что американцы думают о сибири
Американка рассказала, что думают в США о Сибири
Любимый американцами стереотип: Сибирь — вечная мерзлота и бесконечные снега, огромный пустырь с бывшими концлагерями.
Какой представляется Сибирь американцам? Об этом сегодня на лекции в ТюмГУ рассказала профессор факультета славянских языков и литератур Университета Вирджинии (США), литературовед-славист Эдит Клюс. В Тюмень она приглашена в рамках нового проекта «Культура Сибири и Америки». Он в свою очередь стал частью конкурса «Книга года — 2013», который стартовал 1 октября.
«Я впервые в Тюмени, хотя в вашу страну езжу с 1971 года. Мне любопытно, что творится у вас, мне хотелось слышать сибирские голоса. В городе я всего 24 часа, но уже успела побывать на набережной — это удивительное место, — поделилась своими впечатлениями Эдит Клюс. — Меня поразило множество церквей и старых рубленых домов. Это уникально и очень ценно. На мой взгляд, эти строения нужно реставрировать, сохранять, насколько позволят ресурсы, ни в коем случае не сносить, чтобы сделать парковку или перестраивать под современный дом».
Отметим, что Эдит прекрасно говорит по-русски. Она пояснила: «Еще в школе я начала читать русскую классику, особенно любила Толстого, Достоевского, Чехова. Наше учебное заведение было создано только для девушек. Многие из нас интересовались иностранными языками, которые не изучали в нашей школе. Нам преподавали латынь и греческий, французский и испанский, мы убедительно просили директора ввести немецкий и русский, но она нам отказала — не хватало ресурсов. Затем, когда мы поступили в вуз, каждая из девушек выбрала тот язык, который хотела. Я стала изучать русский — шикарный язык. Это было экзотикой. В университете Вирджинии ежегодный выпуск факультета славянских языков и литератур составляет около 20 человек, да, испанский учат сотни, но и 25 в год — это прекрасно», — считает профессор. Она добавила, что в США не спешат изучать иностранные языки, более того, есть установка — приехал в Америку, забудь свой язык. «Это трагедия, — говорит Клюс. — Я всячески борюсь против этого».
Эдит начала свою лекцию с экскурса в прошлое. В конце XIX века в Сибири побывал Джордж Кеннан — американский журналист, путешественник. Он стал автором книг о Сибири. Он делал массу заметок о сибирской ссылке. Так о тюремном содержании он писал: «Правительство снабжает узников одной рубахой на шесть месяцев, одним халатом — на год. Эту одежду он носит круглые сутки, снимая только, когда идет в баню». На вопрос, когда же стирается эта одежду, ответили, что узники стирают свою одежду во время мытья в бане, а после этого его надевают и сушат на своем теле».
Книги Кеннана не могли не оказать влияние на формирование общественного мнения американцев о Сибири. В настоящее время оно, естественно, изменилось.
Как американцы получают информацию о России? Из газет, развлекательных передач, научно-популярных книг. По словам Клюс, ее соотечественники охотно читают научно-популярные журналы, например, «Национальный географический журнал», журнал в «Мире науки». «Массовые газеты иногда несут полезную информацию о Сибири, и даже в таких газетах, как „США сегодня“, которые называют комиксами. т.к. в них картинок больше, чем текста, можно встретить новости об экотуризме, это открывает новые возможности для американцев», — рассказала профессор.
Еще один источник информации — кино. Так, в одной из серий о Джеймсе Бонде действие начинается в Сибири, а затем переходит в Санкт-Петербург. Самым любопытным, а, может, и самым отталкивающим событием в современной американской поп-культуре, связанным с Сибирью, по мнению лектора, стал сериал «Сибирь», снятый в этом году. В центре сюжета ленты — 16 смелых молодых людей, которые не побоялись рискнуть и приняли участие в реалити-шоу на выживание: они должны прожить пару недель на месте падения Тунгусского метеорита. Сибирь изображается как одинокое, изолированное, угрожающее жизни человека место, далекое от всего привычного и знакомого. Реалити-шоу быстро превращается в фильм ужасов.
