больше чем это патрик несс больше чем это
Больше чем это патрик несс больше чем это
© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015
Вот парень, который тонет.
В эти последние секунды его убивает не столько вода, сколько холод. Холод вытянул все силы, и сведенные судорогой мышцы не подчиняются, как ни барахтайся. Парень молод и крепок, ему почти семнадцать, но ледяные волны накатывают одна за другой, одна другой выше. Они вертят его, кувыркают, тянут глубже и глубже. Даже когда удается на несколько жутких секунд высунуть голову над водой, ее тут же захлестывает снова, не дав сделать и полвздоха. Воздуха не хватает, с каждым разом его все меньше, в груди печет, и мучительно хочется вдохнуть еще.
Парень в панике. Понимает, что его отнесло слишком далеко от берега и назад не доплыть, а ледяные волны тащат все дальше и дальше, на скалы, делающие побережье неприступным. А еще он понимает, что никто его не хватится, никто не успеет поднять тревогу и отвоевать его у холодных волн. Чуда не случится. В это время года, в такую холодину, здесь нет ни туристов, ни бродяг, которые могли бы кинуться с берега и спасти его.
От внезапной мысли перехватывает дыхание, и паника усиливается. Парень снова рвется на поверхность, стараясь не думать, что этот рывок может стать последним, вообще стараясь не думать. Только действовать – толкаться ногами, выгребать руками, корпусом хотя бы развернуться в нужном направлении, чтобы глотнуть еще чуточку воздуха, который совсем близко, совсем…
Но течение слишком сильное. Оно дразнит, подталкивая к поверхности, и тут же утягивает вглубь, не давая высунуть голову, волоча все ближе к скалам.
Волны швыряют его, как игрушку. Он делает еще попытку.
А потом, ни с того ни с сего, морю надоедает жестокая игра в кошки-мышки. Подхватив свою жертву, прибой обрушивает ее на убийственно острые скалы. Правая лопатка раскалывается пополам с громким треском – этот «крак!» слышно даже под водой, даже сквозь рев течения. Обезумев от боли, парень кричит, захлебывается, заходится кашлем, но только закачивает в легкие еще больше соленой ледяной жидкости. Раздирающая плечо боль ослепляет, парализует. Он уже не пытается барахтаться – сил нет, и волны снова начинают его вертеть.
«Пожалуйста…» – вот все, что он думает. Одно-единственное слово, гулким эхом отдающееся в голове.
Прибой подхватывает его в последний раз. Откатывается, словно замахиваясь, и кидает головой прямо на скалы. Океан швыряет его всей своей разъяренной массой. Нет сил даже выставить руки, чтобы спружинить.
Удар приходится позади левого уха. Череп раскалывается, и острые осколки впиваются в серое вещество, третий и четвертый позвонки слетают, рассекая мозговую артерию и спинной мозг – с такими увечьями не живут. Ни малейшего шанса.
Первые посмертные секунды вязнут в зыбком тумане. Смутное ощущение боли, но в основном огромная тяжесть, будто его накрыли горой невозможно толстых одеял. Он пытается выкарабкаться, вслепую, разрывая в панике (опять она!) невидимые захлестывающие путы.
В голове каша. Сумятица и мельтешение, словно в лихорадке, ни одной связной мысли. Его толкает вперед какой-то дикий инстинкт, ужас перед предстоящим и перед случившимся.
Как будто с ней еще можно бороться, еще можно от нее сбежать.
Ему даже мерещится движение, тело продолжает бороться с волнами, хотя борьба давно проиграна. А потом внезапный порыв – нахлынувший ужас влечет его вперед, вперед, вперед, но, видимо, с телом они где-то расстались, потому что плечо больше не болит, и он пробирается вслепую в потемках, ничего не ощущая, кроме жути, толкающей…
И тут в лицо веет прохладой. Почти как летний ветерок, только это ведь невозможно – по многим причинам. От этой прохлады мысли – душа? дух? кто знает! – замедляют лихорадочную свистопляску.
На миг он замирает.
Потемки чуть бледнеют. Свет. Свет, в который почему-то можно проникнуть, и он чувствует, как его туда влечет, как тело – такое слабое, такое безвольное – тянется к этому сияющему свету.
Он падает. Падает на твердое. Это оттуда идет прохлада, и он позволяет себе в нее погрузиться, дает ей себя окутать.
Он не шевелится. Хватит трепыхаться. Покорно проваливается в забытье.
