брелок тэтчер для чего
Компания «СиМП» предлагает купить устройство – бесконтактный открыватель дверей по цене производителя. Изделия могут быть изготовлены из алюминиевых сплавов, нержавеющей или черной стали после порошкового окрашивания. Изготовление – по готовым шаблонам или по индивидуальным эскизам.
Подробнее о тачере
Тачер – компактное устройство, которое можно носить на связке для ключей. Его преимущества:
Устройство для открывания дверей без рук очень простое в использовании: стационарные, нажимные и поворотные ручки зацепляют крючком, а на кнопки нажимают уголком приспособления.
Существует несколько способов передачи вирусных заболеваний, и один из них – прикосновение грязных рук к слизистым оболочкам. Во время эпидемий и пандемий, с точки зрения распространения вируса, наиболее опасны поверхности конструкций и предметов в общественных местах: поручни в пассажирском транспорте, кнопки лифта и дверные ручки. Для сведения к минимуму опасности контактного заражения вирусным заболеванием рекомендуется купить тачер – удобное и практичное приспособление для открывания без рук дверей, в том числе автомобильных, вызова лифта, введения пин-кода, включения-выключения света.
Подробнее о материалах
Латунь
Обладает естественными антибактериальными свойствами, что неоднократно доказано в научных исследованиях по всему миру. Еще одним естественным преимуществом латуни является ее богатый, золотой оттенок.
Нержавеющая сталь
AISI 304 – имеет повышенную устойчивость к внешней среде, однако антибактериальными свойствами не обладает. Вы всегда можете протереть тачер спиртовым раствором или любым другим антисептиком и быть уверены, что с ним ничего не случится.
Черновая сталь
Сталь, окрашенная порошковой краской, отличается богатым выбором цветов и возможностью выбрать текстуру, от гладко глянцевого покрытия до шершаво бархатного. Мы можем порекомендовать гладкие покрытия, так как их будет легче эксплуатировать и очищать.
Что такое эффект Тэтчер и работает ли он
Эффект Тэтчер – это феномен восприятия, при котором мозг не замечает изменения в лице на перевернутом фото, но при его правильном расположении они становятся очевидными. Альтернативное название – иллюзия Тэтчер. Разберем подробнее, что такое эффект Тэтчер.
Что такое эффект Тэтчер
Эффект Тэтчер или неправильный взгляд – это явление, при котором изменения черт лица на перевернутом фото не распознаются мозгом. Хотя при вертикальном просмотре того же изображения в неперевернутом виде изменения становятся очевидными и даже пугающими. Почему – поговорим в следующем пункте. А пока разберем цель и значение экспериментов на изучение этого феномена.
Эффект Маргарет Тэтчер демонстрирует способность мозга «додумывать». То есть он отказывается видеть то, что есть, и видит то, что ему привычно, знакомо. Мозг воспринимает изображение целостно.
Интересно! Эффект назван в честь британского премьер-министра Маргарет Тэтчер, но открыл феномен психолог Питер Томпсон (1980 год). Дело в том, что для демонстрации эффекта он использовал фото Маргарет. Так и появилось название феномена.
Суть иллюзии Тэтчер
Суть эффекта в следующем: при помощи любого редактора фотографий человек переворачивает изображение и отдельные его черты (обычно работают с глазами и ртом). Когда другие люди смотрят на перевернутое изображение, то они не видят этих изменений. Однако стоит перевернуть картинку, и те бросаются в глаза, а люди пугаются.
В чем ценность этого феномена? На самом деле его называют просто забавной шуткой. Это нестандартный способ интересно показать себе и другим особенности работы нашего мозга. Однако психология не была бы психологией, если бы все ограничилось шуткой.
Эффект Тэтчер доступно объясняет, что наш мозг не обращает особого внимания на форму, пропорции, расположение носа, глаз, губ и т.д. Даже если мы смотрим на человека не в перевернутом виде, то автоматически «считываем» целостный образ лица. Однако в то же время мозг запрограммирован на распознавание уникальных черт в вертикальных лицах.
