорошая, сейчас вот читаю Гиляровского «Москва и москвичи». Телевизор есть, следим сейчас за вулканом на Канарах. Вообще, надо жить и радоваться. Когда начинаешь с людьми общаться, понимаешь, что у других все еще хуже.
«Может начаться исход врачей» Почему российские медики боятся за свою свободу: Леонид Рошаль о новом «деле врачей»
Фото: Сергей Карпухин / ТАСС
На конец декабря 2021 года запланировано новое рассмотрение дела против калининградских врачей Элины Сушкевич и Елены Белой, обвиняемых в смерти новорожденного. В 2020 году присяжные Калининградского суда врачей оправдали, однако в мае вердикт был отменен, и дело направили на пересмотр в Московский областной суд. Неожиданностью для всех стало то, что врачей до суда поместили в следственный изолятор. Известный врач, президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль потребовал выпустить Сушкевич и выразил готовность сесть вместо нее в тюрьму. Но к практическим результатам это не привело. По просьбе «Ленты.ру» Рошаль рассказал, как дело калининградских врачей отразится на российской медицине.
«Лента.ру»: После вашего заявления о готовности сесть в тюрьму вместо Элины Сушкевич глава Следственного комитета Александр Бастрыкин взял дело калининградских врачей под личный контроль. Такая реакция — это обычное проявление вежливости, простая формальность?
Рошаль: Я не думаю, что это формальное поручение. Александр Бастрыкин — человек серьезный, он увидел в нашем заявлении то, что следственными органами, возможно, была допущена ошибка, и решил лично проконтролировать ситуацию. Мы направили в Следственный комитет заключение ведущих неонатологов и токсикологов страны, которым не дали даже выступить в суде. Это новая для Следственного комитета информация. Сейчас СК РФ обсуждает новые обстоятельства дела в связи с получением этих материалов.
В вашем заявлении идет речь лишь об Элине Сушкевич. Почему никто из авторитетных врачей публично не вступился за Елену Белую?
Именно Элину Сушкевич обвиняют в непосредственном убийстве новорожденного — введении ему смертельной дозы лекарственного препарата, которое было сделано якобы по указанию Елены Белой.
К Елене Белой есть вопросы административного характера, но если рассыпается уголовное дело Сушкевич — автоматически это означает и невиновность Белой в уголовном преступлении
Для вас стало неожиданностью то, что оправдательный приговор по делу Элины Сушкевич и Елены Белой был отменен, а дело направлено на пересмотр в другой регион? Был ли неожиданностью арест врачей?
В следственных действиях, в том, как проходили судебные заседания, явно прослеживается заказной характер. Он определяется тем, как грубо не удовлетворялись ходатайства защиты, тем, что ни один представленный стороной защиты специалист не был допущен к выступлению в суде. Кроме того, мы не должны забывать и о том, как развивались события. Изначально информация о том, что в больнице умер ребенок, поступила из анонимного источника, а не от потерпевших.
Рошаль, Сушкевич и Белая в суде
Фото: Сергей Фадеичев / ТАСС
Обращу внимание и на то, что на родах должна была присутствовать еще и дежурный врач-неонатолог. Она на родах не присутствовала, что является грубым нарушением. Лишь получив информацию о рождении ребенка, она поднялась в родильный зал, но новорожденного там уже не было, так как его сразу перевели в палату интенсивной терапии. Несмотря на тяжелое состояние недоношенного ребенка, неонатолог не вызвала сразу бригаду из регионального перинатального центра, было упущено драгоценное время. Примечателен тот факт, что муж этого доктора является судьей Калининградского суда. И об этом я говорю прямо.
Если на этот раз дело Сушкевич и Белой закончится обвинительным приговором, какие долгосрочные последствия может иметь это решение?
Это будет трагедия. Это подорвет доверие врачей к судебной системе. Обвинительный приговор может повлечь за собой массовый исход врачей из профессии, прежде всего неонатологов.
