чему учит сказка чемодан чепухи
Чему учит сказка чемодан чепухи
Людмила Стефановна Петрушевская
Однажды в магазин явилась мамаша с ребенком купить ему ручку.
Мамаша, разумеется, хотела купить ручку подешевле, а ребенок хотел купить ручку получше.
Стоя у прилавка, они заспорили и довольно долго выбирали, с одной стороны, ручку подешевле, но, с другой стороны, чтобы она была бы самая лучшая из дешевых.
А тут же стоял колдун, который пришел за чернилами: мало ли, нужны чернила, и все тут.
Но мамаша с ребенком все никак не могли купить достаточно дешевую и в то же время самую хорошую ручку, и терпение у колдуна лопнуло.
Он тут же преподнес малышу и его маме прекрасную ручку из своих запасов, которая имела и еще такое великолепное свойство, что начисто отбивала память у пишущего.
Возьмет человек ручку, напишет словечко – и тут же все науки испаряются из его бедной головы.
Такой подарок сделал колдун двум ни в чем не повинным покупателям.
Однако мамаша и сынок обрадовались этому бесплатному дару и потащили сувенирчик домой, причем тут же по дороге они заспорили, кто будет владеть столь прекрасной ручкой: мама говорила, что в школу нести такую вещь бесполезно, тут же украдут.
Ребенок же упирался и хотел, наоборот, пойти с этой ручкой в школу и похвастаться там перед друзьями.
Но победила, конечно, мамаша.
Наутро она отправилась на работу с новой ручкой, причем положила ее торжественно в свой тощий кошелек, чтобы не потерять, а мальчишка побежал в школу с бывшей маминой простой авторучкой, к тому же измочаленной на конце: в минуты задумчивости мама, как каждый пишущий человек, грызла свое орудие труда.
Мальчик даже немного всплакнул, получая утром из рук матери такую жеваную вещь, но что делать!
Он писал своей так называемой ручкой целый школьный день, а вот мама по дороге на работу встретилась в троллейбусе с мелким вором, который промышлял по чужим сумочкам.
Мелкий вор тут же споткнулся, потерял равновесие и ухватился для верности двумя руками за сумочку как раз нашей мамаши.
Он тут же извинился, выпрямился, причем мамашин кошелек с ручкой уже лежал у него за пазухой: еще бы, карманное воровство – это целая наука!
Дальше их пути разошлись, вор поехал к себе домой, где его ждала его усатенькая мать и бритый отец, а также трое братьев-воров.
Братья шарили по карманам, папа работал в поездах, а мама трудилась на международных авиалиниях, совершая перелеты по маршрутам Барнаул – Ташкент или Ялта – Магадан.
Иногда, в перерывах между тюрьмами, эта добрая семья собиралась на кухне в своей квартире и дралась сковородками и кастрюлями.
И вот как раз такая драка разгорелась у них, когда усатая мать выпотрошила принесенный младшим сыном кошелек и ничего там не обнаружила, кроме трех монет и одной авторучки.
И уже собиралась ехать к ним милиция, вызванная соседями, как вдруг зазвонил телефон, и мать, взяв трубку, услышала милую новость: оказывается, ее родной дядя пошел грабить соседскую квартиру и просил прийти на помощь, так как в этой квартире проживал злой дедушка, который встретил дядю пулеметным огнем.
Дядя-грабитель надеялся, что у злобного дедушки уже кончаются патроны, но просил на всякий случай надеть все самое поношенное, если придется ползти под ураганным огнем противника, ибо у деда полы немытые.
Тут же дядя стал диктовать адрес боевого дедушки, сидя у него в прихожей (дед же окопался в кухне).
Дядя-грабитель кричал в телефон адрес, поминутно прерываясь, так как ему мешал ураганный пулеметный огонь, он кричал: «Возьмите ручку, диктую».
Но ручек в квартире мамаши-аспиранта и ее домашних не было с тех самых пор, как младший бросил школу в третьем классе, дойдя до дробей.
Однако тут же мамаша вспомнила, что выкинула в окошко какую-то ручку, которую вор-малютка принес домой в пустом кошельке.
Пока бегали за ручкой, дядя выпросил у деда временное прекращение огня.