Забытье серое и очистительное. Он более или менее в сознании, не спит, но и не сказать чтобы проснулся, словно в отрыве от всего, не в силах двинуться, не в силах думать, не в силах воспринимать. Только существовать.
Проходит невозможная прорва времени – день, год, может, даже вечность, как тут поймешь? Наконец где-то вдалеке свет потихоньку, едва заметно меняется. Мгла сереет, потом бледнеет, и он начинает приходить в себя.
Первая мысль – скорее, ощущение, – что его прижимает к бетонной плите. Она прохладная, она твердая, и к ней нужно прильнуть, иначе унесет в пространство. Он удерживает это ощущение до поры до времени, давая ему оформиться, установить связь с телом, с другими мыслями…
Вдруг где-то глубоко внутри вспыхивает слово «морг». Потому что где еще тебя положат на прохладную твердую плиту? С растущим ужасом он распахивает глаза – оказывается, все это время они были закрыты. Он просит не закапывать его в землю, не вскрывать, это все ошибка, кошмарная ошибка. Но горло отказывается издавать звуки, будто отвыкло за долгие годы, и он, закашлявшись, рывком садится в страхе. Перед глазами пелена, словно толстая стопка мутных стекол.
Он отчаянно моргает, вглядываясь. Расплывчатые силуэты вокруг постепенно фокусируются. Нет, это не холодная плита в морге…
В замешательстве он щурится сквозь резь в глазах на встающее солнце. Оглядывается, пытаясь осмыслить, разобраться, распознать.
Судя по всему, под ним бетонная дорожка, ведущая от проулка через двор к входной двери дома позади него.
Он вздыхает, тяжело, почти с одышкой, в голове каша, но в глазах постепенно проясняется. Осознав, что дрожит от холода, он обхватывает себя руками. Насквозь промокшая одежда…
Он смотрит на себя, но органы чувств еще не поспевают за приказами сознания. Он снова щурится, вглядываясь. Это, кажется, вообще не одежда, просто полоски белой ткани, не дотягивающие до звания штанов или футболки. Они обматывают тело, как бинты, а не как одежда. И сверху по всей длине они пропитаны…
Они мокрые не от морской воды, не от захлестывающих, соленых, холодных океанских волн, в которых он только что…
То есть он промок только сверху. Спина, прижатая к земле, сухая, хоть и продрогшая.
Он оглядывается, совсем уже ничего не понимая. Выходит, его промочила роса? Другого объяснения нет. Солнце висит над самым горизонтом, похоже, еще только утро. А на дорожке виднеется отпечаток его собственного тела – сухое, не пропитанное росой пятно.
Как будто он пролежал здесь всю ночь.
Но этого не может быть. Он помнит свирепый лютый холод волн, свинцовое леденеющее небо, под которым он ни за что не протянул бы целую…
Нет, это другое небо. Он запрокидывает голову. Оно даже не зимнее. Здесь веет не холодом, а просто прохладой, предвещающей теплый день, возможно, даже летний. Совсем не похоже на пронизывающий береговой ветер. Совсем не похоже на то, где…
Он делает еще один вдох – просто пробует, получится ли. Вокруг сплошная тишина, ни шороха, ни звука, за исключением тех, что издает он сам.
Больше чем это патрик несс больше чем это
Если вам понравилась книга, вы можете купить ее электронную версию на litres.ru
Вот парень, который тонет.
В эти последние секунды его убивает не столько вода, сколько холод. Холод вытянул все силы, и сведенные судорогой мышцы не подчиняются, как ни барахтайся. Парень молод и крепок, ему почти семнадцать, но ледяные волны накатывают одна за другой, одна другой выше. Они вертят его, кувыркают, тянут глубже и глубже. Даже когда удается на несколько жутких секунд высунуть голову над водой, ее тут же захлестывает снова, не дав сделать и полвздоха. Воздуха не хватает, с каждым разом его все меньше, в груди печет, и мучительно хочется вдохнуть еще.
Парень в панике. Понимает, что его отнесло слишком далеко от берега и назад не доплыть, а ледяные волны тащат все дальше и дальше, на скалы, делающие побережье неприступным. А еще он понимает, что никто его не хватится, никто не успеет поднять тревогу и отвоевать его у холодных волн. Чуда не случится. В это время года, в такую холодину, здесь нет ни туристов, ни бродяг, которые могли бы кинуться с берега и спасти его.
