через что смотрят в танке
Приборы стрельбы и наблюдения Часть 1. Смотровые приборы
В соответствии с разработанными тактико-техническими требованиями комплекс приборов стрельбы и наблюдения должен был обеспечивать:
Исходя из этого, в состав комплекса приборов для командира танка и наводчика должны были входить:
В результате выполненных работ в НИИ и КБ заводов соответствующих оборонных отраслей промышленности в первом послевоенном периоде были созданы и установлены в танках более совершенные приборы наблюдения, новые телескопические и перископические прицелы. Кроме того, большое число НИОКР развернулось по созданию танковой телевизионной аппаратуры, используемой в качестве приборов стрельбы и наблюдения, а также по разработке оптических прицел-дальномеров, радиолокационных дальномеров, баллистических вычислителей.
Совершенствование смотровых приборов велось в направлении увеличения дальности видения с рабочих мест. Стремление улучшить обзорность из танка вызвало необходимость создания приборов, обеспечивавших наблюдение за характерными целями на дальностях 2500-3000 м. Имевшиеся в командирской башенке прибор МК-4 и смотровые призмы позволяли отчетливо вести наблюдение на дальностях, не превышавших 1000-1500 м. Однако прибор наблюдения МК-4 не давал возможности увеличения дальности наблюдения. Кроме того, он не позволял измерять дальность, корректировать стрельбу и обеспечивать целеуказание. Поэтому в 1949 г. на вооружение танков стал поступать командирский танковый перископ ТПК-1, который был полностью взаимозаменяем с прибором наблюдения МК-4. Он представлял собой сочетание смотрового перископического прибора с биноклем пятикратного увеличения, позволявшим распознавать цели на дальности до 3000 м. Корректировка стрельбы из пушки и целеуказание производились с помощью сетки прибора.
Впоследствии прибор ТПК-1 заменили прибором ТПКУ (в зависимости от марки танка устанавливались различные модификации этого прибора – ТПКУБ и ТПКУ-2), а затем и комбинированными (дневной-ночной) приборами ТКН-2 и ТКН-3. Определение дальности до цели высотой 2,7 м производилось командиром танка с помощью дальнемерной шкалы, располагавшейся в поле зрения приборов.
Новое в блогах
Внутри советского танка Т-34
Пожалуй, нет более известного танка, чем советский Т-34. Представленная в 1939 году, эта машина не была лишена «детских болезней». Но инновационная конструкция, и задел для последующих модернизаций позволили создать танк, совмещавший гениальную простоту с революционными решениями. Созданная в 1944 года модель Т-34-85 с новым орудием и башней привела все характеристики танка в идеальные пропорции. Это подтверждается тем, что серийное производство машины «пережило» всех ровесников (сборка проходила до 1958 года). А его активное боевое применение вплоть до 1990-х годов демонстрирует, что характеристики танка в некоторых условиях оказывались «вне времени».
Расположение экипажа танка Т-34-85
Об этом танке было написано множество книг, и столько же – еще будет написано. Не будем повторяться, а просто рассмотрим внутренние объемы танка. Взглянем на условия, в которых танкисты многих стран мира добывали славные победы, и ощущали горечь поражений.
Советские войска на броне Т-34-85 в Китае, август 1945 года
Механик-водитель
Вид сверху на приборы управления механика-водителя
Вид на отделение управления
«Приборная панель» механика-водителя
Вид на место механика-водителя с боевого отделения. Люк открыт. Под правым рычагом можно рассмотреть баллоны со сжатым воздухом, которые использовались для запуска двигателя
Вид на место мехвода через открытый люк
Стрелок-радист
Перед местом стрелка-радиста располагались стеллажи с магазинами для курсового пулемет ДТ, калибра 7,62-мм
У сидения стрелка-радиста располагался штатный огнетушитель
Оператор радиостанции орудовал устройством 9-РС, которое ранее располагалось в отделении управления, но позже переместилось в башню (с 1944 года – то бишь, с начала производства Т-34-85). Пулемет в лобовом бронелисте – ДТ калибра 7,62 мм. Стрельба осуществлялась с помощью прицела ППУ-8Т. Справа располагался стеллаж с пятью пулеметными магазинами. В полу под сидением стрелка-радиста находится люк для эвакуации обитателей отделения управления.
