что будет вместо 53 городской больницы
В Москве планомерно уничтожают государственные больницы
На днях сотрудники двух столичных больниц сообщили об их возможном закрытии и последующей реорганизации в платные медцентры. Под коммерциализацию медицины за последний год уже попали несколько московских медучреждений, на базе которых появятся отделения платных клиник. Такой же процесс идет и в других регионах. Чиновники заявляют, что имеющееся количество бесплатных койкомест стране попросту не нужно, а увеличение доли частных медуслуг пойдет российской медицине якобы на пользу. Эксперты возражают, подчеркивая, что создание коммерческих клиник на базе государственных нарушает права граждан, а множество квалифицированных медиков в результате «реорганизации» окажутся без работы.
О возможном закрытии столичной клинической больницы №59, что на улице Достоевского, «НИ» рассказал профессор Московской медицинской академии им. Сеченова Павел Воробьев: «Как минимум в нескольких больницах, в том числе и в 59-й, доктора обратили внимание на то, что внезапно сократилось количество больных. Они перестали поступать по скорой, терапевты в поликлиниках больше туда не направляют. На мой взгляд, это косвенный признак того, что больницы готовят к закрытию, продаже или концессии». Ранее в соцсети Facebook г-н Воробьев отметил, что в ГКБ №59 практически прекратили работу отделения травматологии и кардиологии. В больнице №59 «НИ» получить комментарий не удалось: сотрудница справочной говорить с нами отказалась, а предложенный ею телефон заместителя главврача оказался неработающим.
Наблюдения профессора ММА им. Сеченова подтвердила и одна из врачей ГКБ №11 на улице Двинцев: «Занятная информация от одной из пациенток СВАО. Попросила у своего терапевта направление в нашу клинику, а ей ответили: «Туда не направляем, больница закрыта». А мы открыты! И госпитализируем вовсю. И свободные койки есть». Дежурная сотрудница ГКБ №11 по телефону заявила «НИ», что пока сокращения количества пациентов у них не наблюдается: «Только оторвалась от дел и присела покушать. Больные поступают, и очень активно».
«Это схема старая и известная. Поступает распоряжение не направлять больных в определенную больницу. Койки начинают простаивать. Через месяц приходит комиссия и говорит, что коек слишком много, они никому не нужны, больница неэффективна. Ее закрывают и реорганизуют в платное учреждение», – пояснила «НИ» координатор движения «Вместе за достойную медицину» Алла Фролова. По ее словам, речь идет о «целенаправленном сокращении больничного фонда»: «Такова политика московских властей в сфере здравоохранения. Преследуется одна цель – коммерциализация здравоохранения».
По такому же сценарию развивались события и в столичной ГКБ №63, которая будет окончательно закрыта в октябре, однако, фактически не функционирует уже сейчас. Согласно решению Московского правительства больница будет передана Европейскому медицинскому центру (одному из крупнейших коммерческих лечебных учреждений в Москве) по «концессионному соглашению». Это значит, что юридически она останется государственной, однако работать на ее территории будет частный медцентр. При этом «неэффективной» 63-ю можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Ежегодно в ней проходили лечение и обследование 20 тыс. человек, работали 10 лечебных отделений и несколько вузовских кафедр, штат сотрудников насчитывал более 500 человек. «Терапевтическая служба была очень большая. Это не Боткинская, но хорошая большая больница с грамотными врачами. Я была очень удивлена», – рассказала «НИ» одна из бывших сотрудниц учреждения. Сейчас, по ее словам, больница «не совсем закрыта», и медики по-прежнему ходят на работу, однако делать им там больше нечего: «Сотрудников распределили, многих отправили в Первую градскую, однако там вакансий не было. Никакого выходного пособия не заплатили. Люди пытались писать письма, кто-то – через депутатов. Жители района тоже писали. Но достучаться ни до кого не удалось».
Около двух месяцев назад «НИ» официально обратились к заместителю мэра Москвы по вопросам здравоохранения Леониду Печатникову с просьбой объяснить, почему крупная скоропомощная больница в центре города вдруг оказалось «неэффективной» и почему ее потребовалось перевести на концессионные рельсы. Ответа мы не получили до сих пор (теперь приходится «обращаться» посредством данной публикации и напоминать о нормах закона о печати, устанавливающем жесткие правила реакции чиновников на обращения СМИ). Зато мы выяснили, что 63-я была вовсе не первым и даже не десятым по счету московским медучреждением, закрытым на реорганизацию за последние месяцы. С 1 июля прекратила работу рассчитанная на тысячу коек ГКБ №60 в Новогиреево, которую называли «ветеранской» – в советские годы она считалась элитной, а в наши дни славилась уникальным гематологическим отделением. Больница продана платной гастроэнтерологической клинике. В декабре прошлого года были закрыты больница № 45, специализировавшаяся на бронхо-легочных заболеваниях, а также 47-я урологическая больница. Вместо первой планируется сделать платный неврологический центр, а вместо второй – реабилитационную клинику для спортсменов.