От внезапной мысли перехватывает дыхание, и паника усиливается. Парень снова рвется на поверхность, стараясь не думать, что этот рывок может стать последним, вообще стараясь не думать. Только действовать — толкаться ногами, выгребать руками, корпусом хотя бы развернуться в нужном направлении, чтобы глотнуть еще чуточку воздуха, который совсем близко, совсем…
Но течение слишком сильное. Оно дразнит, подталкивая к поверхности, и тут же утягивает вглубь, не давая высунуть голову, волоча все ближе к скалам.
Волны швыряют его, как игрушку. Он делает еще попытку.
А потом, ни с того ни с сего, морю надоедает жестокая игра в кошки-мышки. Подхватив свою жертву, прибой обрушивает ее на убийственно острые скалы. Правая лопатка раскалывается пополам с громким треском — этот «крак!» слышно даже под водой, даже сквозь рев течения. Обезумев от боли, парень кричит, захлебывается, заходится кашлем, но только закачивает в легкие еще больше соленой ледяной жидкости. Раздирающая плечо боль ослепляет, парализует. Он уже не пытается барахтаться — сил нет, и волны снова начинают его вертеть.
«Пожалуйста…» — вот все, что он думает. Одно-единственное слово, гулким эхом отдающееся в голове.
Прибой подхватывает его в последний раз. Откатывается, словно замахиваясь, и кидает головой прямо на скалы. Океан швыряет его всей своей разъяренной массой. Нет сил даже выставить руки, чтобы спружинить.
Удар приходится позади левого уха. Череп раскалывается, и острые осколки впиваются в серое вещество, третий и четвертый позвонки слетают, рассекая мозговую артерию и спинной мозг — с такими увечьями не живут. Ни малейшего шанса.
Первые посмертные секунды вязнут в зыбком тумане. Смутное ощущение боли, но в основном огромная тяжесть, будто его накрыли горой невозможно толстых одеял. Он пытается выкарабкаться, вслепую, разрывая в панике (опять она!) невидимые захлестывающие путы.
В голове каша. Сумятица и мельтешение, словно в лихорадке, ни одной связной мысли. Его толкает вперед какой-то дикий инстинкт, ужас перед предстоящим и перед случившимся.
Как будто с ней еще можно бороться, еще можно от нее сбежать.
Ему даже мерещится движение, тело продолжает бороться с волнами, хотя борьба давно проиграна. А потом внезапный порыв — нахлынувший ужас влечет его вперед, вперед, вперед, но, видимо, с телом они где-то расстались, потому что плечо больше не болит, и он пробирается вслепую в потемках, ничего не ощущая, кроме жути, толкающей…
И тут в лицо веет прохладой. Почти как летний ветерок, только это ведь невозможно — по многим причинам. От этой прохлады мысли — душа? дух? кто знает! — замедляют лихорадочную свистопляску.
На миг он замирает.
Потемки чуть бледнеют. Свет. Свет, в который почему-то можно проникнуть, и он чувствует, как его туда влечет, как тело — такое слабое, такое безвольное — тянется к этому сияющему свету.
Он падает. Падает на твердое. Это оттуда идет прохлада, и он позволяет себе в нее погрузиться, дает ей себя окутать.
Он не шевелится. Хватит трепыхаться. Покорно проваливается в забытье.
Забытье серое и очистительное. Он более или менее в сознании, не спит, но и не сказать чтобы проснулся, словно в отрыве от всего, не в силах двинуться, не в силах думать, не в силах воспринимать. Только существовать.
Проходит невозможная прорва времени — день, год, может, даже вечность, как тут поймешь? Наконец где-то вдалеке свет потихоньку, едва заметно меняется. Мгла сереет, потом бледнеет, и он начинает приходить в себя.
Первая мысль — скорее, ощущение, — что его прижимает к бетонной плите. Она прохладная, она твердая, и к ней нужно прильнуть, иначе унесет в пространство. Он удерживает это ощущение до поры до времени, давая ему оформиться, установить связь с телом, с другими мыслями…
Вдруг где-то глубоко внутри вспыхивает слово «морг». Потому что где еще тебя положат на прохладную твердую плиту? С растущим ужасом он распахивает глаза — оказывается, все это время они были закрыты. Он просит не закапывать его в землю, не вскрывать, это все ошибка, кошмарная ошибка. Но горло отказывается издавать звуки, будто отвыкло за долгие годы, и он, закашлявшись, рывком садится в страхе. Перед глазами пелена, словно толстая стопка мутных стекол.
