буги стрит что это
Leonard Norman Cohen
September 21, 1934 – November 7, 2016
— Есть выражение «Буги-стрит». Что это значит для вас?
— Это где мы все находимся. Порой нам кажется, что мы можем скрыться: уйти в горы или зарыться в нору, но чаще всего мы на Буги-стрит, так или иначе.
— О, для Вас это наверно было очень тяжело. У Вас репутация затворника. Получается, что вы не были звтворник в ДЗЕН-центре?
— Да, монастырь создан, чтоб преодолеть стремление к частной жизни.
Полный текст интервью здесь.
http://www.proza.ru/2009/08/15/294
Исполнение здесь:
http://www.youtube.com/watch?v=rswKZ0PNY_0&feature=related
Любовь моя, пусть вдалеке,
Я помню, как вчера,
Как мы плескались на реке,
Ласкались до утра.
Сражен твоею красотой
Я пал, как инвалид,
Мечтал быть тряпкой под ногой
Вот здесь, на Буги Стрит
Друзья, влюбленных созовем,
Бесстрашен, кто влюблен.
Зачаты были мы в любви,
В любви мы и умрем.
Скелета карта на двери
Все жилы объяснит,
Но не расскажет, хоть умри,
Что значит Буги Стрит.
LEONARD COHEN, BOOGIE STREET
Совместно с Sharon Robinson;
O crown of light, o darkened one
I never thought we’d meet
You kiss my lips, and then it’s done
I’m back on boogie street
A sip of wine, a cigarette
And then it’s time to go
I tidied up the kitchenette
I tuned the old banjo
I’m wanted at the traffic jam
They’re saving me a seat
I’m what I am, and what I am
Is back on boogie street
And o my love, I still recall
The pleasures that we knew
The rivers and the waterfall
Wherein I bathed with you
Bewildered by your beauty there
I’d kneel to dry your feet
By such instructions you prepare
A man for boogie street
O crown of light, o darkened one?
So come, my friends, be not afraid
We are so lightly here
It is in love that we are made
In love we disappear
Tho’ all the maps of blood and flesh
Are posted on the door
There’s no one who has told us yet
What boogie street is for
O crown of light, o darkened one
I never thought we’d meet
You kiss my lips, and then it’s done
I’m back on boogie street
A sip of wine, a cigarette
And then it’s time to go
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
BOOGIE STREET
— Есть выражение «Буги-стрит». Что это значит для вас?
— Это где мы все находимся. Порой нам кажется, что мы можем скрыться: уйти в горы или зарыться в нору, но чаще всего мы на Буги-стрит, так или иначе.
— О, для Вас это наверно было очень тяжело. У Вас репутация затворника. Получается, что вы не были звтворник в ДЗЕН-центре?
— Да, монастырь создан, чтоб преодолеть стремление к частной жизни.
O Crown of Light, O Darkened One,
I never thought we’d meet.
You kiss my lips, and then you’re gone:
I’m back on Boogie Street.
A sip of wine, a cigarette,
And then it’s time to go.
I tidied up the kitchenette;
I tuned the old banjo.
I’m wanted at the traffic-jam.
They’re saving me a seat.
I’m what I am, and what I am,
Is back on Boogie Street.
And O my love, I still recall
The pleasures that we knew;
The rivers and the waterfall,
Wherein I bathed with you.
Bewildered by your beauty there,
I’d kneel to dry your feet.
By such instructions you prepare
A man for Boogie Street.
So come, my friends, be not afraid.
We are so lightly here.
It is in love that we are made;
In love we disappear.
Tho’ all the maps of blood and flesh
Are posted on the door,
There’s no one who has told us yet
What Boogie Street is for.
Любовь моя, пусть вдалеке,
Я помню, как вчера,
Как мы плескались на реке,
Ласкались до утра.
Сражен твоею красотой
Я пал, как инвалид,
Мечтал быть тряпкой под ногой
Вот здесь, на Буги Стрит
Друзья, влюбленных созовем,
Бесстрашен, кто влюблен.
Зачаты были мы в любви,
В любви мы и умрем.
Скелета карта на двери
Все жилы объяснит,
Но не расскажет, хоть умри,
Что значит Буги Стрит.