К чему я все это говорю? Если вы переживаете, комплексуете из-за торчащих ушей, асимметрии глаз или уголков губ, то можете быть уверены, что большинство людей этого даже не заметит. Конечно, если вы не будете делать на этом акцент и заставлять их присматриваться. А если окружающие и обратят внимание на выдающиеся черты вашего лица, то отнесутся к ним как к особенностям – не более того. Эта же специфика восприятия позволяет нам запоминать и распознавать лица, отличать одного человека от другого.
Как еще используют эффект в психологии? Например, с его помощью изучали способность к распознаванию лиц у людей с заболеваниями. Выяснилось, что люди с аутизмом или нарушением восприятия, при котором они не узнают даже свое лицо (прозопагнозия), тоже подвержены этому феномену восприятия. Причем иллюзия включается и выключается под определенным углом, то есть необязательно полностью переворачивать лицо.
Последнюю особенность можно применить еще и в области криминалистики. Например, если свидетель видел преступника под определенным углом, то он мог не заметить особых примет, ведь его мозг заботливо довел лицо до усредненного образа. Поэтому так важно собирать как можно больше информации, опрашивать всех свидетелей.
А еще эффект Тэтчер взяли на вооружение режиссеры фильмов ужасов, маркетологи, верстальщики газет, визажисты. В общем, в повседневной жизни феномен подходит для того, чтобы напугать, удивить, обмануть и рассмешить людей.
Работает ли эффект Тэтчер с другими людьми
Работает. Можно перевернуть и изменить лицо любого человека, не только Маргарет Тэтчер. А также можно менять другие известные объекты, воспринимаемые нашим мозгом как система.
Что касается вопроса «на всех ли работает феномен Тэтчер?», то тут нет однозначного ответа. Некоторые люди уверяют, что и на перевернутых изображениях сразу же видят изменения. Да, может быть, не так явно, но видят. При этом они отмечают, что замечают общую странность кадра, а не конкретные детали. Однако большинство людей все же подвержено этому эффекту во всей красе.
Опыты психолога Джули Смит
С периода экспериментов Питера Томпсона прошло более 35 лет. Сегодня эффект Тэтчер ассоциируется с другим именем – Джули Смит. Это психолог и блогер из Лондона, которая в социальной сети наглядно демонстрирует всю силу оптических иллюзий.
Психолог показала на знаменитостях, как работает иллюзия Тэтчер. Джули выложила фотографии известных людей, а потом попросила посетителей ее блога перевернуть изображение. Каково же было их удивление, когда они заметили, что у лиц изменены глаза и губы. Когда люди смотрели на эти фото в перевернутом виде, их ничего не смущало.
Этот ролик быстро стал вирусным, и другие люди тоже стали проводить такие эксперименты. Причем для редактуры они брали не только фото звезд, но и свои собственные фотографии.
Заключение
Эффект Тэтчер – одна из многих оптических иллюзий, на которые «покупается» наш мозг. Я думаю, это повод задуматься о том, насколько мы можем доверять ему и своим воспоминаниям. А также это повод обратиться к всестороннему развитию мозга, тренировкам осознанности и внимательности, общему расширению кругозора. Например, теперь вы знаете, что есть такой эффект, а значит, впредь вы будете внимательнее смотреть на перевернутые изображения.
Психолог показала криповые лица, но жуткими их увидишь не сразу. Это эффект Тэтчер, и он дурачит мозг на ура
Видео психолога, показавшей, как из-за эффекта Тэтчер мозг видит искажённые лица как нормальные, удивило (и слегка напугало) зрителей. Чтобы иллюзия сработала, нужно лишь перевернуть отредактированное фото — и даже жутковатый снимок из-за особенностей нашего восприятия может не вызвать подозрений.
Доктор Джули Смит из Лондона — клинический психолог. Женщина рассказывает о ментальном здоровье для своих 204 тысяч подписчиков в инстаграме и двух миллионов в TikTok. О чём важно помнить в борьбе с тревожностью, какие знаки указывают на скорое эмоциональное выгорание и депрессию (которая порой бывает неочевидной) — обо всём этом можно узнать в соцсетях Смит. Также британка снимает ролики об особенностях нашего восприятия, и об одном из них, вышедшем 16 августа, 29 сентября рассказало подробнее BuzzFeed.