Он отчаянно моргает, вглядываясь. Расплывчатые силуэты вокруг постепенно фокусируются. Нет, это не холодная плита в морге…
В замешательстве он щурится сквозь резь в глазах на встающее солнце. Оглядывается, пытаясь осмыслить, разобраться, распознать.
Судя по всему, под ним бетонная дорожка, ведущая от проулка через двор к входной двери дома позади него.
Он вздыхает, тяжело, почти с одышкой, в голове каша, но в глазах постепенно проясняется. Осознав, что дрожит от холода, он обхватывает себя руками. Насквозь промокшая одежда…
Он смотрит на себя, но органы чувств еще не поспевают за приказами сознания. Он снова щурится, вглядываясь. Это, кажется, вообще не одежда, просто полоски белой ткани, не дотягивающие до звания штанов или футболки. Они обматывают тело, как бинты, а не как одежда. И сверху по всей длине они пропитаны…
Они мокрые не от морской воды, не от захлестывающих, соленых, холодных океанских волн, в которых он только что…
То есть он промок только сверху. Спина, прижатая к земле, сухая, хоть и продрогшая.
Он оглядывается, совсем уже ничего не понимая. Выходит, его промочила роса? Другого объяснения нет. Солнце висит над самым горизонтом, похоже, еще только утро. А на дорожке виднеется отпечаток его собственного тела — сухое, не пропитанное росой пятно.
Как будто он пролежал здесь всю ночь.
Но этого не может быть. Он помнит свирепый лютый холод волн, свинцовое леденеющее небо, под которым он ни за что не протянул бы целую…
Нет, это другое небо. Он запрокидывает голову. Оно даже не зимнее. Здесь веет не холодом, а просто прохладой, предвещающей теплый день, возможно, даже летний. Совсем не похоже на пронизывающий береговой ветер. Совсем не похоже на то, где…
Он делает еще один вдох — просто пробует, получится ли. Вокруг сплошная тишина, ни шороха, ни звука, за исключением тех, что издает он сам.
Он медленно оборачивается к дому. Тот проступает все четче и четче, по мере того, как глаза привыкают к свету, заново — такое ощущение — учатся видеть.
А сквозь туман и замешательство пробивается робкая мысль.
«Больше, чем это» – Патрик Несс
Рецензия на книгу «Больше, чем это» – Патрик Несс, написанная в рамках конкурса «Книжная полка #1». Автор: Агапкина Марина.
«Книга, — думает он, растирая глаза, уставшие от сосредоточенного чтения в таких количествах, — это ведь тоже замкнутый мир. Мир, созданный из слов, куда ты на время погружаешься. А потом он заканчивается».
Патрис Несс, «Больше, чем это».
Вы когда-нибудь задумывались, что вас ждет после смерти? Что там вообще может быть? И если в итоге дорога приведет вас в ад, какой он, этот ад.
Патрик Несс — один из ярких современных писателей фантастической и подростковой литературы. Однако его произведения имеют не только долготу текста и ширину мысли, но еще и глубину происходящего — полное погружение в книжный мир, из которого можно выбраться, лишь перевернув последнюю страницу. Роман «Больше, чем это» относится как раз к разряду таких книг, от которых невозможно оторваться, пока не узнаешь всю историю до конца.
Данная книга, хотя и является антиутопией, разительно отличается от прочих антиутопий, так или иначе схожих по своему строению. Хаксли, Оруэлл, Замятин — все это классика, но Патрик Несс настолько выбился из этого ряда непохожестью и парадоксальностью, что остается лишь признать: у него получилось нечто необыкновенное.
Произведение начинается с того, что главный герой, семнадцатилетний Сет, тонет в море, разбиваясь о скалы в бурных волнах. Он умирает. Однако затем Сет обнаруживает себя на заднем дворе заброшенного дома, всего в странных бинтах и порезах. Это старый дом его детства, в котором они с семьей когда-то жили. Однако и сам дом, и вся улица, и близлежащие кварталы — все в запустении, покрыто пылью и ковром диких растений. Никого и ничего, кромешная тишина и куча вопросов в голове.