Однако потом, когда ручка была принесена, дедушка возобновил военные действия, так как обиделся, услышав, что диктуют его собственный адрес.
Но адрес записать удалось с трудом, вся семья тут же у телефона подралась за право владения ручкой.
Мама смогла только вывести название улицы, папа успел накалякать слово «дом», но тут уже дети вырвали ручку и каждый нарисовал по цифирьке.
Короче, как только адрес был записан, наши специалисты тут же на месте позабыли все, чему обучились в своих университетах.
Вспомним, что ручка была волшебная и начисто отбивала всякую память на науку.
Мама стала убеждать по телефону разбойника-дядю не грабить дедушку, так как нехорошо брать чужое.
Папа очень ее в этом поддержал и вырвал трубку со словами: «Алло! Звоню в милицию! Адрес мы уже записали!»
А потом и взрослые дети по очереди сказали дяде, что воровать стыдно и неприлично.
На этом разговор прервался, так как дядя застонал по телефону и сказал:
– Дед попал мне по уху, больше разговаривать не могу, ничего не слышу!
И он повесил трубку.
А вся семья, забыв про свои научные достижения в области воровства, дружно пошла наниматься в овощной магазин грузчиками, и поверьте мне, в истории торговли не было более честной команды грузчиков: они, прежде чем взять и съесть, допустим, помидор или морковку, бежали к весам, взвешивали отобранное в порядке очереди, а затем, выстояв еще одну очередь, оплачивали товар через кассу!
Разумеется, их за это выгнали, так как они весь свой рабочий день посвящали беготне по очередям.
Где теперь трудятся эти честные люди, сказать трудно.
И подумать только, что всему виной – какая-то бесплатная авторучка.
А мораль сей басни такова – бесплатное обходится иногда дороже, особенно ворам!
Жил-был верблюд танцующий.
Все верблюды шли в караване или лежали на отдыхе, а он танцевал и по дороге, и лежа на привале – перебирал ногами. Танцуя на ходу, он бил посуду, ронял мешки, а танцуя лежа, он задевал ногами других верблюдов и скоро стал совершенно непереносим. Его выгнали.
Шел, шел верблюд, видит, на дороге лежит верблюжий горб и говорит: возьми меня.
– Зачем ты мне, – воскликнул верблюд танцуя, – у меня и своих два горба висят, я и сам бездомный, зачем мне еще груз.
– Как хочешь, – заметил горб и остался лежать на дороге, а горб этот действительно был никому не нужен. Так он и стал лежать, делать ему было нечего, а наш верблюд пошел дальше и видит: цирк.
– Можно к вам? – спросил верблюд.
– Что вы умеете? – спросил директор цирка.
– Танцую, – сказал верблюд, действительно танцуя.
– Я и сам вижу, что вы танцуете. А вот что вы умеете? Вы умеете летать под куполом или ходить по канату?
– Нет, – сказал верблюд, машинально танцуя.
– А танцевать каждый умеет, я тоже танцую, – сказал директор.
– Разрешите пригласить? – спросил верблюд, и они вдвоем с директором пошли откалывать танго.
После танца верблюд отвел директора на место, откланялся и ушел восвояси.
Идя обратно, он опять увидел верблюжий горб. Верблюжий горб тихо плакал.
– Что ты плачешь, маленький? – спросил верблюд.
– Лежу и не могу сдвинуться с места, – ответил горб.
– Ну поехали, – сказал верблюд, взвалил на себя еще один горб и повез горб кататься.
Л. Петрушевская Чемодан чепухи, или Быстро хорошо не бывает. Краткое содержание 15 предложений
ГУЛЛИВЕР (англ. Gulliver) — герой романа Дж.Свифта «Путешествие в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей» (1726). Роман Свифта написан в традиции мениппеи, в которой абсолютная свобода сюжетного вымысла мотивируется «идейно-философской целью — создавать исключительные ситуации для провоцирования и испытания философской идеи — слова, правды, воплощенной в образе мудреца, искателя этой правды» (М.М.Бахтин). Содержанием мениппеи становятся не приключения конкретного героя, а перипетии самой идеи. Такая постановка вопроса позволяет увидеть глубокую внутреннюю целостность как образа самого Г., так и произведения в целом.
