броненосец потемкин чем знаменит
Как броненосец «Потемкин» стал кораблем революции, и Откуда на корабле взялся красный флаг
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Первая русская революция и уныние матросов-новобранцев
Но большинство матросов были новобранцами, и «Потемкин» стал их служебным стартом. На соответствующем уровне были и их политические взгляды. Опытных офицеров в экипаже броненосце было меньше полагающихся по штату. Кроме того, среди рядовых моряков оказалось немало гражданских, мобилизованных на флот с приходом войны. Кадровые морские офицеры с боевым опытом на «Потемкине» исчислялись единицами. Они делали упор на привычную для военных жесткую дисциплину и не тратили время на разбор поступающих жалоб подчиненных. И матросы за это офицеров не любили.
Роковой обед и фальстарт на броненосце
Организатором социал-демократов на «Потемкине» был унтер-офицер Вакуленчук, поддерживавший постоянные контакты с подобными революционными организациями по российским городам. Вакуленчук считал, что одинокий бунт результатов не принесет, но ситуация развивалась стремительно, и он возглавил разбушевавшихся матросов. Когда в ходе перестрелки его ранили, революционеров переподчинили большевику Матюшенко.
Курс на Одессу и несостоявшаяся матросская революция
Захватившая броненосец «Потемкин» команда революционеров понятия не имела, как дальше действовать. Корабль направился в Одессу, спровоцировав беспорядки в порту и даже выстрелив несколько раз в сторону суши. Но городские власти оперативно оцепили гавань войсками, не допустив высадку мятежников на берег и распространение бунта. К Одессе к этому моменту уже подходила Черноморская эскадра. «Потемкину» угрожало окружение, и бунтари вынуждены были выйти в море. Но боевым суднам – провластному и мятежному – пришлось встретиться лицом к лицу. Революционеры уже было приготовились к неминуемой гибели, но ни одно орудие эскадры не выстрелило.
Охота на матросов и приговор для бунтарей
Вместе с тем постреволюционные настроения в обществе складывались под сильным влиянием пропаганды. Так, красные комиссарши долгое время определяли моду и нравы социалистического общества.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Быль и миф о броненосце «Потёмкин»…
«Дай бы Бог, чтобы эта тяжёлая и срамная история скорее кончилась».
Николай II (запись в дневнике, 23 июня 1905г.)
В 1925 году на экраны кинотеатров молодого государства СССР вышел исторический художественный фильм «Броненосец Потемкин». Фильм был снят режиссёром Сергеем Эйзенштейном на Первой кинофабрике «Госкино».
Этот фильм называют лучшим в истории кинематографии, а сцену расстрела на лестнице венцом операторской и режиссёрской работы.
Январь 1926 года. Премьера художественного фильма «Броненосец Потёмкин».
Фильм исторический, но соответствуют ли события фильма реальным событиям, разыгравшимся на борту корабля летом 1905 года.
И так, в мае 1905 года Черноморский Флот России пополнился новым броненосцем, имя которому дали «Князь Потемкин-Таврический».
Броненосец «Князь Потёмкин-Таврический», 1905.
Царь лично присутствовал при смотре кораблей Черноморской эскадры.
Казалось, что Черноморский Флот укрепился в своей мощи, но именно новый броненосец и внёс сумятицу в организацию флота, наводя, к тому же, ужас в течение 11 дней на приморские города.
23 (6 июля) июня 1905 года, следя за событиями на броненосце «Потемкин» и видя, что руководство Черноморского Флота никак не может привести мятежный броненосец к порядку, Российский Император Николай II и сделал в своём дневнике запись, которая и стоит в виде эпиграфа: «Дай бы Бог, чтобы эта тяжёлая и срамная история скорее кончилась».
Что же происходило в течение 11-ти дней в акватории и на побережье Черного моря.
Для того, чтобы правильно понимать, что стало запалом для бунта на новом броненосце «Князь Потёмкин-Таврический», в первую очередь, надо усвоить, в каком положении находилась Российская Империя к лету 1905 года.
