что больше российская империя или советский союз

Глава 7. Сравним две империи

Сравнил попу с пальцем.

Народная оценка попытки сравнить несравнимое

В 1922 году территория СССР составляла порядка 21 миллиона квадратных километров. После завоеваний Сталина, после 1945 года, — это 22 404 200 квадратных километров, почти 1/6 обитаемой суши. Но все же Российская империя была больше СССР по территории — 22430004 квадратных километра.

Но главное, конечно же, не территория — километр–то километру рознь. И в Российскую империю, и в СССР 1922 года, и в сталинский СССР, и в современную Российскую Федерацию входит Якутия — 3 миллиона квадратных километров, на которых живет меньше миллиона людей (и никогда не будет жить больше). От Российской империи отпали земли, по площади несравненно меньше Якутии, но земли теплые, богатые, населенные… земли, представляющие огромную ценность, гораздо большую, чем Якутия: Польша, Украина, Белоруссия, Финляндия, Прибалтика.

Коммунисты смогли завоевать даже пустой остров Врангеля, но их попытка прорваться в Берлин через Варшаву не удалась. Как они ни собирали империю, а потеряли–то очень ценные территории.

Итак, вот первое отличие: Российская империя была не просто больше СССР, она превосходила СССР качеством многих, потом потерянных, земель.

К тому же все эти земли лежали в Европе …

Представителей европейских народов в СССР стало меньше, чем в Российской империи, да к тому же их планомерно и последовательно истребляли.

Итак — СССР меньше Российской империи, и это империя в большей степени азиатская, менее европейская.

Второе отличие: при всех своих недостатках, Российская империя осмысливала себя как продолжение Европы. СССР себя Европе противопоставлял.

Но есть и третье отличие, гораздо более важное, чем первые два: СССР был империей «пережиточной». СССР как тип государства резко отличался от других государств ХХ века, особенно от европейских.

Российская империя была империей среди других империй, и только. СССР же — империя «пережиточная», существующая в окружении совсем других государственных образований.

У И. Ефремова описан страшный зверь гишу — пережиток совсем других времен, с другими правилами жизни. Ни человек, ни другие животные ничего не могли поделать с гишу, потому что не понимали логики его поведения. Гишу и остальная биосфера жили по законам разных эпох.

Во многом СССР и был таким политическим гишу, определявшим себя и жившим по законам давно минувших времен. Вопрос — почему он уцелел, этот огрызок Российской империи? Ведь Австро–Венгерская, Германская и Турецкая империи распались без малейшего следа?

А Авторханов полагает: «Главные причины тут, на мой взгляд, три: … абсолютное совершенство военно–полицейского управления советской империей, когда каждый ее житель от рождения до смерти находится под тотальным полицейским надзором. Вторая причина лежит в научно разработанной системе превентивного, выборочного, но систематического террора против любого проявления индивидуального или группового политического инакомыслия. Третья причина лежит в политической природе советской политической системы; при которой интересы удержания власти партией ставятся выше не только интересов личности, но и выше интересов любого народа или общественной группы» [78, с.9].

Неужели дело только в этих частных факторах? Только в том, что КПСС особенно ловко удерживает власть, а полиция особенно эффективна?!

Сам Авторханов, как бы в насмешку над самим собой, тут же, чуть ли не в том же параграфе, приводит четвертое. Советскую империю, по Авторханову, надо считать «не обычной империей классического типа прошлых времен и не простым продолжением старой царской империи. Советская империя прежде всего идеократическая империя. Поэтому всякое ее сравнение со старыми империями не только ошибочно, оно просто вводит нас в заблуждение: мы переоцениваем возможности и масштаб старых империй и недооцениваем потенциальные возможности и чудовищные последствия, которые таит в себе успешное осуществление идеократической про граммы советской империи в глобальном масштабе — не только для народов внешнего мира, но и для народов самого Советского Союза» [78, с. 9–10].

Итак, империя эта идеологическая. У власти встала утопия, и цель государства — внедрить эту утопию в реальность.

«3ЕМШАРНАЯ» ИЛИ ЛОКАЛЬНАЯ?

Первоначально утопию предназначали для всего земного шара. Почти всю историю советской власти, до 1989 года, официальный марксизм продолжал подавать себя как рецепт глобального спасения, в масштабах всего человечества. Тем не менее реализовалась эта утопия в локальных масштабах, на части территории бывшей Российской империи, в некоторых странах Востока да на Кубе. Даже в странах народной демократии многое было совсем не так, как в СССР и в Китае; в европейских странах социализм неизбежно принимал совершенно другую конфигурацию.