Данный перевод песни на русском языке является художественным, т.е. перевод недословный. Чтобы узнать дословный перевод песни, можете наводить мышкой на английские слова.
Boogie street
O Crown of Light, O Darkened One,
I never thought we’d meet.
You kiss my lips, and then it’s done:
I’m back on Boogie Street.
A sip of wine, a cigarette,
And then it’s time to go.
I tidied up the kitchenette;
I tuned the old banjo.
I’m wanted at the traffic-jam.
They’re saving me a seat.
I’m what I am, and what I am,
Is back on Boogie Street.
And O my love, I still recall
The pleasures that we knew;
The rivers and the waterfall,
Wherein I bathed with you.
Bewildered by your beauty there,
I’d kneel to dry your feet.
By such instructions you prepare
A man for Boogie Street.
O Crown of Light, O Darkened One…
So come, my friends, be not afraid.
We are so lightly here.
It is in love that we are made;
In love we disappear.
Tho’ all the maps of blood and flesh
Are posted on the door,
There’s no one who has told us yet
What Boogie Street is for.
O Crown of Light, O Darkened One,
I never thought we’d meet.
You kiss my lips, and then it’s done:
I’m back on Boogie Street.
Улица Буги
О Королева Света, О Темнейшая!
Я никогда и подумать не мог, что мы встретимся.
Ты целуешь мои губы, и вот это закончилось:
Я возвращаюсь на улицу Буги.
Глоток вина, сигарета
И настало время уходить.
Я прибрался на маленькой кухне,
Я настроил старый банджо
Меня разыскали в дорожной пробке
Они заняли мне место
Я — такой, как есть, и вот я
Возвращаюсь на улицу Буги.
И о моя любовь, я все еще вспоминаю
Удовольствия, что мы познавали
Реки и водопад,
В которых я купался с тобой.
Смущенный твоей красой,
Я вставал на колени, чтоб высушить твои ноги.
Такими правилами ты подготовила
Мужчину к улице Буги.
О Королева Света, О Темнейшая.
Так приходите, мои друзья, не бойтесь
Нам так весело здесь
В любви, что мы создаем,
В любви мы исчезаем
Хоть все карты из крови и плоти
Вывешены на двери,
Никто еще нам не сказал,
Ради чего же существует улица Буги.
О Королева Света, О Темнейшая!
Я никогда и подумать не мог, что мы встретимся.
Ты целуешь мои губы, и вот это закончилось:
Я возвращаюсь на улицу Буги.
LiveInternetLiveInternet
—Музыка
—Видео
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Трансляции
—Статистика
На глубине тысячи поцелуев
Не важно, если дорога длинна,
Не важно, если крут подъём,
Не важно, что не светит луна,
И всё погрузилось во тьму.
Не бойся сбиться с пути,
Наша встреча обещана небесами.
Во всяком случае, я услышал, что ты сказала
На глубине в тысячу поцелуев.
Я любил тебя, когда ты мне открылась,
Как лилия, внесённая в тепло.
Понимаешь, я просто ещё один снеговик
Стоящий под дождём и тающий.
Тот, кто любил тебя своей ледяной любовью,
Слегка потрёпанный на вид.
Со всем, чем он является и когда-то был
На глубине в тысячу поцелуев.
Я знаю, тебе пришлось солгать,
Я знаю, тебе пришлось изменить.
Ты научилась этому ещё малышкой,
Сидящей на коленях отца.
Но стоило ли сражаться за свой путь
На улицах, охваченных огнём,
Когда всё, что нам нужно, здесь,
На глубине в тысячу поцелуев?
Я прокручиваю делишки,
Я колюсь,
Я возвращаюсь на Буги-стрит.
Я хотел бы завязать,
Но я совсем увяз.
Лишь мысли о тебе умиротворяют.
Я перелистнул последнюю страницу.
Кроме того, чего я сделать не успел
На глубине в тысячу поцелуев.
Не важно, богат ли ты и влиятелен.
Не важно, слаб ли ты.
Не важно, что ты сочиняешь песню
Которую подхватят все соловьи
Не важно, клерк ли ты,
Или творишь уникальное и вечное.