Обратимся к материалам следствия. В обвинительном Акте указывается следующее…
Свидетели на допросах показали, что мясо, за которым 13 июня 1905 года на миноносце (миноносец № 267, бывший «Измаил», примечание автора материала) отправились из Севастополя в Одессу «… ревизор мичман Макаров, старший баталер Гаращенко, два артельщика и два кока. В Одессе, в числе прочей провизии, было куплено на базаре в магазине Копылова 28 пудов мяса убоя 11 или 12 июня. По свидетельству мичмана Макарова, баталер и артельщики, осмотрев это мясо, нашли его свежим. Миноносец возвратился обратно на Тендру в ночь на 14 июня и утром того же дня часть привезённого на броненосец мяса была опущена в котёл для варки борща, а другая часть подвешена на спардек»
Броненосец и миноносец № 267 в Севастополе.
Причиной задержки возвращения миноносца стал инцидент с рыбацкой лодкой, с которой столкнулся миноносец. К этому можно добавить, что в Одессе проходила стачка. Многие магазины были закрыты. По-этому, мичман Макаров и закупал мясо в магазине своего знакомого купца Копылова.
Можно заметить, что «отличился» и корабельный доктор.
Доктор Сергей Смирнов.
Корабельный доктор Смирнов, когда на борт поднимали упаковки макарон с надписью «Vermichelli», пошутил – мол, экипаж корабля будет лакомиться червяками. Дело в том, что в итальянском языке слово «вермишель» означает, и узкие макароны, и черви.
Матросы такую шутку, естественно, не поняли. Они приняли слова врача за чистую монету.
В 11 часов на корабле сыграли сигнал к обеду. На палубу поставили братину с водкой. Каждому матросу наливали обеденную чарку, пили её тут же. Командир и старший офицер не стали снимать пробу со сваренного для команды борща. Врач Смирнов (снова врач) признал его годным… без пробы. Однако матросы отказались есть этот борщ. И демонстративно грызли сухари, запивая их водой.
Об этом доложили командиру броненосца Голикову.
Евгений Николаевич Голиков
Командир долго не думал. Он скомандовал общий сбор. Так же врачу повторно приказал освидетельствовать блюдо. Смирнов опять! признал борщ хорошим, не пробуя его. И вслух сказал, что команда «зажирела».
Хочу, однако, заметить, что уже после «успешного восстания» матросы спокойно съели борщ, и никто не отравился….
Голиков пригрозил матросам наказанием за бунт. И приказал тем, кто хочет кушать борщ, идти к 12-дюймовой башне. Для остальных вызвал караул.
Большая часть команды перешла к башне. Сомневалось несколько десятков человек.
Старший офицер броненосца капитан 2-го ранга Ипполит Гиляровский приказал задержать оставшихся и провести запись нарушителей дисциплины.
Он также дал запоздалое указание принести брезент с 16-весельного баркаса, что было его смертельной ошибкой. Это действие старшего офицера с брезентом матросами было воспринято как приготовление к расстрелу….
Кадр из хф «Броненосец «Потёмкин».
Сторонники же Вакуленчука планировали ждать всеобщего восстания.
Но, к сожалению, вверх взяла линия Матюшенко – немедленный бунт и поддержка волнений в Одессе. Возможно, что Матюшенко имел связи в «одесской партии», которая стояла за беспорядками в городе. Вакуленчук во время бунта погиб. И мятеж возглавил Матюшенко.
Утверждать, кто первым открыл огонь, офицеры или матросы, я не буду. Существует версия, что непроизвольным сигналом к стрельбе друг в друга стал выстрел одного из матросов в пролетающую над кораблем чайку…
Результатом стрельбы стала гибель командира броненосца, старшего офицера корабля, нескольких офицеров и матросов, в том числе и Вакуленчука.
Броненосец «Потёмкин» был захвачен. Захвачен был и миноносец № 267.