Каждый день можно находить причины для того, чтобы судить врачей, а дело Сушкевич и Белой может стать прецедентом, который спровоцирует взрыв
Национальная медицинская палата неоднократно выступала с предложением разработать особый механизм рассмотрения неблагоприятных исходов при оказании медицинской помощи и жалобах в здравоохранении. Как именно это можно сделать?
Уже давно назрел вопрос об уровне доверия к судебно-медицинской экспертизе. То же дело Сушкевич и Белой построено на результатах СМЭ [судебно-медицинской экспертизы], в которых экспертами Нацмедпалаты, заслуженными и уважаемыми специалистами, были найдены грубые ошибки. СМЭ, с нашей точки зрения, ложно трактует реальное положение дел. Думаю, что этот случай не должен пройти бесследно для врачебного сообщества, необходимо вернуться к вопросу проведения и роли СМЭ. К огромному сожалению, в деле, о котором мы говорим, одним из главных экспертов был главный детский неонатолог страны профессор Дмитрий Иванов, который до сих пор не выступил с обоснованием своих заключений перед профессиональным сообществом.
Конечно, судебно-медицинскую экспертизу отменять не нужно, но нужен серьезный разговор с участием профессионального сообщества о порядке ее проведения. Иногда судебно-медицинские экспертизы проводятся по несколько раз — до тех пор, пока их результаты не удовлетворят следствие. Я считаю, что судебные эксперты должны нести ответственность за свои выводы. Я напомню, что уже были резонансные дела, в которых результаты СМЭ опровергались и врачи были оправданы — например, дело доктора Елены Мисюриной.
Фото: Валерий Матыцин / ТАСС
Национальная медицинская палата выступала с инициативой принять поправки в Уголовный кодекс о защите медработника при исполнении им служебных полномочий. Госдума приняла закон, где отражены аспекты о защите медработников. Как вы его оцениваете?
Мы сразу высказали свое отрицательное отношение к этому закону, поскольку вред, нанесенный доктору, в нем оценивается в зависимости от того, какой ущерб получил пациент. То есть врач не является самостоятельной ценной единицей. Если пациент не пострадал из-за того, что на врача было совершено нападение, то и не надо никого наказывать? Это неправильно. Мы полагаем, что ущерб, который причинен врачу, должен рассматриваться отдельно, должен сурово наказываться, и будем настаивать на принятии поправок в этот закон.
Что делать с врачебными ошибками — неужели за них никто не должен отвечать? Нужно ли разграничивать ответственность врача при ошибках из-за недостатка знаний и из-за халатности?
Я думаю, что за халатность, которая доказана, врач должен нести ответственность. Определять, была ли допущена халатность, должно профессиональное медицинское сообщество. А за врачебные ошибки врач не должен нести уголовную ответственность. При этом сам термин «врачебная ошибка» нуждается в обсуждении. Например, врач оперирует, и возникли осложнения во время операции, — эти осложнения не должны быть предметом судебного разбирательства.
Я не знаю такого хирурга, акушера-гинеколога, неонатолога, врача любой специальности, который не сталкивался бы с осложнениями. Возникают они не потому, что врач их хочет, а потому, что человеческий организм очень индивидуален, и невозможно быть практикующим врачом и не столкнуться с осложненными реакциями организма. Иногда действия врачей строго соответствуют клиническим рекомендациям и протоколам, но все равно приводят к неблагоприятным последствиям и даже к летальному исходу.
Иногда врач, исходя из своего опыта, на основе клинического мышления в какой-то конкретной ситуации действует вопреки предписаниям и спасает пациента
Это очень сложные вопросы. Если же врач совершает неправильные действия в силу недостатка знаний, то речь идет не о непредумышленной ошибке, в этом случае мы имеем дело с низкой квалификацией, а квалификация зависит не только от доктора, но и от государства: были ли ему созданы условия для повышения квалификации.
Фото: Софья Сандурская / АГН «Москва»
Изменила ли пандемия отношение к врачам со стороны пациентов, со стороны чиновников?
