черный тюльпан что за самолет
1979-89. История Черного тюльпана. Краткий очерк
Сами «цинки» изготовлялись специальной мастерской в Ташкенте. Одно время целые штабеля подготовленных к отправке в Афганистан гробов громоздились прямо у стоянок аэродрома в Тузеле и возили их туда теми же транспортными самолетами. Потом кто-то из начальства наконец сообразил, что такое соседство не очень воодушевляет, и мрачный груз вывезли на окружные склады, откуда «цинки» доставлялись в сварочно-эвакуационные отделения госпиталей 40-й армии. Из тех же соображений отправка погибших в Союз организовывалась специальными рейсами на отдельно выделяемых бортах, при которых павших к месту похорон сопровождал кто-либо из офицеров и солдат части.
Причина выбора Ан-12 в качестве самолета для миссии «черный тюльпан» имела вполне прозаическое объяснение: привлекать для этой задачи Ил-76 с грузоподъемности в 40 тонн было не самым приемлемым вариантом, да и забирать «груз 200» он мог лишь с ограниченного числа аэродромов, в то время как Ан-26, напротив, имел малую вместимость для работы с довольно громоздкими «цинками». А вот Ан-12 для этой службы являлся наиболее подходящим, имея возможность облетать практически все точки и обеспечивая загрузку 18 мест такого груза. Чтобы избежать множества перегрузок, маршрут прокладывался по всему Союзу, с посадками в местных аэропортах, откуда гробы доставлялись к месту жительства родственников, но при небольшом количестве мест груз, бывало, сдавали в Ташкенте на самолеты «Аэрофлота» или в обычный багажный вагон пассажирского поезда.
Афганистан: 25 декабря 1979 — 15 февраля 1989. 30 лет … («Черный Тюльпан»)
Афганская война.
25 декабря 1979 — 15 февраля 1989
Как давно это было … и как не давно …
Вспомним …
И помянем героев …
«Черным тюльпаном» в Афганистане наши ребята-интернационалисты называли самолеты военно-транспортные Ан-12, вывозившие в Советский Союз цинковые гробы с погибшими при исполнении «интернационального долга» советскими воинами.
Название «Чёрный тюльпан» не имеет общепризнанной/единой истории происхождения.
По одной из версий, оно было дано в честь похоронного бюро из Ташкента — именно здесь делали для Афганистана оцинкованные деревянные гробы, обитые красным кумачом. Сначала наши солдаты перенесли это наименование на местные морги, принимавшие «тела погибшего личного состава», а затем и на доставлявшие их самолёты.
Согласно другому предположению, наименование восходит к традиции оформления некрологов в афганских военных газетах – списки погибших обычно обрамляли орнаментом из черных тюльпанов. Эта версия объясняет, почему чёрные тюльпаны стали рисовать на фузеляже АН-12, чтобы «воздушные труповозки» не обстреливались моджахедами.
Первым «Черным тюльпаном» был челябинский самолет
О «Черном тюльпане», доставлявшем из ДРА тела погибших солдат и офицеров, сейчас знают все. Благодаря афганской песне Александра Розенбаума даже у тех, кто не был ни в оазисах Джелалабада, ни в Шинданде, Кандагаре и Баграме, есть представление о том, как везли «на родину героев, которым в двадцать лет могилы роют». А сейчас выяснилось, что первым самолетом, начавшим доставлять груз-200 в Советский Союз, был Ил-18, «приписанный» к аэропорту нашего города.
Вторым пилотом этого воздушного пассажирского судна тогда был челябинец Вячеслав Шведов. Именно от него мы и узнали историю нашего самолета.
17 января 1980 года, утром, второй пилот Вячеслав Шведов и его экипаж – командир воздушного судна Юрий Слободсков, штурман Анатолий Ключников, бортмеханики Вячеслав Королев и А.Кукарека вылетели из Ташкента на том самом переоборудованном челябинском Ил-18 в первый рейс. (Вместе с ними с тех пор всегда на борту находились три медика – хирург и медбратья.) Долетели до Кокойты – советской военной базы под Термезом, где часть военнослужащих, которых везли на борту из Ташкента, высадили, часть других ребят – уже подготовленных – наоборот, забрали и полетели в Афганистан.
— Какие опознавательные знаки были на вашем самолете? Рисовали ли на нем черный тюльпан? – спрашиваю летчика.
В Афганистане в черном тюльпане
С водкой в стакане
Мы молча плывем над землей.
Скорбная птица через границу
К русским зарницам несет ребятишек домой.