Несмотря на должность «стрелок-радист», у этого члена экипажа в Т-34-85 радиостанция бела перенесена в башню
Наводчик
Вид глазами наводчика на визир прицела ТШ-16 и казенную часть пушки Д-5Т
Прицельная сетка прицела ТШ-16
Две вращающиеся рукояти, отвечавшие за наведение орудия в вертикальной и горизонтальной плоскостях
Заряжающий
Третий башнер располагался справа от казенной части орудия. На стенке башни крепилась укладка с четырьмя дисками для спаренного пулемета ДТ. Снаряды укладывались в корме башни, и на полу боевого отделения – за спинами стрелка-радиста и механика-водителя. Два выстрела на хомутах крепились вертикально под правой рукой заряжающего. Масса снарядов: от 5,4 килограмм (подкалиберный) – до 9,5 (осколочно-фугасные).
В казенную часть 85-мм орудия заряжающий отправлял снаряды массой до 9,5 килограмм
Справа видна смотровая щель, под которой располагалась запираемая амбразура для стрельбы из личного оружия
Командир
Радиостанция 9-РС располагалась в башне, слева от места командира
Командир располагался за наводчиком и заряжающим. Для обзора поля боя использовался прибор МК-4, который дублировался пятью смотровыми щелями в командирской башенке. Для связи с экипажем использовалось переговорное устройство ТПУ-3-бисФ.
Общий вид на место командира
Как видите, танк Т-34-85 – при всей своей инновационности, имел и обратную сторону – весьма тесные внутренние объемы, и плотную компоновку. Но, вероятно, в период его создания приоритеты были иные – технологичность, простота и скорость производства.
И на закуску-отзывы ветеранов о Т-34
Разумеется, говоря о мемуарах советских танковых генералов — вроде Катукова или Лелюшенко, — нельзя не учитывать, что, нахваливая Т-34, они вполне могли выполнять некий идеологический заказ и помогать в создании очередной послевоенной советской легенды. В этой связи я решил обратиться к другому источнику — книге Артема Драбкина «Я дрался на Т-34», в которой собраны записи бесед с советскими ветеранами-танкистами. Насколько я понимаю, как минимум часть этих воспоминаний попала на страницы работ М. Барятинского, а также книг иностранных авторов — вроде, скажем, уже упоминавшегося исследования англичанина Роберта Кершоу «Tank men». Скажу сразу: советские танкисты прекрасно знали о недостатках Т-34 и не стеснялись о них говорить. Некоторые ветераны вообще ничего не упомянули (или забыли упомянуть) о достоинствах танка. Приведу несколько высказываний людей, переживших самую страшную войну. Подчеркну: я специально отобрал комментарии, которые касаются Т-34-76, а не более поздней и, соответственно, более «продвинутой» версии танка — Т-34-85.
Так, ветеран А.В. Боднарь высказался по поводу «паровозных» катков, ставившихся на Т-34 в 1942 году, следующим образом: «К апрелю 1942 года мы подошли к Гжатску, это сегодняшний город Гагарин. Здесь мы встали в оборону. Нас пополнили. Пришло много Т-34, и батальон состоял практически только из этих танков. «Тридцатьчетверки», к сожалению, пришли производства Сталинградского тракторного завода. У них опорные катки были без бандажей, и при движении грохот стоял страшный» («Я дрался на Т-34», с. 73). Ветеран С.Л. Ария жалуется на переговорное устройство: «Из недостатков можно выделить внутреннюю связь, которая работала безобразно» (там же, с. 83). «Кроме того, — добавляет он, — были совершенно безобразные триплексы на люке механика-водителя. Они были сделаны из отвратительного желтого или зеленого оргстекла, дававшего совершенно искаженную, волнистую картинку. Разобрать что-либо через такой триплекс, особенно в прыгающем танке, было невозможно. Поэтому войну вели с приоткрытыми на ладонь люками. Вообще, в Т-34 забота об экипаже была минимальная. Я лазил в американские и английские танки. Там экипаж находился в более комфортных условиях…» (там же). Раскрывает Семен Львович и секрет самой нужной принадлежности Т-34: «Брезент был крайне необходим: им накрывались, когда ложились спать, на нем садились покушать, если грузились в вагоны, им нужно было танк сверху накрыть, иначе внутри было бы полно воды. Это были танки военного времени. На верхнем люке вообще не было никаких прокладок, а на люке механика-водителя были какие-то прокладки, но они не держали воду» (там же). Тем не менее общий вывод С.Л. Арии: «В принципе удачная машина, достаточно надежная» (там же).