Легко заметить и другое: как интернациональный марксизм с ходом лет ассимилировался в России, все больше пропитывался специфически российским пониманием уравниловки, единства, «общинности» и «соборности». Еще Герберт Уэллс замечал, что интернациональный марксизм все больше превращается в более русский ленинизм [128].

К сожалению, в России до сих пор не издана прекрасная книга Михаила Агурского [129]. В книге очень убедительно показано, что с самого начала марксизм не был единственной моделью утопии, которую предполагалось внедрять в жизнь. Разные «спасительные» учения и различные их версии частью сталкивались, а частью смешивались между собой.

С точки зрения некоторых еврокоммунистов, победа более национальной версии утопии означала вообще гибель социалистического проекта. Виктор Серж, французский сторонник Троцкого, писал в 1937 году: «В поражении социалистической революции значительную роль сыграло влияние старой России. Факторы, порожденные историей, продолжают действовать с удивительной· силой. Преемственность политических мер ужасна» [88, с. 43].

Более умный и практичный, сам не болеющий «единственно верным учением», генерал де Голль полагал: «Один лицом к лицу с Россией, Сталин видит ее таинственной, более сильной и более прочной, чем все теории и все режимы. Он ее любит по–своему. И она приняла его как царя до истечения страшного времени и поддерживает большевизм, чтобы использовать его как орудие. Собрать славян, подавить германцев, распространиться в Азии, получить доступ к открытым морям, такими были мечты родины, такими стали цели деспота» [88, с. 43–44].

Николай Бердяев тоже уверял, что произошло нечто глубоко национальное: «Пало старое священное русское царство, и образовалось новое, тоже священное царство, «перевернутая теократия». Произошло удивительное превращение. Марксизм, столь не русского происхождения и не русского характера, приобретает русский стиль, столь восточный, приближающийся к славянофильству. Даже старая славянофильская мечта о перенесении столицы из Петербурга в Москву, в Кремль, осуществлена красным коммунизмом. И русский коммунизм вновь провозглашает старую идею славянофилов и Достоевского: «ех Oriente Lux»[17] [130, с. 116].

Для того, чтобы понимать происходящее, надо знать — изначально версий утопии было много. А в сознании разных народов империи коммунистическая идея могла превращаться в нечто весьма отличное и от классического европейского марксизма, и от русской версии марксизма, вошедшего в историю под названием «Ленинизм». О «мусульманском социализме» уже говорилось.

О некоторой неадекватности поведения СССР писали много. Могу обратить внимание читателя хотя бы на великолепную подборку статей в сборнике «Тоталитаризм как исторический феномен» [131].

Безансон пытается даже дать научное объяснение: утопия у власти есть подобие поведения психического больного. «Сумасшедший — это тот, кто под угрозой внутренних сил (воспринимаемых им, однако, как внешние) и в условиях невозможности изменить окружающую его действительность произвольно трансформирует свои представления о ней. Трансформируя свое восприятие, он тем самым трансформирует самого себя и в результате этого насильственного процесса застывает в форме, неспособной к дальнейшему развитию. Так у него возникает иллюзия, что он сумел отдалиться от своих врагов на безопасное расстояние» [88, с. 29].

«Навязывая идеологию, государство сохраняет защитную функцию безумия. В то же самое время государство стремится включить в сферу своей власти весь комплекс общественной реальности. Государство сокрушает сопротивление реальности, которую оно наполовину психопатически воспринимает как заговор белогвардейцев, троцкистов, сионистов, империалистов и Т. д., давая политическое решение неразрешимым проблемам». Происходит «.. поглощение всей социальной и культурной жизни политикой» [88, С. 30].

Все империи, которые возникали на Земле с каменного века, вовсе не строились «под идею». Естественная империя не осмысливала себя ни как коллективный мессия, ни как носитель высшей силы. Она и не стремил ась, соответственно, к неограниченному расширению.

Идеологическая империя изначально возникает потому, что «совершенно необходимо» принести сверхидею страждущему человечеству. Ну, чахнут они, бедные пролетарии (арийцы, мусульмане и т. д.), без этой замечательной идеи! Империя несет в себе идею и распространяется по мере того, как идею принимают новые и новые народы, осуществляя «историческую необходимость».

