чайхона номер 1 чей ресторан
Братья Васильчуки ликвидировали Чайхону №1. Что взамен?
Рестораны сети «Чайхона №1» известны с 2001 года, но из-за разделения бизнеса между партнерами в 2010 году появились две независимые гастрономические концепции: «Чайхона №1» Тимура Ланского и «Чайхона №1» братьев Васильчуков. На днях Алексей и Дмитрий Васильчуки рассказали о ребрендинге, о том, что уходят от концепции чайханы и меняют название всех ресторанов сети на VASILCHUKI.
Одна из самых популярных ресторанных концепций в России, появившаяся аж в 2000 году, проводит ребрендинг. В течение года «Чайхона №1» братьев Васильчуков полностью изменит свое имя на VASILCHUKI в почти 50-ти ресторанах в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге, Воронеже, Казани, Сочи и Саратове.
«Чайхону №1» придумали в 2001 году три товарища: братья Васильчуки, Алексей и Дмитрий, и Тимур Ланский. В 2010 году «из-за различия в видении бизнеса и развития компании» бизнес разделили: появилась «Чайхона №1» Ланского (с чайником в логотипе) и «Чайхона №1» Васильчуков. Все эти годы число ресторанов обеих сетей росло, но чаще всего гости даже не понимали, в чей ресторан они пришли, при том, что кухня и концепции заведений все-таки различались.
Братья Васильчуки несколько лет планировали проведение ребрендинга своей сети, так как, по их словам, давно ушли от концепции восточной чайханы. Новое название VASILCHUKI больше подходит заведениям сети с современными интерьерами, меню и музыкой. Пока, правда, в логотипе сохранили узнаваемый маркер – дескриптор «Чайхона №1» — чтобы простоянные гости не проходили мимо.
В течение года все вывески на ресторанах сети «Чайхона №1» братьев Васильчуков заменят на новые
Алексей Васильчук уверяет, что смена названия сети – всего лишь небольшая часть процесса ребрендинга: также станет более лаконичным и удобным основное меню, изменится дизайн доставки. Финальный этап планируется завершить через год, когда будут заменены вывески всех ресторанов — их около 50-ти в разных городах России.
Теперь под вывеской «Чайхона №1» будут работать исключительно рестораны Тимура Ланского: 17 в Москве, два в Самаре и один в Сочи.
Рестораны VASILCHUKI
«Осенью настанет полный крах»: основатель сети ресторанов «Чайхона №1» Тимур Ланский о борьбе за бизнес
О последствиях кризиса для «Чайхоны №1»
Сервисы доставки еды из ресторанов, скорее всего, переживут кризис, насчет ресторанов — пока не знаю. Максимальный запас прочности у нас рассчитан на 2-3 месяца. Мы не платим сейчас за аренду — только за коммуналку. С учетом материальной помощи сотрудникам на один ресторан мы несем затраты порядка 1,5-2 млн рублей в месяц. Из 27 предприятий у нас закрыто 20, получается около 30-40 млн рублей в месяц.
Мы как доноры подпитываем компанию из своих средств, из средств наших партнеров в надежде на то, что это будет длиться 2-3 месяца, что мы сможем таким образом выжить. Если воплотится в жизнь оптимистичный прогноз о том, что в июне предприятия начнут открываться, то, думаю, наша ресторанная группа выйдет с малыми потерями. Но если ничего не изменится в сложившийся ситуации, то, скорее всего, мы будем уже не рестораторами, а доставщиками еды.
Значительная часть сотрудников «Чайхоны №1» — мигранты, а с ними сейчас ситуация достаточно сложная. На них не распространяется большинство социальных льгот, в то же время родные страны их не принимают обратно, опасаясь возможного заражения. Хорошо, что правительство разрешило хотя бы не выдворять этих граждан из страны, это дает нам возможность их поддерживать. Мы оплачиваем аренду квартир для наших сотрудников — квартира снимается, в среднем, на 4-5 человек, это порядка 7000 рублей на человека в месяц, помогаем им материально — от 5000 до 10 000 рублей, питанием.
Наши сотрудники не пропадут. Но что будет с огромным количеством мигрантов, которые работали на стройках, на рынках — непонятно. Я думаю, будет рост преступности, связанный с тем, что многие люди окажутся без работы, без денег, а мигранты, допустим, окажутся даже без жилья. Если не будут предприняты меры поддержки мигрантов, то ситуация будет напряженной.