Не в восторге от переговорного устройства на Т-34-76 и ветеран П.П. Кулешов: «Общаться через переговорное устройство — это долго. Я должен сказать радисту, а он уже сообщает экипажу. Поэтому управлялись ногой! Так подтолкнул, сяк подтолкнул…» (там же, с. 272). Плохо отзывался он и об управлении танком: «Управление на Т-34 тяжелое. По днищу на коробку скоростей идут тяги. Они иногда выскакивали из креплений, и приходилось их кувалдочкой туда забивать. Рычаги переключать помогаешь себе коленом… тяжело. Что ломалось в танке? Летели топливные насосы, коробки скоростей, тормозная лента могла полететь, но это только от расхлябанности… Сама ходовая часть очень мощная. Наши танки Т-34, Т-34-85 — это незаменимые танки во время Великой Отечественной войны. Качественные были! И маневренность хорошая, и проходимость хорошая… Могла гусеница порваться, но это опять от расхлябанности» (там же).
А вот мнение фронтовика Г.С. Шишкина: «Рацией, как правило, не пользовались — она часто подводила… Танковым переговорным устройством тоже не пользовались.
Механиком управляли ногами. Вправо, влево — по плечам, в спину — быстрее, на голову — стой» (там же, с. 298). Вместе с тем надежность Т-34 он расценил следующим образом: «Очень надежные были танки, я бы сказал, что сверхнадежные. Ну мы, конечно, хитрили, подкручивали ограничитель оборотов двигателя, что категорически запрещалось делать. Конечно, двигатель портился быстро, но ведь и жизнь танка была недолгой… Часто гусеницы соскакивали. А так, пожалуй, больше ничего не скажу… Мотор нормально работал. Надежность работы фрикционов зависела от механика-водителя. Если правильно пользовался, то он надежно работал» (там же).
Ветеран Отрощенков С. А., служивший танкистом с первых дней войны, сообщает интереснейшую информацию, касающуюся загадки противоречивых отзывов о броне Т-34. Так, часть экспертов и ветеранов называли броню танка «хрупкой». Это, напомню, приводило к частым ранениям членов экипажей металлической «крошкой», отлетавшей от внутренней поверхности брони при попадании снарядов. Другие эксперты говорили об обратном, считая качество брони «тридцатьчетверки» очень высоким, а ее бронелист — «вязким» (в США, напомню, вообще решили, что он был «слишком вязким»). Вот что говорит по этому поводу Сергей Андреевич: «Большую опасность для экипажа представляли осколки брони. Причем сама броня была довольно вязкая, надежная, но грубо сваренные стыки броневых листов, окалина на внутренней отделке от попадания снаряда давали много мелких осколков, часто губительных для экипажа. Но, скажу прямо, танк Т-34 был сделан на совесть, с душой. Экипаж чувствовал себя защищенным. Другое дело, что артиллерия постоянно совершенствовалась, и неуязвимых танков не существовало» («Я дрался на танке», с. 297). Еще раз подчеркну: речь идет именно о Т-34-76. Также складывается впечатление, что ветеран-танкист ведет речь о «тридцатьчетверках» лета 1943 года — тех, что «не блистали качеством», но тем не менее выиграли Курскую битву (и много других).
— Ну, вам и попало, товарищ капитан!
— Да что попало! Видишь, все отскакивает, только считай!