Ответ:
Лес вокруг Малинки был очень старый и такой густой, что сколько его ни рубили, он по-прежнему окружал деревушку плотной стеной. Казалось, вот-вот сдвинется, нагнётся и прикроет низенькие избушки мохнатыми лапами, словно их тут и не было.
Малинка-деревня огородами спускалась к Малинке-реке, узенькой и неглубокой. А за деревней, по ту сторону речки, начиналось заросшее лесом моховое болото, и тянулось оно неведомо куда. Густой мох стлался по нему и колыхался, как качели под ногами, если кому пришло бы в голову ступить на него. Но таких смельчаков давно не находилось. Известно было, что пройти по болоту можно только по примеченным тропинкам, а сбиться с тропинки — верная смерть: мох прорвётся и сомкнётся уже над головой человека, заглушая его смертный крик. Называлось это болото «Андрюшкина топь».
Кто такой был Андрюшка, когда и почему поселился он в таком страшном месте — этого не помнили даже самые древние старики Малинки. Известно было только, что где-то в середине топи есть остров и на нём избушка, выстроенная самим Андрюшкой. Но дорогу к острову знал один Андрюшка и эту тайну унёс с собой.
Объяснение:
«Слово о полку Игореве» — гениальный памятник древнерусской литературы. Необыкновенная поэтичность, суровость и яркость слова, сдержанная сила чувств привлекали и привлекают к этому произведению литераторов, музыкантов и живописцев разных эпох. Неизвестному автору удалось не только рассказать нам о событиях, оказавших значительное влияние на объединение русский князей в дальнейшем, но и впервые в мировой литературе создать художественные образы великих князей, их дружин, жен русских воинов.
Образ Ярославны в «Слове» трагичен и печален, с одной стороны, но полон нежного лиризма и поэзии — с другой. Лучшие качества женщины и жены воплотил автор в этом образе. Ярославна предстает перед нами верной, нежной, преданной супругу и бесконечно любящей женой. В тоске о муже она, не стыдясь своих слез, плачет на стене Путивля. Этот плач традиционен и церемониален, но сколько в нем искренней тоски, горя, задушевного отчаяния! В тяжелую Для мужа минуту она всем сердцем стремится оказаться рядом с ним, облегчить его страдания, помочь: «Омочу шелковый рукав в Каяле-реке, оботру князю кровавые его раны на горячем его теле».[sms]Понимая, что люди не в силах помочь ее горю, Ярославна обращается к силам природы, заклиная и умоляя их не губить любимого мужа и доблестного воина Игоря Святославовича. В этом языческом обращении к ветру, Днепру и солнцу слышится надежда на справедливость и доверие. Кто же может защитить теперь Игоря и его дружину от злых половцев, если не эти всемогущие божества? «Воз-лелей, господин, моего ладу ко мне, чтобы не слала я спозаранку к нему слез на море», — просит она у Днепра Славутича. Но, несмотря на уважительность обращения, слышен и упрек силам природы за свершившееся: «Зачем мечешь хиновские стрелы на своих легких крыльях на воинов моего лады?» — спрашивает Ярославна у ветра. «Светлое и тресветлое солнце! Для всех ты тепло и прекрасно! Почему же, владыко, простерло горячие свои лучи на воинов лады? В поле безводном жаждой им луки расслабило, горем им колчаны заткнуло», — обращается Ярославна к солнцу.
Образ Ярославны в «Слове о полку Игореве» целен и самодостаточен. В ее плаче слышна «печаль обильная» и тоска, которая «разлилась по Русской земле» после поражения славных воинов в походе против половцев. С помощью этого образа автор хочет показать скорбь и горе всей Русской земли и самоотверженность русских женщин, готовых в любую минуту спешить на помощь своему мужу и защитнику и безгранично верящих в правоту его дела.
Образ Ярославны вдохновлял многих поэтов и писателей, служил прообразом героинь Пушкина, Тургенева, Толстого и многих других мастеров слова. Жуковский и Заболоцкий, каждый по-своему, перевели плач Ярославны в современный им русский язык. Но непередаваемо ощущение от прочтения древнерусского текста, автор которого был наделен талантом тонкого и чуткого восприятия прекрасного.