О помощи ресторанному бизнесу
Тринадцатого апреля 2020-го была опубликована декларация рестораторов по вопросам аренды в период борьбы с пандемией и восстановительный период. В числе прочего подписавшие эту декларацию рестораторы отказались платить арендную плату за помещения, в которых находятся их заведения. Тимур Ланский тоже к ней присоединился.
То, что сейчас происходит, похоже на войну — не знаю, кем она объявлена и кто на чьей стороне. Мы решили объединиться, несмотря на то, что среди нас много конкурентов, ведь беда объединяет, и в данной ситуации мы выступаем единым фронтом. Декларация — это реклама нашей позиции, своего рода знамя. Работает знамя в поле боя или нет? Наверное, работает. Потому что когда у войска нет знамени, непонятно, чего оно хочет. Мы изложили общую позицию о том, что не будем платить. Декларацию подписали 95% крупных игроков рынка. Я считаю, это правильно.
Другое дело, что это не выход из сложившейся ситуации. Несмотря на декларацию, нужно продолжать общаться и с арендодателями, и с властями по поводу изменения ситуации, чтобы вместо отсрочек по аренде и по налогам были каникулы на весь период пандемии и, наверное, даже еще на полгода после. Я считаю, что платить вместо аренды не фиксированную сумму, а процент от выручки — это здравая позиция. И мировой опыт, по крайней мере, европейский, подтверждает это.
Что касается чиновников, то для для большинства из них важен не диалог, а лишь его видимость. Некая галочка в их отчетах. Это, конечно, плохо. Потому что рестораны для столицы нашей великой родины — это своего рода визитная карточка. А то, что сейчас происходит, — серьезная угроза для ресторанов. Почему это происходит? Это вечный вопрос российского чиновничества еще с царских времен. По большому счету, чиновникам все равно, потому что от того, сделают они то, о чем мы их просим, или не сделают, их зарплата и трудоустройство не пострадают. Поэтому мы находимся в позиции просителей. Если нас не услышат власти и арендодатели — скорее всего, для ресторанной отрасли ближе к осени настанет полный крах.
О доставке еды из ресторанов
У нас есть собственный сервис доставки, и это мощное подспорье. Он действительно помогает выживать. Но не могу сказать, что доставка — это решение проблемы. На время эпидемии она дает возможность предприятиям хоть как-то держаться на плаву и не закрываться, поддерживать рабочие процессы, содержать часть персонала. Но на сегодняшний день выручка от доставки в лучшем случае покрывает расходы на задействованный персонал. Иногда еще ее хватает на оплату коммунальных платежей.
У нас из 27 ресторанов «Чайхона №1» семь работают на доставку, которая охватывает весь город, даже часть области. Работают Rusalka Bistro на Новой Риге, а также Remy Kitchen Bakery и Cutfish. То есть 10 ресторанов работают, в них задействована примерно треть персонала. Я не представляю, что было бы, если бы у нас не было своей доставки. Потому что агрегаторы доставки, такие как «Яндекс.Еда» и Delivery Club, предоставляют немного «мародерские» условия — по крайней мере, в той ситуации, которая сейчас сложилась, когда понятно, что для нашей отрасли — это единственный способ хоть как-то поддерживать себя на плаву.
Работать с агрегаторами даже до эпидемии было невыгодно. Если они сами доставляют заказ, то забирают себе порядка 30-35% от стоимости заказа, тем самым, фактически, полностью «съедая» наценку, нашу прибыль. Если же они выступают с позиции маркетплейса — то есть по их рекламе поступает заказ, они передают его в нашу службу доставки, а мы сами отвозим заказ клиенту — им переходит сумма в пределах 20% от стоимости заказа. Но мы вынуждены были с ними работать, потому что если мы не будем через них работать, то потеряем часть рынка.
Раньше доставка представляла собой второстепенный бонус к нашей выручке. Доставка в ресторанах, которые занимаются обычной едой, составляет в среднем 6%. Но сейчас ситуация изменилась. Нашим единственным источников выручки является доставка, получается, что мы работаем на них [службы доставки]. То есть мы работаем, готовим еду, наши курьеры рискуют, мы платим за бензин, за все остальное, а все деньги получают они. Мы пришли к выводу, что за услуги маркетплейса в период эпидемии с их стороны лояльно было бы полностью отменить этот процент для нашей отрасли, либо установить его в районе 5% от стоимости заказа. Мы активно ведем с ними переговоры от имени Федерации рестораторов и отельеров по поводу снижения этого процента хотя бы на период эпидемии и восстановления отрасли.