В черном тюльпане те, кто с заданий
Едут на родину милую в землю залечь,
В отпуск бессрочный, рваные в клочья,
Им никогда, никогда не обнять теплых плеч.
Когда в оазисы Джелалабада,
Свалившись на крыло, тюльпан наш падал,
Мы проклинали все свою работу,
Опять бача подвел потерей роту.
В Шинданде, в Кандагаре и в Баграме
Опять на душу класть тяжелый камень,
Опять нести на родину героев,
Которым в двадцать лет могилы роют…
(Из песни Александра Розенбаума)
71 вылет ничего не значит?
Вячеслава Шведова и других челябинских гражданских летчиков, что летали в ДРА, не признают участниками боевых действий.
Пять лет назад Вячеслав Шведов написал письмо Сергею Иванову, который в то время был министром обороны. Задал в нем один вопрос: «Являемся ли мы, летчики, откомандированными согласно Директиве и выполнявшие полеты в тех условиях ветеранами боевых действий?» Пришел ответ – нет, не являетесь. Между тем Вячеслав Иванович уверяет, что члены экипажа из Караганды ветеранами признаны, как и штурман одного из челябинских экипажей, который перевелся в Москву и там получил удостоверение.
Высший пилотаж
За комментарием мы обратились к ответственному секретарю городской комиссии по работе с ветеранами боевых действий и членами их семей Владимиру Солнцеву:
В Афганистане в «чёрном тюльпане»…
К 30-летию вывода советских войск из Афганистана
Рейс самолёта Ан-12, увозившего в ходе войны с территории Афганистана тела погибших советских военнослужащих (Груз 200), получил неофициальное название «Чёрный тюльпан». В связи с тем, что грузовой отсек самолёта Ан-12 не герметичен, цинковые гробы не запаивались. Цинковые гробы, обитые досками, выгружались в аэропорту Тузеля (военный аэродром в Ташкенте), и они штабелями лежали на рулежке. Морг построили только в 1986 году.
Побывавший в Афганистане с концертами Александр Розенбаум посвятил павшим солдатам песню «Монолог пилота «черного тюльпана», вошедшую в художественный фильм «Афганский излом».
Эту песню мне довелось услышать впервые летом 1988 года на концерте Александра Розенбаума, который проходил на стадионе им. Ленина в Хабаровске. Такой концерт невозможно забыть.
Жаркий летний день, ближе к вечеру. Стадион переполнен зрителями, пришедшими на этот концерт. Эффектное начало – Розенбаум въезжает на стадион на подножке автомобиля «Скорой помощи» под фонограмму песни «О «скорой помощи» («Светофоры дайте визу, едет скорая на вызов…»). Автомобиль останавливается на беговой дорожке напротив центрального круга, где установлена сцена. На ней: микрофон на стойке, стул, к которому прислонена гитара, динамики. Певец соскакивает с подножки и бежит к сцене, в белой майке, на которой спереди – красный флаг Советского Союза. Концерт начинается. Песни исполняются без объявления и сопровождаются бурными, продолжительными аплодисментами. Где-то ближе к середине концерта вдруг зазвучали свежие аккорды гитары и новые слова:
«В Афганистане в «черном тюльпане»,
С водкой в стакане мы молча плывем над землёй».
Зрители на стадионе начинают вставать, я тоже уже стою. А песня продолжается:
«Скорбная птица через границу,
К русским зарницам несет ребятишек домой».
В моем сознании всплывает июль 1982 года и «черный тюльпан» в котором я лечу, сопровождая «Груз 200» и еще 9 сопровождающих офицеров, прапорщиков, сержантов со своими «Грузами».
А слова песни продолжают рвать душу:
«В «черном тюльпане»
Те, кто с заданий
Едут на Родину милую в землю залечь,
В отпуск бессрочный,
Рваные в клочья…
Им никогда, никогда не обнять теплых плеч».
И слезы произвольно начинают катиться по моим щекам. Мне становится до того неудобно, что я склоняю голову горизонтально, чтобы никто не видел моих слез. Взрослый мужик и не может сдержать слез от слов звучащей песни…
«Но надо добраться,
Надо собраться.
Если сломаться, то можно нарваться и тут.
Горы стреляют.
«Стингер» взлетает,
Если нарваться, то парни второй раз умрут».
Это произошло 28 июня 1982 года. Утром, после подъема к нам в комнату, находящуюся в автопарке отряда, где мы жили с зампотехом отряда Мишей Ерастовым, влетает командир отряда Олег Захаров и, включив свет, произносит эти страшные слова:
Мы уже не спали. Ожидали подъема и начала очередного афганского дня.