Хочу привести свидетельство бывшего офицера-танкиста Советской (а затем и Украинской) Армии — Надточей Игоря Анатольевича. В 1993 году он закончил Киевское высшее танковое инженерное училище им. маршала Якубовского, служил заместителем командира учебной мотострелковой роты по технической подготовке в знаменитой сержантской «учебке» Десна (354-й гвардейский мотострелковый полк) и начальником автобронетанковой службы 27-го отдельного батальона специального назначения Национальной гвардии Украины. Во время учебы и службы сталкивался с танками Т-54, Т-55, Т-62, Т-64, Т-72, Т-80, Т-80УД и «Оплот». В 1991 году ему посчастливилось встретиться и с Т-34-85: находившиеся в хранилище танки перегонялись на утилизацию. Это делалось в связи с выполнением обязательств по заключенному еще Советским Союзом договору об ограничении обычных вооружений в Европе. Вот вкратце мнение Игоря Анатольевича, бывшего в тот день за механика-водителя: «Заправили. Завели сжатым воздухом с первого раза. В вождении Т-34-85 оказался более легким, чем Т-55, с которыми мне приходилось иметь дело. Тем не менее быстро стало понятно, что механик-водитель этой машины должен быть физически крепким человеком: переключение передач и фрикционов поворотов требовало значительных усилий. Оптимальные передачи для вождения танка по грунту (и в бою) — 2-я и 3-я: они позволяли вести Т-34-85 на скоростях от 5 до 30 км/ч. 4-я и 5-я передачи годились для форсированного марша по шоссе. Вести танк пришлось с открытым люком водителя: через триплекс разглядеть ничего невозможно. В целом оптика на танке хорошего качества
Об эволюции приборов наблюдения и управления огнем Т-34-76
Т-34 образца 1940–1942
Проще всего описать приборы наблюдения механика-водителя и стрелка-радиста. В распоряжении первого имелось аж три перископических прибора, весьма неудобных в использовании. А стрелок-радист имел лишь оптический пулеметный прицел и был практически «слепым» членом экипажа. Тут никаких разночтений в источниках нет. Но вот дальше…
Начнем с более-менее понятного. Пушка Т-34 (что Л-11, что Ф-34) комплектовалась двумя прицелами сразу.
Один из них был телескопическим. То есть, по сути, представлял собой «подзорную трубу», чья визирная ось при нулевых установках шкал параллельна оси канала ствола. Разумеется, этот прицел мог использоваться исключительно для наведения орудия.
По Барятинскому, на первые Т-34 с пушкой Л-11 устанавливались телескопический ТОД-6 и перископический ПТ-6. На тридцатьчетверки с пушкой Ф-34 – ТОД-7 и ПТ-7 соответственно. Не совсем понятно, какое изделие понимается под прицелом ПТ-7. То ли это сокращенное название ПТ-4-7, то ли его более ранняя версия?
Более-менее достоверно можно утверждать, что прибор имел увеличение до 2,5х и поле зрения 26 градусов. Такими характеристиками обладал и самый первый прицел ПТ-1, и ПТ-4-7, так что следует ожидать, что и промежуточные модели от них не отличались.
Очень часто в публикациях приходится читать, что командир Т-34 располагал командирской панорамой ПТК или ПТ-К. И что эта панорама как раз и была предназначена для кругового обзора, но из-за неудачного расположения (сзади-справа от командира) пользоваться ее возможностями в полной мере не удавалось, и что она давала обзор порядка 120 градусов вперед и вправо от танка. И поэтому от установки ПТ-К впоследствии отказались.
По всей видимости, это ошибочное мнение. Совершенно точно известно, что ранние тридцатьчетверки имели некий смотровой прибор кругового обзора, расположенный непосредственно в люке башни.
Но прибор этот ничего общего с ПТ-К не имеет. И дело тут вот в чем. К сожалению, сведений о приборах наблюдения тех лет немного, но в статье А.И. Абрамова «Эволюция танковых прицелов – от механических прицелов к системам управления огнем» указывается, что:
Однако и на фото, и на рисунках мы видим явные отличия одного прибора от другого. Далее И.Г. Желтов, А.Ю. Макаров в своем труде «Харьковские тридцатьчетверки» указывают, что на совещании, состоявшемся 21 февраля 1941 года у главного инженера завода № 183 С.Н. Махонина, было принято решение:
То есть обзорный прибор, расположенный на люке, получили даже не все тридцатьчетверки, вооруженные пушкой Л-11. Но зато история донесла до нас фотографии танков, на которых имелись и ПТ-7 (ПТ-4-7?), и ПТК.
Есть и рисунки, подробно демонстрирующие, что к чему.
Таким образом, следует говорить о том, что ПТ-К предназначался вовсе не для командира, а для члена экипажа, находившегося в башне справа, то есть заряжающего.
Надо сказать, что оснащение танка двумя перископическими приборами, расположенными на крыше башни и позволяющими вести наблюдение на 360 градусов (хотя, как уже было сказано выше, «поле зрения» каждого прибора было ограничено 26 градусами), представляло собой очень хорошее решение для Т-34.