«В последние годы вышло немало книг, посвященных Сибири. Часть из них были поверхностными, но, тем не менее, давали представление о людях, живущих здесь. Вместе с тем, в свет выпущены хорошие книги, написанные молодыми американцами, которые были не просто туристами в Сибири, а какое-то время здесь жили», — отметила Эдит Клюс.
Она остановилась на двух книгах, пользовавшихся успехом в США. Автор одной из них под названием Siberia Bond, Александр Блейкли, приехал в Сибирь в 1992 году сразу после окончания колледжа, там он прожил несколько лет. Он хотел построить для себя новую жизнь в постсоветской России, где, как он предполагал, можно было начать свое дело. Из-за заочного знакомства с красивой студенткой Катей, в которую он влюбился по письмам, он выбрал Новосибирск. Там он нашел русского делового партнера Александра. С ним он создал компанию по поставке какао-бобов для производства шоколада, и еще одну — по поставке хирургических перчаток. Хотя бизнес пошел в гору, партнеры заработали миллионы долларов, Блейкли был разочарован: его ужасал уровень коррупции в экономике и размер налогов. Зато американец нашел в России свою любовь — ею оказалась не Катя, к которой он сюда ехал, а математик Наташа. В итоге Блейкли с ней уехал в США.
Книга Шарон Хаджинс о Сибири, The other side of Russia, также очень популярна у тех, кто хочет узнать, что делается за пределами США. Писательница два года преподавала в России в середине 90-х. Хаджинс с юмором описывает свою жизнь в это нелегкое время в нашей стране, Сибирь и сибиряки проникли в ее душу. Шарон пытается разрушить очень любимый американцами стереотип: Сибирь — вечная мерзлота и бесконечные снега, огромный пустырь с бывшими концлагерями.
«Упомянутые мной авторы и их книги поменяли мнение американцев о Сибири. Жители США сейчас понимают: здесь живут образованные, читающие, думающие люди», — заверила Клюс.
Иностранцы в Сибири ужасались и кайфовали
Гости ждали морозного экстрима, и они его получили с лихвой
Об авторе: Ольга Игоревна Щукина – юрист, проектный менеджер.
После парилки с веничком да в сорокаградусный мороз – восторг неописуемый. Фото Reuters
«Я всегда знал, что здесь холодно. Все это знают. Но не представлял, насколько…» – это сказал немец Александр. Так начался вечер обмена страхами, стереотипами, легендами, опасениями и ожиданиями приехавших в Сибирь иностранцев.
Наша волонтерская некоммерческая программа предлагает молодым иностранцам, что называется, на месте узнать и полюбить Россию. Каждый год нет отбоя от желающих приехать сюда (увы, не в этот 2020-й, когда бушует пандемия и закрыты границы), ребята жаждут адреналина, и мы, принимающая сторона, его обеспечиваем. Показываем, рассказываем и угощаем, водим в театры и в парную, катаем на собачьих упряжках – в общем, организуем досуг по-сибирски.
Изначально общие представления наших гостей о Сибири типичны: мороз, запустение, хмурые мужики, медведи и море водки. В их понимании, Россия – страна великого балета, скучных индустриальных городов, трудовых лагерей, отстающего развития и Транссибирской магистрали. Все знают, что она активно участвовала во Второй мировой войне (американцы знают и про холодную). Кто-то читал Пушкина, кто-то Толстого и Достоевского, большинство представляют жизнь в России глазами пастернаковского доктора Живаго. И если Москва с Санкт-Петербургом еще выдерживают полный сомнений взгляд иностранца, то за их пределами начинается бесконечная информационная мгла, где всегда холодно, тоскливо и небезопасно. То, что, приехав, они обнаруживают на наших широчайших просторах, не успокаивает их встревоженные души, но точно переворачивает их представления с ног на голову.
