что никто нам не поможет и не надо помогать
Георгий Иванов 1894-1958.
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
1930.
*
Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно.
Какие печальные лица
И как это было давно.
Я люблю эти снежные горы
На краю мировой пустоты.
Я люблю эти синие взоры,
Где, как свет, отражаешься ты.
Но в бессмысленной этой отчизне
Я понять ничего не могу.
Только призраки молят о жизни;
Только розы цветут на снегу,
Только линия вьется кривая,
Торжествуя над снежно-прямой,
И шумит чепуха мировая,
Ударяясь в гранит мировой.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Что никто нам не поможет и не надо помогать
Дмитрий Содман-Михайлов запись закреплена
Один из крупнейших поэтов русской эмиграции Георгий Иванов родился 122 года назад…
ЗВЁЗДЫ
Только звёзды. Только синий воздух,
Синий, вечный, ледяной.
Синий, грозный, сине-звёздный
Над тобой и надо мной.
Тише, тише. За полярным кругом
Спят, не разнимая рук,
С верным другом, с неразлучным другом,
С мёртвым другом – мёртвый друг.
Им спокойно вместе, им блаженно рядом…
Тише, тише. Не дыши.
Это только звёзды над пустынным садом,
Только синий свет твоей души.
ЗИМНЯЯ ПЕСНЯ
Россия счастие. Россия свет.
А, может быть, России вовсе нет.
И над Невой закат не догорал,
И Пушкин на снегу не умирал,
И нет ни Петербурга, ни Кремля –
Одни снега, снега, поля, поля…
Снега, снега, снега… А ночь долга,
И не растают никогда снега.
Снега, снега, снега… А ночь темна,
И никогда не кончится она.
Россия тишина. Россия прах.
А, может быть, Россия – только страх.
Верёвка, пуля, ледяная тьма
И музыка, сводящая с ума.
Верёвка, пуля, каторжный рассвет,
Над тем, чему названья в мире нет.
ХОРОШО, ЧТО НЕТ ЦАРЯ
Хорошо, что нет царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только жёлтая заря,
Только звёзды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо – что никого,
Хорошо – что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ
В ветвях олеандровых трель соловья.
Калитка захлопнулась с жалобным стуком.
Луна закатилась за тучи. А я
Кончаю земное хожденье по мукам.
Хожденье по мукам, что видел во сне –
С изгнаньем, любовью к тебе и грехами.
Но я не забыл, что обещано мне
Воскреснуть. Вернуться в Россию – стихами.
* * *
Лёгкий месяц блеснёт над крестами забытых могил,
Томный луч озарит разрушенья унылую груду,
Тёплый ветер вздохнёт: я травою и облаком был,
Человеческим сердцем я тоже когда-нибудь буду.
Ты влюблён, ты грустишь, ты томишься в прохладе ночной,
Ты подругу зовёшь, ты Ириной её называешь,
Но настанет пора, и над нашей кудрявой землёй
Пролетишь, и не взглянешь, и этих полей не узнаешь.
А любовь – семицветною радугой станет она,
Кукованьем кукушки, иль камнем, иль веткою дуба,
И другие влюблённые будут стоять у окна
И другие, в мучительной нежности, сблизятся губы.
Тёплый ветер вздыхает, деревья шумят у ручья,
Лёгкий серп отражается в зеркале северной ночи,
И, как ризу Господню, целую я платья края,
И колени, и губы, и эти зелёные очи.
ТЁМНАЯ РОЗА
Только тёмная роза качнётся,
Лепестки осыпая на грудь.
Только сонная вечность проснётся
Для того, чтобы снова уснуть.
Паруса уплывают на север,
Поезда улетают на юг,
Через звёзды, и пальмы, и клевер,
Через горе и счастье, мой друг.
Всё равно – не протягивай руки,
Всё равно – ничего не спасти.
Только синие волны разлуки,
Только синее слово «прости».
И рассеется дым паровоза,
И плеснёт, исчезая, весло.
Только вечность, как тёмная роза,
В мировое осыпется зло.
Что никто нам не поможет и не надо помогать
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Георгий Иванов. «Вернуться в Россию стихами. » Часть третья.
У Георгия Иванова нередко интонация опровергает его собственные слова, чувства опровергают логику.
Хорошо – что никого,
Хорошо – что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет.
И не надо помогать.
___
Что это, как не зов о помощи? Или вот эти строки, которые шокировали многих в эмиграции:
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
___
Однако глубина метафизического отчаяния поэта заставляет нас не верить этим словам. Тем более, что ему же принадлежали пронзительные ностальгические стихи о любви к почившей царской России, самые памятные из всех, когда-либо об этом написанных:
Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно.
Какие печальные лица
И как это было давно.
_
Какие прекрасные лица
И как безнадежно бледны –
Наследник, императрица,
Четыре великих княжны.
_
Мне больше не страшно. Мне томно.
Я медленно в пропасть лечу
И вашей России не помню
И помнить ее не хочу.