К сожалению, ситуация с пандемией и отношением к врачам не так однозначна. С одной стороны, особенно в начале пандемии, многие наконец-то поняли, насколько мы важны, что труд медиков достоин уважения. С другой стороны, коронавирус «подарил» еще один повод для получения денег с медиков: некоторые правозащитные адвокатские организации начали активно формировать спрос на свои услуги, побуждая пациентов подавать в суд на медицинские организации для компенсации морального вреда в случае каких-либо неблагоприятных последствий при лечении коронавирусной инфекции.
Я считаю, что на период пандемии необходимо установить мораторий на судебное преследование медицинских работников по делам, связанным с оказанием помощи пациентам с коронавирусной инфекцией
В целом медработники у нас не имеют необходимой защиты при возникновении проблем, именно поэтому в России нужно создать систему их юридической и страховой защиты. Когда за рубежом возникает какая-то проблема у врачей, ими занимается страховая компания, они застрахованы, и страховая компания борется за то, чтобы все было нормально. А здесь сами врачи выискивают, кто их будет защищать. То, что в стране должна быть создана наконец юридическая и страховая защита медицинских сотрудников — не только врачей, никаких сомнений нет.
Суд отменил приговор Сушкевич из-за выкрикивавших с места адвокатов
Почему был отменен оправдательный приговор
Первый апелляционный суд 27 мая отменил оправдательный приговор медикам из Калининграда Элине Сушкевич и Елене Белой из-за того, что защита в присутствии присяжных «ставила под сомнение объективность следствия», адвокаты заявляли о «чудовищности» обвинения, оказывали «эмоциональное воздействие» на присяжных и создавали в глазах коллегии «положительный образ» подсудимых. Это следует из апелляционного определения, копия которого есть в распоряжении РБК.
Дело касается смерти недоношенного младенца в 2018 году. Медиков обвиняли в умышленном введении ему смертельной дозы препарата, чтобы «сэкономить ресурсы». Допущенные судом и стороной защиты нарушения повлияли на беспристрастность коллегии и на ее вердикт, утверждается в апелляционном определении.
Суд согласился с доводами гособвинителей, которые утверждали, что «в ходе всего судебного разбирательства сторона защиты через средства массовой информации дискредитировала обвинение, в сеть Интернет выкладывалась информация, не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей». «Незаконно воздействуя на коллегию присяжных заседателей через средства массовой информации», защита «касалась вопросов допустимости доказательств, в негативном ключе отображала деятельность органов следствия и прокуратуры, суда», публиковала «сведения о подсудимых, способные вызвать жалость», утверждали гособвинители в своем апелляционном представлении на приговор.
«Развернутая в СМИ кампания по опровержению доказательств стороны обвинения и освещению информации, которая в силу закона не должна исследоваться с участием присяжных заседателей, имела поистине колоссальный масштаб в пределах города, насчитывающего менее 500 тыс. населения. С учетом этого информация из публикаций не могла не дойти до сведения присяжных заседателей, что является прямым и грубым воздействием на них при заполнении вопросного листа», — цитируются доводы прокуроров в определении суда.
Присяжные по закону не должны получать информацию о деле или его фигурантах откуда-либо, кроме зала суда. Однако судья не выяснял у присяжных, знакомились ли они со сведениями из интернета и повлияли ли они на объективность членов коллегии, сочли гособвинители.
Суд согласился, что представители защиты постоянно пытались вызвать у присяжных «негативное отношение к доказательствам обвинения и недоверие к допрашиваемым лицам» из числа свидетелей, экспертов и потерпевших, а также «допускали выкрики и реплики с места». Так, одну из свидетельниц, медика роддома № 4, адвокаты в присутствии присяжных заподозрили в наличии мотива для оговора Елены Белой: та претендовала на ее должность. В другом случае сама Белая заявила, что показания одной из свидетельниц — «гнусная ложь». Тем самым подсудимые и защита «опорочили доказательства обвинения», счел суд.
Кроме того, судья не стал приобщать к делу один из документов, предоставленных обвинением, и отказался исключать из коллегии двоих членов, которым гособвинители заявляли отвод: один из них был ранее судим, а у второй судимость имел отец.