Глазной центр при Морозовской детской больнице, рассчитанный на 70 койкомест, был реорганизован в платный центр сестринского ухода за пожилыми людьми, а 6-й родильный дом им. Абрикосовой в ближайшие месяцы будет реогранизован в платный перинатальный центр. Координатор движения «Вместе за достойную медицину» Алла Фролова отмечает, что большинство из этих учреждений находятся в центре города: «А значит, это вопрос земли».
Еще ряд медучреждений подвергся масштабным сокращениям бесплатных койкомест: так, в ГКБ №7 «бюджетная» часть отделения аллергологии и иммунологии оказалась сокращена в три раза: из 45 коек 30 отвели под платную терапию.
Уже снесены здания двух детских инфекционных больниц, закрытых в сентябре прошлого года – №8 в Хамовниках и №12 в районе метро Белорусская, причем на их месте планируется возвести по гостинице, что, по мнению Аллы Фроловой, незаконно: «Перепрофилирование земель не может произойти без разрешения множества комиссий на разных уровнях. Совершенно точно этих разрешений нет. Вместо больницы должна быть построена только больница». Активистка добавляет, что по плану строительство гостиниц должно начаться в марте: «Так что мы еще повоюем».
Аналогичный процесс, по сведениям активистов Независимого профсоюза медработников «Действие», набирает обороты и в регионах. Так, «НИ» неоднократно писали о закрытии роддомов в селах и районных центрах Ярославской области, которые предлагается объединять в крупные перинатальные центры с большими платными отделениями. С 1 января этого года был закрыт туберкулезный санаторий «Плес» в Ивановской области, где ежемесячно восстанавливали здоровье до 300 пациентов, а также костно-туберкулезный санаторий «Советск» в Калининградской области. По пять больниц было закрыто в течение прошлого года в Кировской и Тульской областях, по три – в Оренбургской и Рязанской. В Курской области после закрытия больницы в селе Ивановское более 5 тыс. человек оказались вынуждены искать медпомощь в райцентре. «Эта тенденция началась в прошлом году и не снижает оборотов. По сути, идет упразднение медицины», – комментирует «НИ» сопредседатель профсоюза «Действие» Эдуард Каляманов. К слову, 29 сентября профсоюз планирует провести в Москве митинг против сокращения лечебных учреждений.
В начале сентября Леонид Печатников в беседе с журналистами все-таки прокомментировал сокращение числа койкомест и закрытие целых учреждений. По его словам, этот процесс вызван «реальными потребностями»: превратив муниципальные койки в коммерческие, учреждения смогут пополнить бюджет, повысить качество обслуживания и зарплаты сотрудников. При этом высвобождать койки предлагается за счет пациентов, лежащих в больницах на обследованиях, которые можно пройти и амбулаторно. Сравнив московскую систему здравоохранения с сеульской, г-н Печатников отметил, что при сравнимой численности населения в южнокорейской столице почти в четыре раза меньше больничных коек.
«О том, что в стационарах люди в коридорах лежат, мы слышим постоянно», – опровергает слова чиновника в беседе с «НИ» президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. По его словам, сокращение стационарных медучреждений должно происходить совсем иначе: «Это должно быть естественное освобождение коек за счет усиления амбулаторной медпомощи. А у нас амбулатории не усилили, а койки сокращают». Организация платных медцентров на базе государственных, по его словам, нарушает конституционное право граждан на бесплатную медпомощь: «Концессия – это сложный процесс подмены инфраструктуры с государственной на частную. Возникает ситуация, когда учреждение сохраняется, а бесплатных медуслуг не оказывает. Те 40% ОМС, которые оставили в 63-й больнице – это просто приманка, потому что бесплатно их там лечить теперь никто не будет».