На рубеже ХХ века развалились естественные империи — по крайней мере, в Европе. В Азии и Африке они еще есть — и Китай, и Индия, и Индонезия остаются ярко выраженными империями. Но и азиатские империи живут все хуже и хуже; Индия на глазах начинает разваливаться. В ХХ веке естественные империи были бесперспективны, и ХХI век станет, скорее всего, веком их исчезновения с географических карт.

Одна из самых богатых идей АЛ. Назаретяна о том, что существуют не столько пассионарные народы, сколько пассионарные идеи [133, с. 11].

Идеологические империи в ХХ веке еще могут возникать и существовать, пока идея остается достаточно пассионарной и способной зажигать людей.

Третий рейх тоже был идеологической империей, вот только сроки ему оказались отпущены не слишком большие.

СССР был силен и могуч, пока коммунистическая идея оставалась пассионарной. Еще в 1950, даже в первой половине 1960–х годов трудно было даже предположить, что СССР просуществует так недолго. Но стоило начать слабеть идеологии, как и сама империя начала стремительно разваливаться.

ИМПЕРИЯ ПОД КАМУФЛЯЖЕМ

Получается, что СССР — это какая–то замаскированная империя. Империя, которая изо всех сил пытается притвориться вовсе не империей, а добровольным объединением стран и народов. Парадоксальность бытия такой империи заявлена уже в ее официальном гимне: «Союз нерушимый республик свободных// Сплотила навеки великая Русь». Тут и «нерушимость» подчеркивается, и что республики «свободные», и что сплотил их не кто–то, не Грузия и не Молдавия, а именно Русь… Все сразу.

Насколько нерушим Союз и не является ли он все же империей, нетрудно проверить — достаточно попытаться получить на практике то, что полагается в теории. Теоретически каждая из 16 союзных республик считалась равноправным членом Советского Союза и могла выйти из Союза в любой момент.

Вот и получается, что как ни подкупали «националов» политикой укрепления национальных кадров, собственными Академиями наук и изданием литературы, а стоило в 1989 году Литве на самом деле начать отделяться от СССР, как дело кончилось штурмом Вильнюсского телецентра, телевизионными провокациями Невзорова, советскими танками, прущими на безоружную толпу.

Потому что законы, по которым на самом деле существовал СССР, вовсе не были отражены в писаном законодательстве. Касается это всех аспектов бытия СССР, но сейчас важней всего именно это: унитарная империя, имевшая все признаки уже не региональной даже, а мировой империи, изо всех сил маскируется, пытается представить себя добровольным союзом государств.

Источник

nationalism_org

nationalism_org

НАЧНУ С ТЕРРИТОРИЙ.
Российская империя была значительно больше большевистской России, осталась больше и после всех сталинских приобретений, ценой миллионов жизней и конечно несравнима большей по сравнению с РФ.
Но главное, конечно же, не территория — километр–то километру рознь.
Российская империя была не просто больше СССР и РФ, она превосходила СССР и РФ качеством многих, потом потерянных, земель: Польша, Финляндия, а позже Украина, Белоруссия, Прибалтика.
Итак — СССР и РФ меньше Российской империи, и эти империи стали в большей степени азиатские и менее европейские.

Любимый миф большевиков, что русские крестьяне были всегда самыми бедными в Европе.
Это очень распространенное в нашем обществе представление, при этом сами европейцы, долго прожившие в России и имевшие возможность сравнить уровень жизни русских с народами Европы, дают совершенно другие сведения о жизни русского народа. Хорват и католик Юрий Крижанич (1618 – 1683) проживший в России более 15 лет и хорошо изучивший рус-скую жизнь того времени, отмечал большее богатство и более высокий уровень жизни населения Московской Руси XVII в. по сравнению с ее ближайшими соседями – «Русская земля богаче и лучше Литовской, Польской и Шведской».
В то же время по свидетельству источников государства Западной и Южной Европы – Испания, Италия, Франция, Англия превосходили в то время Русь по богатству и уровню жизни высших классов.
Однако, при этом низшие классы – крестьяне и горожане, «живут на Руси намного лучше и удобнее, нежели в тех пребогатых странах». Интересно что даже крестьяне и холопы на Руси в это время носили рубахи, украшенные золотом и жемчугом. Крижанич, критически относясь ко многим русским традициям, в то же время пишет, что как бедные, так и богатые люди на Руси, в отличие от Западной Европы, мало отличаются в своем столе «едят ржаной хлеб, и рыбу и мясо». В результате Крижанич делает вывод – «ни в одном королевстве простые люди не живут так хорошо, и нигде не имеют таких прав как здесь».