Фаворит списка «реальностей» – это, естественно, местный климат. «Ожидали, конечно, но чтоб такое. » Ну а дальше можно просто перечислять. Одних ужаснула манера русской езды на дорогах, другие с удовольствием и восторгом в глазах путешествовали в плацкарте. Американца Стюарта удивило количество мобильных телефонов у российской молодежи, а Франциску из Гамбурга – что вся страна смотрит выступление президента в канун Нового года. «Женщины умудряются ходить по льду на шпильках и не падать. Там, где даже я уже несколько раз упал!» – поражался Грехэм из Англии. Добавив, что расстроило его «отношение официальных лиц и сотрудников магазинов». Незаконное жилищное строительство больше всего раздосадовало Кристину, она из Германии, где все должно быть Оrdnung. Откровением для всех стало, что в Сибири, оказывается, выращивают овощи и фрукты.
Мексиканку Ресайли долго не хотели отпускать в Сибирь родители, их страхи о пьяных водителях такси с торчащими из карманов бутылками были непоколебимы. Только поклявшись, что передвигаться она будет исключительно пешком, девушка получила разрешение собирать чемоданы. Интересно, были ли у родителей опасения насчет пилотов и машинистов.
…От обсуждения застольных привычек разных народов вернулись к обсуждению темы: мороз без солнца, и ничего чудесного. Все сошлись на том, что вполне себе обладали знаниями относительно климатических особенностей региона и России в целом. Мирко, итальянец, не мог отделаться от предсказания «холод тебя убьет», а англичанка Коринна взяла с собой «все шерстяное снаряжение, что смогла достать». Но «очень холодно» под пальмами и «очень холодно» на другом конце света под звуки завывающей вьюги имеют совершенно разное значение. Гости ждали морозного экстрима, и они его получили с лихвой. Карл из Чили заявил, что после –15⁰ просто перестал ощущать изменение температуры. Он вообще сомневался, ехать или нет, а теперь считает, что это лучший опыт в его жизни.
Ливанец Алекс под общий гул строчил пост в Facebook: «Если вы думаете, что знаете, что такое зима, то вы ничего о ней не знаете!» Ему нравится шокировать друзей – с улыбкой читает комментарии под фото, где запечатлен с инеем на ресницах.
«Зато здесь есть русская баня!» – восторженно заявил Деннис и получил целый хор поддержки. На своей странице в Facebook он поведал: «В жаркой влажной бане вы потеете, разговариваете и смеетесь, а товарищи бьют вас вениками – ветками с ароматными листьями. После потоотделения и массажа ветками вы идете в прихожую, чтобы обмыться холодной водой. И повторяете это столько раз, сколько захотите, не забывая пить. Сложно описать ощущение бодрости и здоровья, которое придают эти странные процедуры». Легендарную русскую парную европейцы даже не пытались сравнить с привычными саунами или турецкими хаммамами, и правильно делали.
Помимо бани от ужасов мороза иностранцев отвлекали наши зимние активности: катание на лыжах, коньках и «ватрушках», езда в собачьих упряжках. Рикки – он приехал из Сиднея – вообще первый раз в жизни увидел снег. Да не только увидел, но и залез в него по уши. Доставали его восторженную физиономию из сугроба всей командой под общий хохот.
А под конец все, как один, сошлись на том, что самое сильное впечатление на них произвели красота сибирской земли и легендарная русская душа. Что вроде бы общеизвестно, но почему-то мало кто и в реальности ожидает горячего гостеприимства, радушия и дружелюбия, пока не убедится в них сам: «Оказывается, дружба с русскими возможна…»
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Что думают иностранцы об имиджах Сибири
Идея проведения социологического интервью на тему «Имиджи Сибири» с иностранными экспертами высшей квалификации органично вытекает из общей идеологии проекта «Сибирь в геополитическом и экономическом пространстве». Сам проект не может быть полноценно реализован, если не имеет фундамента в виде экспертных суждений со стороны не только российских, но и зарубежных аналитиков. Первый шаг в этом проекте — получение экспертных оценок относительно существующего имиджа Сибири, а также важности и перспективности выработки позитивного и современного имиджа региона.