Яхты вместо больниц
План «оптимизации» московских поликлиник и больниц берет свое. Количество стационарных клиник в городе неуклонно сокращается
Чуть больше года назад в деловом еженедельнике «Компания» вышла статья о ликвидации больниц в Москве и постройке на их месте коммерческой недвижимости. Писали о том, что на месте как минимум 7 детских больниц в центре столицы появится коммерческая недвижимость. Или платные медцентры. Материал прошел незамеченным – лето, время отпусков. Тема ожила перед осенними протестными акциями обычных москвичей и столичных медиков, когда стало известно о наличии плана мэрии по глобальной «оптимизации» системы московского здравоохранения.
Буквально на днях факт косвенно признал Сергей Собянин. Во время интервью радиостанции «Говорит Москва» ведущая задала вопрос о закрытии 53-й больницы, поинтересовавшись при этом, как будет использоваться здание после закрытия. В ответ она услышала… рассказ о трех новых роддомах. Попытавшись все-таки достучаться до правды, журналистка получила вот такой шедевральный пассаж: «Как правило, мы эти здания стараемся передавать под частные клиники, или под хосписы, или другие социальные…».
Теперь выясняется, что ничего здесь не будет. А слова г-на Печатникова можно рассматривать только как реакцию московских властей на осенние митинги, связанные с реформой здравоохранения. «Он сказал все это лишь бы успокоить ситуацию», завила нашему изданию координатор движения «Вместе – за достойную медицину» Алла Фролова. За закрытием больниц стоят исключительно финансовые и имущественные интересы определенных людей и структур, считает она. «Сейчас земли принадлежит городу, но ведает ею городской департамент здравоохранения. А согласно этой программе, все участки будут переданы в ведение Депимущества». И если раньше на этом же месте можно было построить только учреждение медицинского назначения, то теперь открывается самый широкий простор для коммерческого использования.
Формально все моменты процесса ликвидации 53-й, думаю, соблюдены, говорит Фролова. «Больница, уже в статусе филиала, признана неэффективной с точки зрения использования бюджетных коек, а делать это московские власти научились – не госпитализировать по «скорой». То есть, считает она, с самого начала московские власти уже имели намерение передать эти земли на другие, не медицинские цели.
Напомним, что два года назад точно такая же история уже произошла с детской инфекционной больницей №12, что возле «Белорусской». Больницу закрыли, площадку продали компании «Медстройинвест» под строительство гостиницы. «И во всей этой реформе, в таких действиях просматривается только коммерческая выгода», уверена она. При этом заявленное строительство гостиницы на месте снесенных корпусов не ведется – видимо, у инвестора нет денег. В итоге, ни детей не лечим, ни туристов не завлекаем. А месяц назад закрыта больница № 59 на площади Борьбы у метро «Новослободская». Схема ликвидации этого ЛПУ была та же, что и у 53-й, рассказывает Фролова. «Сначала из нее сделали филиал Боткинской, во время митингов, когда вопрос подняли, чиновники пообещали не закрывать. Но сейчас ее закрыли». Вместо нее, по слухам, будет дорогая платная клиника или элитный жилой комплекс.
«Оптимизированная» медицина. Как Сергей Собянин лишил Москву защиты от коронавируса
Телеграм-канал Baza: Бывший глава департамента здравоохранения, мутные казахские бизнесмены и миллиардер Евтушенков – кто зарабатывает на «оптимизации» московской медицины?
Это наш новый фильм-расследование. Мы пытаемся разобраться, почему мэрии Москвы приходится тратить сейчас миллиарды рублей на строительство новых больниц, если они всего несколько лет назад зачем-то закрыли действующие клиники.
Текстовая версия видеоматериала:
Столичные власти экстренно строят новую инфекционную больницу в Новой Москве. А также перепрофилируют существующие медучреждения под лечение коронавируса. Из-за этого часть пациентов, например онкобольные, просто перестали получать лечение. А всего несколько лет назад по инициативе Сергея Собянина массово закрывали больницы, в том числе инфекционные, в рамках так называемой оптимизации здравоохранения. «База» подсчитала, сколько город лишился тогда больничных коек и кто в итоге от этого выиграл.
С начала марта по указанию мэра Сергея Собянина между деревушками Голохвастово и Бабенки в Новой Москве в экстренном режиме строится новая инфекционная больница на 900 мест — специально для заболевших коронавирусом.
Официальных данных, во сколько это обойдётся, нет. Чиновники строят больницу без проведения обычных конкурсных процедур. Но уже сейчас понятно — счёт идёт на десятки миллиардов рублей. На стройплощадке в несколько смен работают 10 тысяч строителей. Как рассказывал СМИ вице-мэр Петр Бирюков, новая больница строится «практически в чистом поле», что увеличивает её стоимость, потому что нужно строить и инженерные сети.