Суд апелляционной инстанции счел, что судья и сторона защиты нарушили положения ст. 252 УПК (о том, что судебное разбирательство проводится только в пределах обвинения), ст. 335 (о том, что при присяжных нельзя обсуждать вопросы допустимости доказательств и не имеющие отношения к делу сведения о фигурантах, которые вызывают предубеждение в их адрес) и ст. 336 (о том, что если процесс проводится с участием присяжных, то в прениях стороны не вправе касаться сведений за пределами вопросов, подлежащих разрешению коллегией).
В чем суть обвинения
Главврача роддома № 4 Калининграда Елену Белую и анестезиолога-реаниматолога областного перинатального центра Элину Сушкевич обвиняли в убийстве малолетнего. По версии обвинения, в ноябре 2018 года в роддоме родился недоношенный младенец весом около 700 граммов. Белая опасалась ухудшения статистических показателей роддома, а также решила «сэкономить ресурсы»; из этих соображений она распорядилась, чтобы приехавшие по вызову медики из реанимационной бригады ввели ему смертельную дозу сульфата магния, после чего в документацию внесли данные, что ребенок родился мертвым. Сушкевич и Белая указывают, что младенец находился в крайне тяжелом состоянии и ему провели все необходимые реанимационные мероприятия.
Медицинское сообщество выступило в защиту обвиняемых: например, Российское общество неонатологов опубликовало открытое письмо, где в частности указало, что содержание магния в тканях ребенка, вопреки заявлениям следствия, было не выше, а гораздо ниже нормы.
В декабре 2020 года суд в Калининграде оправдал медиков на основании вердикта присяжных. Следственный комитет на это ответил: «К сожалению, эмоциональные оценки, по-видимому, стали преобладающими над юридически установленными фактами и выводами экспертов».
Калининградские мамы написали письмо Бастрыкину в поддержку Сушкевич
Жительницы Калининграда, детей которых выходила неонатолог Элина Сушкевич, написали открытое письмо главе Следственного Комитета РФ Александру Бастрыкину. Как сообщает инициативная группа поддержки калининградского медика, под обращением подписались 15 человек. Открытое письмо они разместили на своих страницах в социальных сетях.
Калининградки просят Бастрыкина дать ответ, почему по прошествии более месяца с момента его требования доложить обоснование ареста Элины Сушкевич и Елены Белой ничего «не двигается с мертвой точки» и медики до сих пор находятся в СИЗО.
В письме говорится, что в то время, когда в калининградских больницах не хватает врачей-неонатологов, «врач должен спасать людей, и ему место в больнице, а не в тюрьме».
«Все, кто хоть раз сталкивался с Элиной, знают, насколько сильно она любила свою работу и что она относилась к малышам как к своим собственным. Мы с нетерпением ждем, что правосудие восторжествует и судебная ошибка, жертвой которой стала ни в чем не повинный врач, будет исправлена», — говорится в обращении.
Активисты напоминают, что в конце октября калининградки писали письмо к президенту РФ Владимиру Путину, в котором просили обратить внимание на дело калининградских врачей. Обращение было переадресовано в Следственный комитет, откуда был получен формальный ответ, что предварительное следствие по уголовному делу завершено.
В декабре 2020 года прокуратура подала апелляционное представление в Калининградский областной суд на оправдательный приговор калининградским медикам. В мае 2021 года апелляционный отменил приговор Сушкевич и Белой — дело было направлено на новое рассмотрение. В июне 2021 года Верховный Суд по ходатайству заместителя генерального прокурора перенёс повторное рассмотрение уголовного дела в отношении Белой и Сушкевич в Московский областной суд.
4 октября 2021 года, во время первого слушания по делу, Мособлсуд отправил Сушкевич и Белую в СИЗО на три месяца. Защита врачей подала апелляционную жалобу на решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, но вышестоящая инстанция оставила решение суда в силе.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter
Потерпевшая по делу калининградских врачей роддома снова стала матерью
Оправдательный приговор Элине Сушкевич и Елене Белой отменили из-за «широкого освещения в СМИ»
Первый апелляционный суд общей юрисдикции в четверг отменил оправдательный приговор калининградским врачам Элине Сушкевич и Елене Белой, которых обвиняли в убийстве недоношенного младенца. Громкое дело снова будет рассматривать коллегия присяжных, которая, напомним, ранее оправдала калининградских врачей.