Командирская башенка на «изначальную» башню тридцатьчетверки явно «не вставала» никак – если уж для командира не удалось даже обеспечить доступ к прибору кругового обзора на люке, то как ему было еще и в башенку карабкаться? Конечно, ПТ-К заряжающего не мог кардинально решить проблему ситуационной осведомленности. Он был не более чем паллиативом, но паллиативом весьма и весьма полезным.
Увы, основная масса тридцатьчетверок была лишена этого полезного новшества. На огромном количестве фотографий военных лет мы не видим характерного «бронестолбика» для ПТ-К.
Возможно, ответ кроется в сложностях массового производства танковых прицелов, отчего наша промышленность просто не успевала делать нужное количество ПТ-К. Тем более, что по конструкции они были аналогичны перископическим прицелам. Интересно и другое – очень похоже, что часть танков вместо ПТ-К получили… все тот же «смотровой прибор кругового обзора» некогда «с позором изгнанный» с башенного люка.
Но все же это исключение из правила, а основная масса тридцатьчетверок 1941–1942 гг. выпуска комплектовалась исключительно ПТ-4-7, фактически ставшим единственным сколько-то эффективным смотровым прибором для командира танка. И его, конечно, было совершенно недостаточно. Да, помимо ПТ-4-7 башня Т-34 комплектовалась еще двумя смотровыми приборами по бортам башни, но они были крайне неудобны в эксплуатации и мало что давали в плане обзорности.
Таким образом, изначально конструкция Т-34 подразумевала следующие нижеуказанные приборы наблюдения.
Для командира танка: смотровой прибор кругового обзора, размещенный в люке башни, перископический прицел ПТ-6, телескопический прицел ТОД-6 и два смотровых прибора, расположенных по бортам башни.
Для заряжающего: два смотровых прибора по бортам башни, которые он мог использовать совместно с командиром.
Для механика-водителя: 3 перископических прибора.
Для стрелка-радиста: оптический пулеметный прицел.
При этом пулеметный и орудийный телескопический прицелы совершенно не годились для наблюдения за полем боя. Перископические приборы мехвода были неудобны. Смотровые приборы по бортам башни – тоже крайне неудобны. А смотровой прибор кругового обзора вообще сняли с танка. В итоге ситуационную осведомленность Т-34 обеспечивал, по сути, один только перископический прицел ПТ-6.
Увы, до 1943 года такая ситуация сохранялась практически неизменной для большинства тридцатьчетверок. И лишь некоторые из них получили дополнительный перископический прибор – командирскую панораму ПТ-К для заряжающего.
С одной стороны, это, конечно, был большой шаг вперед, так как в ситуации, когда не нужно было вести артиллерийский огонь, обзор поля боя могли вести уже два человека, а не один. Но нужно понимать, что ПТ-К в качестве командирской панорамы был все же «не очень», так как имел весьма ограниченное поле зрения – 26 градусов.
Т-34 образца 1943
В 1943 году ситуация существенно изменилась. Нередко в публикациях можно читать, что в дополнение к существующим приборам появились с следующие.
Для командира танка: командирская башенка с 5 визирными щелями, перископический прибор наблюдения МК-4, расположенный в люке, перископический прицел ПТК-4-7, телескопический прицел ТМФД-7, две визирные щели (на месте приборов наблюдения по бортам башни).
Для заряжающего: перископический прибор наблюдения МК-4, две визирные щели (на месте приборов наблюдения по бортам башни).
Для механика-водителя: два перископических прибора наблюдения.
Для стрелка-радиста: диоптрический пулеметный прицел.
В части стрелка-радиста и замены приборов наблюдения в бортах башни на визирные щели – эта информация сомнений не вызывает. Не вполне ясно время появления новых перископических приборов наблюдения у меховда. Возможно, это случилось не в 1943 году, а несколько раньше? А вот сведения о наличии двух МК-4, скажем так – несколько преувеличены.
Проблема заключалась все в той же нехватке оптики, из-за чего некоторые танки комплектовались одним МК-4 в командирской башенке, а заряжающий – так ничего и не получил. В других случаях, судя по всему, заряжающий получал-таки дополнительный прибор наблюдения, но это был не МК-4, а все та же командирская панорама ПТ-К.
А в некоторых случаях у заряжающего была лишь имитация прибора наблюдения. То есть в крыше башни имелся соответствующий вырез (потому что так было положено по проекту), но самого прибора не было – вместо него устанавливалось все, что угодно, вплоть до обрезка трубы.