О страхе все потерять
Не готов [все потерять]. Одно дело, когда ты это делаешь, осознавая, что через несколько дней все закончится. Ты словно качаешься на качелях на грани пропасти, будучи привязанным страховочным ремнем. А всего лишиться в действительности было бы очень сложно. С другой стороны, есть люди, которые заболели и находятся не то что на грани разорения, а на грани жизни и смерти. Поэтому жив — и слава Богу. Главное — не впадать в уныние и панику, не наломать дров и никому не испортить жизнь. Каждый шаг в бизнесе сейчас нужно делать очень осторожно, будто заходишь в маске и костюме в инфекционное отделение.
О благотворительности
Любой человек, у которого есть средства, должен помогать другим людям. Сейчас на линии фронта находятся врачи, определенные социальные группы — одинокие старики, например — им нужно помогать в меру сил. Мы сотрудничаем с благотворительными фондами, ищем, кому нужно помочь. Но я считаю, что обязанность оказания помощи врачам и одиноким, бедным людям с государства никто не снимал. Мы со своей стороны, кроме оказания безвозмездной помощи, готовы участвовать в этом следующим образом: готовить еду для больниц, врачей, одиноких стариков и поставлять по себестоимости. Ведь представляете, что такое готовить еду для больниц? Это десятки тысяч врачей. Одним нам не потянуть. Мы можем взять шефство над какой-то одной больницей, где 100-300 человек нужно поддерживать. Мы сейчас пытаемся это делать, для нас это несложно.
О расцвете клубов
Клубная индустрия после снятия карантина возродится как Феникс достаточно быстро. Люди захотят уйти в отрыв после долгой изоляции. Потому что в основном это молодежь, они с легкостью относятся к сложившейся ситуации. Я думаю, бары и ночные клубы будут работать хорошо. Им сейчас и выжить легче, ведь они работали всего 2-3 дня в неделю, им не нужно поддерживать сотрудников, в таком количестве выплачивать зарплаты, артисты тоже обычно не закреплены только за одним клубом — они в работают разных местах. Сейчас у артистов закончатся деньги, и владельцы клубов за копейки смогут работать с большинством из них. Поэтому, думаю, будет всплеск ночной жизни. Чего не скажешь про нас, рестораторов.
После снятия карантина более или менее хорошо дела будут идти у премиального ресторанного сектора. Потому что у людей побогаче больше запасов, и они, с финансовой точки зрения, не так сильно пострадают после эпидемии. А рестораны среднего уровня, как наши, где средний чек варьируется в диапазоне 1 000-1500 рублей, скорее всего, пострадают сильно. Поэтому лично я боюсь того времени, которое наступит после эпидемии, когда нужно будет восстанавливать рестораны. Открывать их заново, вкладывать в их открытие средства. Я думаю, в открытие каждого ресторана не меньше 2 млн рублей надо будет вложить. А потом продолжать вкладывать, потому что спрос сразу не восстановится.
Восстановится ли он вообще… Я не уверен. Надо будет максимально минимизировать все расходы. Нет никакого смысла в том, чтобы пользоваться услугами банковского сектора и залезать в долги. Нужно быть реалистами. Если ты сам тянешь сохранение своего бизнеса, то тяни. Если нет, то какой смысл брать в долг? Чем потом расплачиваться?
О новых идеях
О кризисе и его уроках
Я считаю, что сейчас происходит некий общемировой структурный кризис. Старые технологии перестают работать, а новые еще не найдены, или люди им не доверяют. Посмотрите, что происходит: завышенная аренда, завышенные, на мой взгляд, налоги, проценты по кредитам, штаты управляющих компаний, зарплаты топ-менеджеров. Очень много завышенных расходов, которые, по большому счету, не нужны, когда бизнес уже занимает твердые позиции. Внутренняя бюрократия внутри компаний пропадает, быстро принимаются решения. Я считаю, это тоже пример того, как все в мире будет меняться.
Сейчас для молодых предпринимателей появилась возможность занять чью-то нишу, придумать что-то новое. То, что сейчас происходит, чем-то похоже на 1990-е годы, когда за считанные месяцы все перевернулось с ног на голову. Все, что было важным, в миг обесценилось, появились новые ценности. Сейчас очень важно понять, что будет интересно, что будет продаваться, что будет популярно и востребовано завтра, и начать над этим работать. Мне, на самом деле, даже немножко нравится то, что происходит. Потому что впервые, наверное, за всю свою жизнь я реально живу со своей семьей, общаюсь, вижу, как растут и меняются мои дети.