В открытом доступе недавно появился тендер МОЭСК на проведение электричества к больнице — сети обойдутся бюджету в 1,6 млрд рублей. Есть ещё два тендера Мосводоканала — на систему водоотведения (общая сумма 212 млн рублей). Судя по этим расходам и данным «Известий», которые со ссылкой на свои источники сообщали, что цена строительства центра составит 40–50 млрд рублей, выглядят более близкими к истине, чем цифры озвученные чиновниками мэрии (5-7 млрд рублей).
Но это не все расходы. Сергей Собянин 8 апреля приказал выделить столичным больницам «для борьбы с распространением коронавирусной инфекции» 5 млрд рублей. Деньги пойдут на перепрофилирование клиник, их подготовку к приёму больных новым вирусом.
Немного о логике мэра, точнее её отсутствии. По словам Собянина, место для строительства нового инфекционного корпуса было специально выбрано вдали от крупных жилых комплексов: «Канализационные стоки будут выводиться на автономные очистные сооружения, оснащённые системами обеззараживания. Ближайшие индивидуальные жилые дома находятся в 250 м от будущей больницы, что в 2,5 раза больше требуемой санзоны. И я гарантирую, что никакой опасности для местных жителей она представлять не будет».
Зачем вообще говорить о безопасности инфекционного корпуса за городом стоимостью около 50 млрд рублей, если в то же самое время вы переоборудовали тысячи койко-мест в действующих больницах, расположенных в черте города?
Сегодня больных коронавирусом уже принимают в Филатовской, Морозовской больнице, медкомплексе в Коммунарке, инфекционных больницах № 1 и 2, госпитале на Шаболовке, детской городской клинической больнице имени З. А. Башляевой и десятке других больницах. Коронавирусный стационар открылся даже в госпитале для ветеранов войн № 3. Все они в черте города, что мэра города совершенно не смущает.
В ближайшее время число московских больниц, принимающих больных коронавирусом, возрастёт. «Мы начинаем с этой недели принимать больных под „корону“. Один из корпусов экстренно освободили от остальных больных», — рассказали сотрудники 1-й Градской.
Власти Москвы сами признаются, что система здравоохранения столицы оказалась не готова к столь масштабной эпидемии:
— Количество больных пневмонией по сравнению с прошлой неделей выросло более чем в два раза (с 2,6 тыс. случаев до 5,5 тыс.). Вместе с ростом тяжёлых больных резко увеличилась нагрузка на столичное здравоохранение. Сейчас наши стационары и служба скорой помощи работают на пределе, — заместитель мэра Москвы Анастасия Ракова.
Ракова уже пообещала, что в ближайшие две недели городская система здравоохранения дополнительно выделит до 10 тысяч коек для больных коронавирусом. Это означает, что ещё около двух десятков столичных больниц будут переоборудованы под лечение больных коронавирусом.
Нынешние действия столичной мэрии по борьбе с коронавирусом напоминают военные действия: мобилизуем все силы на борьбу с эпидемией, невзирая на расходы и здравый смысл. А ещё недавно Собянин считал, что в Москве переизбыток больниц. Оптимизация объяснялась так: нужно закрыть неэффективные больницы и передать их нагрузку в эффективные.
Среди приводимых чиновниками аргументов выделим два. Во-первых, сейчас век высоких медицинских технологий, и если раньше больной лежал на койке чуть ли не месяц, то сейчас достаточно нескольких дней. Во-вторых, Собянин говорил, что оптимизация — это забота о врачах: «Если бы мы не оптимизировали количество административного персонала, коек в Москве, затрат, ненужных затрат… Заработная плата наших московских врачей была бы не 140 тысяч, а 70 — в два раза меньше».
В 2014 году закрыли инфекционную больницу № 3 на 1-й Курьяновской улице. Там было 420 коек. То есть примерно столько же, сколько будет в строящемся в Новой Москве за десятки миллиардов медицинском центре. Но дело не только в цифрах: это был один из крупнейших инфекционных стационаров Москвы, предназначенный для лечения пациентов с особо опасными инфекциями и ВИЧ. Помимо девяти инфекционных отделений в 3-й больнице было отделение реанимации. Плюс 350 человек персонала, чья основная специализация — вирусология.