Решение «вызывает недоумение» у стороны защиты. В то же время Лариса Гусева – защитница мамы умершего мальчика, заявила, что «довольна отменой оправдательного вердикта». Кроме того, юрист поделилась радостной новостью, которая случилась в жизни ее доверительницы Замирахон Ахмедовой: женщина наконец впервые стала матерью.
Главврач роддома №4 Елена Белая. Фото: Кадр из видео
Основной свидетель обвинения – заведующая отделением новорожденных роддома № 4 Татьяна Косарева пояснила, что главврач вызвала к себе в кабинет ее, акушера-гинеколога Ирину Широкую, врача-реаниматолога Екатерину Кисель и заведующую родильным отделением Татьяну Соколову. Белая, по словам свидетельницы, отчитала медиков за то, что те реанимировали, по ее мнению, нежизнеспособного ребенка.
Кроме того, от них, как следует из показаний, требовали переделать журнал родов и убедить Ахмедову, что ее ребенок родился мертвым. Свидетели также рассказали, что Белая настойчиво расспрашивала анестезиолога-реаниматолога Элину Сушкевич о том, что «делают с такими детьми» в перинатальном центре, – та ответила, что вводят магнезию. Эксперты позже нашли в организме ребенка магний, превышающий недопустимую норму в 20 раз.
Коллегия присяжных, на которой настаивала Сушкевич, пришла к выводу, что вина медиков не доказана. Как пояснил адвокат Белой Тимур Маршани, гособвинение подало жалобу, в которой просило пересмотреть приговор из-за чрезмерной открытости процесса.
Одилжон и Замирхон Ахмедовы.
– Тимур Захарович, почему отменили оправдательный приговор?
– Для того чтобы делать выводы, почему апелляционная инстанция приняла такое решение, нужно ознакомиться с самим текстом постановления апелляционной инстанции. Доводы, которые были изложены в апелляционной жалобе, не были настолько существенными, чтобы отменять решение и отправлять его на новое рассмотрение.
– А что было написано в жалобе?
– В жалобе гособвинитель просил отменить приговор первой инстанции, потому что открытость процесса якобы повлекла за собой широкое освещение в СМИ, и это оказало давление на присяжных. То есть журналисты сформировали мнение присяжных заседателей. В итоге они опиралось на эмоциональную составляющую, а не на правовую.
– Было еще что-нибудь в жалобе?
– Это единственный довод.
– В деле есть показания ряда сотрудников роддома, которые пытались спасти жизнь ребенка. И они не в пользу вашей доверительницы. Вы можете это как-то объяснить?
– Свидетели выражали свои суждение, а не опирались на факты. Это очень консервативно мыслящие люди, которые отказывались работать с Еленой Белой, делали все возможное, чтобы саботировать установленный режим работы. В итоге возник банальный межличностный конфликт.
В то же время защитница мамы погибшего мальчика Лариса Гусева заявила, что очень довольна решение суда.
Первый приговор шокировал мать, потерявшую ребенка. Фото: Дарья Федотова
По словам Гусевой, специалист, который готовил экспертизу, в кулуарном разговоре заявил, что «ребенок жил и умирать не собирался». Юрист считает, что Элина Сушкевич играла второстепенную роль: «молодой врач, которая сделает то, что ей скажут». А вот Елена Белая имела авторитет в роддоме.
– Елена Белая во время процесса показалась эмоционально невоздержанной, могла начать разговаривать в суде на повышенных тонах. По сравнению с ней Сушкевич, если так можно сказать, белая и пушистая, солдат, который будет выполнять любые поручения.
Адвокат также поделилась радостными новостями, которые недавно произошли в семье Замирахон Ахмедовой: 2 мая женщина родила здорового мальчика, которого назвали Муххамед.
– И даже этот факт Елена Белая попыталась повернуть в свою пользу. Заявила в суде, что Ахмедова родила мальчика благодаря грамотной медицинской помощи перинатального центра.