Ты окапывешься, чтоб остаться в живых
На глубине в тысячу поцелуев.
Пони бегут,
Девушки молоды,
Разногласия урегулированы.
Ты выигрываешь немного, чтоб потом потерять всё.
Полоса везения заканчивается,
И ты пытаешься примириться с неизбежным поражением.
Ты живёшь, как будто всё взаправду
На глубине в тысячу поцелуев.
Я слышу их голоса в вине,
От них порой мутит.
Звучит песня «Доброе старое время»,
Но сердце не отпускает.
Нельзя отказаться от того, что любишь
Невозможно прыгнуть сквозь пространство и время
И засвидетельствовать подпись кровью
На глубине в тысячу поцелуев…
| Рубрики: | Любимые музыканты |
Метки: мои переводы Леонард Коэн На глубине тысячи поцелуев A Thousand Kisses Deep
Процитировано 2 раз
Понравилось: 9 пользователям
Leonard Norman Cohen
September 21, 1934 – November 7, 2016
Ниже приводится перевод этого интервью.
ТЕРРИ ГРОСС:
— Впервые за 15 лет Леонард Коэн в концертном туре, где исполняет свои знаменитые песни 60-х и 70-х годов, такие как Сюзанна, Челси Отель, Знаменитый Синий Плащ (Suzanne,» «Chelsea Hotel» and «Famous Blue Raincoat»), а также более поздние вещи, как Я Твой Мужчина, Это Всякий Знает и Демократия («I’m Your Man,» «Everybody Knows,» and «Democracy»).
Леонард Коэн оказался в трудном финансовом положении. Его бывший бизнес менеджер украл почти все его деньги, когда Коэн 5 лет жил монахом в Дзен центре.
Хотя Коэн выиграл соглашение на 9,5 млн долларов, совсем не ясно сможет ли он получить хоть пенни. Мы, конечно, сожалеем, что случилась финансовая катастрофа, но счастливы, что это дало возможность видеть Коэна снова и слушать его новые записи. Трудно представить какого-либо еще автора-исполнителя, кто лучше него мог бы выразить цинизм, отчаяние, вожделение.
Еще до начала карьеры автора-исполнителя песен, Коэн опубликовал книги поэзии и прозы. Это интервью было записано в 2006 г., когда вышла в свет его поэтическая «Книга желаний» («Book of Longing»). Я попросила его прочесть поэму.
— Это то, чем мы все заняты. Мы все находимся на Буги Стрит, но порой нам кажется, что мы можем скрыться: уйти в горы или зарыться в нору, но чаще всего мы толчемся на Буги-стрит, так или иначе.
— О, для вас это наверно было очень тяжело. У вас репутация затворника. Получается, что вы не были звтворник в ДЗЕН-центре?
— Да, монастырь создан, чтоб преодолеть апетит к частной жизни.
— Некоторые ваши стихи стали песнями, например «A Thousand Kisses Deep», (Глубиной в Тысячу Поцелуев) и вы положили на музыку стихи других поэтов, включая Байрона. А есть ли разница между стихами и текстами песен?
***
(Песню A Thousand Kisses Deep и мой перевод можно найти здесь:
***
— Есть стихи, которые красиво ложатся на страницу. Ну, такой очевидный пример как e e cammings (Каммингс), его стихи красиво выглядят на странице, а другие стихи естественно впитывать в молчании, когда темп определяется читателем и можно вернуться и остановиться.
Есть стихи, которые не следует читать вслух. Темп их прочтения определяет читатель. Бывают случаи, когда метрика стиха вынуждает читателя жестко следовать от одной строки к другой. И есть стихи, как мои, которые всегда просятся на музыку. Порой это удается, а порой нет.
— Да, бывает получается.
— Вы писали текст как стихи или песню?
— Не могли бы вы рассказать, как вы писали эту песню?
— Я не помню, как она возникла. Я не помню как возникла любая моя песня.
— А как насчет образа? Вы помните как возник этот образ знаменитого синего плаща, разорванного на плече?