На кадрах Джули предлагает зрителям испытать на себе эффект Тэтчер — для этого нужно взглянуть на фотографии с лицами и попытаться заметить, нет ли на них чего-то странного. Так, среди трёх кадров был снимок бывшего президента США Барака Обамы, и лицо политика на первый взгляд может показаться абсолютно обычным.
Затем Джули попросила зрителей повернуть их телефоны вверх тормашками и посмотреть, что получилось. Такой кадр показывает: у бывшего главы Штатов перевёрнуты глаза и рот.
Эффект удивил публику больше, чем оптическая иллюзия с непонятным на первый взгляд чёрным животным. Просмотры говорят сами за себя: их в TikTok набралось больше 33 миллионов.
Многие комментаторы отмечали: они сразу поняли, в чём дело на фото. Но немало людей не увидели в первых кадрах ничего необычного.
Наш мозг исправил фото! Здорово.
Когда смотришь на них обычным способом, кажется, что фото нормальные.
Правда, для самых впечатлительных (каких в комментариях оказалось немало) перевёрнутые версии оказались перебором.
Это реально классно, но сейчас два часа ночи, и мне страшно.
Как Джули Смит рассказала BuzzFeed, эффект Тэтчер, из-за которого нам сложнее разглядеть изменения на перевёрнутом вверх тормашками лице, ещё в 1980 году показал профессор психологии Питер Томпсон. В качестве примера он использовал фотографии премьер-министра (на тот момент) Великобритании Маргарет Тэтчер, отсюда и название феномена. Экспериментальный снимок выглядел вот так.
В перевёрнутом виде кадр оказывается куда более жутким и напоминает момент из фильма ужасов.
Почему наш мозг так просто одурачить этой иллюзией? Возможная причина — тот факт, что наш мозг очень хорошо настроен на восприятие лиц в их правильном, вертикальном положении, объяснила Смит.
Это позволяет нам легко распознавать множество лиц как отдельных личностей. Предполагается, что когнитивные процессы, отвечающие за распознавание лиц, полагаются на структурные отношения между чертами лиц так же, как на сами эти особенности.
Оптические иллюзии нередко возникают в повседневной жизни. Владелица собаки, например, показала простое фото своего пса — и многие увидели на нём не хорошего мальчика, а жуткого клоуна.
А визажистка из TikTok создаёт подобные эффекты с помощью мастерства в макияже. На видео девушка «чинит» дыру в руке клеем и семечками, и людям не по себе от реалистичности иллюзии.
В 1993 году писатель Джулиан Барнс подхалтуривал британским корреспондентом The New Yorker; позже выяснилось, что на самом деле он таким образом сочинял книгу «Письма из Лондона». Пожалуй, в этой книге нет фамилии, которая упоминалась бы чаще, чем Тэтчер. Формальным поводом для написания эссе «Миссис Тэтчер: чтобы помнили» был выход мемуаров «железной леди»; но на самом деле это, конечно, никакая не рецензия — а исчерпывающий отчет о том, кем на самом деле была Тэтчер для англичан.
Несколько лет назад одну мою знакомую, даму в летах, осматривали в одной британской больнице на предмет возможного повреждения головного мозга. Подчеркнуто обходительный психиатр выпытывал у нее: «Будьте любезны, какой сегодня день недели?» «Невелика забота», — ответила она, не вдаваясь в подробности. «Ну хорошо, а можете сказать мне, какое сейчас время года?» — «Разумеется, могу». Доктору, уже понявшему, что тут где сядешь, там и слезешь, не оставалось ничего, кроме как перейти к следующему испытанию: «Ну а можете сказать мне, кто является премьер-министром?» «Вот уж это кто угодно знает, — ответила моя знакомая, торжествующе и одновременно саркастически. — Тэтчериха».