Миф и то, что крепостные крестьяне не имели никаких прав, помещики безнаказан-но мучили и убивали крестьян.
Права крепостных крестьян были ограничены по сравнению с другими группами населения, однако крепостной крестьянин мог быть истцом и свидетелем в суде, присягал на верность царю, имел право с согласия помещика переходить в другие сословия. По словам одного из крупнейших современных историков Б. Н. Миронова, «вопреки распространенному в литературе мнению, крестьяне и юридически и фактически вплоть до 1861 г. имели пра-во жаловаться на своих помещиков и активно им пользовались» (1). В 1767 г. Екатерина II запретила подавать жалобы лично ей, «мимо учрежденных на то правительств».
В отличие от многих государств Европы (например, Польши, где убий-ство крепостного вообще не считалось государственным преступлением и подлежало только церковному наказанию) законы России защищали жизнь и имущество крестьян от помещиков. «Убийство крепостного рассматривалось как тяжкое уголовное преступление». Соборное Уложение 1649 г. разделяет меру ответственности помещика за неумышленное и предумыш-ленное убийство крестьянина. В случае неумышленного убийства (в драке) дворянин подвергался тюремному заключению до специального распоряжения царя. При предумышленном убийстве крестьянина виновного казнили, независимо от социального происхождения. В правление Елизаветы Петровны, когда смертная казнь в России была фактически отменена, дворян, виновных в смерти своих крестьян, обычно отправляли на каторгу.

Например из воспоминаний Первого секретаря Н.С. Хрущёва.

К XX в. достаточно высокий жизненный уровень был характерен и для рабочих провинций. Н. С. Хрущев вспоминал, что до 1917 г., работая слесарем на донецкой шахте, он материально жил лучше, чем в 1930–е гг., когда был высокопоставленным партийным чиновником в Москве «… работая простым слесарем, зарабатывал 45 руб. при ценах на черный хлеб в 2 коп., на белый – 4 копейки, фунт сала – 22 коп., яйцо стоило копейку, ботинки, самые лучшие «Скороходовские» — 7 руб. Чего уж тут сравнивать. Когда я вел партработу в Москве, то и половины этого не имел, хотя занимал довольно высокое место». Затем Хрущев честно признается, что в 1930–е гг. «другие люди были обеспечены еще хуже, чем я». Понятно, что простые рабочие и служащие получали намного меньше секретаря Московского горкома партии.
Но, может быть, Н. С. Хрущев принадлежал к высококвалифицированной рабочей аристократии и его уровень жизни резко отличался от большинства рабочих? К 1917 г. Хрущеву было только 22 года и получить такую квалификацию он просто не успел. В 1909 г. современник, требуя прибавить зарплату молодым ученым, сообщает – «только плохой слесарь получает 50 р. в месяц – жалованье кандидата в профессора, – а хороший слесарь получает 80 – 90 руб. в месяц». Следовательно, молодой Н. С. Хрущев получал не как представитель рабочей аристократии, а как «плохой слесарь». Его уровень жизни был типичным.
В 1917 г. произошел разрыв национального самосознания. Главным де-лом культурной политики большевиков стало создание советского мифа, ча-стью которого стало формирование негативного облика дореволюционной России.

В отличие от ученого мира, массовое общественное сознание живет мифами. В каждом обществе есть свой национальный исторический миф, который играет центральную роль в национальном самосознании. Общество, утратившее этот национальный миф, рано или поздно обречено на распад. Вез-де в мире национальный миф склонен видеть историю своего народа лучше, чем она есть – помнить о героических эпохах и забывать о фактах, неприятных для общества. Особенностью современной России является то, что здесь, напротив, исторический миф представляет прошлое нашей страны во многом хуже, чем оно было в реальности.

Источник

Новое в блогах

Сравнение СССР и Российской Империи. Население и экономика

В этой статье хочу рассмотреть и проанализировать, без моральных оценок, что же с нами произошло за последние сто с лишним лет. Тезисно и по сферам общественной жизни.

— c 1897 по 1914 год население Империи выросло с 126 млн. до 175 млн – без учета Царства Польского и Великого Княжества Финляндского.

По другим данным 166 млн. в 1913 (168 в 1914 г.). Естественный прирост составлял от 2 до 2.8млн. человек в год. По прогнозам Менделеева при такой же динамике роста к XXI веку численность населения Российской Империи составляла бы до 600 млн. человек. Точных данных об умерших от голода при неурожаях в 1891-1892гг, начала XX века и 1911 г. нет – известны данные о финансовых дотациях от 150 до 200млн. рублей в год на закупку продовольствия и раздачу голодающему населению.

