ботаническая 25 что там находится
Марфинская шарашка
Адрес: г. Москва, ул. Ботаническая, д. 25
Марфинская шарашка / Спецтюрьма № 1 / № 16 МГБ / НИИ Связи — спецтюрьма, расположенная на террирории бывшего приюта в Марфине. Заключенные специалисты трудились над изучением «звуковидов» согласно заданию МГБ, отвечающего интересам советской разведки. В настоящее время — НИИ автоматики.
С по год здесь отбывал наказание Александр Солженицын. Опыт его пребывания в шарашке стал основой для романа «В круге первом», впервые опубликованного в году в .
В 1884 году в деревне Марфино, жалованной Дмитрию Пожарскому царской грамотой в 1623 году и взятой в казну по приказу Екатерины Великой в 1764 году, был построен приют для детей сельских священников, где их учили ремеслам, здесь же готовили семинаристов. Здание из красного кирпича состояло из самого приюта с семинарией и пристроенного к нему шестигранного храма. Семинария просуществовала до революции, в 1923 году в здании организовали приют для беспризорных. Там он оставался до самой войны. В 1947 году здесь открыли спецтюрьму № 16.
После войны на базе шарашки зародилось оборонное предприятие — «Лаборатория № 8», где работали в том числе и пленные немецкие специалисты. Из закрытой научной лаборатории в 1952 году выросло передовое предприятие, где были выполнены важные разработки: средства связи (в том числе правительственные «вертушки»), системы управления ядерным потенциалом страны (известные всему миру «ядерные чемоданы» — их сейчас три на службе России), спутниковая и космическая связь, средства связи подводных лодок и военных истребителей. Среди специалистов, работавших в разные годы на предприятии, — авторы первых шифровальных машин (Петерсон А. П., Калачев К. Ф., Нейман И. С.), разработчики средств спецсвязи академики Котельников В. А., Минц все время существования предприятия 38 сотрудников института были награждены Ленинскими и Государственными премиями.
В здании Марфинской шарашки в советское время располагалась детская колония НКВД.
Из книги «Суперпрофессия» Марка Захарова:
После войны на базе шарашки зародилось оборонное предприятие — «Лаборатория № 8», где работали в том числе и пленные немецкие специалисты.
Нумерация спетюрьмы менялась. Встречается № 1, № 16. В ведении МГБ.
Из закрытой научной лаборатории в 1952 году выросло передовое предприятие, где были выполнены важные разработки: средства связи (правительственные «вертушки»), системы управления ядерным потенциалом страны (известные всему миру «ядерные чемоданы» — их сейчас три на службе России), спутниковая и космическая связь, средства связи подводных лодок и военных истребителей. Среди специалистов, работавших на предприятии, авторы первых шифровальных машин (Петерсон А. П., Калачев К. Ф., Нейман И. С.), разработчики средств спецсвязи академики Котельников В. А., Минц все время существования предприятия 38 сотрудников института были награждены Ленинскими и Государственными премиями.
Звуковиды, разрешающие глухим говорить по телефону.
Индивидуальный речевой лад.
Аппарат искусственной речи. Вокодер. Переименовали из борьбы с «низкопоклонством перед Западом».
Установка «клипированная речь».
Из воспоминаний современников шарашки:
Место было пустынное. Домов вокруг не было. Из города трамвай доходил только до Останкинского дворца. Дальше надо было добираться пешком, через парк, километра полтора примерно, — вспоминает бывшая сотрудница Лаборатории № 8 Надежда Александровна.
Марфинская лаборатория, а ныне ФГУП «НИИ автоматики», занимала здание бывшей духовной семинарии, в 1930-е годы здесь располагалась детская колония МВД.
Тут росли липы. И был двойной забор с колючей проволокой. Проходная не такая, как сейчас, — маленькая совсем, а рядом с ней небольшой домик. Говорят, когда здесь колония была, это была баня. А вокруг ничего — ни Ботанической, ни Малой Ботанической. Там, где сейчас улица Академика Королева, текла речка и впадала в Останкинский пруд. А тут только наша лаборатория и забор, забор… А на углу вышка и солдатик с ружьем.
Общение вольнонаемных и заключенных
По воспоминаниям Льва Копелева:
Военнопленные немцы работали на строительстве и непосредственно в помещении шарашки, настилали полы в коридорах, оборудовали котельную, уборные, даже некоторые кабинеты. И в подвалах, и в коридорах стояли шкафы со все еще недоразобранными арзивами берлинских лабораторий «Филипс». Среди наших спецзека было тогда уже несколько немцев — инженеров и техников. Они, так же как я, переговаривались с пленными по ходу в коридоре, уславливались о встречах в подвале. Иногда мы вели с ними простейший обмен: мы давали селедку и папиросы (нам полагался спецпае: по категории — «Казбек», по — «Беломор», по — «Север»), а они добывали водку, бритвенные лезвия, заграничные носки. Некоторых я знал в лицо, на их вопросы отвечал, как полагал обязательным для работника спецобъекта, блюдущего «гостайну»: мол, я — переводчик, перевожу всякую научную литературу, а что здесь делают не знаю и не понимаю.