Сет задумывается о том, что попал в некий ад. Персональный ад. «Ты просто заперт навеки в самом страшном своем кошмаре». Его мучают сны-воспоминания, которые врываются в текст книги обрывками прошлого, проливая свет на жизнь героя, на его проблемы и надежды. Сета не очень любят в семье, отдавая всю заботу и внимание его младшему брату Оуэну, двенадцатилетнему мальчику, который ходит в детской пижаме и обожает смотреть мультфильмы. Оуэн отстает в развитии. Много лет назад случилось одно событие, после чего мальчик остановился в развитии, а сам Сет винит себя в произошедшем. Это чувство не только он взращивает в себе сам — родители не устают ему напоминать, что его брат «не такой как все» и молчаливо дают понять, что во всем вина Сета. Однако и сам Сет оказывается не таким как все, но в совершенно другом плане: у Сета есть друг Гудмунд, и он больше, чем просто друг. Данная линия мне не очень импонирует, но я не буду отзываться отрицательно об этой стороне сюжета. Итак, у Сета была любовь всей его жизни, его маленькая тайна, его «вселенная с населением в два человека». Однако тайна вскрывается, что влечет к осуждению родными и близкими, а также предательству самого Гудмунда. Сет настолько раздавлен, что решается на самоубийство — он идет к морю, заходя в волны все дальше и дальше…
И вот он здесь, одновременно в прошлом и будущем, или вообще непонятно где. Тоска без людей, страх от незнания того, кем ты являешься в данный момент, постоянные воспоминания-кошмары — как долго можно жить наедине с этим? И Сет решает попробовать снова покончить с собой, добежав до моря. Однако, после такого решения, события начинают со стремительной скоростью сбивать с ног: встреча с двумя другими заблудшими ребятами, таинственный и опасность Водитель, который, кто знает, может, является самой Смертью? Куча спрятанных гробов с совершенно живыми спящими людьми и постоянно новые и новые догадки о том, где же оказался Сет — в настоящем или выдуманном мире?
Данная антиутопия цепляет именно тем, что она ближе всего к нашему времени — виртуальная реальность все быстрее поглощает наши жизни. Даже не роботы, не города будущего и тотальный контроль правительства, о которых так часто пишется в произведениях данного жанра. Искусственная жизнь. Новая жизнь. Жизнь, в которой ты можешь начать все заново, жить без каких-либо серьезных потерь. Это одновременно интересно и пугающе. И опять же, хорошо показана проблема выбора: выбор есть всегда, но существует ли правильный и неправильный выбор? Или это только иллюзия, в которой мы живем?
Мы уже живем в виртуальном мире. Частично, но мы поглощены им — кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Остается только не терять себя, помнить, что жизнь всегда причиняет боль, но в ней есть и много радостных моментов. Поэтому каждый должен решить для себя сам, что он выберет и с чем останется в итоге.
Концовка книги дает много пищи к размышлениям. Она настолько неоднозначна, что вы будете сидеть, закрыв книгу, и еще долго думать, думать, думать…
Отзывы на книгу « Больше, чем это »
Я не ждала от этой книги ничего выдающегося. И я, как обычно не читала аннотации. Поэтому то, что я прочитала, абсолютно не укладывается у меня в голове.
Сет, обычный 16-летний подросток, умирает. Но вместо обычной смерти он оказывается в странном мире, где все дома завалены пылью и сажей, а людей нет на километры вокруг. Что делать? Как выжить? Куда он попал, в ад или в параллельную вселенную?
Книга держит в напряжении с самого начала и не отпускает ни на минуту. Во время чтения возникало много вопросов и несостыковок, но лично для меня получены все ответы, а все провалы в сюжете объяснены. Книга настолько продумана, что учтены любые мелочи.
В этой книге опять есть моя ненавистная линия однополой любви. Ну почему, почему практически все авторы считают, что если добавить в книгу людей с нетрадиционной ориентацией, то от этого сюжет только выиграет? Да, здесь нет пошлости, но лично мне всё равно неприятно. Возможно, вы будете меня осуждать, скажете, что я гомофоб, но уж простите, такая я есть, и мне неприятно читать, как два парня лежат в одной постели.
В остальном же, сюжет шикарен. Мрачная, давящая на психику атмосфера затягивает. Судьба каждого героя придумана просто идеально, а жизнь показана совсем не такой, как мы считаем.
Эта книга заставляет задуматься о том, как мы живем, о нашем будущем. А еще, возможно, она остановит кого-то от самоубийства. Ведь даже если кажется, что всё вокруг плохо, нужно просто осмотреться. И тогда станет понятно, что есть люди, которым ты дорог, есть моменты, ради которых стоит жить.