История успеха Тимура Ланского
Половина успеха — это локейшн или пять этнических кухонь для типичного москвича: История успеха Тимура Ланского, снователя и совладельца сети ресторанов «Чайхона №1».
«Чайхона №1» — первый отечественныйchill-out ресторан был основан в 2000 году в деревне«Жуковка» на Рублево-успенском шоссе известным московским продюсером Тимуром Ланским. До открытия первой чайхоны промоутерская группа, возглавляемая Тимуром Ланским, подарила Москве такие легендарные клубные проекты как «Гагарин-Party», клубы«Penthouse» (1994), «Аэроденс» (1995–96), «Ангелы» (1998–99).
Именно эта«клубная» направленность, эстетикаchill-out music и openair в соединении с релаксационным комфортом восточных этнических интерьерных мотивов и вкусной традиционной узбекской кухней — все вместе образовали новый востребованный современным городским жителем продукт—высококачественный ресторанный бренд «Чайхона №1».
Сегодня«Чайхона № 1» — это сеть модныхlounge-cafe, входящяя в холдинг современных предприятий общественного питания и развлечений, включающих в себя компанию«Рестораны Тимура Ланского», «Glenuill», «Cutfish», «Remy», «Gilda», «Kebab Lab».
Проект в Жуковке просуществовал только летом2000 года. В дальнейшем компания Тимура Ланского открыла летние кафе «Чайхона №1» в Саду эрмитаж в 2001 году и ЦПкО им. Горького в 2002 году. И только с 2003 года рестораны«Чайхона №1» в этих лучших садово-парковых зонах Москвы стали функционировать круглогодично. Затем открылисьlounge-cafe «Чайхона №1» на Профсоюзной(ул. Бутлерова, 22) и чайхона«Хлопок» на Тверском бульваре… и пошло, и поехало…
На сегодняшний день трудно найти район Москвы не охваченный сетью ресторанов Компании«Рестораны Тимура Ланского» и партнеров работающих под брендом«Чайхона №1»… Активно развиваются франчайзинговые проекты и за пределами столицы. «Чайхонизация» страны продолжается…
Познакомьтесь с человеком, который посадил всю Москву в «Чайхону №1»
«Афиша Daily» поговорила с Тимуром Ланским, который в 1990-е устраивал в городе первые рейвы и строил ночные клубы. А потом развернул тут империю «Чайхоны №1», перенеся восхищение шашлыками и узбекской кухней из застойных брежневских времен в сытую Москву нулевых.
В начале
До ресторанов Тимур Ланский был клубмейкером — вместе с Алексеем Горобием открывал клуб «Пентхаус» в саду «Эрмитаж» в 1994 году, участвовал в организации «Гагарин-пати» и прочих больших исторических рейвов.
Все мои друзья ходили в английскую спецшколу. Они еще при советской власти были утюгами, но я не фарцевал — я по культурной линии шел. Учился на режиссера театрализованных представлений в Институте культуры, однокурсниками были Сережа Лисовский, Леня Агутин, Катя Стриженова. В студенческие годы стал подшабашивать организацией концертов — «Крематорий» делал, «Альянс», «Вежливый отказ», «Чудо-юдо».
Группа «Тупые» особенно запомнилась — они, кажется, пребывали в перманентном неадеквате. Я помню, организовывал им концерт в ДК МИСиСа, и там на сцену поставили декорацию в виде лестницы. Вокалист Голубев пел свой главный на тот момент хит про шоколадное кафе, и так медленно по ней подымался. А конструкции совершенно не предполагала, что по ней можно ходить — ну просто декорация, чтобы место занять. И рухнул оттуда вниз метра на три. Рухнул и продолжил петь. Он был очень возбужден — дихлофосом, димедролом с алкоголем, не знаю чем.
Тимур Ланский. Начало 2000-х
2000 год. С партнерами по клубным проектам 1990-х Алексеем Горобием и Сергеем Соловейчиком, а также со знакомым и будущим партнером по «Чайхоне № 1» Алексеем Васильчуком
2004 год. С другом детства Беком
2004 год. Путешествие на Афон
Самым кассовым номером был концерт «Альянса» в Зеленограде. Мы делали его в ДК ЭЛМА: там зал на полторы тысячи, и я, 19-летний пацан, с того заработка купил себе «восьмерку». Больше прибыли случались только с «Миражом» — правда, я не музыкой заработал. Мы делали им в начале 1990-х тур по Дальнему Востоку, я привез несколько праворульных машин в Москву самолетом и выгодно продал — тогда можно было с военными недорого договориться.