Чемодан чепухи, или Быстро хорошо не бывает
Людмила Степановна Петрушевская
Чемодан чепухи, или Быстро хорошо не бывает
пьеса-сказка в четырёх картинах
Картина первая
Фотография. За столом сидит Фотограф и пишет.
Здравствуйте, дорогие папа, мама, дедушка, прабабушка и…
…прабабушкин муж! Как вы поживаете? Я живу хорошо. Как я и ожидал, работа фотографа очень простая. Говоришь: «Сейчас вылетит птичка» — и нажимаешь на крючок. Однако в настоящее время птичка почему-то не вылетает, видимо, мне достался неисправный фотоаппарат. Я уже смотрел там внутри, но никаких птичек не нашёл. Эй, кто там на улице? Прохожие есть?
Высовывается в дверь.
Будьте так добры! Алло!
Как пишется «птичка», через что?
Фотограф. Спасибо. Так я и думал. ( Пишет). «Дорогой папа! Пришли мне пчичку для работы. Лучше всего курочку. А также пришли мне девяносто штук яиц, а то масло у меня кончилось, потому что колбасу я съел».
Ой-ой-ой! Стойте! (Высовывается). Алло! Будьте так добры! Как пишется слово «колбаса»?
Почему, интересно, у тебя денег нету?
А чего это тебе интересно?
Потому что у меня тоже нету. Ко мне никто не ходит фотографироваться.
А ко мне никто не ходит шить. Приходи ко мне, я тебе сошью штаны за полторы минуты. Я портной.
Ну, как хочешь. ( Уходит).
Фотограф (со вздохом углубляется в письмо) «Дорогие папа, мама, бабушка, прабабушка и прабабушкина мать! Я… (Думает). …я…» Эй, прохожий!
Скажите, пожалуйста, как пишется: «шошкучился» или «шашкучился»? Говорите скорей, а то у меня бумага кончается.
Шиш! (Убирает голову).
Так я и думал. «Я очень шишкучился… ( Думает)…по вам…
…по вас… по всех вам! Вчера я закрыл фотографию на ремонт, чтобы найти птичку». Эй, прохожий!
Всё-таки как пишется «птичка»? Через что?
Через «т». ( Убирается).
Так я и думал! «Я уже писал вам, что птитька не вылетает. Вчера я целый день выгонял её. Вечером пришли соседи, что напишут жалобу, что я целый день стучу палкой. Я им ответил, что не ваше дело, я стучу палкой по своему фотоаппарату, а не по вам… (Зачёркивает)…не по вас. (Зачёркивает.)…не по всех вам…» Эй, прохожий!
Надоел! (Убирает голову).
Да нет! Я тебя хочу отблагодарить!
Давай! Если хочешь меня отблагодарить, сшей себе, пожалуйста, брюки!
Да тебе-то какая радость?
А шить-то буду я! Вот мне и радость! А то ко мне никто не ходит.
Давай! Давай я сошью себе брюки, а ты сфотографируешься у меня! А то ко мне тоже никто не ходит.
Как зачем! Повесишь фотографию и будешь перед ней бриться!
Да у меня зеркало есть.
Ну ладно, ладно. Давай фотографируй на добрую память.
На добрую не фотографируем.
Ну, давай тогда просто на память.
А такую фотографию ты не возьмёшь сам. Выбросишь.
Возьмёшь? Тогда бери сейчас.
А вон там. В мусорном ящике.
Почему в мусорном ящике?
А заказчик получит фотографию и сразу же спрашивает — где у вас тут мусорный ящик? Я никому не отказываю. Ну посмотри, поройся, всё равно у меня все одинаково выходят.
Гляди: два таких кружочка, один на другой наехал. Это что?
А, это я яичницу сфотографировал, случайно получилось, не туда навёл, не на клиента, на сковородку.
Слушай, ничего получилось. Яичница была глазунья? Желток на желток разлился. (Облизывается).
Это в фотографии называется наплыв.
Давай я это возьму, у себя на кухне повешу. А то я уже забыл, как яичница выглядит.
Нет, нет, это мне нужно самому. Давай сюда обратно. Ишь какой! Лучшую работу берет… Она у меня выставочная. (Всматривается). Нет! Это не яичница.