Да уж конечно, кто угодно, за более чем одиннадцать-то долгих лет: Тэтчериха. Ни один премьер-министр за мою жизнь не был всегда там в той мере, в какой была там Маргарет Тэтчер — и не только в смысле долголетия, но и интенсивности этого пребывания. Она приучила себя спать всего по четыре часа в сутки — и чуть ли не каждое утро вся страна просыпалась от барабанной дроби, а динамик, установленный на плацу, рявкал — на улице снег с дождем, на поверку становись, еще р-р-раз вокруг казаррмы в полной выкладке бегом мар-р-рш, а не то смотрите у меня. Те, кто встречался с ней в неофициальной обстановке, подтверждали, что и там ее взгляд производил тот же эффект, что на парадном плацу. Поэт Филип Ларкин описал этот момент: «Мне ударила в глаза вспышка синевы». И затем в упоении простонал — уже другому своему корреспонденту: «О, что за стальное лезвие!» Алан Кларк, младший министр тори и не страдающий излишней застенчивостью автор дневника, на всю жизнь запомнил момент, когда «ее голубые глаза вспыхнули», и «я в полной мере ощутил, как она овладела всем моим существом, это было нечто вроде Fuhrer Kontakt». (Также он обратил внимание на ее «очень маленькие ступни и очаровательные — не костлявые — щиколотки в стиле сороковых годов».) Даже президент Миттеран, который, есть основания предполагать, в силу как национальных, так и политических причин мог бы обладать иммунитетом, покоряется La Thatch в Verbatim Жака Аттали. «Глаза Сталина, голос Мэрилин Монро», загипнотизированный, он изъясняется парадоксами.
Когда в 1975 году она стала лидером партии Тори, казалось, что это феномен кратковременный и символический. Она была из правых тори, а политическая жизнь Британии в течение многих лет ерзала между правительствами из левых тори и правых лейбористов: чуточку снижения налогов и денационализации с одной стороны, чуточку увеличения налогов и ренационализации с другой. Мало того, она была женщиной: и хотя узколобые предубеждения против особей этого вида питали обе главные партии, всегда предполагалось, что номинально прогрессистская Лейбористская партия с большей вероятностью могла бы избрать своей главой женщину. Женщины консервативных убеждений, как известно, предпочитали мужчин; да и тори мужчины тоже. Наконец, она была слишком англичанка, причем нестоличного типа: как-то само собой предполагалось, что за нее не будут голосовать к северу от Уотфорд Гэп (станция техобслуживания на автомагистрали в Южных Мидлендс). Так что первую ее победу на выборах списали на временную слабость Лейбористской партии; вторую — на молниеносный успех, достигнутый в Фолклендской войне; третью — на размолвки в обновленной оппозиции. Когда ее лишили шанса выиграть четвертые, заслуга этого принадлежала не Лейбористской партии, и еще меньше — правоверным тори по всей стране, но — взбеленившейся Парламентской группе, которая решила (да и то с мизерным преимуществом), что на этот раз, если она останется у власти, они проиграют выборы.
«Глаза Сталина, голос Мэрилин Монро»
Те, кто был против нее, кто каждый день ее правления ощущал как своего рода политическую мигрень, как правило, делали два фундаментальных просчета. Первый состоял в том, чтобы воспринимать ее в качестве политического клоуна. Понятно, почему она выглядела эксцентрично, — ведь она была тори и идеологом одновременно, а когда консерваторы в последний раз были партией системных взглядов, твердых платформ и веры в Святой Грааль? На то, чтобы расчухать отвратительную правду, состоящую в том, что миссис Тэтчер представляла и успешно апеллировала к сильной и политически недооцененной английской особости, ушли годы. Для либералов, снобов, жителей столицы, космополитов она воплощала дух местечковости, ментальность мелких лавочников, пуританскую и пужадистскую, торгашескую и ксенофобскую мораль, с одной стороны, ностальгию по империи (правь-Британия-морями), с другой, бухгалтерский подход (пересчитайте-сдачу). Но для своих сторонников она была человеком, режущим правду-матку, тем, кто ясно мыслит и далеко глядит, олицетворением старозаветных добродетелей (жить своим умом, крепко стоять на ногах, ни на кого не рассчитывать), патриотом, осознавшим, что мы слишком долго жили на взятые взаймы время и деньги. Если нутряная привлекательность социализма основывается на его научности (подразумевающей неизбежность), то нутряная привлекательность тэтчеризма зиждится на природе (что тоже подразумевает неизбежность). Но аргументы, связанные с природой, всегда должны напоминать нам об одном из наиболее распространенных в природе зрелищ: а именно, крупные животные, пожирающие мелких.