— Ну, у меня был синий плащ Burberry с множеством пряжек, застежек, хомутиков и всяких других атрибутов. Очень впечатляющий плащ. Никогда больше такого не видел. Кажется, я купил его в Лондоне, и он остается в моей памяти какой-то чарующей возможностью, которую я так и не сумел реализовать. И вот этот плащ стал означать для меня какую-то недосягаемую романтическую жизнь, в противовес маске неразличимости. Это было одеяние, которое могло бы вести к изумительным любовным и умственным утехам. Вот чего это был символ, я думаю.
— Прекрасно. А был ли кто-то, как в песне, кто сначала был почти братом, а потом предал и стал любовником вашей подруги. Это просто сюжет или это из жизни?
— Нет, я не освобожден, я не слишком желанен в этом саду.
— Знаете, это напомнило мне вашу строку, которую я так люблю из песни Tower of Song. Там такая строка: Мне больно в местах, где когда-то играл. Великолепная строка. Как это дается, после долгих трудов, или это как озарение?
— Это как озарение, но после того как попотеешь. Другими словами, многое отбрасывается, но я не могу отбросить, пока не закончу. Поэтому у меня это занимает массу времени. Я должен кончить вещь, чтобы решить заслуживает ли она стать песней. Поэтому все песни так долго пишутся у меня. И хотя хорошая строка приходит непрошенно, но она ожидается, и ожидание включает терпеливое отношение ко всему предприятию.
— Вы как будто движимы двумя противоположными силами. Многие ваши песни о страсти, вожделении и красоте и вы ищете удовольствий всякого рода. Но вы, с другой стороны, посвятили многие годы медитации и трансцендентности. Из ваших песен также понятно, что вам знакома депрессия, и печаль, и страх. Вы стали буддистом чтоб одолеть ваши желания?
— Честно говоря, я никогда буддистом не был.
— Можно ли сказать, что вы практиковали медитацию?
— Это был ваш учитель? Какого рода учитель? Он жив?
— Он жив. Я как раз пил с ним чай, ну не совсем чай, а покрепче. Мы отметили его 99-летие. Мы провели хороший вечер.
— Как вы решили уйти из ДЗен-центра?
— Я бы хотела, чтоб вы прочли стихотворение из вашей книги Book of Longing под названием Титулы. Не могли бы вы рассказать, когда оно было написано?
— Это что, было в монастыре?
— Да. Это не вся правда, но достаточно, чтоб оправдать эту строку.
— Я хочу немного поговорить, как с годами менялся ваш голос. В начале вашей карьеры ваш голос был выше и чище. С годами он стал глубже и грубее. Это прояаляется в разговоре и в записях с конца 80-х. Это из-за сигарет?
— Трудно было бросмть?
— Сейчас это труднее, чем сначала. Прошло уже 5 лет. Человек практически не может избавится от этой првычки. Я заметил за собой, что когда я вижу зажженный огонек, у меня возникает особый интерес. Я думал, что я уже избавился от этого.
— Да, я вырос в очень консервативной семье. Они исповедовали иудаизм, не ортодоксальный, но традиционный. Дом, тоже, был весьма традиционный с очень хорошим образованием. Отец моей матери был крупным ученым, он писал книги по иудаистике. Отец моего отца был весьма известным членом общины, он создал многие еврейские организации, которые существуют поныне в Монреале.
— Служили они вам примером, когда вы были мальчиком?
— Нет, не очень. Перед смертью с нами жил отец моей матери. Он был очень дряхл. Человек очень приятный, весьма впечатляющий. Я бы хотел еще написать о нем. Но он медленно двигался к слабоумию. Нет, он не очень повлиял на мою работу, но определенное влияние оказал.
— Он что, сошел с ума?
— Да, он все больше становился слабоумным. Он мог прийти в кухню с тростью и смахнуть все со стола. Или мог заявить, что у него украли часы. Или он мог опорожниться в коридоре и завернуться в занавеску. Это было очень тяжело для меня и матери.
— Да, тяжело видеть выдающегося человека в таком положении.
— Моя мама рассказывала, что люди шли за сотню километров, чтоб послушать его речь, когда он был главой иешивы в Литве.
— Вы когда-нибудь в юности серьезно изучали иудаизм?