Как же не яичница. Вылитая яичница. Сковорода. Желток попал на желток, растёкся немножко. (Облизывается).
Это не яичница. Это я одного профессора фотографировал. Он в очках был.
Немного сдвинутый получился.
А у меня всегда со сдвигом выходит.
Гляди, к тебе клиенты ломятся!
Ой! Её не пускай! Это Волшебница! Я занят! (Делает вид, что пишет письмо). «Дорогие папа, мама и мамин муж!»
Раз мамин муж, то я пошёл. (Уходит).
Здравствуйте! Можно вас на минуточку?
«Перебьётесь» с каким знаком пишется?
«Дорогие двоюродные дедушки! Как вы там без меня перебьётесь?»
Я добрая, добрая, добрая волшебница! Можно вас спросить?
А я занят, пишу письмо.
Загляните дней через сорок.
А я уже и так к вам два раза через сорок дней приходила.
Ну как же, я ещё у вас со сдвигом получилась.
Этого у нас не бывает. А! Вспомнил. Один раз было. Тогда ещё, помнится, птичка не вылетела. Вот ваш снимок.
Берите, берите, другого нет.
У меня ведь был бантик, где он?
А вон он, со стороны спины. Сбоку. Видите?
И потом, у меня ведь два уха, а тут четыре.
Ну да, ну да, четыре уха, сбоку бантик. Это вы.
Это не я! Я не лысая!
Да почему же не лысая?
Да потому что я в парике! Ясно? Если бы без парика, тогда другое дело, а я нарочно ношу парик, чтобы никто ничего не подумал.
Или вы берёте с лысиной и с ушами, или…
Приходите-ка через сорок дней, подберём ещё.
Я ведь тебя сейчас в морковку превращу, ты знаешь это?
А… вспомнил. Я вашу фотографию, по-моему, отдал одному человеку.
Да одному тут разбойнику.
Ему что… сильно понравилось?
Но я ведь на него совсем не похожа! Я красивая женщина, а он разбойник!
Всё правильно, но он-то ведь одноглазый.
А вы получились тоже. Глаз зашёл за глаз, бровь за бровь, ноздря в ноздрю, зуб за зуб.
Вы уже забыли, а я всё как сейчас помню. Вы улыбнулись.
И получилось шестьдесят четыре зуба. Как у крокодила. Но он взял, ему было некуда деваться, мне тоже. Аппарат как раз был неисправный. Не фотографировал.
Ну снимите меня ещё раз!
Не могу. Вы неперефотографируемые.
Просто вы не умеете! Левой ногой всё делает, понимаешь…
О, как хорошо, я вас застал! Как я рад!
Очень! Знаете, сколько я за вами бегаю!
Мой первый муж бегал за мной целую неделю, прежде чем я сказала «да».
Но мне некогда долго бегать! Я ведь кассир, я бросил кассу, бросил деньги, бросил бутерброд с сыром — и вот я вас догнал.
Ффу… Отлегло от сердца. А я думал, вы будете спорить, ругаться.
Это другой бы спорил. А я согласна.
Как, прямо здесь? Сейчас?
Вы поймите меня правильно, я за вами два часа бегал, бросил бутерброд с сыром, бросил кассу. Давайте, давайте.
Нате. (Протягивает ему руку).
Кассир (берёт её руку, переворачивает ладонью вверх)
Я же отдаю вам свою руку.
Мне чужого не надо. Мне отдайте моё.
Ну хорошо, хорошо, противный какой. Отдаю вам руку и сердце, так и быть.
Вы только поймите меня правильно. Я два часа за вами бегал, бросил кассу с сыром, бутерброд с деньгами… Тьфу! Кассу с хлебом, деньги с сыром… В общем, поймите меня правильно. Мне нужны деньги.
А я люблю прямоту. Некоторым нравятся мои глаза, некоторым мой нос. Вам нравятся мои деньги. Это меня волнует, это сказано просто и прямо. Сколько вам надо моих денег? Могу дать трешку.
Ваших денег мне не надо. Отдайте мне мои семь копеек.
Какие это (с ударением) ваши семь копеек?
Какие это твои семь копеек?
Которые вы мне недоплатили. Дважды два сколько будет?
У меня пока ещё есть голова на плечах.