Сейчас на месте закрытой больницы размещается технопарк «Мосмедпарк» (принадлежит городу), который предоставляет «инфраструктуру компаниям в сфере биомедицинских технологий, фармацевтики, IT и электроники». На сайте указано, что резидентами технопарка стали 32 компании и два центра клинических исследований. О конкретных компаниях, сидящих в технопарке, известно немного, полного списка резидентов нет. Как следует из данных Росреестра, компания «Серта-клиник», которая занимается клиническими исследованиями, арендовала одно из зданий технопарка. В целом же, судя по сайту «Мосмедпарка», его основной деятельностью является сдача в аренду складских и производственных комплексов.
Склады и офисы — это хорошо, но сейчас бы инфекционная больница пригодилась больше. Если бы не ликвидировали, то её можно было бы использовать для лечения коронавируса. Тем более что обновить клинику было бы значительно дешевле, чем строить заново, особенно в чистом поле.
— Если бы оптимизированные больницы были «на ходу», то есть сейчас работали бы, то их переделать их под коронавирус не так сложно, — говорит бывший глава Института генплана Москвы Сергей Ткаченко. — Поменять инженерные системы, поставить немного другое оборудование, заменить венткамеры… Если здания не доведены до аварийного состояния, то всё возможно и всё не так дорого. Не требуется трогать стены и перекрытия. По уровню сложности это как капремонт с перепланировкой. Ничего особенного в этом нет.
Директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович считает, что закрывать старые медучреждения было нужно: «Они были не приспособлены к повышенным требованиям к комфорту и современным технологиям. Тогда были одни стратегические задачи, которые заключались в оптимизации коечного фонда, а сейчас другие. Сейчас ситуация экстренная, экстремальная даже. Когда эпидемия пройдёт, все медицинские мощности, которые сейчас создаются под коронавирус, пойдут взамен сокращённых мощностей того периода».
В 2012 году были закрыли также две детские инфекционные больницы — № 8 в Лужнецком проезде и № 12 на 1-й улице Ямского Поля. Здания были старые — 1938 года постройки. Но не только это чиновники называли причиной закрытия. Николай Плавунов, который тогда был первым замом главы департамента здравоохранения, говорил об их неэффективности. «Койка работает 180 дней в году, а оставшиеся полгода простаивает», — сказал он. В общей сложности в этих двух больницах было 300 коек.
При этом никто не учёл мнения врачей, которые заявляли, что в результате оптимизации будет ликвидирован один из стабильно и эффективно работающих центров детской медицины. Не обратили внимания и на то, что незадолго до ликвидации здание 8-й больницы было отремонтировано. По словам врачей и больных, в 12-й инфекционной больнице, несмотря на старые корпуса, было уникальное аллергологическое отделение, аналогов которому в Москве не существовало.
По мнению и медиков, и пациентов, единственная причина, по которой эти больницы закрывали, — дорогие земельные участки в центре города, на которых располагались медучреждения.
Город в итоге разрешил снести больницы компании «Медстройинвест» предпринимателя из Казахстана Жомарта Каменова, чтобы она построила там гостиницу и клубный дом. В качестве компенсации фирма построила инфекционный корпус для детской больницы имени Сперанского на 200 коек — то есть на треть меньше, чем в снесённых инфекционках.
А на месте снесённых детских инфекционных больниц «Медстройинвест» не построил НИЧЕГО! В Лужнецком проезде должна была появиться гостиница-апартаменты, но там до сих пор пустырь. По данным Росреестра, в марте 2020 года его передали Историческому музею в бессрочное пользование. Как сообщал РБК, там будет построен музей, посвящённый истории Русской православной церкви и Новодевичьего монастыря. История РПЦ — это, конечно, важнее здоровья москвичей.
На месте больницы № 12 тоже пустырь. В выписке Росреестра нет информации о том, в чьей собственности и аренде он сейчас находится. В 2015–2016 годах департамент городского имущества Москвы судился с Росреестром, который отказывался регистрировать договор аренды департамента с «Медстройинвестом» на этот участок. В Росреестре заявляли, что участок достался компании без торгов и это незаконно.
По данным Росстата, число инфекционных коек в Москве сократилось в два раза: если в 2011 году их было 4823, то в 2018-м — всего 2661.
Благодаря мэрии город лишился сотен профессиональных врачей, годы и десятилетия посвятивших себя борьбе с самыми опасными инфекционными заболеваниями.
«Я писала ещё в 2014 году мэру Москвы Собянину о том, что реформы, проводимые Печатниковым (Леонид Печатников — бывший заммэра по вопросам социального развития. — Прим. „Базы“), неверные, особенно в части касательной инфекционных коек, что нельзя сокращать инфекционные койки, поскольку они всегда должны стоять в резерве», — вспоминает доктор медицинских наук, профессор Гузель Улумбекова.