Но! Захватив «Потёмкин», матросы не знали, что делать…
Понимая, что долго без угля и продуктов питания корабль не сможет находиться мятежники принимают решение идти в Одессу.
Броненосец и пошёл в Одессу. Приход «Потемкина» в Одессу вызвал погромы в порту. Власти своевременно блокировали порт, и не дали беспорядкам распространиться дальше.
Кадр их хф «Броненосец Потёмкин», премьера 1926 года.
Ситуация сложилась тяжелая. Царские власти опасались, что восстание поддержат и другие корабли. В Севастополе раскрыли заговор на броненосце «Екатерина II». Зачинщиков арестовали, корабль разоружили.
Существовала угроза, что восстание охватит приморские города. Флотское командование было парализовано. И ничего толком сделать не смогло.
Армейское командование действовало более решительно и разумно. Приняло чрезвычайные меры для обороны побережья.
Шифрованные телеграммы Департамента полиции от 17-го июня 1905 года губернаторам и градоначальникам Ростова, Симферополя, Херсона, Екатеринослава, Новороссийска, Батума, Керчи, Новочеркасска о восстании на «Потемкине»: «По побережью Черного моря ходит броненосец Потемкин, команда коего взбунтовалась, перебила офицеров, грозит бомбардировать в целях восстания, уже исполнила угрозу в Одессе Признается необходимым предупредить вас в виду наличности в вашем ведении портов побережья» Орфография сохранена.
Днем того же числа извещение, что эскадра Вишневецкого вошла на рейд и ведутся переговоры с «Потемкиным», а эскадра Кригера отбыла из Севастополя. В тот же день она прибыла в Одессу и вместе с эскадрой Вишневецкого окружила «Потемкин».
Сначала в Одессе, затем в Севастополе и Николаеве, было введено военное положение. К Одессе же были направлены силы Черноморского флота.
Команда броненосца понимая, что может попасть в ловушку, непонятно для чего, обстреливает город, а потом, поступая логически правильно, выходит в море на встречу посланным ему навстречу кораблям Черноморского Флота.
На мачтах поднимаются красные флаги…
Утром 17 (30 июня) 1905 года «Потёмкин» встретился с эскадрой адмиралов Кригера и Вишневецкого. Состоялся, вошедший в историю так называемый «Немой бой».
«Потёмкин» и «Георгий Победоносец» прибыли в Одессу и захватили транспорт с углем.
Однако на «Георгии Победоносце» управление кораблем взяли в свои руки офицеры и та часть команды, которая не поддерживала бунт, и на следующий день его посадили на мель, и корабль сдался властям. К «восстанию» едва не присоединился и броненосец «Синоп», но на нём офицеры быстро навели порядок своими решительными действиями.
Остальные же корабли, на которых часть матросов сочувствовала мятежникам, командование Флотом увело в Севастополь.
Небольшой экскурс во мнение современников тех событий. Современники назвали поход эскадры Кригера «позорным».
На Западе внимательно следили за ситуацией в акватории Черного моря. Британия, а куда же без неё, была готова ввести корабли в Чёрное море, чтобы навести там порядок.
В Константинополе боялись, что мятежный броненосец появится в турецких водах и вызовет восстание уже в турецком флоте. И Константинополь начал спешно укреплять минно-артиллерийскую оборону пролива Босфор.
25 июня (8 июля) корабль второй раз прибыл в румынскую Констанцу и сдался. Команда сошла на берег и была размещена на территории Румынии.
В порту Констанцы, Румыния.
Вскоре за «Потёмкиным» пришли корабли Черноморского флота. Его отвели в Севастополь. Батюшки окропили броненосец святой водой, чтобы изгнать «демона революции». Корабль переименовали в «Пантелеймон».
Часть экипажа вернулась домой, и этих вернувшихся в Россию матросов мятежного броненосца ловили вплоть до 1917 года.
В отличие от цифр жертв по результатам суда экипажа броненосца, которые приводят нынешние псевдоисторики, всего осудили 173 человека, а казнили только одного, того самого Матюшенко. Дело в том, что царская Россия, в отличие от западных стран, имела весьма гуманный суд.