Захватывающая перспектива России
, профессор факультета международных отношений Лондонской школы экономики и политических наук (Великобритания). Автор таких книг, как «Сумерки Запада», «Будущее войны», и других влиятельных работ. Позиционирует себя как специалист по международной политике, геополитике и глобализации.
— Что или кого вы представляете, когда слышите слово «Сибирь»?
— Достоевского. Если я не ошибаюсь, он находился там в ссылке. И еще пару лет назад я прочитал книгу Колина Тербона «В Сибири», в которой он описывает свою поездку туда.
— Изменялся ли в вашем представлении образ Сибири с течением времени, в результате жизненного опыта, чтения, путешествий, рассказов других людей?
— Не думаю… Сибирь занимает достаточно большую территорию. Поэтому, будучи англичанином, я вижу ее как самое большое место из всех известных мне.
— Какую площадь, по-вашему, занимает Сибирь? Есть ли крупные города?
— Я не имею ни малейшего понятия. Но в одной из книг есть хорошее описание, там рассказывается о поездке на поезде из Лондона в Китай и обратно. Сибирь была самым длинным этапом этого путешествия. Когда в первый день главный герой взглянул на сибирский ландшафт, все было абсолютно одинаковым. Аналогичная ситуация во второй и третий день. Ландшафт напоминал обои. На третий день он начал видеть швы между ними и понял, что сходит с ума. Но это, наверно, не то, что вы хотели бы услышать…
— Каково ваше представление об экономическом уровне развития Сибири?
— Сибирь была покорена или просто освоена?
— Нужно ли специалистам работать над имиджем Сибири, улучшать его, продавать?
— И вновь вы говорите с человеком, у которого существует приобретенное мнение о Сибири. Мне кажется, в данном случае моя точка зрения наиболее типична для англичан, которые видят Сибирь как своего рода Дикий Запад. Но это развитый регион, очень богатый ресурсами, во многом схожий с Калифорнией конца XIX века. Несомненно, они находятся на разных ступенях развития, но, очевидно, Сибирь — это будущее России. Но в то же время и другие страны смотрят в сторону Сибири. И чьим будущим она станет — российским или китайским — вопрос пока не решенный.
— Есть ли у вас некий идеальный образ, модель Сибири?
— Я бы предложил калифорнийскую модель. По-моему, на конференции «Homo Europaeus — Запад и Восток» кто-то сказал, что Сибирь — это граница. И термин «граница» имеет негативную трактовку: незаселенная территория, вокруг границы всегда враги. Но граница — это также и человеческие устремления, устремления к заселению и развитию. И в этом смысле Сибирь — одна из самых захватывающих перспектив для России.
Человеческий капитал незаменим
, известный британский политолог и историк, профессор Оксфордского университета (Великобритания), регулярно печатается во влиятельных газетах и журналах, таких как Times, Observer, Guardian, New Statesman. Автор ряда книг по проблемам постсоветских государств.
— Вы бывали в Советском Союзе или России?
— Да, во всех бывших советских республиках, кроме Узбекистана и Таджикистана, и во всех странах Восточной Европы. Я — политический турист.
— Чем отличаются политические туристы от шпионов?
— Шпионам больше платят. И вообще, им все оплачивают. Туристы платят за себя сами.
— Что возникает в вашем представлении, когда вы слышите слово «Сибирь»?
— Масштаб, размеры, леса, земельные ресурсы, а также расположение между Европейской Россией — с запада и Китаем, Японией и Северной Америкой — с востока. Европейская часть России выглядит по отношению к Сибири, как Англия к Канаде.
— Путешествовали ли вы по Сибири? Что осталось в памяти?