Она уверена, что именно решение об оптимизации привело к тому, что сейчас город не справляется с эпидемией: «В Москве были приняты просто бездарнейшие решения, которые перевели финансирование инфекционных коек, инфекционных больниц и скорой медпомощи на ОМС. Эти виды помощи никогда не могут так финансироваться! Что это значит? Это значит: есть больной — тебя финансируют, нет больного — не получаешь. Соответственно, учреждение вынуждено сокращаться. Этого категорически делать было нельзя. С советских времён у нас всегда были резервные койки, не только инфекционные. Всегда службы скорой помощи и инфекционная служба, вне зависимости от того, есть больные или нет, должны находиться в режиме ожидания. Мы не можем их привязывать к системе ОМС, вот поэтому в том числе сегодня мы имеем серьёзные проблемы».
Клиника для главы депздрава
Нехватка коек бьёт не только по больным коронавирусом: их в любом случае лечат, кладут кого в Коммунарку, кого в перепрофилированные отделения в столичных больницах. А вот для остальных больных настали тяжёлые времена.
Пациентов в тяжёлом состоянии и в состоянии средней тяжести переводят в другие больницы, остальных просто перестают лечить. «Всех пациентов отделений урологии и гинекологии перевели в другие корпуса. Врачи рассказывают, что почти всех переводят на работу с коронавирусными больными, нами заниматься будет некому», — рассказал «Базе» пациент 1-й Градской.
Как сообщают СМИ врачи скорой стараются не забирать в больницы даже с переломами: пожилой женщине, получившей множественные переломы рёбер, отказали в госпитализации. Лишь спустя неделю уже в критическом состоянии её всё же положили в больницу, но было поздно — женщина скончалась.
«У одной пациентки тромб, и она в конце марта готовилась к операции. Но ей сказали, что в связи с этой всей ситуацией операцию отменили и, когда проведут, непонятно. Стоит ли говорить, что тромб — такая вещь, которая может привести к серьёзным осложнениям или даже смерти человека. Вообще, почти всех срочных пациентов отправили по домам. Берём только по скорой и переломы», — рассказывает врач одной из столичных клиник.
То, что такая ситуация и в остальных столичных клиниках, подтверждает рассказ медсестры другой больницы: «Мы освободили около 500 коек для больных коронавирусом. Что с теми, кто лежал здесь? Кого могли всех отправили домой. Только совсем тяжёлых перевели в другие корпуса. Операции сократили до минимума: онкобольные и те, что по скорой поступают. Аппендицит или с чем-то подобным. Остальным сказали ждать окончания карантина».
А сколько людей, у которых нет коронавируса, но которым нужна была ИВЛ, не получили её? Почти все столичные клиники переправили свои аппараты ИВЛ в Коммунарку или больницы, перепрофилированные под приём больных коронавирусом.
Как рассказывал МК, онкобольной в Лечебно-реабилитационном центре прервали курс лучевой терапии, который прерывать нельзя, и никуда не перенаправили. И здесь снова стоит вспомнить о больницах (уже самого разного профиля), которые были закрыты в рамках оптимизации.
Если брать в целом «больничные койки круглосуточных стационаров», то их число в 2011–2018 году сократилось в Москве со 107 тысяч до 78 тысяч.
Большинство закрытых медучреждений указаны в специальном плане оптимизации, который разработала мэрия в 2014 году. Как сообщал РБК со ссылкой на этот документ, всего планировалось закрыть 28 медучреждений, включая 15 больниц.
«База» заказала в Росреестре выписки по всем этим зданиям и выяснила, что часть из них были переданы другим медучреждениям (которые мэрия считает более эффективными), а часть больниц действительно совсем ушла в небытие. Теперь на их месте частные клиники, вуз, почта…
Например, на улице Достоевского была больница № 59. Там была 541 койка в отделениях терапии, кардиологии, хирургии, травматологии, ортопедии и оториноларингологии. Сейчас больница закрыта и все её помещения отданы Московскому фонду ОМС — той самой структуре, которая диктует правила оптимизации. Больницу ликвидировали, чтобы посадить на этом месте чиновников. Видимо, они более эффективны, по мнению Сергея Семёновича, чем врачи.