Один из наших немцев радостно сказал мне: «А я сегодня своими глазами видел открытку с немецкой маркой. Помните, у военнопленных был бригадир, такой высокий блондин, лейтенант? В прошлом месяце его увезли с целой партией… Сказали, на родину. Никто не верил. А вчера некоторые получили открытки и письма. Лейтенант написал из Дортмунда. Просто не верится… Отсюда уехал домой, в Германию». Узнали — наперебой матерились — вот что значит «гостайна»!
Портрет Солженицына в карандаше
О марфинской шарашке осталось множество свидетельств в художественной литературе, а также в текстах мемуаристского характера. Дело в том, что состав ее заключенных был очень разнообразен по набору специальностей. Разработки аппаратов искуственной речи требовали привлечения специалистов из разных областей: математиков, филологов, философов, архитекторов и других.
Роман «В круге первом».
В нем шарашка представлена как метонимия всего уклада советской жизни.
Трое из Марфинской шарашки: Лев Копелев, Александр Солженицын, Дмитрий Панин
Лев Копелев
Название его произведения отсылает к историческому следу здания, где располагалась шарашка: Церковь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» при детском приюте, Москва.
Передал первую повесть Солженицына в «Новый мир».
О немецких военопленных.
В книге «Утоли моя печали» Копелев приводит слова Абрама Менделевича (заместителя по научной части), переданные ему одной из технических сотрудниц лаборатории (мы оставались вдвоем по вечерам в комнате, которую полагалось запирать изнутри как «особо секретную»). говорил Абрам Менделевич о бдительности на общем партийном собрании вольняг и на летучках партгруппы:
Среди нашего спецконтингента большинство — враги народа. Есть, конечно, и такие, кто более или менее искренне раскаивается в совершенных преступлениях. Но об этом будут судить компетентеные органы, а мы все должны за ними наблюдать, чтобы, если спросят, дать необходимые сведения. Есть и злобные, неразоружившиеся краши, такие, кто почти не скрывает ненависти к Советской власти. За ними нужен глаз да глаз. Пока они добросовестно работают, приносят пользу, им будут создавать условия, некоторых материально поощрять, а тех, кто помоложе, кто не закаменел, может быть, даже перевоспитывать… Самые опасные, самые коварные враги — это двурушники, не разоружившиеся и не раскаявшиеся. Такие, как Копелев. Эти все еще в масках, все еще скрывают подлинное нутро, притворяются советскими патриотами, даже идейными коммунистами… С ними требуется удвоенная, утроенная бдительность. Нельзя верить ни одному их слову. Решительно избегать любых разговоров, не имеющих отношения к работе. Конечно, нужно учиться всему, что они умеют, использовать их знания. И поэтому не следует создавать конфликтных отношений, грубить, говорить резкости… Но о каждой попытке сближения немедленно докладывать, а самим уклоняться вежливо, но категорично…
В 2006 году на экраны вышел телевизионный фильм режиссера Глеба Панфилова «В круге первом», сценарий для которого написал Александр Солженицын.
История картины началась в сентябре 2002 года, когда кинокомпания «Вера» приобрела у Солженицына права на экранизацию романа как для телевидения, так и для кинопроката. В марте 2004 года права телевизионной экранизации были уступлены телеканалу «Россия».
Съемки фильма стартовали в декабре 2004 года и продлились шесть месяцев. В рамках съемочного периода группой были совершены две экспедиции. Одна — в дальнее Подмосковье. Там были сняты экстерьеры «шарашки» — спецтюрьмы, где проходит большая часть действия романа. Вторая экспедиция была совершена на Валдай, где находилась точная копия «ближней дачи» Сталина. В павильонах Мосфильма были построены две масштабные декорации — «шарашки» и «Лубянской тюрьмы». Летние натурные съемки проходили в Звенигороде, зимние — в Москве.
«В круге первом». Постер телесериала
Использована эстрандная музыка послевоенных лет, где лейтмотивом выступают восхищение Родиной (с начавшим фигурировать именем Россия), признания в любви Сталину и акцент на то, что нам любой враг нипочем.
Серия 1. Россия («Где найдешь страну на свете краше Родины моей?»). Музыка А. Новикова, слова С. Алымова. Исп. С. Лемешев. 1947 год.
…Россия вольная, страна прекрасная,
Советский край — моя земля.
Где найдешь людей могучей
В ратном деле и труде?
Разогнали злые вражьи тучи
Победили мы везде…
«Не слышно шуму городского». Ансамбль им. Александрова
Серия 3. Не скосить нас саблей острой («Было много охотников разных»). Музыка братьев Покрасс, слова В. (послевоенная версия, с упоминанием фашистов). Версия года — из фильма про казака Голоту.