У Горобия совершенно другая история: он был крупной птицей, кольцами занимался. Знаете, «Гименей» магазин, где сейчас ресторан Mushrooms. Леша с друзьями держал там очередь: люди шли в загс, брали талоны и ехали в «Гименей» за кольцами. А Леша с ребятами их перехватывал и давал двойную цену: скупал за 200 р., продавал за 500. А я уже тогда понимал, что Рижский рынок, вся эта коммерция, барыжничество — они ненадолго. Рано или поздно все должно было встать на свои места.
После института стало ясно, что с моим образованием делать в совке нечего, кроме концертов кооперативных, — уехал в Израиль в 1992-м лучшей доли искать. С еврейским происхождением темная история: фамилия Ланский вообще еврейская, но я узбек. С другой стороны, в советское время метрики несложно было сделать. В Израиле места себе не нашел — благодарен той неслучившейся эмиграции только за то, что впервые попробовал шаурму. Вернулся, и уже через 4 месяца мы провели «Гагарин-пати»: как раз в той суматохе мы с Лешей Горобием и познакомились.
Здесь и далее: «Чайхона № 1» на Рублевке — отсюда стартовала вся сеть
О клубах 1990-х
Клуб «Пентхаус» в саду «Эрмитаж», рабочее название которого было «Экстази», проработал меньше года. Принято считать, что он стал первым местом, где рейверы и богема встретились с бандитами и теми, кого потом будут звать олигархами.
Когда мы строили «Пентхаус», в голове держали образ эдакого техно-кабаре. С одной стороны, андеграунд и рейв, с другой — сцена огромная, цирк, шапито. Это же бывший театр, где Шаляпин пел партию Мефистофеля. Сами мы в электронной музыке не очень разбирались. Была у нас такая диджей Супер-Алена с «М-Радио», которая сказала: дайте мне полторы тысячи долларов, я поеду в Париж, соберу лучшую транс-музыку и вам ее привезу. Потихоньку разобрались, что есть транс, есть хаус и есть техно. И так получилось, что из «Пентхауса» вырос Лешин «Титаник», где звучал в основном хаус, и мой уже чисто трансовый клуб «Аэродэнс».
Здесь и далее: «Чайхона» в саду «Эрмитаж» — внутри висел ковер с портретом Путина, под ним лежали и пили чай. Ресторан был закрыт в 2010 году
От клубов к питанию
В «Пентхаусе» работало 3 ресторана — китайский, немецкое кафе и европейский проект. Первые московские рейв-клубы — в отличие от питерских — совмещали танцы с едой.
По-настоящему двигаться из рейва в мир общепита я начал со второго своего клуба — «Аэродэнса». Мы взяли в аренду убитый ресторан аэровокзала, ничего не меняли радикально — просто все линии в интерьере выделили флюоресцентным светом, а на старой мебели прожженный кожзам заменили светящимся мехом. У нас там была иерархия: аудитория делилась по классам — хозяева, работники, гости и личинки. И еще упыри были. Сотрудником «Аэродэнса» престижно тогда было быть — даже уборщицы крутыми считались. Имелась и запретная зона, куда могли попасть только хозяева и работники с бейджами. Это был огромный зал, который мы называли чилл-аутом. Там были удобные диваны и подушки, вегетарианская еда, культ чая, персонал в индийской одежде. И кальяны у нас там, кстати, были — уж не помню, откуда мы их тогда привезли.
После «Аэродэнса» я еще один открыл клуб — «Ангелы» в саду у Театра Моссовета. Успел провести несколько больших мероприятий для правительства Москвы: молодежные дискотеки в парке 850-летия Москвы и на Тушинском аэродроме большущую «Москвотеку». Потом вспомнил про идею, которую еще до «Пентхауса» Горобию предлагал, — вот открыть восточный ресторан.
Об истоках «Чайхоны № 1»
Первая «Чайхона» запустилась на Рублевке в качестве сезонного проекта в 2000 году. Второй и третий ресторан — в парке Горького и «Эрмитаже» — первое время тоже работали только летом.
У меня отец из Узбекистана — я знал, откуда взять все эти среднеазиатские аксессуары. С другой стороны, в голове была идея такого чилл-аута из «Аэродэнса» — с низкой посадкой, с обволакивающей психоделической атмосферой. Мне бы такое понравилось, моим друзьям бы это понравилось, и так и вышло.