С точки зрения политики, достижения миссис Тэтчер были феноменальными. Она продемонстрировала, что можно игнорировать старинный предрассудок о том, что всегда следует искать консенсус, как внутри-, так и межпартийный. Что можно править Соединенным Королевством, пользуясь поддержкой лишь той части своей партии, которая в парламенте представлена исключительно англичанами. Что можно уцелеть, позволив безработице подняться до уровней, которые ранее считались политически непригодными для обороны. Что можно политизировать общественные институции, ранее не имевшие политической направленности, и насаждать священные законы рынка в тех сферах общества, которые считались неприкосновенными. Можно резко сократить влияние профсоюзов и увеличить власть нанимателей. Можно ослабить независимость местного самоуправления, ограничив его способностью добывать деньги, и затем, если оно по-прежнему донимает тебя, его можно просто упразднить: Лондон сейчас — единственный крупный мегаполис свободного мира, где нет избранного органа власти. Можно делать богатого богаче и бедного беднее — до тех пор, пока не будет восстановлена пропасть между ними в масштабах конца прошлого века. По ходу дела можно искалечить Оппозицию: окопавшееся с 1979 года во власти правительство Тори зачастую было непопулярно, но фатально переизбираясь снова и снова, неуклонно подталкивало Лейбористскую партию все правее и правее — до тех пор, пока та не отказалась от большей части своих идеалов семидесятых и сейчас представляет себя как партию белых и пушистых, не чуждых социальным проблемам капиталистов, в противоположность злобным и равнодушным. Искалечены были даже безработные — до такой степени, что на последних выборах (где Тэтчер не было, но дело ее жило) они реально проголосовали в несколько большем соотношении, чем на протяжении всех предыдущих лет, за Тори.
С самого начала первостатейной привлекательной чертой Маргарет Тэтчер была ее железобетонная убежденность. Ее «величайшей добродетелью, — сказал в 1979 году интервьюеру Филип Ларкин, — было сказать, что два плюс два — четыре, что в наши дни так же непопулярно, как и всегда». Позже в тот же самый год поэт развил этот свой образ: «Я преклоняюсь перед миссис Тэтчер. Наконец политика стала для меня чем-то осмысленным, чего не происходило со времен Стаффорда Криппса (к нему я тоже очень тепло относился). Признать, что если у тебя нет на что-то денег, то ты не можешь иметь этого, — идея, которая вот уже много лет как исчезла из нашего обихода». Политика, справедливо замечено, — вопрос о десятичных дробях, логарифмах и делении в столбик, но миссис Тэтчер, внешне упростив составляющие этого процесса, не только разъярила тех, кто представлял его более сложным, но также и упрочила свою поддержку среди команды два-плюс-два. Соответственно она обожала объяснять экономическую политику страны так, будто речь шла о потребительской корзине. Бюджетные склоки с ЕС сводились к тому, чтобы заставить «их» отдать «нам» «наши» деньги обратно. Она обожала разводить нас — с ними. Равно как и добро — со злом: как и Супермэн, Железная Леди делала мир проще для понимания. Для всех своих калькуляций они с Рейганом прибегали к одной и той же моральной диаграмме. Один из редких неподдельно комичных моментов в «Маргарет Тэтчер: Годы на Даунинг-стрит» — цветная фотография, сделанная на банкете в № 10. Премьер-министр разоряется насчет международных отношений, а президент таращит на нее глаза с таким благоговением, будто она богиня. Внизу официального памятного снимка он написал: «Дорогая Маргарет, как видите, я согласен с каждым вашим словом. Как всегда. С самыми теплыми чувствами. Искренне Рон». В эпоху Рейгана-Тэтчер местные фантазеры имели основания грезить о возвращении эры Кеннеди-Макмиллана. Макмиллан любил представлять Атлантический альянс как отношения мудрой старой Греции (Британии, на случай, если вам что-то непонятно) с энергичным молодым Римом. На некоторое время, по крайней мере на протяжении рейгановского сомнамбулически-сенильно-штатского правления, Тэтчер могла позиционировать себя в качестве предприимчивого человека дела, генератора идей.