_
И не отзываются дрожью
Банальной и сладкой тоски
Поля с колосящейся рожью,
Березки, дымки, огоньки.
___
Не хочет помнить, но помнит, и ещё как! С острым, точно лезвие, сердечным чувством — поля, простор, русский лес и родные дали с затерянными в них редкими огоньками.
Если бы я мог забыться,
если бы, что так устало,
перестало сердце биться,
сердце биться перестало.
___
Но нет, «жизнь продолжается, рассудку вопреки».
Был замысел странно-порочен
И все-таки жизнь подняла
В тумане – туманные очи
И два лебединых крыла.
_
И все-таки тени качнулись
Пока догорала свеча.
И все-таки струны рванулись,
Бессмысленным счастьем звуча..
___
Он пытался защититься от мирового ужаса и вселенской тщеты холодом и равнодушием, которые служат бронёй истинному поэту:
Хотел обрасти этакой защитной коркой ледяного бесстрастия, да только плохо у него это получалось:
Когда же я стану поэтом
настолько, чтоб всё презирать,
настолько, чтоб в холоде этом
бесчувственным светом играть?!
__
_
Но в том-то и дело, что он уже был поэтом, у которого, по выражению Гейне, трещина расколовшегося мира прошла через сердце.
Георгий Иванов был поэтом и до эмиграции. Но то, что называется даром речи, он обрёл на чужбине. Испарился романтический флёр, литературность, появились духовный реализм, жёсткость, трезвость, горькая ирония. Классиком русской литературы его сделали последние 15 лет творчества. Здесь уже нет декадентства, эстетизма, которым он отдал дань в молодости. Поэзия этих лет прежде всего правдива.
Если Ирина Одоевцева была совершенно аполитична в своём творчестве, то Георгий Иванов был крайне правых взглядов и никогда их не менял. Говорил: «Правее меня только стенка». Большевиков ненавидел и в стихах этого не скрывал.
Но слышу вдруг: война, идея,
Последний бой, двадцатый век.
И вспоминаю, холодея,
Что я уже не человек,
_
А вот это стихотворение было написано им в год смерти Сталина:
_
…И вот лежит на пышном пьедестале,
Меж красных звёзд, в сияющем гробу,
“Великий из великих” — Оська Сталин,
Всех цезарей превозойдя судьбу.
_
А перед ним в почётном карауле
Стоят народа меньшие “отцы”,
Те, что страну в бараний рог согнули, —
Ещё вожди, но тоже мертвецы.
_
В безмолвии у сталинского праха
Они дрожат. Они дрожат от страха,
Угрюмо пряча некрещёный лоб, —
И перед ними высится, как плаха,
Проклятого “вождя” — проклятый гроб.
_
_
Уже в те годы, на расстоянии («большое видится на расстояньи») он сумел понять и почувствовать то, чего многие другие поэты в России, опьянённые музыкой революции и маршами пятилеток, не слышали и не понимали.
И над Невой закат не догорал,
И Пушкин на снегу не умирал,
_
Снега, снега, снега. А ночь долга,
И не растают никогда снега.
_
Снега, снега, снега. А ночь темна,
И никогда не кончится она.
_
Россия тишина. Россия прах.
А, может быть, Россия — только страх.
_
Веревка, пуля, ледяная тьма
И музыка, сводящая с ума.
_
Веревка, пуля, каторжный рассвет
Над тем, чему названья в мире нет.
___
Но сквозь изобилие отрицаний утверждается музыка, свет Россия вечная. Вот слова о России, которые до него никто не сказал:
За пределами жизни и мира,
в пропастях ледяного эфира
всё равно не расстанусь с тобой!
И Россия, как белая лира
над засыпанной снегом судьбой.
___
Георгий Иванов показал Россию великой и трагической.
Россия 30 лет живёт в тюрьме,
на Соловках или на Колыме.
И лишь на Колыме и Соловках
Россия та, что будет жить в веках.
___
Бесстрашная честность с самим собой — главный нерв этих стихов. Георгий Иванов не боялся запретных тем — его творчество пронизано не только приметами времени, но и откликами на политические события:
Рассказать обо всех мировых дураках,
что судьбу человечества держат в руках?
Рассказать обо всех мертвецах-подлецах,
что уходят в историю в светлых венцах?
___
После войны ему предлагали в мэрии взять французское подданство, что дало бы ему совершенно иной статус и решило многие проблемы, но он отказался, сказав, что хочет остаться русским. Он никуда не ездил, не желал путешествовать. Не хотел говорить на чужом языке. Шутил: «Французская женщина для меня — всё равно что пудель какой-нибудь там. Ну лает и лает. »
Многие спрашивали потом: если они так тосковали по Родине, почему не вернулись? Но как можно было вернуться при Сталине? Ведь в эмиграции знали о судьбах многих возвращенцев.
Иванов в эмиграции очень страдал от одиночества, ненавидел тупик изгнания и физически не мог приспособиться к миру, из которого изгнана Россия. Но если б не уехал в 22-м из Петербурга — скорее всего, сгнил бы на Соловках.