— Я бывал в Центральной Азии и достаточно часто посещал европейскую часть России. Но я не был в Сибири. Было бы интересно туда поехать. У меня есть коллега, который хочет повторить маршрут Чехова в его путешествии на Сахалин. Он предлагает мне составить компанию в этом приключении.
— Слышали ли вы о Новосибирске? Если да, то какое у вас представление о нем?
— Я бы, конечно, упомянул Академгородок. Я знаю людей, коллег из различных университетов Британии и Америки, работающих над научными проблемами совместно с учеными из Академгородка, которые не перестают говорить об интеллектуальном шарме этого места. Кроме того, в свое время я следил за дискуссиями, которые разворачивались по проблемам советского общества, и, насколько я знаю, потенциал перестройки в значительной степени был заложен исследовательскими институтами Академгородка.
— Каково ваше представление об экономическом уровне развития Сибири?
— По сути, это регион огромных природных ресурсов. Здесь много нефти, газа, алмазов, золота, леса.
— Как вы думаете, трудно ли жить в Сибири? Труднее, чем в Москве?
— Это, наверное, зависит от позиции, которую вы занимаете в обществе, работы, которую вы имеете. Наверное, нужно принимать во внимание, где именно жить в Сибири.
В некотором смысле жизнь в южных районах Сибири лучше и безопаснее, чем, скажем, в Санкт-Петербурге и Москве, если, конечно, у вас есть приличная работа. При этом следует помнить, что в столичных городах можно заработать в два раза больше, но и стоит все в них в два раза дороже. И опять же жизнь там менее безопасна, как я полагаю.
— Если бы у вас был выбор, где бы вы предпочли жить? В Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске или же в каком-либо другом городе России?
— На этот вопрос несколько затруднительно дать ответ. Одна большая проблема с представителями академической науки заключается в том, что мы всегда считаем, что должны жить по-своему. Но, возможно, было бы совсем неплохо быть банкиром в Москве. Что касается 90% других родов деятельности, то жизнь в Новосибирске была бы предпочтительнее. Поэтому можно сказать, что многое зависит от вашего положения в обществе и возраста.
Я могу сказать, что одним из преимуществ Советского Союза и даже современной России является то, что это «подвижная» страна, люди действительно не прикованы, они не вынуждены жить в одном месте в смысле трудовой деятельности. Они могут учиться и делать карьеру в городе, расположенном в шести–восьми тысячах миль от места, где родились. И одной из плохих вещей, связанных с концом СССР, являются технические границы, которые сузили возможности людей для передвижения в пределах одной шестой части суши.
— Какую часть света напоминает вам Сибирь?
— Она похожа на Канаду. Отношения Британии с Канадой были бы подобны отношениям европейской части России с Сибирью, если бы нас не разделяли три тысячи миль по морю. Поэтому ваши связи теснее.
— Каков вклад Сибири в историю России?
— Как мы уже говорили, сама протяженность и размах Сибири трансформировали Россию из маленькой Московии в огромную империю. Во время Второй мировой войны Сибирь заплатила Советскому Союзу огромную «дань», важность которой трудно переоценить. Сибирь сделала СССР несокрушимым. Ресурсы и промышленность Западной Сибири — это весомый вклад. А также культурный фактор, масштаб и ландшафт. Сибирь оказывает огромное влияние на менталитет. И не только в самой Сибири.
— А как насчет иностранцев вообще? Каково их восприятие Сибири?
— Не прибегая к каким-либо научным исследованиям, я думаю, что в Великобритании представление о Сибири очень старомодное. Для англичан это огромные земли, покрытые лесами, с вкраплениями старых тюрем. У них, наверное, мало понимания о важности энергетических ресурсов, несмотря на то, что об этом пишут в газетах. Я полагаю, что одна из проблем для имиджа Сибири состоит в том, что железная дорога создала ощущение, что Сибирь — это место, которое пересекают, следуя из одной точки в другую.