«Склонная к подавлению личностей окружающих, в высшей степени самоуверенная, отвратительно упрямая», миссис Тэтчер «представляла собой странный гибрид широких взглядов и узких предрассудков». Это резюме принадлежит не какому-нибудь раздраженному лейбористу, но обычно медоточивому Кеннету Бэйкеру, одному из первых лиц в ее партии. (Одно время елейного Бэйкера рассматривали в качестве возможного преемника; «Видел я наше будущее — рот до ушей и глазки бегают», — описывал свои впечатления от встречи с ним один мемуарист.) Она принимала решение, укоренялась в нем, обнародовала его и затем долдонила одно и то же по многу раз, столько, сколько потребуется. В «Годах на Даунинг-стрит» она вдребезги разносит незадачливого Джона Нотта, министра обороны во время Фолклендской войны, одной убийственной фразой: «Его недостатком была нерешительность». Вот уж в чем нельзя было упрекнуть Мэгги. Ларкин, оказавшийся однажды на званом ужине в доме историка Хью Томаса, наблюдал за ее боевитой и нерефлексирующей манерой поведения: «Она была как первоклассный теннисист, который не задается вопросом «ах-ах, ну а что же другие подумают об этом», а просто отбивает удары один за другим, посылая мячи на другую сторону сетки». Среди прочих гостей были Исайя Берлин, B.C. Найпол, Том Стоппард, Марио Варгас Льоса, Дж.Х. Пламб, B.C. Притчетт, Энтони Пауэлл, Стивен Спендер, Энтони Квинтон и А. Альварес — компания, как видите, подобралась не то чтобы совсем никудышная, в теннис там нашлось бы кому поиграть. Но, с другой стороны, миссис Тэтчер никогда не испытывала комплексов перед «самовлюбленными интеллектуалами», как она характеризует всю эту породу в своей книге, — не более, во всяком случае, чем перед бравыми тори. В первые годы ее премьерства предпринимались попытки представить ее как премьера, который не прочь поразмяться на татами идей с кое-какими блестящими умами — одним из таких ее спарринг-партнеров был историк Пол Джонсон, — но, судя по всему, долго это не продлилось. Во всяком случае, ни одно из вышеперечисленных имен не вошло даже в указатель «Годов на Даунинг-стрит»: «Берлин, покушение на дискотеке» — это пожалуйста, а вот «Берлин, Исайя» — нет.
Нет, на самом деле тема искусства занимает здесь аж две страницы, и одна из них израсходована на описание героической, но пресеченной попытки миссис Тэтчер доставить Тиссенскую коллекцию произведений искусства в Британию. («То было не только настоящее сокровище, но и удачная инвестиция», — замечает она; кто бы сомневался.) Поскольку другие премьер-министры любят утверждать — кто-то искренне, а кто-то лицемерно, — что искусство по меньшей мере привносит в жизнь красоту, а то и само представляет собой целый мир, с миссис Тэтчер им не равняться: либо вы тратите свое свободное время на все эти штучки, либо работаете премьер-министром. Она вспоминает, как Макмиллан говорил группе молодых парламентариев, что «у премьер-министров (которым не надо управлять собственным министерством) полно свободного времени на чтение. Он рекомендовал Дизраели и Троллопа. Иногда я задумывалась — это что, шутка?». Почти наверняка нет, и показательно, что Джон Мэйджор, который вернулся к макмиллановскому «ненапряжному», расслабленному стилю премьерства, также утверждает, что Троллоп его любимый писатель — да мало того, он вообще член Троллоповского общества. (Тот факт, что писатель бичевал политиков, и в особенности тори, не слишком, похоже, беспокоит современных консерваторов.) Миссис Тэтчер, напротив, называет своим любимым чтением «детективы Фредерика Форсайта и Джона ле Карре». Это, пожалуй, еще куда ни шло. Миссис Тэтчер, притворяющаяся любительницей искусства, — зрелище не для слабонервных.