У тебя голова на плечах, у этого руки на плечах… Тут что-то не так. Тут что-то надо перекроить. Перелицевать.
А, это тогда вы не по адресу попали. Если вам нужно перекраивать, это вам тогда к портному. Он быстро шьёт, три минутки — и готово, только у него заказчиков нет. Вот он вам обрадуется! А вы. (Обращается к кассиру).
…знаете что! Вы один раз бесплатно съездите на трамвае — вот вам уже пять копеек. Я всегда так зарабатываю…
Ну, вы у меня ещё попляшете!
Крыльцо дома Портного. Вывеска: ножницы и катушка ниток. Входит Волшебница.
Тут некоторые люди говорят, что ты лучший в мире портной и шьёшь любую вещь за три минуты.
Вы их не слушайте. Это всё сплетни. Я шью за полторы минуты.
Но те же люди говорят, что быстро хорошо не бывает.
Это всё сплетни. У меня бывает.
А люди говорят, что бывает, но редко.
Потому что они ко мне редко ходят. Почти что никогда. Прямо совсем никто не ходит.
А вот я пришла. А я ведь волшебница. Я могу наколдовать, чтобы к тебе ходили.
Да ну, так неинтересно. Я так не люблю. Я хочу сам. Спасибо и до свиданья. (Кланяется и уходит).
Так ты же ведь хочешь заработать много денег!
Как сказать. С одной стороны, да. А с другой стороны — это неинтересно.
А можно поговорить с той стороной, которой это интересно?
Сейчас спросим. Эй, жена! С тобой хотят поговорить!
Алё! Я тут! Кого я вижу! Заказчики пришли! Наконец-то! Ваша очередь будет сорок пятая.
Но если вы так сильно настаиваете, я вас запишу на послезавтра.
Но если вам так ужасно не терпится, я вас обслужу вне очереди.
Нет уж! Сегодня я буду третья.
А вы не слышите? Сюда бегут два заказчика. Один — Фотограф, другой — Кассир. Они оба такие, что свободно могут обогнать бедную беззащитную женщину. Я постою в сторонке.
Вбегают Фотограф и Кассир.
Здесь портной? Мне некогда. Мне надо сшить бархатную блузу с бантиком. Мою старую блузу изгрызли мыши — и всё за одну ночь! Такое несчастье! Я вынужден ходить в простыне! А я ведь фотограф.
Кто последний — я за вами! Мне некогда! Скоро открывается магазин, а я кассир, и не могу же я сидеть за кассой в полотенце. А все мои рубашки съела моль — за одну ночь! Такое несчастье!
Но я вас должен предупредить, что раньше чем через полторы минуты вы заказ не получите!
Извиняюсь! Тут есть и впереди вас! (Волшебнице). Простите, что бы вы хотели заказать?
Я? Ах, это очень мило, что вы обо мне вспомнили. А то ведь меня эти два заказчика могли и не заметить! Они не слишком вежливы! Я с ними уже встречалась! Этот Фотограф — он меня снимал! Этот Кассир — он со мной спорил в магазине, сколько будет дважды два! Но ничего, я не помню зла, я не обидчива, я ведь волшебница. Да-да-да! И я сделаю два волшебства: во-первых, я уступаю вам очередь, что само по себе удивительно! Во-вторых, то, что сошьёт сегодня этот портной, будет всегда как новенькое и никогда не сменится. А теперь, портной, шейте! (Взмахивает руками). Ура!
Вообще-то я не люблю, когда мной командуют! Но за работой я забудусь.
Вы помните, фотограф, вы говорили, что у вас точная рука?
А что же вы меня тогда сфотографировали так? Так неточно? Так небрежно? Как будто левой ногой снимали?
Я вас снимал правильно.
Вы меня снимали правильно. И вот Кассир за меня посчитал правильно. Он посчитал, что дважды два четыре.
Два, говорю я вам, или три в крайнем случае.
Четыре. У меня, слава богу, есть ещё голова на плечах.
Странно! У вас голова на плечах, а у него руки на плечах. Я уже это один раз заметила. Тут какая-то ошибка, что-то надо поправить.
Так, прошу надевать. Вам блуза, вам рубашка. Вот здесь примерочная.
Фотограф и Кассир уходят.