Открылись… и сумасшедший успех: у него никого, а у нас Шабдурассулов — он каждый день приходил, — Михалков-старший, Бондарчук, весь цвет Рублевки. Те 20 тысяч вернулись за месяц, и я понял, что сочетание традиционной узбекской кухни с неформальным чилл-аутом — это нужно Москве.
«Чайхона», конечно, никакого отношения к традиционным узбекским ресторанам не имеет, и меню все по большому счету — нами выдуманное. Я вот кок-самсу, например, первый раз попробовал у себя в «Чайхоне». Образ ресторана родился из поездок с отцом в Узбекистан: те шашлычки за 13 копеек на улицах Ташкента меня поразили на всю жизнь. В брежневской Москве шашлыки были деликатесом, узбекская кухня проходила по разряду высокой, к ней совсем другое отношение было. Это отложилось у меня в подсознании, и я попытался свое ощущение передать.
Здесь и далее: «Чайхона № 1» в парке Горького, также закрытая в 2010 году
О братьях Васильчуках
В Москве под вывеской «Чайхона № 1» — но с разными логотипами — с 2010 года работают две независимые сети: одна Ланского, другая принадлежит его бывшим партнерам — братьям Васильчукам. Ланский в интервью фамилию «Васильчуки» ни разу не произнес. О том, как ситуацию с двумя сетями видят в другом лагере, можно почитать в интервью с Алексеем Васильчуком на сайте Eda.ru.
У меня были разные партнеры. Пока «Чайхона» была ржавая такая тележка, которую надо было в горку тащить, я ее тащил. А ребята участвовали так, будто в поиске еще находились: может, что еще поинтереснее найдется. Когда тележка стала превращаться в карету — причем не скорой помощи, а в тюнингованный «брабус», — им захотелось порулить самим, покататься, зарабатывать больше денег.
Мы с ними не общаемся. Раньше между нами действовало джентльменское соглашение, которое регулировало расстояние между ресторанами, — сейчас его уже нет. Я ни разу не был в их ресторанах и отказываюсь про них говорить. У нас разный логотип: у меня чайник с короной, внутри которой написано «Ч№ 1». А у них просто — «Чайхона № 1». Хотя, если говорить юридическим языком, это является частью нашего товарного знака. Думаю, нет примеров в мировой ресторанной индустрии — происходит прижизненная эксплуатация легенды. Однако я не считаю корректным что-то говорить про них.
О смерти Алексея Горобия и конце гламура
Горобий вернулся в сад «Эрмитаж» в 2006 году с клубом «Дягилев», и это был пик московского шика нулевых. Спустя 2 года клуб сгорел, а Алексей Горобий запустил еще несколько менее удачных проектов. 24 декабря 2014 года Горобий умер во время путешествия по Латинской Америке.
Сейчас все, у кого ни спроси, говорят, что «Дягилев» был клубом-эпохой, на нем московский гламур пика достиг. После пожара Леша потерял ощущение реальности. От него ждали масштабного проекта, а то, что они в итоге открыли на Мантулинской, — уже маньеризм какой-то. Еще и экономическая ситуация, кризис, вкусы поменялись. Люди разучились миллионы тратить.
О смене приоритетов
В 2010 году два ресторана Ланского — в парке Горького и в «Эрмитаже» — оказались закрыты городскими властями. В городе произошли серьезные изменения: были регламентированы ресторанные веранды и вывески, а аудиторию потянуло от шашлыков и кальянов к бургерам и крафтовому пиву.
Гастрономическая революция происходит в сознании 1% процента людей, которые пользуются общепитом. Это как клуб ночной: сегодня все восторгаются Вилльямом или Гленом. А эти повара куда-нибудь уйдут дальше, вместо них за плиту становятся просто хорошие ребята, их ученики, и ресторан пустеет — тусовка уходит.
Да, на «Чайхону» повлияла смена городской политики: были закрыты два флагманских ресторана. Все прошло лояльно: мы договорились, что доработаем определенное время и предложим Департаменту культуры другой формат — более понятный москвичам и, видимо, чиновникам. Если говорить про парк культуры, то фактически именно «Чайхона № 1» открыла его для ресторанной публики, ведь после советских времен там никого, кроме нас, не было. В любом случае то, что сделала команда Капкова, — как он изменил лицо парков — это здорово, несмотря на то что мы попали под сокращения.