Часть потёмкинцев осталась в Румынии, некоторые из них разъехались по миру. Большинство беглецов же вернулись в Россию уже после революции 1917 года.
На этом история мятежного броненосца не закончилась.
Уже в ноябре 1905 года экипаж корабля пытался поддержать восстание крейсера «Очаков». Однако броненосец был разоружён. И активного участия в мятеже не принял.
В 1910 году броненосец прошёл капитальный ремонт.
Во время Первой мировой войны участвовал в боях с германцами и турками.
После революции 1917 года и интервенции был захвачен немцами, а затем англо-французскими войсками. В 1919 году был выведен из строя британцами. Был в составе Белого Флота. В 1920 году в Бизерту не ушёл. После освобождения Крыма вернулся под контроль Красной Армии. Ввиду неремонтопригодного состояния броненосца было принято решение в строй корабль не вводить.
Это было краткое изложение истории броненосца «Князь Потемкин-Таврический».
Осталось вернуться к воспоминаниям участника тех событий, который видит причину бунта экипажа не в мясе для борща, а в другом….
Читаем отрывок из воспоминаний одного из участников корабельного бунта.
Инженер-механик Александр Коваленко, который присоединился к восставшим, в своих воспоминаниях написал: «Вообще матросу живётся совсем неплохо. обычная еда команды хорошая. Я, как и много кто из офицеров, часто охотно ел матросский борщ. Правда, бывали иногда, как я заметил, случаи неудовольствия команды мясом или маслом, но они были отдельные и всегда происходили от случайного недосмотра». (Орфография сохранена)
Он же, Александр Коваленко, причиной восстания называет совсем не тухлое мясо, а гипотетические муки совести матросов, беспокоящихся о благополучии своих родных на «гражданке». Вот, что он пишет: «Может ли матрос или солдат быть доволен тем, что он накормлен, если знает, что семья его голодает?»
Вот и попробуйте ответить на вопрос о причинах бунта на броненосце, не будучи участниками тех событий, а только по дошедшим до нас документам и воспоминаниям людей, которые всё видели своими глазами.
В завершении моего рассказа вернёмся к художественному фильму Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потёмкин».
Фильм « Броненосец Потёмкин», который вышел в 1925 году, абсолютно не соответствовал исторической действительности.
Но через три года после возникновения СССР он выступил лучшим образчиком пропагандистской работы, став великим кинопроизведением.
Сцена расстрела на лестнице.
В-четвертых, это красный флаг на черно- белом экране, как символ революции. О нём я написал выше.
Так что, фильм Эйзенштейна чрезвычайно был далёк от исторической правды.
История «восстания» на «Потёмкине» завершилась только через 50 лет после этого самого «восстания»….
Вот такая она история, мифы и реалии, Российского Военно-Морского Флота.
Мира и счастья Вашему Дому, друзья и читатели!
Судостроительный завод имени 61 коммунара. Эскадренный броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» (часть 2)
Строительство эскадренного броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» велось вовсе не теми темпами, с которыми действовал в свое время Светлейший, когда строил верфь на Ингуле. В Николаеве, стремительно возведенном сто с небольшим лет назад, велась неспешная постройка корабля, названного в честь основателя города.
Петербург требовал выполнения сроков, которые постоянно сдвигались. Верфь надрывалась, пытаясь вырваться из бюрократических пут и преодолеть административные препоны. Промышленность обещала и подводила. Спуск броненосца откладывался. Никто еще в Российской империи не знал, что совсем скоро броненосец «Потёмкин» прогремит на всю страну, а потом и на весь мир.