Патрик Несс, по моему мнению, автор, пишущий в основном для подростков. И от этой книги я ожидала YA-истории. Представьте себе мое удивление, когда, взяв в руки увесистый томик в яркой обложке, стилизованной под детский рисунок, я увидела возрастное ограничение «18+». И ограничение это, кстати, обосновано. И дело даже не в том, что подростки (а герои книги все же именно подростки) здесь употребляют алкоголь (целый один раз) и (о, ужас!) курят. Дело в том, что сюжет оказался достаточно жутким и психологически тяжелым, а единственная любовная линия повествует об однополой любви. Причем это действительно любовь, никакой пошлости здесь вы не найдете. Но все равно неожиданно.
Главный герой книги – шестнадцатилетний Сет, в силу различных обстоятельств, и давних, и недавних, оказавшийся изгоем, решает покончить с собой, утопившись в ледяных водах Тихого океана. Собственно, именно с этого момента и начинается повествование. Однако, умерев, он очнулся на другом конце света, в давно покинутом доме, в котором прошло его детство. Вокруг – ни души, все соседние дома покинуты, магазины разорены, нет света и газа. Сет решает, что за все свои грехи, реальные и мнимые, он получил свой персональный ад. Сначала он пытается бороться за жизнь, но вскоре опускает руки. Собственно, вся первая часть романа – это довольно мрачная философская притча о жизни и смерти, виновности и наказании за совершенные проступки.
И вдруг, совершенно неожиданно, события разворачиваются, и притча плавно превращается в антиутопию, вполне логичную и не слишком стандартную. Не буду раскрывать всех секретов, скажу только, что мир будущего существенно изменился под влиянием виртуальной реальности. А понять, какой из миров настоящий, окажется очень сложно и для героев, и для читателя. Тем не менее, Сет и его новые друзья пытаются побороть сложившуюся систему, вспомнить прошлое и обрести будущее.
Кстати, одним из неоспоримых достоинств книги является немногочисленность персонажей, так что в героях тут точно не запутаешься. Зато каждого из них показали со всех возможных сторон, и картонными их никак не назовешь.
Финал открытый, что, по всей видимости, предполагает продолжение. Что ж, я с удовольствием узнаю, чем закончилась эта история. Несмотря на слегка затянутое, на мой взгляд, начало, книга достойна внимания. Так что, всем любителям подростковых антиутопий смело могу рекомендовать.
«Он умрет. Умрет одиноким»
Волны накатывают и бьют об скалы тело семнадцатилетнего парня. Умирая он оказывается в необычном месте. Он думает, что это морг, но на деле он лежит на бетонной дорожке, а рядом с ним незнакомые дома. Из одежды только бинты, которые не прикрывают самое интимное. Сорняки, брошенные машины, и тишина. Ни людей, ни шума. Ничего. Все вокруг мертво. Чем больше он смотрит на Дом, тем больше понимает одну простую истину. Это место ему знакомо. И это его личный, персональный ал. Прошлое. Дом в Англии, откуда их семья сбежала в Америку. Отец преподает и неумело мастерит вещички, считая, что ручной труд успокаивает нервы лучше, чем сильные антидепрессанты, которые он принимает, а его жена фанат бега. Его брат Оуэн – милый и солнечный мальчик, и Сет винит себя за то, что с ним произошло.
«Впервые после смерти он чувствует себя почти человеком»
Сет приспосабливается жить в этом странном мире, пытаясь вести, тот образ жизни, какой вел до своей смерти. Пить, есть, носить чистую одежду. Он чувствует нестерпимую жажду и чувство голода. И еще усталость. Все, что появляется в его мыслях, появляется и в этом странном измерении. Как там у нас любят говорить: «Наши мысли материальны». Сет постоянно возвращается мыслями к своей жизни, ему снятся сны о родителях, о брате, о своем лучшем друге, который был больше, чем друг. Сета мучает то, что родители всю вину за брата повесили на него, то, что его тайна, его мир на двоих был подвергнут всеобщему унижению. И над всем этим бесконечное одиночество, изолирование себя от всех.