Ещё один яркий пример: больница № 56 на Павелецкой набережной. Общий коечный фонд (вместе с присоединённой к ней гинекологической больницей № 11) составлял 650 коек, а в год здесь лечилось 14 тыс. пациентов. В клинике работало отделение микрохирургии, которое создавалось для осуществления узкоспециализированной помощи пациентам, нуждающимся в реконструктивно-пластических операциях на сосудах, нервах, сухожилиях.
Помимо того, уникальной специализацией обладало и отделение гнойной хирургии — оно оказывало помощь пациентам при укусах. В интервью в 2013 году главврач больницы Ирэна Погонченкова говорила о скором завершении капитального ремонта, а незадолго до ликвидации больница получила 59 единиц современного оборудования на общую сумму 76 млн рублей.
Несмотря на востребованность, уникальную специализацию ряда отделений и трат на ремонт и оборудование, больницу «оптимизировали». Здание и землю передали Медицинскому центру Управления делами мэра и правительства Москвы, то есть заведению для чиновников. И снова об эффективности: за пять лет работы этот медцентр получил более 1 млрд убытка.
На набережной Шитова была больница № 54. Там было 230 коек в отделениях терапии, кардиологии, неврологии и хирургии. Сейчас там Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА). В ликвидированной медсанчасти № 33 на Малахитовой улице было 460 коек в отделениях терапии, кардиологии, неврологии, хирургии и гинекологии. Сейчас здание принадлежит «Московскому почтамту».
Вот ещё очень показательная история. На Оршанской улице / ул. Академика Павлова располагались роддом № 72 и Московский центр уроандрологии и репродуктивной гинекологии. Роддом был рассчитан на 301 пациентку. Здания и всю землю передали «Клинике Лядова».
Константин Лядов — хирург, реабилитолог, заслуженный врач России. Он руководит этим учреждением и является миноритарием компании. А основной владелец (90%) — «Мединвестгрупп». Эта фирма принадлежит «Фармстандарту» миллиардера Виктора Харитонина (85%), компании «Ай пи ти медицина» (13%) и Георгию Голухову (2%).
Голухов в 2012–2014 годах был главой Департамента здравоохранения Москвы — то есть именно он разрабатывал план закрытия больниц и по итогам «оптимизации» ушёл в бизнес и получил небольшой бонус в виде доли в частной клинике, где одна только консультация может стоить 12–18 тыс. рублей.
Сами здания клиники оформлены на «Культурно-просветительский центр Ударник», который принадлежит «Мединвестгрупп». Одно здание (площадью 2,5 тыс. кв. м) «Ударнику» город продал, ещё четыре (общей площадью 18,6 тыс. кв. м) сдал в аренду. Сейчас на месте бывшей больницы полным ходом идёт строительство медицинского центра. По словам руководства «Мединвестгрупп» его готовят к приему пациентов с COVID-19. Не иначе, как власти Москвы напомнили владельцам, что неплохо было бы отдать долги за полученные когда-то больницы. Впрочем, это небольшая плата за несколько зданий общей площадью 22 тыс. кв метров.
На Потешной улице была снесена психиатрическая больница № 7. В рамках инвестконтракта города с компанией «Медстройинвест» Жомарта Каменова последний планировал построить там гостиницу с медцентром. Но, как и в случае с детскими инфекционками, не построил ничего. В виде компенсации (за разрешение на строительство коммерческой недвижимости) фирма должна была возвести корпус для детской больницы № 13 имени Филатова. Этот корпус на сайте самой компании указан только как проектируемый. Фирма должна была его сдать ещё в 2008 году. В 2010 году город судился с «Медстройинвестом» по поводу аренды участка под строительство больницы — оно так и не началось.
Также по контракту «Медстройинвест» должен был построить элитное жильё на улице Красина (территория детской больницы имени Филатова) и в Большом Предтеченском переулке (территория Боткинской больницы № 3). Но эти участки ему так и не передали. Жомарт Каменов за свои неудачи очень обижен за мэрию и даже подал иск к городу на 16,4 млрд рублей. Заседание отложено на июнь 2020-го из-за коронавируса. Доставалось от Каменева и врачам: как сообщалось, в 2014 году он избил медиков скорой в Геленджике, которые не уступили дорогу его «роллс-ройсу». Похоже, Сергей Собянин и его подчинённые умеют выбирать эффективных партнёров.