Как новации 1943 года сказались на ситуационной осведомленности экипажа Т-34?
Начнем, опять же, с очевидного. Возможности наблюдения стрелка-радиста практически не изменились. Но вот работа мехвода существенно упростилась, так как новые перископические приборы были куда удобнее предыдущих. Это уже серьезный плюс.
Что дала экипажу Т-34 «топ-комплектация» из командирской башенки и двух МК-4?
Принципиально улучшились возможности заряжающего. Теперь в его распоряжении находился превосходнейший МК-4 – один из лучших танковых приборов наблюдения времен Второй мировой войны, скопированный нашими специалистами с одноименного британского прибора того же назначения.
Разумеется, в момент исполнения своих непосредственных обязанностей, заряжающий пользоваться им не мог. Но как только вражеская цель была подавлена или уничтожена, он получал возможность обозревать поле боя. Фактически, его обзор ограничивался только командирской башенкой и «бронестолбиком» ПТ-4-7.
А вот с командиром танка все вышло не так однозначно. С одной стороны, он, наконец, получил в свое распоряжение и командирскую башенку, и замечательный МК-4. А с другой – как он мог ими воспользоваться? Если ранее ему было неудобно (и даже практически невозможно) работать даже с прибором кругового обзора, расположенным в башенном люке, на самых первых тридцатьчетверках?
То есть и раньше-то – воспользоваться прибором, расположенным «справа-сзади», было толком нельзя. А как же теперь было оперировать башенкой, для которой следовало дополнительно менять положение тела и приподниматься, чтобы глаза оказались на уровне визирных щелей?
Можно утверждать практически наверняка, что если бы эта командирская башенка появилась на танках образца 1941 года, то толку от неё (вкупе с замечательным МК-4) было бы ровно столько, сколько и от смотрового прибора кругового обзора, размещенного в люке башни самых первых Т-34. Другими словами – абсолютно никакого. Просто потому, что
Но вот на танке образца 1943 года ситуация несколько изменилась, благодаря новой конструкции башни, так называемой «гайки». Безусловно, при ее создании конструкторы в первую очередь руководствовались повышением технологичности, а не эргономики. Но все же башня стала шире, углы наклона бронелистов – меньше. И, соответственно, заброневой объем – больше.
Поэтому новая башня стала чуть удобнее для экипажа, и, вероятно, пользоваться командирской башенкой в ней уже худо-бедно стало возможно. Но, конечно, однозначного ответа на этот вопрос я дать не смогу – для этого нужно было бы самому посидеть на месте командира такой тридцатьчетверки.
К тому же известно, что во многих случаях и командирская башенка, и установленный на ней прибор МК-4 командиром танка не использовались. Более того, есть упоминания случаев, когда командир добровольно расставался со своим МК-4, расположенным на верхнем люке. И этот прибор силами экипажа переставлялся заряжающему. В тех случаях, когда в крыше башни Т-34 имелось соответствующее отверстие, разумеется.
В целом же можно предположить следующее. В бою командиру было не до метаний от командирской башенки к прицелам, так что он предпочитал пользоваться привычным уже прицелом ПТ-4-7, используя командирскую башенку, лишь когда непосредственной угрозы танку не возникало. Или же в случаях, когда противник оставался необнаруженным через перископический прицел.
Иными словами, возможностями командирской башенки и установленным в ней МК-4 воспользоваться в полной мере было нельзя. А вот наличие перископического прибора у заряжающего было в бою куда полезнее. Вот почему в ряде случаев его и переставляли.
В некоторых публикациях высказывалось мнение, что на Т-34 образца 1943 года перископический прицел ПТ-4-7 устанавливался неподвижно, то есть не имел возможности поворачивать окуляр в нужную командиру сторону. Это, по всей видимости, неверно.
В документе «Т-34 Руководство», утвержденном зам. начальника ГБТУ Красной Армии генерал-лейтенантом инженерно-танковой службы И. Лебедевым 7 июня 1944 года (издание второе переработанное), в описании ПТ-4-7 прямо указано:
В целом же можно констатировать, что на Т-34 образца 1943 года, благодаря введению новых приборов наблюдения, удалось существенно повысить ситуационную осведомленность экипажа танка.
Да, безусловно, отсутствие пятого члена экипажа все ещё сказывалось негативным образом.
Но, очевидно, что «слепой» в 1943 году тридцатьчетверка быть уже перестала.