А теперь смотрите! Видите — я взмахнула руками, как птица? Это я колдую! Это большое злое колдовство! А когда я так вот взмахиваю руками, как будто собираюсь играть на фортепиано собачий вальс — смотрите, руки вместе,— то это маленькое добренькое колдовство! Ну, как я взмахнула? (Разводит руки в стороны).
Красиво! Бы просто волшебница!
Ну выходите, выходите, что же вы там завязли?
Выходят Фотограф и Кассир. У Фотографа рукава блузы кончаются валенками. У Кассира в рубашке нет отверстия для головы.
Ха-ха-ха! Вот как смешно! Вот вам и работа за полторы минуты! Быстро хорошо не бывает! Портной немножко ошибся. Он задумался. А я, как нарочно, как назло, хотела сделать как лучше, и вы теперь будете носить это на себе без износу, не снимая! Всё, что сегодня сшил портной,— всё заколдованное!
Тогда я вам не отдам платье. А какое я платье вам сшил! Лучшее платье в мире! Сейчас золотое, через час серебряное, через полтора леопардовое!
Хочу, хочу, хочу! Милый Портной, я так обносилась! Каждое утро я стою перед зеркалом и думаю, надевать ли мне голубые обноски, или красные, или луковые в яичницу! Каждое утро я надеваю новые отрепья, и всё без толку! Фотографы меня снимают только за деньги! А других они, видите ли, снимают для собственного удовольствия!
А моё платье через два часа тигровое, а через три с половиной — цыплячье, пушистое, сплошной пух!
Волшебница (взмахивает руками)
Хочу, хочу! Пусть будет маленькое добренькое колдовство, пусть Портной принесёт мне это платье! Собачий вальс. Ура!
Тогда ещё полторы минуты. Кое-какие доделки. (Уходит).
Я что теперь, четвероногое? Как же я буду снимать?
Так же, как раньше, левой ногой. Ха-ха!
А у вас её и не было! Сколько будет дважды два?
Я не могу думать, где моя голова?
Фотограф (опускаясь на четвереньки)
Ну что же, друг. Давай я буду твоей собакой, буду теперь тебя всюду водить. Держись за меня и пошли.
Идите, идите, безголовые кассиры, безрукие фотографы.
Ваше платье готово! Идите надевайте!
Какое оно сейчас? Цыплячье? Пух?
Уходит за занавеску. Фотограф и Кассир хотят уйти.
Стойте, погодите, не уходите!
Подайте бывшему кассиру. Мне и моей собаке.
Что я наделал! Что я наделал!
А надо было шить как все люди. Не полторы минуты, а три месяца. Тогда бы никакая волшебница тобой не заинтересовалась! Говорили тебе, быстро хорошо не бывает! (Плачет).
Собачка, собачка! Веди сюда своего кассира. Будете жить у меня.
Ав-ав! Нет, у тебя не пахнет едой, мы пойдём в другое место!
Даже собачке наша жизнь не подошла!
Собачья жизнь тоже на дороге не валяется!
Вбегает Волшебница в новом платье.
Кто позволил тебе сшить вместе рукава?
Но я ведь лишена возможности взмахивать руками!
Нет, почему, можете. Попробуйте! Как для собачьего вальса! Ну! Маленькое добренькое колдовство. Освободите этих людей!
Не такая я добрая, как вы думаете.
Ведь вы же сказали: пусть всё то, что я сегодня сшил, нельзя будет снять, верно? А теперь наколдуйте наоборот: пусть это снимется! Это и будет маленькое доброе колдовство!
Да, какой хитрый! А мне что от этого будет?
И вы от своего платья освободитесь!
А ведь верно! Ну, Портной, тебе же хуже! Вот как интересно: маленькое добренькое колдовство для одних, а для тебя будет большое и злое!
А ну, попробуй только!
Не надо, вы ведь злая! Вы ведь сами на себя наговорили тут: маленькая, добренькая! Вы же ведь злая в глубине души! Не делайте добро! Вы ведь не такая плохая!
Ну! (Взмахивает руками). Если бы для одной себя — это было бы злое. А для всех — это же я делаю добро, правильно? А за компанию и освобожусь! Ура!
Кассир и Фотограф сбрасывают с себя одежду.