— Я бы хотел изучать иудаизм. Я нахожу мои знания весьма поверхностными. Хотя я полагаю, что ценности были привиты вполне ясные. Были определенные аспекты традиции, которые не акцентировали. Я дошел до них сам, когда стал старше.
***
Песню «Аллилуйя» и мой перевод можно найти здесь:
http://www.stihi.ru/2010/02/15/148
***
Песню «Только повели» и мой перевод можно найти здесь:
http://www.stihi.ru/2010/11/23/1479
***
— О, да красивая песня.
— Да, но ваши две последние строки превратили эту нежную теплую песню в темную и горькую.
— О, в этом вы можете на меня положиться.
— Точно, я напомню ваши две строки, если вы не возражаете.
— Ну да, я не помню их.
— «Не только на секунду, иль минуту, или час, не только в выходные и обысканным под душем, не только летом или горькою зимой, но всегда».
— Да обработка моя другая. Мне кажется, что я и темп поменял. Сделал что-то вроде пьяной версии.
— Как вы считаете, вы более циничны в некоторых ваших песнях, чем эти классические авторы песен когда-либо были?
— Я хочу поставить запись одной вашей циничной песни, моей любимой из альбома 1988 года «I’m Your Man.», это «Everybody Knows». Это очень циничная песня использована в картине Atom Egoyan (Атома Эгояна) «Экзотика», 1994, в эпизоде, где девочка тинэйджер танцует в стрип-клубе, и всегда одета школьницей в гофрированной юбке и блузке на всех пуговицах. И она раздевается под вашу песню «Everybody Knows. Не могли бы вы рассказать немного, как она была написана?
Перевод песни «Chelsea Hotel» здесь.
https://stihi.ru/2010/12/15/1546
—-
Как вы считаете, вы тот человек, который подавлен красотой других людей?
— О, конечно. Вне всякого сомнения. Я потрясен, и я падаю ниц. Конечно. Это случается со мной постоянно, но тут надо быть очень осторожным, не подобает такому старому парню, как я, выдавать свои чувства, они могут быть ложно поняты, так что ты должен прятать их с годами. Или надо найти какой-то другой способ их проявления, как дядюшки. Но все равно: ты ранен, ты потрясен и падаешь ниц.
— Я задавал этот вопрос многим людям, которые считаются эталонами красоты, но сами не находят себя красивыми. Я думаю, это опыт любого человека. Поэтому вряд ли можно избежать это наказание. Когда мы влюблены, мы полагаем, что нам сделали снисхождение. И знаете, скорее всего никто не заслуживает любви, которую ищет. Поэтому, когда нас любят, мы вполне законно понимаем это как исключение из правил.
Временами мне казалось, что я неплохо выгляжу. Но чаще всего. Понимаете, всегда есть вокруг с кем сравнивать. И всегда кто-то лучше. И мы живем в кокурентном мире, особенно любви и флирта, и ты никогда не чувствуешь себя на уровне.
— Но случалось ли вам чувствовать, что есть двойной стандарт, что вы соответствуете красоте, но ваше физическое тело не соответствует вам.
— О, да. Я чувствовал себя как улитка. Как червяк, как слизень. Много раз. В последний раз это случилось сегодня утром, за завтраком. Я хотел бы сейчас прочесть стихотворение, которое я как раз недавно написал. Называется «Улица»
****
(Стихотворение A Street и мой перевод здесь
http://stihi.ru/2009/08/04/999)
****
— О, это замечательно. И это песня?
— Да, это песня. Я написал ее с Anjani. Есть мелодия. Несколько версий, но я еще не довел до конца.
— Этот стих как раз то, что я так люблю у вас, т.е. вы одновременно как бы стиснуты в мире и в то же время сознаете, что пойманы в этот капкан. Понимаете, что я говорю? Вроде вы и внутри и одновременно видите себя сверху, что вы внутри.
— Да, многие это испытывают на операционном столе. Они оперируют, а ты смотришь, как они разрушают твое тело. Это знакомо всем.
Это интервью было записано в 2006 году.Леонард Коэн в этом году продолжает свой концертный тур по всему миру.