Ещё один бенефициар оптимизации — миллиардер Владимир Евтушенков и его структуры, получившие от города несколько больниц. В 2012 году была заключена крупная сделка: ГУП «Медицинский центр» (принадлежит мэрии) и «Медси» (бенефициар компании — Евтушенков) объединились. Тогда ГУП выкупил допэмиссию акций «Медси» на 6 млрд рублей, но заплатил не деньгами, а больницами. В качестве своей доли в капитале «Медси» (25,02%) ГУП вложил три взрослых клиники, одну детскую клинику и три клинические больницы со стационарами. По словам экспертов, сделка была не совсем справедливой: с таким вкладом мэрия изначально могла бы претендовать на бо́льшую долю в «Медси». А через четыре года АФК «Система» (компания Евтушенкова) выкупила долю города за 6,1 млрд рублей.
Одна из больниц находится на Пятницком шоссе в Красногорском районе Подмосковья. Город отдал здания общей площадью 71,3 тысячи кв. м. Сейчас компания, перестроив комплекс, называет его своим «флагманским многопрофильным стационаром». Ещё одна больница — медсанчасть № 47 (госпиталь «Главмосстроя») на Мичуринском проспекте. После сделки госпиталь несколько лет стоял закрытым. В 2017 году, как сообщали «Ведомости», мэрия одобрила план «Медси» по застройке участка: здесь планируется многоэтажная жилая застройка на 132 000 кв. м и медицинский центр (общая площадь — 28 кв. м).
Недалеко от Нагатинской поймы расположена больница № 53 — её в рамках «оптимизации» передали больнице № 13. В результате на 40 тысячах кв. метров уже несколько лет стоят закрытыми с десяток корпусов (общая площадь зданий 23 тыс. кв. метров).
Там было 380 коек в отделениях терапии, кардиологии, хирургии, урологии, гинекологии. Кстати, 53-я больница закрылась в 2015 году, а годом-двумя ранее там был проведён ремонт на 12 млн рублей. «Три года назад, по словам сотрудников больницы, в корпусах был произведён капитальный ремонт и завезено новое, самое современное оборудование. Сейчас это оборудование демонтируется, а здания готовят к сносу», — писали СМИ. Тогда же звучала версия, что на месте 53-й построят элитный яхт-клуб.
Яхт-клуба нет, как нет и больницы, чьи корпуса вполне могли принять сотни больных в разгар эпидемии.
В результате широкомасштабной оптимизации число врачей в Москве в сократилось с 90 до 73 тысяч.
Медиков сейчас не хватает так же, как и коек. А зарплаты врачей, которые были аргументом чиновников для проведения оптимизации, не такие уж большие. На рекрутинговых порталах большинство вакансий в городских клиниках — это зарплата от 70 до 125 тысяч рублей.
— Когда Собянин говорит про зарплаты медиков, то дело даже не в том, что это средняя температура по больнице и что в расчёт включается зарплата главного врача и его замов, — сказал фельдшер скорой помощи Дмитрий Беляков. — А простые медики вынуждены работать на 1,5, если не больше, ставки — только тогда получаются более или менее нормальные деньги.
Тем, кто сегодня работает с коронавирусом, обещают доплачивать, но делают это не всегда. «Мы сейчас работаем и у себя, и в Коммунарке. Поделили смены: одну отработали у себя в больнице, вторую — там. Обещали доплачивать, но это не точно», — рассказывает один из сотрудников крупной столичной больницы. «Нам в приказном порядке тоже сказали: будете часть смен отрабатывать в Коммунарке. Говорят: а кто не согласится, пусть пишет заявление. При этом никаких доплат не обещали», — говорит врач другой клиники.
По мнению экспертов, так называемые реформы в здравоохранении не решили ни проблему зарплат, ни проблему качества медицины. «Что произошло в России в результате оптимизации? Мы видим, что поток пациентов увеличился более чем на 10 млн человек — это очень много. Общая численность врачей сократилась за последние шесть лет на 46 тысяч, стационарные койки сократились на 160 тысяч. В Москве сокращения произошли ещё больше», — отмечает профессор Гузель Улумбекова.
Во всех сегодняшних проблемах, связанных с нехваткой врачей, коек и больниц, власти Москвы могут, по её мнению, винить лишь себя: «Ракова заявила, что врачи перегружены. Треть врачебного состава Москвы полностью посвящены борьбе с коронавирусом. А где же ваши обещанные итоги оптимизации, когда врачи должны были стать эффективнее, а получать больше?»
Пресс-служба мэрии не ответила на вопросы «Базы».
Германия потихоньку начнёт снимать ограничительные меры с 20 апреля.
Вчера власти в ФРГ отчитывались перед гражданами. Больше всего мне понравилось, что 40% ресурсов больниц в земле NRW свободны.