«Застывшее мгновение из худшего периода твоей жизни, разлагающееся, но не умирающее до конца»
Трогательная история, чтение которой ставит все под сомнение и подвергается анализу, постоянно спрашивая себя: «Почему?». Что есть реальная жизнь, что есть ад, а что только твое воображение. Я с интересом ждала конца, стремясь понять, что же происходит. Дал ли автор ответ на вопрос? Нет. Каждый должен решить для себя сам, ведь интерпретировать историю можно по – разному. Под такой несерьезной обложкой скрывается сильная и необычная вещь, но явно на любителя. Я как раз попала в их число.
Неоднозначные впечатления от книги. С одной стороны, было интересно читать, книга увлекательная, в каждой главе новые повороты, и очень хотелось узнать, что же будет дальше. Но, с другой, мне абсолютно не понравилась концовка. (Не люблю открытые финалы.) И, кроме того, на многие вопросы ответ так и не дан. Автор, может, рассчитывал, что читатель больше сосредоточится на философских вопросах (которых здесь предостаточно), поэтому особо не затруднился объяснить происходящее. Но мне же больше интересна практическая сторона.
Вообще, первая часть – это отдельная история. Остальные три – слились в одну. Первая часть показалась самой атмосферной. Местами было крайне жутковато читать. Полнейшая тишина, никого вокруг (или вдруг сейчас выскочит кто), огромнейшие сорняки, толстый слой пыли (которая и не совсем пылью оказалась), ржавые машины, и плюс к этому гроб посреди комнаты. Красота, в общем. Но тут ужасы закончились, и начался другой жанр.
Остальные три части – одно сплошное бегство. Ну и в перерывах – попытки разобраться в происходящем.
Теперь об этих попытках. Я так и не поняла, какой из миров реальный, а какой нет. После того, как ГГ увидел много гробов, я поверила в версию Реджины. Но под конец меня начали одолевать сомнения. Как неоднократно подмечал Сет, уж слишком многое появлялось, стоило об этом подумать. А сам автор знает, какой из миров реальный? Или здесь действует принцип: «если это происходит в твоей голове, то почему это не должно быть реальным»? В общем, мне бы хотелось получить конкретики. Мне бы хотелось знать, что дальше произошло с Сетом. А так, сиди, гадай. Оборванный конец. Бывают концы (хотя они мне тоже не особо нравятся), когда, по крайней мере, понятно, в каком направлении будут дальше двигаться герои. Здесь же просто на полуслове (на полудействии, точнее) прервали.
Самоубийство здесь было каким-то неубедительным. Например, в Останься со мной или Ты не виноват причин как таковых вроде и не было, но там веришь героям. А здесь вроде и причина была, но не верится. Причина, кстати, абсолютно дурацкая. Не знаю, возможно, именно из-за причины я и не поверила.
Обычно особого внимания на обложку не обращаю, но в данном случае мне всё-таки интересно, что символизируют (именно по отношению к данной книге, а не просто абстрактно) ящик с людьми, осьминог, птицы, человек с пакетами, падающий со скалы человек, хвост (или что это) за автобусом?
И ещё меня на названии зациклило. Больше, чем что? Что «это»?
Ну, в общем, сам процесс чтения был крайне увлекательным. Но в финале так ничего и не объяснили. Продолжение здесь явно не планируется. Книга из серии: «думай, как хочешь, любой ответ верный».
Ниже привожу список вопросов, на которые всё-таки хотелось бы получить ответы (содержит СПОЙЛЕРЫ):
как именно всё устроено, откуда берутся питательные вещества, почему была придумана именно такая система? Что происходит с телами тех, кто умирает на самом деле? Кто такой Водитель, что скрывалось под шлемом? Нет, не так: почему герои так и не увидели, что под шлемом? Если он робот (хотя, наверно, без «если»), то как он устроен, откуда он берёт свою энергию? Почему он там только один? Как работает его дубинка? Когда строили помещение для гробов, то куда дели преступников? Кто контролирует это всё? Должны же были остаться какие-то власти, богатые, а, иначе, для кого расчищался мир? Что именно произошло с миром? Куда исчезли животные? Почему они потом появились? Почему водопровод работает? Почему для Сета в какой-то момент было так важно вспомнить фамилию преступника? А потом он про это больше и не вспоминал? (Имя он всё-таки вспомнил, но фамилию нет.) Почему у героев даже мысли не возникло вытащить датчик из головы? Ну и вопрос, который постоянно задавал Сет: почему всё появлялось, стоило об этом подумать? И, главное, какой из миров реальный?