Спуск броненосца «Потёмкин»
Ижорский завод, поставщик корпусной стали, внезапно оказался по уши загруженным аналогичными заказами для кораблей, строящихся на Балтике. Его производственные мощности в расчетах оказались преувеличенными, и в июле 1898 года заказ на дальнейшее производство пришлось передать Александровскому сталелитейному заводу в Петербурге. Это предприятие запросило гораздо дороже, однако у руководства строительством броненосца не было особых альтернатив. Разумеется, предварительно были предприняты попытки найти изготовителя металла общей массой 3600 тонн поближе, в южнорусских губерниях. Но никто из близлежащих металлопроизводителей не решился взяться за такую работу.
«Князь Потёмкин-Таврический» оказался первым отечественным кораблем, на котором традиционная до сей поры гарвеевская броневая сталь заменялась на новую, крупповскую. Согласно подписанному контракту между концерном Круппа и Ижорским заводом, немецкие представители должны были не только передать технологию ее изготовления, но и консультировать по производственному процессу. Стремясь поскорее завершить контракт, инженеры Круппа поспешили заверить русскую сторону, что Ижорский завод вполне готов и способен производить плиты по немецкому образцу. На самом же деле всё обстояло не так безоблачно – внедрение очередной технологии проходило мучительно трудно. Ижорскому заводу приходилось одновременно модернизировать производство, проводить различные эксперименты и заниматься изготовлением самой брони. Всё это не могло не сказаться на сроках ее выпуска.
По условиям контракта сталь для «Потёмкина» должна была поставляться из Петербурга партиями по 815 тонн. В начале апреля 1899 года поступила первая, изготовленная Ижорским заводом, партия брони массой 90 тонн. В течение лета пароходами вокруг Европы было доставлено еще 315 тонн.
В конце осени на пароходе «Церера» прибыла очередная партия в 55 тонн. Ее путь на верфь оказался насыщен разнообразными приключениями. «Церера» прибыла в Одессу к завершению навигации, и баржа, на которую перегрузили броневые плиты, не смогла подняться вверх по Южному Бугу. По реке еще ходили почтовые пароходы РОПиТ, однако никто почему-то не догадался их задействовать для завершения транспортной операции.
Строитель был вынужден поднять вопрос о доставке груза на верфь со всей серьезностью, поскольку отсутствие броневых плит замедлило бы темпы строительства. Руководство РОПиТ все-таки пообещало перегрузить плиты на почтовые пароходы, однако в итоге впало в забывчивость и обещание не выполнило. Началось рассмотрение экстренных вариантов, вроде доставки брони челночными рейсами небольшого портового ледокола «Гайдамак».
Пока шли многочисленные бюрократические согласования, Южный Буг, устав ждать, замерз окончательно, и проблема вышла на новый уровень. В начале января 1900 года, когда ее решение дошло до Главного управления кораблестроения и снабжений, Петербург дал добро на доставку брони по железной дороге. Сначала вмерзшую, подобно нансеновскому «Фраму», в лед баржу освобождали из плена, затем, отведя в подходящее место, начали разгрузку. После последовала трудоемкая процедура перемещения груза в железнодорожные вагоны.
На всю операцию, несмотря на подгоняющие окрики из Николаева, ушло более месяца, причем груженные броневыми плитами вагоны добирались из Одессы в Николаев целую неделю. Вся остальная потёмкинская броня была доставлена на верфь только к осени 1900 года. В Николаеве прибывшие плиты приходилось догибать и дорабатывать по кромкам, используя для этого единственные вальцы в недостаточно оборудованной местной броневой мастерской.
Намеченный на весну 1900 спуск на воду «Князя Потёмкина-Таврического» был отложен. Кроме броневых проблем произошла задержка с доставкой из Германии дейдвудных валов, а из Петербурга – гребных винтов производства Ижорского завода. На броненосце пока что отсутствовал форштевень. Все эти недостающие конструкции поступили на верфь только во второй половине лета вместо первоначальных весенних сроков. Тогда же и начались подготовительные мероприятия к спуску корабля.