В начале ХХ века крестьянам и крестьянским общинам на праве частной собственности принадлежало до 3\4 плодородных земель (до реформ Столыпина). Крестьянам принадлежало 160 млн. десятин земли, дворянству – 52 млн., государству, купцам, компаниям – около 30млн. Неурожайные годы затрагивали в основном те губернии где крестьяне владели более половины всех земель, но из-за низкого уровня производительности и в дополнении к неурожаям возникал голод.

— с 1905 до 1910 гг. было казнено до 4 тыс. человек из них политических – 3 тыс., около 50 тыс. погибших в результате городских боев и погромов в 1905-1906 гг..

В 1906-1912 гг, по политическим делам прошло около 35 тыс. человек, из них 10 тыс. были оправданы, 25 тыс. осужденных, 1138 человек были осуждены к каторге и 2347 к ссылке на поселение, 10 979 к исправительно-арестантскому отделению, крепости и тюрьме и почти половина осужденных политических была присуждена к аресту.
За 7 лет самых масштабных царско-столыпинских репрессий с 1906 по 1912 гг. было осуждено около 18 тыс. политических заключенных.

Всего с 1825 года по 1905 год к смертной казни в царской России было приговорено 1397 человек, казнено 894 человека. Военно-полевые суды, действовавшие 8 месяцев с 1906 по начало 1907г., вынесли чуть больше тысячи смертных приговоров, реально казнено 683 человека.

— население СССР согласно переписи 1926 года – 147 млн. человек. В 1939 году – 170 млн. человек. В 1941 году – после присоединения Западной Белоруссии и Украины, Прибалтики – 195 млн. человек.

По графику видно что в целом % рост населения был высоким, но ниже уровня при Николае II, этот уровень был примерно достигнут только после ВОВ.

По данным Генштаба погибших в ПМВ было до 800 тыс. человек. По поздним советским данным – от 850 до 1.5 млн. человек. В ходе гражданской войны и голода начала 20-х погибло от 8 до 10.5 млн. человек, более 2 млн. покинуло страну.

Умерших от голода в начале 30-х годов – по разным оценкам от 5 до 10 млн. От 1 до 2 млн. умерших от голода в 1947-48 гг.

Численность смертных казней – от 680 тыс. за 1937-1938 гг. По данным Спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных органами ВЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ СССР: из полутора миллиона арестованных в 1937-1938 гг. осуждено было 1.345 тыс., в том числе приговорено к высшей мере наказания 681.692 тыс. С 1962 по 1989 гг. было казнено около 22 тыс. человек.

— С 1906 по 1914 гг. промышленный рост составлял в среднем 6% в год, до этого периода начиная с 1890 г. в среднем 7.5% в год. С 1887 по 1913 гг. промышленное производство в России увеличилось в среднем в 4,6 раза, 4–5 места в мире по добычи железной руды, угля и выплавке стали. Доля России в мировой промышленности в 1913 году составляла по разным данным, от 5,3% (пятое в мире) до 12,73% (третье место в мире). По оценке П. Байроха доля России в 1913 году составляла 8,2% и она занимала 4 место после США, Германии и Великобритании.

— доля иностранных капиталов и инвестиций – около 40% с 1900гг., от 1 млрд. рублей до 1910, от 2 млрд. с 1910г.

— В 1898 г. введена бесплатная медицинская помощь рабочим на фабриках. С 1903 г. пенсии фабричным рабочим в размере от 50 до 66% от зарплаты.

— крупнейшее в мире производство паровозов и вагонов, наиболее протяженные железные дороги

— В конце XIX — начале XX в. на промышленных предприятиях западноевропейских стран преобладал 10-часовой рабочий день с укороченной рабочей субботой. В России на большинстве предприятий был 8-9 рабочий день, с законодательным ограничением до 11.5 часов.

Конкретные данные о проведенной индустриализации – заводы, железные дороги, корабли, порты и прочее.

— с 1900 года открыт 91 вуз, в целом существовало 117 вузов к 1917 году.

— В 1914 дей­ст­во­ва­ло св. 105,5 тыс. учеб­ных за­ве­де­ний, в т. ч. ок. 102 тыс. на­чаль­ных, св. 1,6 тыс. непол­ных сред­них (выс­шие на­чаль­ные учи­ли­ща и проф. гим­на­зии) и св. 1,9 тыс. сред­них школ (клас­си­че­ские и ре­аль­ные гим­на­зии, ком­мер­че­ские учи­ли­ща).