Бегу, магазин открывается! (Убегает).
Бегу, меня там птичка с утра ждёт! (Убегает).
Волшебница (сбрасывает платье)
Видишь, никому твоя работа не нравится. Мне тоже. Ты никуда не годный портняжка.
Быстро хорошо не бывает.
А это? (Показывает на вещи).
Это прекрасно было сшито. Вы в новом платье были очень милы.
Да? Очень мила! Гм. Вы сказали хорошее слово. Правильно: я мила! Ну, а я красива?
Я сказал: вы были очень милы.
А теперь вы прекрасны. Вам так идёт это бельё!
Ага, значит, я была мила! А теперь я не мила! Придётся мне сделать тебе пакость. (Взмахивает руками).
Знаешь что, носи-ка ты сам всю эту чепуху, которую ты сегодня сшил! Вот будет смешно! Вот будет умора! Ха-ха-ха! Носи, пока кто-нибудь не захочет это у тебя отнять! А такая чепуха никому не понадобится! (Уходит).
Портной (собирая вещи с земли)
Ну что ж, жена, я и так тебя плохо кормил, так что большой разницы не будет. То было нечего есть, а теперь будет есть нечего.
Вот и носи теперь! Носи! Сам виноват! (Плачет). Вот как отниму у тебя! Я-то имею право отнять!
Не подходи! А то я уйду от тебя!
Стой! Стой! Я придумала! Она сказала: носи! Но ты и будешь всюду это носить! Но в чемодане! Ура?
Ура! Я всюду буду ходить с чемоданом! Как будто я путешествую! (Уходит).
Возле дома в кустах трое разбойников. Поют городской романс.
Ты гений? Я в гений не верю,
Я гений такой же, как ты,
Два уха, два глаза имею,
И рукою умею водить — по бумаге.
И тоже закаты-рассветы,
Прохожего крик за окном.
Я тоже мечтаю об этом,
Но только не мню о себе — как другие.
Хоть я не какой-то философ,
Не в бочке живу, а в семье,
Я тоже не сплю от вопросов —
Откуда я произошёл — крыша едет.
Иду — никаких подозрений,
Я просто гуляю в плаще,
А под шляпой я мыслю как гений —
А вдруг меня нет вообще — с дуба рухнул.
Да, дело явно нечисто. Он этого чемоданчика из рук не выпускает. Я за ним сам следил. На базар с авоськой и чемоданом. В баню с чемоданом и моется, держась за чемодан. На речку с чемоданом и плавает с чемоданом. Словно боится его из рук выпустить. Словно никому не доверяет.
У него там деньги. Денежки!
Нет, деньги бы промокли. У него там золото!
Нет, золото бы на дно пошло! У него там бриллианты!
Да, бриллианты плавают. Верно! Я сам видел, в проруби плавали бриллианты! Так сверкали!
Да я только теперь догадался, что это были бриллианты! А тогда подумал — лёд и лёд!
Бриллианты похожи на лёд. Верно.
Мы откроем чемоданчик, скажем: «Как, лёд? У нас бабушка болеет, как раз понадобится. Как хорошо, что мы с вами встретились! А то бы в аптеку пришлось бежать!»
Тише, идёт! Чемоданчик с ним!
Входит Портной с чемоданчиком.
О, как хорошо жить на свете! Как прекрасен этот мир! Мгновенье, ты прекрасно! Да здравствует солнце! Благословляю вас, леса! Плохо только, что работать никак невозможно. Одной правой рукой много не сошьёшь. Единственно, что радует: заказчиков совсем нет. А то бы получилась неразбериха: заказчики толпятся, машинка работает, а мастер сидит, за чемодан держится.
Одноглазый (выйдя из-за кустов)
Простите, где тут поблизости аптека?
Это там, за оврагом, в городе.
А-а, спасибо. (Скрывается за куст).
Простите, пожалуйста, а где тут живёт больная бабушка? Не видели?
Ах да, она в проруби плавает. (Убегает).
Простите, вам лёд не нужен?
Тогда давайте. (Протягивает руку за чемоданом).
Нет, спасибо, я сам. Он лёгкий.
Тогда извините за всё. (Убегает).
Выходят все трое из-за кустов, загораживают портному дорогу.