Эллинг №7 Николаевского адмиралтейства, где до этого строились броненосцы, не имел батопорта. Для осмотра и подготовки находящихся под водой спусковых полозьев требовалось возвести временную перемычку у концевых оконечностей дамб, ограждавших подводную часть стапеля и откачать оттуда воду. Эта процедура была трудоемкой, требовала приложения больших усилий. Необходимо было вбить два ряда деревянных свай, общим количеством 300 штук, и заполнить пространство между ними мятой глиной объемом около 700 кубических метров. Работы по возведению перемычки начались еще в ноябре 1899 года и теперь, спустя девять месяцев, близились к завершению.
К концу сентября основной объем работ по корпусу корабля был выполнен, и его сочли вполне готовым для спуска на воду. Общий вес броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» на стапеле достигал к этому моменту 3720 тонн, из них 540 тонн палубной брони. В адмиралтействе и в самом Николаеве начались подготовительные мероприятия к спуску корабля: в типографиях были заказаны 1000 спусковых карточек с изображением броненосца и 2000 спусковых билетов, из которых 600 были цветными.
Ожидались высокие гости – император Николай II c семьей в это время находился в Ливадии. Между Николаевом, Севастополем и царской яхтой «Штандарт» начался интенсивный обмен радиограммами. Николаевское общество лоцманов обязывалось провести яхту, имеющую осадку 6,4 метра, по фарватеру в Николаев, гарантируя при этом беспрепятственное прохождение небольших заиленных участков дна. Однако командир «Штандарта» предпочел не рисковать, и спуск на воду «Князя Потёмкина-Таврического» состоялся без августейшей четы.
25 сентября 1900 года из Севастополя на штабном пароходе «Эриклик» прибыл главный командир Черноморского флота вице-адмирал Тыртов. Сама торжественная церемония была назначена на 26 сентября. Утром на верфь прибыли 200 солдат расквартированного в Николаеве 58-го Прагского полка, которые наряду с экипажем броненосца были задействованы для помощи в процедуре спуска. Командовал спуском главный строитель корабля инженер Шотт.
После торжественного молебна освобожденный от задержников «Князь Потёмкин-Таврический», напутствуемый шестикратным «ура», благополучно сошел на воду. В Ливадию и Петербург были отправлены торжественные телеграммы, сообщающие о благополучном спуске. Начался новый этап строительства – достройка корабля на плаву.
Относительно небольшая высота эллинга №7 и отсутствие в нем механизированных крановых средств позволили к моменту спуска достроить корпус только до батарейной палубы. Теперь рабочим судоверфи пришлось уже на плаву собирать конструкции полубака с верхним броневым казематом, спардека, надстроек, мостиков и т. д. Предстояло смонтировать практически всю вертикальную броню, погрузить и установить большое количество разнообразных механизмов и оборудования. На весь этот немалый объем работ выделялось всего полтора года – предполагалось, что весной 1902 года корабль уйдет в Севастополь для окончательной достройки.
Как оказалось впоследствии, эти сроки были слишком оптимистическими. Достройка «Потёмкина» затянулась почти на два года, и в главную базу флота он ушел с многочисленными недоделками. По-прежнему изнемогающий от модернизации, Ижорский завод задерживал поставки брони – для верхнего каземата и траверсов его продукция опоздала более чем на год. Плиты начали поступать на верфь только в марте 1901 года.
Видя, что ижорцы не справляются с нагрузкой, решено было обратиться к помощи иностранцев. Британскому заводу «Бирдмор и К» в рамках большого (1870 тонн) заказа брони для русского флота предстояло изготовить 257 тонн своей продукции и для «Потёмкина». Англичане в сроках исполнения заказа оказались вполне на уровне отечественных производителей. Инженеров фирмы «Бирдмор», которые должны были приехать на верфь в Николаев и принять деревянные шаблоны брони и чертежи, пришлось ожидать более двух месяцев.