— процент неграмотного населения в 1880-х годах – 80%. Процент грамотного населения в Европейской части в 1917 году по данным Временного Правительства – 70%. Процент грамотных призывников в 1916 году – до 80%.

— данные о советской индустриализации широко доступны в сети – к примеру

— точных данных об общем уровне роста ВВП нет, оценивается в районе 10% в год, на втором месте в мире после США.

— построено с поддержкой специалистов из Германии, США, Великобритании около 1500 промышленных предприятий.

— сравнение промышленности СССР и Российской Империи в целом затруднительно из-за разницы в техническом прогрессе и появлении новых типов производства – но основы электрофикации (план ГОЭЛРО), школы авиации и авиационное строительство, первые автомобильные заводы были созданы еще в 1910х годах.

Источник

Так что же мы потеряли? Детальное сравнение Российской Империи и СССР

Фото: С.М.Прокудин-Горский

Однако проблема для совпатриотов в том, что среди этих самых современников, кроме оппозиционных писателей рассуждавших о «свинцовых мерзостях» Российской Империи, были не только писатели изображавших нечто совсем иное, вроде Шмелёва и его, например, «Лета Господня», но и профессиональные учёные, которые тогда приходили к тем же выводам, что и учёные современные, например русский историк профессор С.С.Ольденбург или французский экономист Э.Тери некоторые изыскания которого предлагаю посмотреть ниже, в частности в продолжение предыдущей информации, и сравнение положения экономики Российской Империи с экономикой СССР.

Эдмон Тери (1854-1925), известный французский экономист и политический обозреватель, редактор журнала «Экономист Европы», в 1913 г. провёл по поручению двух французских министерств исследование состояния российской экономики. В своей книге «Экономическое преобразование России», вышедшей в 1914 году, он даёт подробную картину экономического развития Российской империи в начале XX в., подкреплённую обширными статистическими данными…

Конечно, когда из уст какого-нибудь работника искусства раздаётся реплика о России, которую мы потеряли, то можно ехидничать сколько угодно. Ибо работник искусства не специалист и может от того факта, что большевики порушили всюду памятники государям и перестреляли графов и буржуев, прийти в излишнюю экзальтацию и чересчур сгустить краски. Но когда читаешь сухую статистику, написанную французом, причём написанную не для критики большевиков (которые в 1913 году даже отдалённо не маячили на горизонте большой политики), и не для того, чтобы в чём-то убеждать каких-нибудь сетевых идиотов с портретами коммунистических идолов на юпиках, а написанную исключительно для французского правительства по его заказу, то начинаешь понемногу понимать, какую именно Россию потеряли, – нет, не мы, мы её не теряли, – но те люди, которые, устав от трёх лет войны и желая отдыха и решения всех проблем разом, поддались на революционную агитацию и эту Россию ахнули в тартарары разом. Как в канализацию спустили.

И ещё более грустно смотреть его прогнозную таблицу, согласно которой в Российской Империи в 1924 году должно было жить 215,9 млн. человек, в 1936 г. – 272,5 млн. человек, а в 1948 г. – 343,9 млн. человек. Особенно если знать, что в 1940 году в СССР жило 192 млн. человек, а в 1976 г. – 255,5 млн. человек.

Я никак не хочу это комментировать и рассуждать в данном случае в стиле «что было бы, если бы да кабы». История сложилась так, как она сложилась. Но надо хотя бы знать, на чём именно большевики поставили крест, как на якобы ущербной и ужасной экономической системе.

Всю книгу я пересказывать конечно же не буду. Да и прогнозы-прогнозами, а всё-таки любой несбывшийся прогноз есть лишь гипотеза развития событий. И, в конце-концов, даже если бы не было большевиков, всё равно была Первая мировая война, то есть численность населения к 1924 году явно не была бы 215 миллионов даже без революции. Но всё-таки, думается, это провал быстро бы восстановился и если не к 1948-му, то уж к 1975-му в стране точно жило бы 350, а то и более миллионов человек.