— Как вы думаете, должны ли российские специалисты работать над имиджем Сибири?
— Я думаю, что это полезное дело — побеждать полное невежество остального мира относительно Сибири. Но и Сибирь также должна преодолевать свое невежество относительно западного мира, который от нее находится далеко. Возможно, это происходит потому, что сибиряки, по сравнению с другими русскими, меньше выезжают на Запад. Если вы встретите русского в Лондоне или Брюсселе, велика вероятность, что это будет житель Москвы или Петербурга.
— Как вы представляете себе будущее Сибири? Что бы вы порекомендовали, чтобы сделать его лучше, более обещающим?
— Во-первых, я бы не стал просить кого-либо, кто никогда не был в Сибири, выступать с рекомендациями. Тем не менее, во-вторых, я бы сказал, что полагаться полностью на наличие сырья не представляется хорошей идеей. Хорошо иметь сырье, но плохо зависеть только от природных ископаемых. Человеческий капитал — вот, что важнее. Нельзя допустить бесполезную трату человеческого капитала.
— С какой страной мира мы должны в большей степени стремиться сотрудничать?
— Это вопрос геостратегии. Мне кажется, что американцы хотят контролировать других людей, а не просто сырьевые базы и линии поставок. Также не хотят, чтобы китайцы или европейцы действовали независимо от них и получили доступ к сибирскому потенциалу. Наблюдается все возрастающее число заинтересованных сторон, но при этом американцы будут прилагать все усилия, чтобы доминировать в этом процессе.
У Китая хорошие отношения с Россией и другими энергопроизводящими странами, потому что сам он слаб в этом отношении. Но у Китая также есть исторические, националистические и даже демографические претензии. Миграция китайцев по направлению к Хабаровску и Владивостоку ставит на повестку дня вопрос о демографическом сдвиге, и это будет иметь последствия. Поэтому экономические, политические и геополитические причины для кооперации России и Китая могут создать определенные проблемы для европейцев, которых они до последнего времени даже не замечают.
Европейская ресурсная база все более истощается. И об этом нам, в Европе, следовало бы задуматься 10–15 лет назад или даже еще когда был жив Советский Союз. Сибирь для нас важна как регион, богатый ресурсами. И мы могли бы извлечь выгоду, если бы помогали реализации лучшей экономической модели, которая сделала бы русских богаче.
Сибирь как бренд
, профессор факультета международных отношений и сравнительного государствоведения Университета Георга Августа, Гёттинген (Германия). Главный предмет исследований — Россия. Окончил Берлинский университет, стажировался в Стэнфордском университете (США), преподавал в Университете Беркли (США). Возглавлял представительство Фонда Эберта в Москве с 1992 по 2003 год.
— Что возникает в вашем представлении, когда вы слышите слово «Сибирь»?
— Мой ответ не носит спонтанный характер, потому что я знаю Сибирь, и он будет отличаться от ответа среднестатистического жителя Германии, который не был в Сибири, не жил там. Я несколько раз посещал Сибирь, и мне приходит на ум энергия, сырьевое богатство, очень слабо развитая инфраструктура, разбросанное население в географическом, политическом и экономическом смыслах. Сибирь имеет в некотором роде полуколониальный статус внутри России.
— Изменялось ли ваше представление о Сибири с течением времени?
— Нет, потому что ничего особо не изменялось во мне. Что касается внешних перемен, то в 1990-х с созданием Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» были предприняты попытки политических перемен. Я нахожу этот подход к развитию очень интересным. Регионы пытались объединить усилия с целью проведения изменений внутри Сибири. Но, к сожалению, этот проект не достиг успеха, этому помешали частные интересы.
— Каково ваше представление об экономическом уровне развития Сибири?
— Это зависит от того, о какой части Сибири идет речь. Если говорить о Кемерове и Новосибирске, то это не только сырьевая база, здесь также высоко развита промышленность. На Алтае преобладает сельское хозяйство. Если говорить о северных и восточных регионах, там наблюдается смешанная картина.