Сами же шаблоны, которые из экономии, вопреки имевшемуся опыту, изготовили из дерева, а не из стального профиля, начали усыхать и потребовали переделки. В правках нуждались и чертежи. Ожидая погрузки на корабль, шаблоны по недосмотру портового начальства длительное время находились под открытым небом – для них почему-то пожалели брезента. Наконец, погруженные на германский коммерческий пароход многострадальные шаблоны, заходя поочередно в порты Болгарии, Греции, Турции и Голландии, только в октябре 1901 года прибыли в Англию.
Путь главных паровых машин к установке их на броненосец был не менее тернист, в основном из-за бюрократических отмелей и судебных рифов. Еще в конце 1900 года новый николаевский кораблестроительный завод «Наваль» завершил сборку механического сердца «Потёмкина» и произвел испытания на собственном стенде. Однако установка паровых машин на броненосец задержалась на много месяцев. Проблема была в том, что между правлением Бельгийского акционерного общества и Главным управлением кораблестроения и снабжений второй год велись судебные разбирательства.
Правление, размахивая текстом заключенного контракта, требовало перевести «Князя Потёмкина-Таврического» к достроечной стенке завода «Наваль». В Главном же управлении понимали, что подобная процедура может еще больше задержать и без того черепашьи темпы строительства броненосца, поэтому маневрировали, как могли. Дело в итоге было улажено выплатой заказчиком солидных отступных к вящей радости правления Бельгийского акционерного общества, и «Потёмкин» остался достраиваться в акватории адмиралтейства.
Монтаж котлов и машин был завершен к концу 1901 года. Проведенные 1 декабря швартовые испытания показали хорошее качество продукции «Наваля»: машины работали исправно, без труда доведя вращение гребных винтов до 40 оборотов в минуту.
Трудное положение сложилось с башнями главного калибра, которыми также занимался «Наваль». В марте 1902 года, когда из Севастополя начали требовать вытолкнуть броненосец с завода, выяснилось, что к монтажу башен изготовитель может приступить не ранее середины июня. В связи с этим главный строитель инженер Шотт настаивал на необходимости отложить уход броненосца в Севастополь. Но командованию флота хотелось скорее перегнать «Потёмкин» в Севастополь.
В конце концов, доводы Шотта отклонили, и было решено осуществить переход недостроенного корабля в июне, хотя по первоначальным планам эта операция намечалась на начало весны 1902 года с уже смонтированными башнями. Началась штурмовая подготовка к переходу в главную базу. Наряду с многочисленными достроечными работами – монтажом брони и оборудования – на «Потёмкин» грузили различные материалы для продолжения достройки уже в Севастополе. В помощь рабочим Адмиралтейства были выделен персонал с «Наваля».
Достройка и служба
8 июня 1902 года «Князь Потёмкин-Таврический» поднял военно-морской флаг и вступил в свою первую кампанию. 20 июня в сопровождении учебного корабля «Днестр» и нескольких портовых судов недостроенный броненосец наконец-то покинул Николаевское адмиралтейство. На его борту кроме команды находилось больше количество мастеровых и служащих обоих николаевских судостроительных заводов. 21 июня во второй половине дня корабли прибыли в Севастополь, где новый броненосец встал на бочку.
25 июня «Потёмкин» перешел в Южную бухту и надолго встал у достроечной стенки Лазаревского адмиралтейства для продолжения работ. Первоначально для них использовались оборудование и материалы, прибывшие на «Потёмкине» из Николаева. Однако эти запасы скоро исчерпались, и для доставки новых компонентов командованию пришлось организовывать регулярные рейсы флотских транспортов в Николаев.
Эпопея с башнями главного калибра не прекращалась. Морской технический комитет требовал от «Наваля» доставить все станки с 305-мм орудиями на морской артиллерийский полигон под Петербургом для испытательных отстрелов и только потом монтировать их на броненосец. Летом 1903-го все орудия со станками были, наконец, отправлены из Николаева на полигон. Перспектива получения «Потёмкиным» своего главного калибра плавно отодвинулась на 1904 год.