Но всё же от чистых гипотез вернёмся к голым фактам. И в этом смысле для затравки меня заинтересовали вот какие данные Тери, которые он свёл в таблицу:

То, что он называет «излишек экспорта», в современной терминологии называется «превышение экспорта над импортом». Как видим, превышение экспорта над импортом продовольствия (в основном, конечно, зерна), в 1908-1912 г.г. было более чем в три раза выше самого импорта (1796,1 миллионов франков по сравнению с 519,6). Чем хорошо такое крупное превышение экспорта над импортом для государства? Тем, что государство получает крупные свободные валютные средства, что делает национальную валюту более стабильной и даёт возможность увеличивать внешний кредит для целей бурно развивающейся экономики. То есть «излишек» российского годового экспорта продуктов питания в 1,8 млрд. франков был достаточен для того, чтобы справиться и с бременем внешнего долга и отставанием тяжёлой промышленности. Оно – это отставание от других пяти великих европейских стран – было. И именно на этом факте строили всю свою последующую пропаганду большевики (и их современные приспешники). Мол, приход большевиков был нужен как воздух именно для того, чтобы в рекордно короткие сроки провести индустриализацию.

Забегая несколько вперёд скажу, что из книги Тери явственно следует, что для продолжения и завершения (а вовсе не начале с нуля, как утверждают коммунисты) российской индустриализации, не требовалось каких-то сверхкардинальных мер, ибо имея такое превышение экспорта над импортом, Россия могла финансировать развитие собственной промышленности (что она и делала с 1906 года) без того, чтобы загонять крестьян в кабалу колхозного рабства и морить их голодом миллионами, отбирая последние колоски (что происходило в СССР в начале 30-х).

Конечно, кто-то (из особо яростных поклонников сталинской политики получения излишков зерновых) может сказать, что в 1912 году Россия точно также увеличивала экспорт продуктов питания и, в частности, зерновых, за счёт того, что эти товары недополучал внутренний рынок. Однако данные Тери не оставляют камня на камне на этом «аргументе» (см. ещё подробный разбор мифа о «голодном экспорте» в РИ). Вот, какие данные он приводит в своей таблице «Производство зерновых в России»:

Итак, мы видим, что средний прирост производства продуктов питания в период с 1908 по 1912 гг. по сравнению с периодом 1898-1902 гг. по пшенице составил 37,5%, по ячменю – 62,2%, по картофелю 31,6%, по сахарной свёкле – 31,6%, и даже по кукурузе без вмешательства Хрущёва прирост был – 44,8%. Тогда как рост населения с 1900 по 1912 года составил 26,6%. Вот этот избыток продуктов питания и шёл на экспорт, давая с одной стороны стране такое мощное превышение экспорта над импортом, а с другой, полное продуктовое изобилие на внутреннем рынке. Собственно, даже коммунисты были согласны с тем, что в 1913 году Россия жила необыкновенно хорошо.

Далее меня заинтересовало, а как в этом смысле обстояло дело в СССР. Интерес вызвал тоже самый изобильный советский период. К таковому, как бы то ни было, следует отнести начало 70-х, вплоть до 1975 года, зримым олицетворением успехов которого явилось рукопожатие советских и американских покорителей космоса на орбите.

Поскольку в 1975 году даже если бы французское правительство хотело бы отправить в СССР какого-нибудь нового Тери с целью получить объективные данные по советской экономике, сделать это был бы крайне затруднительно по причине страшной секретности советской экономической статистики. Поэтому придётся довольствоваться данными старой доброй Большой Советской Энциклопедии (том 24, книга II, выпуск 1977 года). Итак, открываем страницу 253 и в таблице 1 – «Общие итоги внешней торговли СССР» находим данные года, согласно которым, в 1975 году торговый экспорт СССР составил 24,9 млрд. рублей (38,9 млрд. долларов по официальному курсу), а торговый импорт – 26,7 млрд. рублей (41,7 млрд. долларов). Как видим, в 1974 году тоже было некоторое превышение, однако не экспорта над импортом, а, наоборот – импорт превышал экспорт на 1,8 млрд. рублей (2,8 млрд. долларов). Даже из этой таблицы видно, почему в СССР даже в самые лучшие времена такой актуальной была задача получения валюты любой ценой.

Но давайте посмотрим отношение импорта и экспорта продуктов питания. Как мы помним, в Российской империи 1912 года экспорт продуктов питания превышал импорт на 1,8 млрд. франков (в тогдашних ценах). При этом население питалось очень хорошо (судя по статистике, на 1913 г. население России питалось лучше, чем в СССР вплоть до конца 60-х). Ну а в 1975 году в СССР?