— Как? Умер? – разом выдохнули мы.
Меня уже второй день знобило и временами трясло. Видимо, начиналась лихорадка. Но такое сообщение вмиг встряхнуло организм, да так, что все быстро прошло. Наверное, в критические моменты скрытые силы нашего организма способны на многое.
И началось: комиссия, расследование, подготовка к отправке тела военнослужащего на Родину в Воронежскую область.
2 июля 1982 года в аэропорту города Кабула в АН-12 – «Чёрный тюльпан» были загружены 14 цинков с погибшими (цинковые гробы помещались в деревянные ящики для удобства переноски) и мы – 10 сопровождающих (на 4-х приходилось по 2 «Груза 200» в один адрес доставки) разместились в переднем герметичном отсеке самолета. Самолет взлетел и взял курс на Ташкент.
Песня А. Розенбаума «Монолог пилота чёрного тюльпана» начинается словами: «В Афганистане в чёрном тюльпане, с водкой в стакане мы молча плывём над землёй». Автор песни не выдумал этот сюжет, он, видимо, написан по тем рассказам, которые Розенбаум услышал от очевидцев и участников этих полётов. Но, на самом деле, «С водкой в стане» над Афганистаном – такого не было. В Афганистане тогда и сейчас – существует сухой закон. Всё это было, но только, начиная с полёта от Ташкента и далее по маршруту, по которому летел «Чёрный тюльпан» над территорией Советского Союза.
2 июля «Чёрный тюльпан» приземлился на военном аэродроме «Тузель» под Ташкентом. Нас – сопровождающих перевезли в гостиницу, а что происходило с «Грузом 200», нам об этом не было известно.
3 июля с утра начинается подготовка к перелёту по Союзу в соответствии с оптимальным планом доставки «Грузов 200». Мы- сопровождающие за эту ночь соответственно подготовились, чтобы «с водкой в стакане» плыть над землёй. Но этот полёт был уже над территорией нашей страны. После загрузки АН-12 взял курс на г. Алма-Ату. Это была первая точка доставки «Груза 200».
После выгрузки в Алма-Ате самолёт взял дальнейший курс на г. Кемерово, в который мы прибыли к вечеру. Опять выгрузка ящиков специальной командой, сопровождающих – опять в гостиницу. Ночуем в Кемерово, а с утра опять в путь. Следующей точкой доставки «Груза 200» был г. Волгоград, где мы опять заночевали.
И только к вечеру 5 июля «Чёрный тюльпан» добрался до Воронежа, где я вышел и выгрузили ящик, в котором цинк с телом рядового Гальченко Сергея. Выгрузка была сделана на окраине взлетного поля аэропорта, подальше от людских глаз. Не помню, каким образом я примчался к дежурному коменданта гарнизона в аэропорту г. Воронежа и доложил о прибытии с «Грузом 200». Меня успокоили и сказали, что «всё уже известно, даны соответствующие команды. Ждите приезда представителей военкомата». Ждать пришлось весьма долго. Пришлось еще раз напоминать дежурному о своем существовании, на что он успокоил меня, что «до г. Россоши, куда следует доставить «Груз», очень далеко, но оттуда машина выехала и мне следует проявлять терпимость и ожидать представителей военкомата». Только в первом часу ночи прибыл представитель городского военного комиссариата г. Россоши на обычном грузовике ГАЗ-53 с открытым кузовом. Ночью мы добрались до областного военкомата г. Воронежа, где в присутствии дежурного по военкомату я передал пакет с документами представителю Россошанского ОГВК а сам направился в аэропорт и дальнейший мой путь лежал на Кабул.
Что касается: «с водкой в стакане мы молча плывём над землёй», то это действительно было. Сидя на полу АН-12 в первом герметичном отсеке, при каждом перелёте от одного города Советского Союза к другому, мы молча поднимали стаканы за ушедших навечно и всю дорогу в основном молчали, думая каждый о своем…
Из книги памяти «Чёрный тюльпан»:
Гальченко Сергей Васильевич, рядовой, водитель-электромеханик, родился 3.02.1962 в г. Россошь, Воронежской области. Украинец. Учился в СПТУ-29 Россоши. В Вооруженные силы СССР призван 1.4.82 Россошанским ОГВК. В республике Афганистан с июня 1982. Похоронен на городском кладбище №1 Россоши. В СПТУ-29 установлена мемориальная доска с его именем.
Вечная память не вернувшимся из Афгана!
Рамусь Владимир Федорович, подполковник в отставке, участник боевых действий в Афганистане
Список фото к статье:
1. Военно-транспортный самолёт АН-12.