15 октября 1903 года корабль совершил пробный выход в море, а в ноябре состоялись его ходовые испытания. Специальная комиссия признала работу машин в целом удовлетворительной. Утром 20 декабря в носовой нефтяной кочегарке (часть котлов броненосца имела питание жидким топливом) произошел пожар – загорелась нефть. Через несколько часов пожар удалось локализовать, однако часть помещений и конструкций получила значительные повреждения. Из-за этого происшествия комиссия, расследовавшая этот случай, настоятельно советовала в дальнейшем отказаться от нефтяных котлов не только на «Потёмкине», но и на строящихся броненосцах «Евстафий» и «Иоанн Златоуст».
Наступивший 1904 год «Князь Потёмкин-Таврический» встретил продолжающимися достроечными работами и без артиллерии главного калибра. Корабль находился в постройке уже седьмой год. Началась русско-японская война, и Морское министерство потребовало ввести броненосец в строй не позднее 1 января 1905 года.
Кормовая башня главного калибра всё еще находилась в Николаеве, и лишь в сентябре 1904 года комиссия Морского технического комитета признала ее работоспособной. Чуть ранее подобную процедуру провели и с носовой башней, и в декабре 1904 года обе они были установлены на корабле. В башни наконец-то установили 305-мм орудия и накрыли броневыми крышками.
Полностью рабочие завода «Наваль» завершили свою деятельность весной 1905 года, и 28 марта 1905 года поступил доклад о готовности к испытанию стрельбой. Довести «Потёмкин» до боеспособного состояния к 1 января 1905 года не удалось. В течение апреля-мая броненосец проходил различные испытания в море, в том числе и артиллерийские стрельбы. В мае 1905 года корабль окончательно вступил в строй Черноморского флота после почти девяти лет строительства.
Служба «Потёмкина» началась бурно: 14 июня 1905 года, когда броненосец находился в районе Тендровской косы, на нем вспыхнул мятеж. Часть офицеров была убита, остальные арестованы. Абордажная команда с «Потёмкина» захватила находящийся в качестве посыльного при броненосце старый миноносец №267. Официальной причиной восстания долгое время считалась закупленная в Одессе несвежая провизия. Согласно более поздней версии выступление экипажа «Потёмкина» являлось частью плана всеобщего восстания на Черноморском флоте, и в данном случае произошел фальстарт.
10 дней оба корабля с красными флагами бороздили Черное море, встреча с правительственной эскадрой адмирала Кригера закончилась переходом на сторону восставших броненосца «Георгий Победоносец», который, впрочем, через день вновь перешел под контроль правительства.
Известие о восстании на «Потёмкине» всколыхнуло всю страну, не успевшую отойти от недавнего беспощадного цусимского разгрома. Исчерпав запасы угля и провизии, не имея четкого плана действий, броненосец «Потёмкин» ушел в румынский порт Констанцу, где его команда сошла на берег.
Вскоре мятежный корабль на буксире броненосца «Синоп» вернулся в Севастополь. В октябре 1905 года его переименовали в «Пантелеймон», а в ноябре того же года разоруженный броненосец принял участие в севастопольском восстании под руководством лейтенанта Шмидта.
Переклассифицированный в 1907 году в линейный корабль, «Пантелеймон» принял самое активное участие в Первой мировой войне, в том числе в известном бое у мыса Сарыч в ноябре 1914 года.
После февральской революции 1917 года переименован в «Потёмкин-Таврический», а с 11 мая 1917 года – в «Борец за свободу». В 1919 году у находящегося в Севастополе старого линкора иностранные интервенты вывели из строя машины. Восстановление корабля было признано нецелесообразным, и в первой половине 1920-х гг. его постепенно разобрали на металлолом.
Во время съемок знаменитого фильма Сергея Эйзенштейна «Броненосец „Потёмкин“» роль восставшего корабля сыграл хоть и более старый, но лучше сохранившийся бывший броненосец «Двенадцать Апостолов». От самого же «Потёмкина» к этому времени остались лишь детали фок-мачты, хранящиеся в нескольких музеях, в том числе в музее Черноморского флота в Севастополе.