Открываем страницу 254 и в таблице 4 – «Товарная структура импорта, %» находим, что импорт продовольственных товаров и сырья для их производства в 1975 году составлял 23% от всего советского импорта. Сумма импорта нам известна (26,7 млрд. рублей), отсюда несложно высчитать, на какую сумму импортировал СССР продовольствие – на сумму 6,14 млрд. рублей (9,6 млрд. долларов).

Ну а на какую сумму СССР экспортировал продукты питания? В таблице 3 – «Товарная структура экспорта, %» на той же странице находим, что экспорт продуктов питания и сырьё для их производства в 1975 году составлял 4,8% от всего экспорта. По той же схеме находим объём в рублях – 1,2 млрд. рублей (1,9 млрд. долларов). То есть советский импорт продовольствия превышал экспорт продовольствия на 4,94 млрд. рублей (7,7 млрд. долларов).

И при этом, заметим, в СССР, скажем так, были очень серьёзные проблемы с обеспечением населения продовольствием. То есть Российская Империя в 1913 году полностью обеспечивала внутренние потребности в продовольствии, да ещё экспортировала его в огромных количествах, получая собственные средства для инвестирования в бурно развивающуюся экономику. А СССР в 1975 году несмотря на то, что импортировал продовольствия почти на 5 млрд. рублей, всё никак не мог решить продовольственный вопрос, обрекая большую часть населения большую часть времени (кроме нескольких праздников в году) на унылый продпоёк из серой лапши, картошки, рыбных консервов низкого качества и карамели «дунькина радость». То есть в середине 70-х годов, несмотря на огромные траты по закупке продовольствия, СССР обеспечивал подавляющей части своего населения (включая людей с высшим образованием) нормы питания хуже, чем нормы питания рабочего в Российской Империи.

Интересно, также – раз уж мы полезли изучать советский экспорт, – посмотреть на структуру этого самого экспорта. Из той же таблицы 3 – «Товарная структура экспорта» на стр. 254 видим, что самым большим по объёму был экспорт топлива и электроэнергии – 31,4%, на втором месте «машины и оборудование» (преимущественно продукция Тяжмаша) – 18,7%, на третьем «руды и концентраты, металлы, кабель и провод» – 14,3%, ну а далее по списку по нисходящей, «лесоматериалы» – 5,7%, «продовольствие» (преимущественно водка и чёрная икра) – 4,8%, «хим.продукты, каучук и удобрения» – 3,5%, «пром. товары народного потребления» (преимущественно «Лады» и цветные телевизоры в страны СЭВ) – 3,1%. То есть если сложить чистое сырьё (и продукты его лёгкой переработки): топливо, руды и концентраты, металлы, лесоматериалы, то получается 51,4% (ну водку и икру тоже, в принципе, можно было бы приплюсовать). То есть более чем половина советского экспорта составляло сырьё. А некоторые удивляются – и как это российская экономика стала сырьёвой? А в советское время она какой была, товарной что ли?

Не следует также забывать и про интересную особенность советской внешней торговли. А именно, если с капстранами СССР торговал за твёрдую валюту, то в ряд развивающихся стран СССР совершал поставки фактически за пустые обещания, ничего не получая взамен. Вернее, получая твёрдое обещание не идти по пути капитализма, а встать на твёрдые рельсы социализма. В лучшем случае СССР обменивал свои вооружения и станки для строящейся промышленности развивающихся стран на что-нибудь типа бананов и ананасов, в худшем – вообще ничего не получал (и в наше время долги всяким там Ливиям и прочим Анголам и Кубам просто скостили. И всё). Так что не следует заблуждаться, думая, что в 1975 году СССР в самом деле получил от торговли 38,8 миллиардов долларов.

Ну и конечно не упускаем из виду, что советская статистика никогда не выдавала всю информацию по интересующему вопросу. Так, если сложить все позиции в таблиц 3 – «Товарная структура экспорта» за 1975 год, то в итоге получится не 100%, а только 81,5% обозначенного экспорта. А что же входило в оставшиеся 18,5%? Вопрос риторический. Ибо туда, скорее всего, входили вооружения и прочая «братская помощь».

Так что кому как, а мне Российская Империя представляется как-то более симпатичной, чем СССР. И вовсе не потому, что режиссёр Говорухин снял фильм, в котором показал дам в пышных нарядах и щёгольских кавалергардов. Кавалергарды и дамы – это конечно же красиво. Но сухая и скучная статистика пытливому уму даёт во сто крат больше, чем даже самый лучший режиссёр.

Источник