_
В ветвях олеандровых трель соловья.
Калитка захлопнулась с жалобным стуком.
Луна закатилась за тучи. А я
Кончаю земное хожденье по мукам,
_
Хожденье по мукам, что видел во сне,
с изгнаньем, любовью к тебе и грехами.
Но я не забыл, что обещано мне
Воскреснуть. Вернуться в Россию — стихами.
___
Хорошо, что нет Царя
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо — что никого,
Хорошо — что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
Статьи раздела литература
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Что никто нам не поможет и не надо помогать
Теперь тебя не уничтожат,
Как тот безумный вождь мечтал.
Судьба поможет, Бог поможет,
Но – русский человек устал.
Устал страдать, устал гордиться,
Валя куда-то напролом.
Пора забвеньем насладиться,
А может быть – пора на слом.
. И ничему не возродиться
Ни под серпом, ни под орлом!
Белая лошадь бредет без упряжки.
Белая лошадь, куда ты бредешь?
Солнце сияет. Платки и рубашки
Треплет в саду предвесенняя дрожь.
Я, что когда-то с Россией простился
(Ночью навстречу полярной заре),
Не оглянулся, не перекрестился
И не заметил, как вдруг очутился
В этой глухой европейской дыре.
Хоть поскучать бы. Но я не скучаю.
Жизнь потерял, а покой берегу.
Письма от мертвых друзей получаю
И, прочитав, с облегчением жгу
На голубом предвесеннем снегу.
Россия счастие. Россия свет.
А, может быть, России вовсе нет.
И над Невой закат не догорал,
И Пушкин на снегу не умирал,
И нет ни Петербурга, ни Кремля –
Одни снега, снега, поля, поля. –
Снега, снега, снега. А ночь долга,
И не растают никогда снега.
Снега, снега, снега. А ночь темна,
И никогда не кончится она.
Россия тишина. Россия прах.
А может быть, Россия – только страх.
Веревка, пуля, ледяная тьма
И музыка, сводящая с ума.
Веревка, пуля, каторжный рассвет
Над тем, чему названья в мире нет.
Нет в России даже дорогих могил,
Может быть, и были – только я забыл.
Нету Петербурга, Киева, Москвы –
Может быть, и были, да забыл, увы.
Ни границ не знаю, ни морей, ни рек,
Знаю – там остался русский человек.
Русский он по сердцу, русский по уму,
Если я с ним встречусь, я его пойму.
Сразу, с полуслова. И тогда начну
Различать в тумане и его страну.
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо – что никого,
Хорошо – что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
Если бы жить. Только бы жить.
Хоть на литейном заводе служить.
Хоть углекопом с тяжелой киркой,
Хоть бурлаком над Великой рекой.
Руки твои ни на что не нужны.
Этим плечам ничего не поднять.
Нечего, значит, на Бога пенять.
Трубочка есть. Водочка есть,
Всем в кабаке одинакова честь!
А люди? Ну на что мне люди?
Идет мужик, ведет быка.
Сидит торговка: ноги, груди,
Платочек, круглые бока.
Природа? Вот она природа –
То дождь и холод, то жара.
Тоска в любое время года,
Как дребезжанье комара.
Конечно, есть и развлеченья:
Страх бедности, любви мученья,
Искусства сладкий леденец,
Иду – и думаю о разном.
Плету на гроб себе венок,
И в этом мире безобразном
Но слышу вдруг: война, идея,
Последний бой, двадцатый век.
И вспоминаю, холодея,
Что я уже не человек,
Природой созданная зря, –
«Урра!» из пасти патриота,
«Долой!» из глотки бунтаря.
Мне больше не страшно. Мне томно.
Я медленно в пропасть лечу
И вашей России не помню
И помнить ее не хочу.
И не отзываются дрожью
Банальной и сладкой тоски
Поля с колосящейся рожью,
Березки, дымки, огоньки.
Ничего не вернуть. И зачем возвращать?
Разучились любить, разучились прощать,
Забывать никогда не научимся.
Спит спокойно и сладко чужая страна,
Море ровно шумит. Наступает весна
В этом мире, в котором мы мучимся.
Рассказать обо всех мировых дураках,
Что судьбу человечества держат в руках?
Рассказать обо всех мертвецах-подлецах,
Что уходят в историю в светлых венцах?
Для чего? Тишина под парижским мостом.
И какое мне дело, что будет потом.
Несколько поэтов. Достоевский.
Несколько царей. Орел двуглавый.
И – державная дорога – Невский…
Что нам делать с этой бывшей Славой?
Бывшей, павшей, обманувшей, сгнившей…
…Широка на Соловки дорога,
Где народ, свободе изменивший,
Ищет, в муках, Родину и Бога.
Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно.
Какие печальные лица,
И как это было давно.
Какие прекрасные лица
И как безнадежно бледны –
Четыре великих княжны.
По текстам книги: Георгий Иванов. Стихотворения. М.: Эксмо, 2008. 384 с.