2. АН-12 в Афганистане. Аэропорт г. Кандагара.
3. Афганистан. Прощание с погибшими перед отправкой на Родину.
6. Страничка из всероссийской книги памяти «Чёрный тюльпан».
7. Памятник песне «Монолог пилота чёрного тюльпана».
8. Александр Розенбаум на концерте в зале Хабаровской краевой филармонии. 1988 год.
9. А. Розенбаум в Афганистане.
10. А. Розенбаум на концерте в Афганистане.
11. А. Розенбаум в Афганистане.
12. Цветок «чёрный тюльпан».
13. Гальченко Сергей Васильевич. Фото из всероссийской книги памяти «Чёрный тюльпан».
Первым «Черным тюльпаном» был…челябинский самолет
О «Черном тюльпане», доставлявшем из ДРА тела погибших солдат и офицеров, сейчас знают все. Благодаря афганской песне Александра Розенбаума даже у тех, кто не был ни в оазисах Джелалабада, ни в Шинданде, Кандагаре и Баграме, есть представление о том, как везли «на родину героев, которым в двадцать лет могилы роют». А сейчас выяснилось, что первым самолетом, начавшим доставлять груз-200 в Советский Союз, был Ил-18, «приписанный» к аэропорту нашего города.
Вторым пилотом этого воздушного пассажирского судна тогда был челябинец Вячеслав Шведов. Именно от него мы и узнали историю нашего самолета.
Утром 17 января 1980 года второй пилот Вячеслав Шведов и его экипаж — командир воздушного судна Юрий Слободсков, штурман Анатолий Ключников, бортмеханик-техник Вячеслав Королев и техник Кукарека вылетели из Ташкента на том самом переоборудованном челябинском Ил-18 в первый рейс. (Вместе с ними с тех пор всегда на борту находились три медика — хирург и медбратья.) Долетели до Какайды — советской военной базы под Термезом, где часть военнослужащих, которых везли на борту из Ташкента, высадили, часть других ребят, уже подготовленных, наоборот, забрали и полетели в Афганистан.
В Афганистан на нашем самолете отвозили солдат и необходимые припасы. А вот из ДРА — раненых (прямо на борту им делали операции, спасая жизни) и убитых.
Справедливости ради надо отметить, что вообще-то «Черным тюльпаном» принято называть военно-транспортный самолет Ан-12. В отличие от Ила он мог приземляться на высокогорные грунтовые площадки. Еще «Черными тюльпанчиками» прозвали вертолеты. На борту воздушных судов рисовали черный тюльпан, но душманы все равно обстреливали и такие воздушные судна. Но в 1979 и 1980 годах, в начале афганской кампании, Ан-12 использовали только под грузовые перевозки. А вот первыми самолетами, которые переоборудовали под медсанчасть/морг, были два гражданских. Один — челябинский Ил-18, второй — такой же пассажирский, но из Караганды.
— Какие опознавательные знаки были на вашем самолете? Рисовали ли на нем черный тюльпан? — спрашиваю летчика.
— У нас был обычный белый борт с надписью «Аэрофлот» — самолет же гражданский, пассажирский, — отвечает. — А военные самолеты, как вы знаете, зеленого цвета. Но и по нам стреляли. Помню, однажды в Кандагаре пришлось взлетать в полной темноте, без фар. Рядом с аэропортом пряталась банда душманов, которая всех обстреливала. По нам, к счастью, не попали.
Вячеслав Шведов летал в районе боевых действий на челябинском Ил-18 месяц — с 17 января по 15 февраля. Когда после той командировки вернулся в Челябинск, его перевели командиром на Ту-134 (переучился на этот самолет еще до командировки в Афганистан) и оставили в родном аэропорту. А вот его старый экипаж еще отправлялся в Ташкент и оттуда в ДРА не раз. И еще четыре челябинских экипажа — Владимира Рожнова, Ильи Елина, Юрия Петрова и Федора Ломова — с такой же миссией на нашем «Черном тюльпане» летали.
Вообще-то «Черным тюльпаном» принято называть военно-транспортный самолет Ан-12. Но в 1979 и 1980 годах, в начале афганской кампании, Ан-12 использовали только под грузовые перевозки. А первыми самолетами, которые переоборудовали под медсанчасть/морг, были два гражданских. Один — челябинский Ил-18 с надписью «Аэрофлот», второй — из Караганды.
Светлана ШЛЫКОВА
Фото Валерия БУШУХИНА
Фото из архива Вячеслава ШВЕДОВА