Серия 4. Наша детская железнодорожная («По счастливой магистрали»). Музыка И. Дунаевского, слова Я. Шварцмана (1937).
Серия 5. Колхозная песня о Москве («От колхозного вольного края свой привет мы тебе принесли»). Музыка Ф. Маслова, слова В. Гусева.
Серия 7. Наш тост («Если на празднике с нами встречаются»). Музыка И. Любана, слова М. Косенко и А. Тарковского. 1942 год.
Серия 8. Песня о Сталине («На просторах Родины чудесной»). Музыка М. Блантера, слова А. Суркова. 1937 год.
От приюта до НИИ
Фото: Здание бывшего Александро-Марфинского приюта в наши дни
«Лаборатория № 8». Фотография конца 1940-х годов
История одного московского дома.
Первоначально в этом самом старом здании района Марфино Северо-Восточного административного округа столицы — построенном в 1885 году доме № 2 по улице Академика Комарова — располагался детский Александро-Марфинский приют. Деревня Марфино вошла в состав Москвы в 1927 году. Ранее она была частью владений соседнего села Вельяминова (позже Владыкино). Впервые Марфино упоминается как вотчина московского Богоявленского монастыря в межевой грамоте 1560 года, как деревня — в грамоте царя Михаила Федоровича от 19 сентября 1619 года. Кроме монастыря, Марфино в разное время принадлежало князьям Д. И. Шуйскому, Д. М. Пожарскому и многим другим лицам. В XIX веке настоятель Богоявленского монастыря епископ Никодим выступил с инициативой «облагодетельствовать забытую Божьим промыслом, лишенную храма Божьего, с наличием сирот и убогих поселян деревню Марфино». Это совпало по времени с коронацией Александра III (1883). Об инициативе было доложено императору, который написал на докладе: «Согласен. Благодарить». 24 октября 1885 года состоялось торжественное открытие Александро-Марфинского детского приюта с начальной школой и церковью иконы Божией Матери «Утоли моя печали». В приюте воспитывались 40 мальчиков — сирот и детей из беднейших семей, прежде всего священнослужителей. Их обучали столярному и переплетному делу, а позднее — исполнению обязанностей псаломщиков, регентскому искусству. Епископ Никодим, обращаясь к отрокам, говорил: «Помните, что при выходе из сего приюта по окончании учения вам придется посещать убогие хижины поселян. Не приучайте себя к неге, лишнему покою и лакомствам, кушаньям, в жизни это лишь мешает». После революции жизнь в приюте продолжала как‑то теплиться, но в 1923 году его, как и храм, закрыли. Здание передали детскому саду. В 1930‑х годах здесь располагалась детская колония МВД, а какое‑то время, по воспоминаниям одного из старожилов района, — школа. После Великой Отечественной войны в Марфине на месте бывшего приюта, включая само здание, организовали НИИ ядерной физики, где трудились специалисты, в том числе и из заключенных, — печально знаменитую Марфинскую «шарашку». В июле 1947 года сюда привезли первую группу из 12 человек, среди них — А. И. Солженицына. 21 января 1948‑го была создана «Лаборатория № 8». Будущий Нобелевский лауреат проработал в ней до 1950 года, когда его этапировали в Экибастузский лагерь. «Зона» просуществовала еще в течение трех лет, а в 1955 году предприятие переименовали в НИИ автоматики. Из воспоминаний Н. А. Тарасовой, распределенной в «шарашку» после окончания института инженером: «Внизу (на первом этаже бывшей церкви. — Авт.) была столовая, а наверху (на втором этаже бывшей церкви. — Авт.) — жилая комната, где помещались заключенные. Там веером стояли двухэтажные наваренные койки для зэков. А потом пленные немцы стали надстраивать башню (три этажа над двумя церковными. — Авт.), и получилось здание, которое мы называли «паровоз». Немцы ушли, а в юрты, где они жили, перевели заключенных. А мы в новом помещении стали собирать аппараты. Первый 5‑этажный дом построили сами сотрудники. Появились первые улицы — Ботаническая, Малая Ботаническая, Академика Комарова». В 1960‑х годах, когда шло интенсивное жилое строительство на улице Академика Комарова, между пятиэтажками из серого кирпича оставались еще деревенские дома с яблоневыми садами, а в центре улицы было болото, из которого в квартиры доносилось кваканье лягушек. На этом месте теперь — 14‑этажные жилые башни. Здание «приюта‑шарашки» цело до сих пор. Сейчас оно входит в комплекс современных корпусов НИИ автоматики по улице Ботанической, 25.
Мария Львовна Галашина, Людмила Ивановна Зубатарёва.
Москва
What do you think?
Полная электронная версия журнала доступна для подписчиков сайта pressa.ru
Внимание: сайт pressa.ru предоставляет доступ к номерам, начиная с 2015 года. Более ранние выпуски необходимо запрашивать в редакции по адресу: mosmag@mosjour.ru
© Московский журнал. История государства Российского.