— Что бы вы могли предложить, для того чтобы Сибирь стала высокотехнологичным регионом?
— Это очень сложный вопрос. Я думаю, экономика, основанная на ресурсах, будет приоритетной для Сибири. Но над технологиями тоже нужно работать. Сибирь как регион, не производящий технологий, может лишь частично быть эффективной. Но не в целом, ни в коем случае.
— Трудно ли жить в Сибири? Где бы вы предпочли жить в России?
— В Москве, потому что Москва — это крупный столичный город. Но Москва — вне России, это город «с другой планеты». Она может соперничать по качеству жизни с такими городами, как Нью-Йорк, Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Берлин. Если вы любите метрополии, вы выберете Москву. С другой стороны, мне очень нравится атмосфера Барнаула и интеллектуальное сообщество новосибирского Академгородка. В Сибири обширные ландшафты, более свободная жизнь — жизнь, которая позволяет снять те ограничения, которые есть в больших городах европейской части России, например.
— Сибирь была покорена или освоена?
— Какую часть света или регион мира напоминает вам Сибирь?
— Сибирь уникальна. Вы никогда не найдете ничего подобного в мире. Мне приходят на ум южные районы Чили и Аргентины. Но они все равно другие. Сибирь отличается и от Европы. Ее нельзя сравнить ни с чем.
— Каков вклад Сибири в историю России?
— Для России Сибирь — источник богатств. Начиная от ценных мехов и заканчивая энергией и сырьем. Как я уже говорил, она выступает в роли своего рода колонии для Москвы и европейской части России, которые используют сибирские богатства, чтобы закрепить за собой определенные ниши и даже отрасли мирового рынка.
— Как вы считаете, что думают иностранцы о Сибири?
— Для многих людей Сибирь — это чистый лист бумаги. В Германии при упоминании о ней вспоминают Воркуту, лагеря. Сибирь рождает воспоминания о репрессиях. Впечатление скорее негативное и пугающее. Хотя в то же время с Россией у нас добрососедские отношения.
— Нужно ли работать над имиджем Сибири, улучшать его, продавать?
— Я не наблюдаю в российском правительстве или других институтах попыток продавать Сибирь. Но это, определенно, необходимо делать. Мой совет — представитель Кремля в Сибири должен изучить существующую сегодня картину и изучить шансы для инвестиций и разработки природных ресурсов с расчетом на Запад. Это позволит Сибири стать узнаваемой в Европе.
— Считаете ли вы, что Сибирь должна сделать выбор между Китаем, США или Европой?
— Прежде всего Сибирь — это неотъемлемая часть России. Поэтому сама Сибирь не может делать какой-либо выбор. И не должна. Если это произойдет, все каналы для внутреннего развития немедленно будут закрыты. Сибирь может развиваться только как часть РФ. Но это также значит, что и Россия должна заботиться о развитии Сибири. Я думаю на текущем этапе необходимо лоббирование сибирскими регионами в Москве интересов Сибири. В этом приоритет. У каждого региона и местного общества есть право на установление контактов с целью их дальнейшего развития. Но, к примеру, не с китайским государством, а с китайскими компаниями. Но я думаю, что и здесь региональные администрации должны с осторожностью подходить к развитию условий для инвестирования капитала. Инвестиции должны быть направлены не только на разработку полезных ископаемых, но и на развитие сопутствующей инфраструктуры.
— Как вы оцениваете идею проведения экспертиз, создания комитетов и проведения конференций, посвященных Сибири?
— Безусловно, это хорошая идея. Вопрос маркетинга, получения знаний. Без проведения этих мероприятий вы будете зависеть от других источников информации. Я считаю, что сбор как можно большего количества знаний является абсолютной необходимостью для сибирских властей. У нас есть шансы взаимодействовать в инвестиционной сфере.
Интервью взял в Шенгене (Германия) Владимир Супрун